глаз бога

***

king kern — in conclusion slowed

Я предполагаю, что Я сильнее. Но ты, кажется, всегда стремишься Разоблачить эту теорию.

Halou — Honeythief

Болит голова. Эта боль сжимает его виски в своих крепких объятиях. Она словно верная подруга, которая следует с ним повсюду, куда бы он не пошел. Боль держит сильно и не спешит отпускать. Му Цин чувствует, как на лбу выступают небольшие мелкие вены из-за этих стиснутых грубых рук. Хмурит еле заметно брови, но ей такое поведение мужчины не нравится: виски стреляют пронзающим чувством. Глаза начинают блестеть от выступающих слез. Прикрывая слегка веки, он просит все возможные силы, которые есть на свете, чтобы никто не заметил его состояния. Потому что эта непроходящая боль мучает его уже в течение… он уже даже не помнит. Болит шея в районе затылка настолько сильно, что ему приходится прилагать усилия, чтобы держать ее в ровном положении. Ломит кажется все: начиная от несчастной головы и до самых мелких костей в теле. Она охватывает его со всех сторон своими жесткими объятиями, заставляя чуть ли не задыхаться — настолько сильно она сжимает свои руки. Днём эта проблема заставляет его делать каждое движение через неимоверно приложенную силу. Му Цин когда-то очень сильно надеялся, что по ночам, в спасительном сне, боль его оставит хотя бы на несколько часов. Но все его надежды рушились с каждым разом. Ведь она никуда не уходила. Да, небожители могут обходиться без сна и других человеческих потребностей, но он думал, что хотя бы сон станет его небольшим спасением. Но ночью боль ни на секунду не оставляла его, а наоборот — будто становилась сильнее. Это можно было сравнить только с обожженными до мяса ладонями, после того случая на мосту. Но если тогда капля духовной энергии вместе с лечением помогло избавится от ожогов, то сейчас… никакие отвары, заклинания и даже духовная энергия не помогали. Лекари, которых он вызывал тайно к себе во дворец, не могли ничем ему помочь. Потому что они перепробовали уже все, что было можно. Но если бы Му Цин рассказал из-за чего у него такие боли, то может хоть один из приглашенных лекарей ему помог. Но мужчина не мог этого никому рассказать. Он не мог посвятить хоть кого-то в свои тайны. Му Цин не может сомкнуть глаз уже… месяц? Он не сможет дать точного ответа, когда сон его оставил насовсем. Да, это не будет глобальной проблемой для небожителя, но все равно отдых нужен каждому из них. Во время сна или какого-нибудь беспамятства, какая ни была боль — она всегда оставляла людей, давая хоть какую-то небольшую передышку. Но не в случае Му Цина. Боль ночью становилась настолько невыносимой, что слёзы градом катились из глаз, а тихие стоны боли тонули в зажатой между зубов подушке. Только ночью мужчина мог вести себя свободно, давая короткие минуты на слабость. Бессонные ночи тоже, как и боль, имели сильные последствия для ранее крепкого тела. Его кожа стала бледнее, чем она была изначально. От него так и веяло усталостью. Му Цин сильно исхудал, потому что от такой человеческой привычки, как еда — ему пришлось практически отказаться. При ее виде и запахе ему становилось плохо. Му Цин мог поесть, а точнее — запихивать в себя хоть что-то только через силу. Его худая фигура скрывалась за объёмными одеяниями. Руки начали неконтролируемо дрожать и не слушаться из-за слабости во всем теле. Ему пришлось пересилить себя и свою гордость, чтобы отдать все дела своим служащим. Потому что Му Цин не может нормально писать: кисть выскальзывает из пальцев, бумаги полны пятен чернил, буквы пляшут по всему пергаменту. И он уже давно не ходил ни на какие задания, потому что свою саблю в руках он не то, что удержать — мужчина поднять ее не в силах. Эту дрожь он прячет в скрещённых руках и в широких рукавах своих одеяний, но в своём дворце — нет смысла этого скрывать. Все его подчиненные осведомлены о состоянии генерала. А если кто-нибудь захочет к нему зайти, то его не впустят во дворец. Потому что Му Цин велел гнать всех, кто попытается вторгнуться на его территорию. Ему было все равно на цель визита гостя и что тот хотел от него. Хотя… никто в своем уме не захочет наносить ему визит, если только это не генерал Наньян. Именно из-за него Му Цин ввел такой запрет. Громкие возмущённые голоса отражаются от стен огромного зала. Они бьют по его голове мелкими молоточками, заставляя нахмуриться сильнее, а руки на груди сжать, чтобы утихомирить дрожь. Но что дрожь, что боль — две вечные спутницы — лишь ухмыляются над его жалкими попытками взять их под контроль. Му Цин посещает главный зал неожиданно, не зная, зачем их всех сегодня позвали и в честь чего проводится собрание. Ему только отправила записку Линвэнь с просьбой прийти. В последнее время, если генерал Сюаньчжэнь был нужен, то никто не мог до него достучаться. Доходило даже до того, что пытались дозваться до Бога Войны через его приближенного подчиненного со Средних Небес. Но юноша все время говорил, что генерал занят, но он готов передать ему, что небожители хотят сказать. Молчание Му Цина в общей сети духовного общения настораживало многих. Чем занимается генерал Сюаньчжэнь, что даже не появляется в сети небожителей? Ведь раньше Бог Войны находился в ней чуть ли не каждую секунду, и ответы от мужчины получали моментально. Однако последние события, происходящие в мире богов, не красили Му Цина в глазах определённого количества небожителей. Даже сейчас, когда было все выяснено, многие боги не желали с ним контактировать. Вдруг тот молчит и замышляет что-то такое, как когда-то бывший Небесный Владыка? Ни одному богу не хотелось бы таких повторений. Линвэнь не могла до него дозваться, как бы не старалась. Поэтому ей пришлось пойти на такие меры, как отправление небольшой записки с просьбой прийти в главный зал. Да, он пришёл, но к тому моменту непонятный спор только начался, а сейчас он уже все больше и больше набирает обороты. Тему этого спора он не знает совершенно. Среди громких возмущённых голосов выделяется один единственный. Голос Фэн Синя. Тот пытается что-то донести другому небожителю, но Му Цин не может понять ни одного слова. Перед глазами начинают плыть очертания комнаты. В ушах начинает шуметь. Он чувствует, как кровь подступает к горлу, но Му Цин тяжело сглатывает ее. Он боится одного — упасть прямо здесь и сейчас на глазах у всех, но, к его счастью, никто не обращает на него внимания. Все увлечены разгоравшимся с каждой секундой спором, в котором Фэн Синь в конечном итоге выходит из себя, и разборка разгорается вдвое сильнее. Му Цин понимает, что они все до сих пор на взводе из-за падения Небесной столицы и разоблачения Цзюнь У, но все же… откуда такой сильный спор? Почему нельзя поговорить спокойно? Как никогда Му Цин жалеет, что Се Ляня нет в Небесной столице. Тот бы в миг угомонил всех. Му Цин переводит свой расфокусированный взгляд туда, где расположились Линвэнь и Пэй Мин. Богиню литературы уже больше месяца назад вызволили из тюрьмы, потому что без неё в бумагах — и не только в них — стоял громадный бардак. И никто не хотел выполнять всю ту работу, которую когда-то проводила небожительница. Конечно, кто-то пытался, но энтузиазм проходил спустя пару часов работы в восстановленном дворце литературы. Практически единогласно было принято решение о ее освобождении. Линвэнь стоит по правую руку от Пэй Мина. Бог Войны был назначен на пост временного верховного правителя вместо Се Ляня. Мужчина стоит, устало прикрыв глаза рукой. Ни он, ни Линвэнь уже не предпринимают никаких попыток остановить спор, который грозится перерасти в полномасштабную драку, если в данный момент не принять каких-либо действий. У Му Цина начинает не то, чтобы болеть голова — она начинает раскалываться на части. У него складывается такое впечатление, что его голову хотят оторвать от его тела. Мужчина посылает небольшой поток духовной энергии к своим вискам, чтобы хоть на какое-то время ослабить ужаснейшее чувство. Если так будет и дальше продолжаться, то он не выдержит больше и грохнется прямо на пол. Поэтому, выжимая из себя все оставшиеся силы, которые только есть, Му Цин применяет заклинание молчания. Пэй Мин открывает удивлённо глаза, сразу же находя взглядом того, кто применил заклинание. — Генерал Мингуан, — Му Цин говорит тихо, потому что боится что его голос сорвётся, если он будет говорить громче. На его лбу выступает холодный пот. Боль во всем теле становится невыносимее, но мужчина старается изо всех сил контролировать свою духовную энергию и равномерно распределять ее между всеми спорящими небожителями, а также посылать ее к своей голове. — Можете объяснить, что происходит? — Генерал Сюаньчжэнь, — начинает Пэй Мин. — Уж не думал, что вы примените заклинание, которое использовалось для наказания учеников на горе Тайцань, — Му Цин на это пожимает плечами, отворачивая голову в сторону, смотря на виновников бывшего спора. В его глазах на мгновение темнеет, но он не подаёт виду. — Если даже у вас не получилось их утихомирить, — Му Цин выжимает из себя каждое слово, — то мне следовало хотя бы попытаться это сделать, — он сглатывает подкатившуюся к горлу кровь и вновь возвращает свой взгляд на Пэй Мина. — Очень хорошо, — бурчит Мингуан и уже громче добавляет. — На территории всех южных земель поселился очень… — мужчина подбирает слова, — скажем так, необычный демон, — генерал Пэй, складывая руки на груди, сразу переходя к делу. — Необычный? — переспрашивает его Му Цин, вскидывая брови. Пэй Мин кивает головой и переводит взгляд на Линвэнь. Небожительница вздыхает, прикрывая устало глаза. — За последнее пять часов по всему югу были преподнесены молитвы Генералу Сюаньчжэню и Генералу Наньяну, — говорит Линвэнь. Му Цин начинает хмуриться сильнее: он из последних сил пытается держать заклинание и посылать духовную энергию к своей голове. И у него очень плохое предчувствие насчёт всего этого. — Этот демон не подходит под нашу устоявшуюся классификацию: его нельзя названить ни злобным, ни свирепым, — небожительница трёт устало веки. — Если бы это был непревзойдённый, то мы об этом уже знали бы. — Разве это может не быть какой-нибудь озлобленный дух или призрак? — все же не веря словам богини литературы, задает свой вопрос Му Цин. — Нет, — отвечает за Линвэнь Пэй Мин. — Это именно демон, — мужчина тяжело вздыхает, — будь это дух или призрак, то местные заклинатели могли хоть кое-как с ним справиться, но… — генерал Мингуан замолкает, не договаривая фразу до конца, однако Му Цин понимает даже так: заклинатели не справились. Му Цину сегодня с утра говорили об этой странной ситуации. Было зажжено слишком много благовоний и было так же слишком много молитв о помощи. Но Сюаньчжэнь не обратил должного внимания на это. И он признаёт свою вину. Из-за боли, которая окутала его со всех сторон и никак не хотела отпускать, мужчина не смог понять весь катастрофический масштаб ситуации. — Моя вина, — так же тихо говорит Му Цин, — что не обратил должного внимания на эти молитвы, — впивается пальцами сильнее в ткань одежды. Прикрывает глаза, когда больше не может посылать духовную энергию к своей голове. Боль ударяет так сильно, что в ушах поднимается шум, а перед глазами темнеет в очередной раз. В зале повисает теперь настоящая тишина. Небожители, которые всячески боролись с заклинанием и мычали без перебоя, вмиг затихают. Что только что произошло? Сам генерал Сюаньчжэнь извинился? Не может такого быть. — Что-то случилось, Генерал Сюаньчжэнь? — Линвэнь окидывает его внимательным взглядом, явно отмечая плохое самочувствие мужчины и его болезненный цвет лица. Му Цину же становится неуютно под таким пристальным разглядыванием. — Ничего такого, — говорит поспешно — можете за меня не беспокоиться. — Тогда полагаю, — Линвэнь вновь окидывает его внимательным взглядом, пытаясь все же понять, отчего у Сюаньчжэня такой осунувшийся и измотанный вид, — вы с генералом Наньяном сможете решить данную проблему. У Му Цина хватает лишь сил кивнуть головой на сказанные слова богини литературы. Учтиво поклониться ей и Пэй Мину, медленно развернуться и уйти прочь из зала. Хлопает еле слышно дверь, и в этот момент спорящие десять минут назад небожители, вновь обретают способность говорить. Фэн Синь сильно хмурит брови, смотря на закрывшуюся дверь. Зал вновь наполняется гомоном, причитаниями и недовольными голосами небожителей, попавшие под заклинание юго-западного Бога Войны. Но Наньян не обращает на это внимания. Мужчина прикусывает щеку изнутри так, что рот наполняется кровью. Фэн Синь очень хорошо знаком с этим заклинанием, которое использовалось в монастыре, где прошло обучение Се Лянь и Му Цина. Оно использовалось, как наказание за непослушание или за какие-то проступки у обучающихся молодых людей. Фэн Синь однажды и на себе испытал действие этого заклинания: он не мог разговаривать в течение нескольких дней. Но сейчас заклинание продержалось от силы минут десять, что очень насторожило его. Потому что действие могло сняться только по двум причинам: когда виноватый признавал свои ошибки или когда сам человек, наложивший заклинание, его снимал. Но у Фэн Синя сложилось впечатление, что у Му Цина не хватило сил, чтобы поддержать такое простое заклинание в силе. У него в груди поселяется плохое предчувствие. …Как только захлопываются за ним двери, у него с трудом получается удержать себя на ногах. Колени готовы были в любой момент подкоситься. Каждый шаг, сделанный через неимоверную силу, отдавался в его голове. Боль окутывала его со всех сторон, из-за чего ему хотелось одного — приложиться виском об какую-нибудь поверхность, чтобы унять это чувство, не отпускающее виски и затылок. У него еле получается дойти до своего дворца, пройдя незаметной тенью по улицам столицы. И как только двери за его спиной закрываются, Му Цин все же не может удержать себя на ногах. Мужчина падает на колени, и жгучая боль пронзает их, но она кажется незначительной по сравнению с тем, как раскалывается его голова. Му Цин чувствует, как кровь подкатывается к горлу. Он зажимает рукой рот, не давая ей выйти наружу. Но у него не получается: капли красного цвета все равно падают на пол. Нечитаемым взглядом он смотрит на то, как кровь растекается по белоснежной плитке некрасивыми пятнами. Она попадает на одежду, пачкая края рукавов ханьфу. Му Цин больше не может сдерживаться и сплевывает ее. — Генерал! К нему подбегает его приближённый подчиненный — Фэй Юнь. Смышленый и умный парень, который уже не одно столетие находится в подчинении у генерала Сюаньчжэня. Му Цин дорожит очень сильно таким помощником, но все равно неоднократно предлагал ему вознестись и стать одним из небожителей. Но Фэй Юнь всякий раз отказывался, говоря, что служить генералу — это огромная честь, которую он никогда не обменяет ни на что другое. Фэй Юнь стал одним из первых, кто узнал, что нечто странное происходит с Сюаньчжэнем. Тот являлся свидетелем того, как кисть в руках мужчины начала безудержно дрожать. Та в конечном итоге упала на столешницу, заляпав чернилами важные бумаги и одежду. А в следующий момент Му Цин завалился набок и больше не шевелился. Фэй Юнь тогда не на шутку испугался. С того момента прошло чуть больше четырех месяцев. Парень начал всячески помогать своему генералу, даже если тот отказывался от этого. Но со временем отказы прекратились из-за одной единственной причины — Му Цину становилось хуже. Фэй Юнь, который в этот момент шел с новеньким подчиненным по делам, держа в руках свитки, быстро вручает бумаги парню — которые до этого держал в своих руках — и подбегает к Му Цину. Тот также падает рядом с ним на колени, стараясь не обращать внимания на кровь, которая растеклась красными пятнами по полу. Парень позволяет себе такую вольность, как схватить крепко своего генерала за плечо, не давая тому завалиться набок. А тот был готов это сделать из-за того, как все поплыло перед глазами. — Помоги встать, — хрипло просит он. Каким бы не был Му Цин гордым, эту гордость пришлось уже давно подавить в себе. Потому что после того, как он упал в обморок при Фэй Юне, ему пришлось постепенно закрывать ее в себе. Пришлось забыть о его жизненном устое — «я все сделаю и решу сам». Это вышло, конечно, не сразу, но все же со временем получилось это сделать. Потому что Фэй Юнь и все остальные подчиненные во дворце, когда узнали об состоянии своего генерала, начали не на шутку волноваться за него и стали брать практически всю его работу на себя. Фэй Юнь с готовностью подставляет свое плечо Му Цину, помогая тому устоять на ногах, которые повторно грозились встретиться с полом. Небожитель упирается всем своим весом на подставленное плечо. Юноша так же позволяет себе взять генерала за талию и притянуть к себе, чтобы им двоим было легче идти. Они успевают сделать лишь пару шагов, когда Му Цин вновь закашливается и, уже ничего не стыдясь, выплёвывает кровь. — Уберитесь здесь потом, — просит он тихо. Кровь стекает по его подбородку. Сюаньчжэнь дрожащей рукой стирает ее с лица. — Хорошо, генерал, — отвечает ему Фэй Юнь, начиная крепче держать мужчину: того немного повело в сторону. Парень посылает красноречивый взгляд новичку, который обозначает, чтобы тот немедленно отнес свитки на место, а затем прислал кого-нибудь убраться здесь. Все его подчиненные — даже новоприбывший паренек — осведомлены, что с ним происходит что-то странное. У Му Цина каждый раз в груди поднимается чувство вины, когда он видит взгляды направленные на него. Все подчиненные напуганы тем, что происходит с их генералом. Потому что они все видят, как тот буквально исчезает на глазах. А они все ничего не могут сделать. Каких только целителей не повидал дворец Сюаньчжэня за эти месяцы. Му Цин настаивал на том, что никого не надо приводить, но все во дворце считали иначе. Но, как и предполагал мужчина, толку от них всех не было никакого. Потому что боли Му Цина, могли отпустить максимум на пару часов, но потом они возвращались с удвоенной силой, накрывая с головой и не давая даже подняться с постели. Подчиненные генерала всячески стараются помогать, беспокоя того только при крайней необходимости. Как сегодня, например. Только вот Му Цин не смог понять весь масштаб ситуации, когда слушал утром Фэй Юня. Только тогда, когда его вызвали в бывший дворец Шэньу, мужчина понял, что все-таки пытался донести до него юноша. Подчиненные пытаются хоть что-нибудь узнать, что на самом деле творится с их генералом, но даже Фэй Юнь разводит руками, говоря, что не имеет ни малейшего понятия, что происходит. Фэй Юнь доводит Му Цина до дверей его покоев. Кожа генерала побелела настолько, что она может посоревноваться с белоснежной плиткой, которая облицовывает дворец внутри. Му Цин прижимает ладонь ко рту и сглатывает кровь. Неприятный вкус оседает на корне языка. Юноша поддерживает небожителя в вертикальном положении. — Дальше я сам, — тихо говорит Му Цин, кладя на ручку двери дрожащую руку и освобождаясь от хватки своего помощника. Но парню все равно приходится придержать его за локоть, чтобы тот не упал, так как ноги вновь подвели мужчину, и тот навалился всем весом на дверь. Хорошо, что Му Цин не успел открыть ее, а то не хватало ему ещё что-нибудь себе разбить или сломать. — Как скажете, генерал, — покорно отвечает ему Фэй Юнь, но с опасением в глазах отпускает его локоть. Му Цин на грани слышимости благодарит его и заходит внутрь своих покоев. — Если что-то понадобится, вы всегда можете нас позвать, — Фэй Юнь напоминает об этом каждый день Богу Войны, чтобы тот понял: ему есть на кого положиться. Му Цин лишь кивает незаметно головой. Двери закрываются с тихим хлопком. Парень прикрывает глаза и тихонько вздыхает. Как бы ему ни хотелось помочь своему генералу, но он ничего не может сделать. Фэй Юнь разворачивается и уходит. На последующий грохот в покоях Сюаньчжэня, он старается не обращать внимания. И ключевое здесь слово — старается. Ноги все же подводят Му Цина, но он успевает схватиться за тумбу. При этом он сносит курильницу, которая с ужаснейшим грохотом падает на пол. Звук падающей вещи бьет по его ушам, заставляя закрыть глаза от пронзившей боли. Он держится за спасительную мебель, уткнувшись лбом в сцепленные до побеления пальцы. Старается дышать спокойно и глубоко, чтобы унять ужаснейшее чувство. Но у него выходит с трудом справиться с этим. Му Цин медленно отрывает лоб от рук, но все также продолжая держаться за тумбу. Он дрожащими руками возвращает себя в относительно вертикальное положение. Мужчина совершает для себя неимоверный подвиг: он еле как доходит до кровати, при этом ни разу ни обо что не дотронувшись и не ухватившись. Му Цин падает на кровать и тихо стонет, сворачиваясь калачиком. Дрожащие пальцы кое-как нащупывают и сдергивают электро глаз бога с небольшой петельки на боку его одеяния. Вещь летит в сторону, с грохотом падая на пол, и закатывается под стол. Му Цин нечитаемым взглядом следит, как она проделывает весь этот короткий путь. Только виски отдаются ноющим чувством, когда глаз бога падает на плитку. Му Цин смотрит на вещь, а та, явно издеваясь над ним, переливается фиолетовым цветом. Он хмурится и медленно переворачивается на другой бок: у него нет сил смотреть на этот чертов глаз бога. Подтягивает ноги к себе ещё ближе, стараясь уменьшиться. Прячет лицо в мягком матрасе и закрывает глаза. Обнимая себя руками, ему так хочется сделаться маленьким, чтобы скрыться ото всех. Исчезнуть и раствориться, чтобы больше никто никогда не нашёл его. Чтобы эта боль наконец-таки ушла навсегда. Обнимая себя крепко, ему хочется одного — умереть. Такие мысли становились все более частыми гостями в его голове. Одна рука перемещается, и пальцы еле заметно сжимаются в районе груди. В ладонь выпивается вещь, которая всегда скрыта от чужих глаз. Под его одеждами спрятан его настоящий глаз бога. Му Цин носит эту тайну очень и очень давно. Ни у кого никогда не было никаких сомнений в том, что он носит не настоящий глаз бога. Никто никогда не сомневался в его праве обладать именно электро стихией. Потому что этот элемент соответствует небожителю. Ни у кого никогда не возникло никаких сомнений, что он мог использовать несвойственную для него силу. Ведь за столько веков генерал Сюаньчжэнь смог овладеть элементом подделки так, что невозможно даже понять, что тот использует фальшивую стихию. Но… его настоящая сила намного мощнее и разрушительней, чем то, что находится у всех на виду. Му Цин уже не помнит, когда в последний раз прибегал к своему истинному элементу. Да, он использовал его в очень редких случаях, когда уже по-другому нельзя было сделать. Используя каждый раз свою силу, Му Цин рисковал. Очень сильно рисковал. Небожитель, когда отправлялся один на выполнения какого-нибудь задания, каждый раз испытывал чувство страха, хотя прекрасно осознавал, что за ним никто не наблюдает. Но чувство какой-то неявной тревоги оседало в груди, заставляя сократить все свои силы к минимуму, а в конце — и вовсе отказаться, прикрывшись окончательно подделкой. Потому что чувство паники, что его кто-нибудь может увидеть, съедало изнутри. Никто даже не может представить, что на его боку, уже который век, висит самая настоящая подделка. Она всегда раскачивалась на его одежде, играючи подмигивая всем своим фиолетовым сиянием. Только вознесшиеся небожители, все как один испытывали чувство неимоверного восторга, когда видели генерала в действии. Сюаньчжэня уважали за его силу, но нелюдимый и скверный характер мужчины отталкивал практически всех. А после вознесения Фэн Синя, ситуация не стала лучше, а казалось — только усугубилась. Их драки, препирательства и обвинения в адрес друг друга, отпугивали очень многих небожителей, а в особенности тех, которые только-только вознеслись. Да, их не перестали уважать и не перестали восхищаться их силой. Потому что они — Боги Войны, которые являются одними из сильнейших. Но это не отменяло того, что в большинстве случаев сторонились именно Му Цина. Му Цин — всегда отчуждённый и нелюдимый небожитель, который не старался с кем-либо подружиться за все годы прибывания на Небесах. Своими приятелями он мог назвать лишь Пэй Мина с Линвэнь. С последней у него были более деловые отношения, а с Пэй Мином иногда можно было даже поговорить по-человечески. А что касается Фэн Синя… несмотря на их вечные ссоры и драки, тот был и остаётся одним из самых близких людей, которые только у него были. А таких практически и не было никогда. Кроме него и Его Высочества. Отношения с Фэн Синем на Небесах стали невыносимыми для него. Каждая фраза, каждое слово, которое было сказаны юго-восточном Богом Войны, оставляло на его душе какой-то след, по которому в течение этих восьмисот лет, словно проводили ножом по одному и тому же месту. Их драки становились только сильнее, что в конечном итоге они могли поубивать друг друга, если их вовремя не разнимал Пэй Мин. Но после третьего вознесения Се Ляня, между ними вырос какой-то мостик и образовалось относительное перемирие. Но ранящие слова никуда не делись. Кто бы знал, как он устал от вечных ругательств и драк с Фэн Синем. Ведь уже не первый век Му Цин говорит ядовитые слова и дерётся с ним до сломанных конечностей по привычке, которая верно, но медленно укоренилась в его мозгу. Каждый их спор или драка оставляли на его сердце огромные раны. С каждым сказанным словом Фэн Синя о том, что он самый настоящий предатель — все отпечатывалось в его памяти так сильно, что даже если выжечь все, то это клеймо останется с ним навсегда. Хотя Му Цин никогда не был предателем, вот только… в это он сам уже больше не верит. Никто, совершенно никто не знал о том, что элемент электро — не его настоящая стихия. Однако только один единственный небожитель знал, что глаз бога, висящий на его одеждах, ненастоящий. Этим небожителем был бывший правитель Небесной столицы Цзюнь У. Му Цин хорошо помнит свое вознесение. Помнит тот день в мельчайших подробностях, которое даже если он сильно захочет — никогда не сотрутся из его памяти. Му Цин бежал, не разбирая дороги. Ветки деревьев и кустарников были по его лицу, оставляя царапины на тонкой коже. Низ одежды испачкан в грязи и безбожно порван. Вечно следящий за своим внешним видом Му Цин, сейчас был не хуже обычного нищего, скитающегося по улицам. Волосы давно растрепались и от бывшей причёски ничего не осталось. В глазах застыли слёзы, которые он всячески давит в себе, не давая им потечь по щекам. Очнулся он только тогда, когда, споткнувшись обо что-то, кубарем полетел вперед с огромной скоростью. Весь воздух вышибает из груди, когда он падает на землю. Болезненный стон срывается с его губ. Слезы все-таки покатились по щекам, а потом — он больше не мог остановить их. Закрыв ладонью глаза, Му Цин старается взять свое дыхание под контроль, но у него ни черта не выходило. Легкие стали отдаваться неимоверной болью. Чувство всепоглощающего одиночества сковало все внутри него, заставив руки дрогнуть. В горле стоит ком, который никак не хочет исчезать. Судорожно вздохнув, парень пытается подавить всхлип, рвущийся наружу. Му Цин так отчаянно хотел помочь им. Он рисковал очень сильно, когда тащил этот злосчастный мешок в дом, в котором остановились Фэн Синь и Се Лянь со своими родителями. Ему потребовалось неимоверное количество усилий, чтобы незаметно скрыться с глаз небожителей, которые следят за Низшими Небесами. Больше всего усилий ему пришлось потратить на то, чтобы заработать денег и купить чертов мешок с рисом. В тишине леса все же разносится громкий всхлип, который парень не сдерживает. Ему приходится зажать ладонью рот. Му Цин сворачивается в калачик. Его плечи сотрясаются в плаче, и впервые за столько лет его берет самая настоящая истерика. Слезы градом катят вниз и падают на сырую землю. Почему, когда он хочет помочь, всегда получается вот так? Му Цин сжимает в районе груди спрятанный глаз бога. Сжимает губы, чтобы не дать громкому всхлипу вырваться наружу. Он не успел поделиться этим даже с матерью, чтобы хоть на немного ему стало легче. Чтобы эту ношу не пришлось нести одному. Но парень не успел. Она умерла пару недель назад на его руках, слепыми глазами смотря на него и улыбаясь уголками губ. Боль от потери матери ещё не успела притупиться, как виток новой ударил наотмашь. Фэн Синь был удивлён и рад одновременно его увидеть, когда он пришёл. Но все это в раз исчезло, когда пришёл Его Высочество и не выгнал его, кинув злосчастный мешок в него. Слёзы начинают вновь катиться по щекам. Му Цин прекрасно понимает за что он заслужил такое, вот только им не объяснишь, что тогда другого выбора у него не было. Если бы парень не сделал так, то о никакой бы помощи речи не шло. Му Цин никак не смог бы и им помочь. И Вот только им, наверно, было все равно. И помощь его никакая не нужна была. Ведь он ушёл, бросил их, оставив одних с проблемами, которых с каждым днём становилось все больше и больше. Му Цину хочется кричать, чтобы боль, поселившаяся внутри, хоть на немного покинула его. Чтобы чувство одиночества ушло, перестав сковывать все внутри своим объятиями. Он прекрасно осознает, почему заслужил такую реакцию. Ведь этот мешок риса выглядел так, будто это какой-то откуп за то, что он сказал Се Ляню покинуть ту гору. Но все было не так. Вот только его объяснения никогда никому не были нужны. На него всегда смотрели свысока. Ведь кто он? Мальчишка, родившейся в нищете и «укравший» лист сусального золота из повозки Се Ляня. Мальчишка, чей отец был публично казнен за подстрекательство к мятежам против правителя государства Сяньлэ. Слуга монастыря, который ничего из себя не представляет, а потом резко становящийся личным слугой Его Высочества Наследного принца Се Ляня. А сейчас человек, носящий клеймо предателя. С каждой секундой Му Цину становилось трудно дышать. Паника сжимала легкие в свои тиски, что вздохнуть и даже выдохнуть он не мог. Парень буквально начал задыхаться. Впервые в жизни его посетила мысль, что ему хочется умереть. Это чувство накатило с головой, заставив все внутри него сжаться ещё сильнее. Вдруг в тишине леса раздался звук колокола. Громогласный звон оглушил и испугал парня настолько, что ему даже на секунду показалось — его сердце остановилось. А в следующий момент Му Цин оказался на Небесах. Парень предстал перед небожителями в отвратительном виде: грязная и порванная во многих местах одежда, расцарапанное лицо и руки, мокрые щёки и красные глаза из-за лопнувших капилляров, растрёпанный волосы. Му Цин помнит это чувство, когда множество небожителей столпились вокруг него, будто он новенькая игрушка. Их взгляды заставляли его чувствовать все больше и больше разрастающуюся тревожность. Пока это резко не прекратилось: один из богов, приложив свою ладонь к его лбу, сказал: — Дыши спокойнее, — этим небожителем оказывается Лю Мэй — бог торговли. Мужчина имел утонченные черты лица и красивые раскосые глаза, которые завораживали своим цветом. Глаза небожителя отливали необычным оттенком коричневого: в них будто плескалось расплавленное золото. Тело мужчины было стройным, но чувствовалось, что в нем скрыта недюжинная сила. Лю Мэй был одним из почитаемых богов пантеона Небес. А сейчас он, положив свою ладонь на грязный и поцарапанный лоб Му Цина, передает свою духовную энергию. Небожитель залечивает его раны и помогает справиться с паникой, что завязалась внутри тугим узлом. Дыхание нового бога постепенно приходит в норму, и только после этого рука мужчины покидает его лоб. — Вот теперь более или менее нормально, — Лю Мэй ухмыляется и протягивает руку Му Цину. И Му Цин не может отказаться от помощи такого почитаемого небожителя. Он принимает руку бога торговли и встаёт на ноги. И в этот миг небожители, на которых молодой мужчина перестал обращать внимания в тот момент, когда рука Лю Мэя коснулась его лба, обступают его со всех сторон. Они все наперебой начинают поздравлять нового бога с вознесением. Му Цину становится не по себе, потому что он чувствует от этих слов явно исходящую фальшь. — Я тебя провожу, — звучит голос рядом, и в этот же миг перед Лю Мэем образуется живой коридор из богов. А Му Цину не остаётся ничего другого, как последовать за небожителем во дворец Шэньу, где ему будет вручён глаз бога. Направленные на себя любопытные и заинтересованные взгляды, он чувствует на своей спине. Ему становится максимально некомфортно из-за этого. Му Цин помнит то волнение, которое обуревало его душу перед тем, как он вошел в зал. Но сразу войти ему не даёт Лю Мэй, который останавливает его, поймав пальцами края его прерванного ханьфу. — Ты... а ладно, — Лю Мэй отпускает его рукав и разворачивается. — Ничего, — и, больше ничего не говоря, уходит. Му Цин ещё пару мгновений стоит в замешательстве, хмуря брови. Что тот хотел сказать ему? Но сейчас молодой мужчина не хочет об этом думать. Му Цин толкает двери, заходя внутрь просторного зала. Позади захлопываются двери с мягким «бам». Взгляд Небесного Владыки Му Цин помнит до сих пор: тот смотрел внимательно и настолько пристально, что у него мороз по коже пробежал. В глазах Цзюнь У молодой мужчина заметил проблески понимания, когда их взгляды пересеклись. Небесный Владыка прикрыл веки и вдохнул тяжело. Му Цин понял, что тот догадался. Владыка догадался, что у него есть глаз бога, который спрятан под слоями одежд. С губ небожителя сорвалась одна единственная просьба: — Я… — Му Цин сглатывает ком в горле, — имею право просить вас о том, чтобы получить другой глаз бога? Голос парня взволнованный и тихий. Му Цин боится, что если он заговорит громче, его голос попросту сорвется. Небесный Владыка долго молчал, вновь внимательно изучая его взглядом. Затем в его руке появилось фиолетовое свечение и электро глаз бога упал на мужскую ладонь. — Подойди, — слышится тихий, но при этом властный голос Цзюнь У. И Му Цин не может ослушаться, хотя все внутри него сжимается от вновь нахлынувшей откуда ни возьмись паники. Мощная аура Небесного Владыки заставляла колени Му Цин дрожать. Что-то во Верховном правителе вызывало у него внутри чувство тревоги и внутренняя интуиция кричала о какой-то опасности. Парень тогда еле успел подавить в себе судорожный вздох, который хотел вырваться из него, когда он подошёл к Владыке. У Му Цина в момент дыхание перехватило, когда в его ладонь была вложена вещица. Му Цин испытал чувство очень схожее со счастьем, перемещенное с каким-то непонятным облегчением. Сжимая в руке электро глаз бога, парень думал, что его страдания прекратятся. Но как же он ошибался. Вручив подделку новому богу, Владыка лишь сказал: — Запомни: за все придётся платить. Тогда Му Цин не обратил должного внимания на эти слова, но сейчас мужчина понимает весь смысл, который был вложен в это предложение. И каким не был Цзюнь У подонком, водившим за нос столько тысячелетий небожителей, он все равно предупредил, хоть и косвенно, о последствиях. Но тогда Му Цин не смог понять всю глубину прозвучавших слов. Сначала, спустя пару десятилетий, начала болеть голова. Эту боль он лечил своей духовной энергией, и она отступала на достаточное количество времени, чтобы не вызвать каких-то подозрений у него. Когда духовная энергия перестала помогать — Му Цин пил различные отвары. Далее пошла легкая дрожь в пальцах, которую он списывал на переутомление, пока она не переросла в неконтролируемую, из-за чего он не мог удержать ничего в своих руках. Затем последовало чувство нескончаемой усталости, которое не проходило даже после долго сна. Синяки под глазами и белый, чуть ли не серый цвет лица стали его верными спутниками. А последовавшая за этим бессонница — вовсе стала его верной подругой. Если дрожащие пальцы он мог еще как-то контролировать, то начавшие дрожать колени — Му Цин не мог выносить. Ноги начинали дрожать до такой степени, что вставать на них, ему приходилось прилагать усилия. Все это развивалось медленно и постепенно, что он даже не мог заподозрить, что с ним что-то не так. А когда медитации перестали хоть как-то помогать, то Му Цин понял — с ним явно творится неладное. И тогда он вдруг вспомнил слова, сказанные когда-то давно Небесным Владыкой. «За все придется платить». Му Цин отчетливо помнит тот момент, когда осознание этих слов пронзило его насквозь, словно стрела, выпущенная умелым стрелком. Это понимание заставило его дыхание на секунду замереть, а сердце — сбиться с ритма. Ладони враз похолодели и дрожь, которую у него наконец-таки получилось подавить, вновь завладела его руками, но в этот раз с удвоенной силой. Мужчина сцепил пальцы в замок и крепко их сжал до побеления в костяшках. Он закрыл глаза и попытался выровнять свое дыхание, судорожно втянув в себя воздух через стиснутые зубы. Осознание продолжало его бить в затылок, будто непослушный ребенок, стучащий своими кулачками по столу. Му Цин понял отчетливо одно — если он и дальше продолжит пользоваться поддельным глазом бога, то его конец будет печальным. Но он не мог перестать им пользоваться. Поэтому сейчас переживает во всей красе то предупреждение Цзюнь У, которое он сказал ему восемьсот лет назад. Му Цин закрывает глаза и тяжело вздыхает. Ноги затекли, прибывая в одной позе долгое время. Мужчина медленно их выпрямляет, чувствуя неприятное онемение. Прижимая к виску пальцы, небожитель сдавливает их и посылает остатки духовной энергии в голову. Боль перестаёт уже так давить со всей своей силой, но все равно ноющее чувство никуда не исчезает. Приподнимая веки, он сразу же хмурится из-за стрельнувшей в него неприятного ощущения где-то в районе груди. Слёзы невольно выступают на глазах. Одинокая капля катится к ушной раковине, падая на матрас. Му Цин очень много думал о том, почему именно у него появился крио глаз бога. Что послужило причиной его появления именно в тот момент, когда он размышлял над тем, чтобы уйти ему или остаться? Почему именно тогда, когда его терзали сомнения он появился? По каким причинам крио глаз бога выбирает себе, так называемого, потенциального «хозяина»? Му Цин многие столетия пытался найти ответы на многие вопросы. Но на большинство из них он не получил точного ответа, даже спустя столько времени. Каждый из всех трёх миров знает, что крио глаз бога — самый редкий из всех. За всю историю, которая написана в книгах и которая передавалась из поколение в поколение, носителей именно этого элемента можно было всегда пересчитать по пальцам одной руки. Но никогда не сосчитать сколько было людей, хранящих эту тайну до самой своей смерти и умирающей с ней. Среди небожителей только двое обладали им. Одним из них был Лю Мэй. Тот самый бог торговли, который когда-то очень вскользь намекнул, чтобы он не совершал его ошибок. Но... именно их он и повторил. Му Цин узнал об этом совершенно случайно: что один из самых почитаемых небожителей пантеона Небес обладал крио глазом бога. Ну как случайно: Му Цин сам догадался об этом, но намного-намного позже. Тогда уже прошло не одно столетие, как Лю Мэй исчез из Небесной столицы и стер себя со страниц истории. Это произошло спустя полгода, пребывания Му Цина на Верхних Небесах в качестве нового Бога Войны. Хоть многие небожители посчитали его вознесение неподходящим для становлением Богом Войны, но с решением Небесного Владыки никто не мог оспорить. За эти полгода его отношение с Лю Мэем можно было назвать даже дружескими. Бог торговли не обращал никакого внимания на сарказм и холодность Му Цина, который тот источал из себя в течение дня. Любимым занятием мужчины было: взяв свой искусный веер в руки и сложив его, стукать им по лбу Му Цина, когда тот закатывал глаза на его слова. Лю Мэй проделывал так каждый раз, когда они встречались. Новый Бог Войны никак не комментировал действия небожителя, а тот в свою очередь не прекращал этого делать. Вторым любимым занятием мужчины было доводить юного бога до той стадии смущения, что тот буквально готов был провалиться сквозь землю. Потому что манера общения Лю Мэя была своеобразной. Тот любил в открытую флиртовать с Му Цином и посылать двусмысленные намеки, при этом прекрасно зная о пути самосовершенствования молодого мужчины. Лю Мэй делал это отчасти от скуки и отчасти, что ярко-красное лицо Му Цина вызывало у него смех. Му Цин никогда бы не сказал этого вслух, но Лю Мэя он считал своим другом. Так же и Лю Мэй никогда не скажет этого вслух, но пребывание в Небесной столице больше не было для него мучительным. Потому что Му Цина он тоже стал считать своим другом. Но все закончилось в один день. В тот день он как обычно явился во дворец Лю Мэя с визитом, но на пороге его встретили лишь перепуганные слуги. — Что случилось? — обеспокоенно спросил Му Цин. — Генерал Сюаньчжэнь, — один из подчиненных Лю Мэя вышел вперед, — вы же друг господина, — тараторит слова мужчина. — Не могли бы вы ему помочь? — Что с ним? — чувство тревоги начало сковывать его изнутри, но Му Цин не подавал виду. Подчиненные бога торговли, переглянувшись между собой, лишь неуверенно пожали плечами. — Мы не знаем, — последовал очевидный ответ. Му Цин тогда влетел в покои хозяина дворца, захлопнув с грохотом дверь. Перед его глазами предстала шокирующая картина, как Лю Мэй, зажав рот ладонью, сидел на полу. Вокруг мужчины некрасивыми пятнами растеклась кровь. И ее было много. Слишком много. У Му Цина на секунду перехватывает дыхание. Он быстро преодолевает расстояние между ними и кладет на плечо мужчины руку. — Что с тобой? — в голосе Му Цина отчетливо читался страх, перемешанный с паникой. — О, Му Цин, — хрипло говорит мужчина, — это ты, — Лю Мэй закашливается и кровь выступает на его губах. — Какая гадость, — цыкает недовольно небожитель, вытирая подбородок ладонью, а затем поднимает взгляд на Му Цина, ловя его до ужаса напуганные глаза. — И что ты на меня так смотришь? — хмыкает Лю Мэй, но в его голосе не слышится привычного веселья. — Подумаешь кровь, кто из нас ее не видел… — пожимает слегка плечами. Но Му Цин не разделяет его настроя. Сюаньчжэнь обеспокоен и при этом очень сильно. Лю Мэй, видя взгляд юного бога, невольно закатывает глаза, бубня что-то себе под нос. А дальше Му Цин помогает мужчине подняться с пола, укладывает его на кровать и заботится о том, чтобы за состоянием Лю Мэя следили и если что-нибудь случится — сразу же связывались с ним. — Я не могу тебе сказать, что со мной происходит, — грустно ухмыльнулся мужчина, смотря на сложное выражение лица небожителя. — Я бы хотел тебе рассказать, но не могу, — Лю Мэй, протянув руку, легонько стукает Му Цина по лбу так, как он любил это делать своим веером. — Ты сам поймёшь, когда придёт время, — и немного помедлив продолжает: — Не окажись на моем месте, — и больше ничего не говорит и не поясняет свои слова, как бы Му Цин не старался его разговорить. А ночью Лю Мэй исчез и больше никто не мог его найти. Небожители не могут умереть. Они могут только исчезнуть, как государства одной эпохи сменяются другими государствами. Вот только государства не уходят из истории, их не забывают, а вот бывших богов — да. После того, как Лю Мэй исчез, Му Цин пытался его найти. Ведь небожители просто так не исчезают, но все его вековые поиски были тщетны. Ни мир живых, ни мир мертвых, даже призрачный город Хуа Чэна — ничего не дало ему результатов. Когда жестокая правда от использования подделки пронзила его насквозь, он вспомнил не только слова Небесного Владыки. Му Цин вспомнил самые последние слова Лю Мэя, сказанные перед исчезновением. И вмиг небожитель осознал правду о своём друге: у того, как и у него самого, была тайна, которую он тщательно скрывал. У Лю Мэя, как и у него, был крио глаз бога. И как он, Лю Мэй использовал фальшивку, доведя себя практически до такого состояния, которое имел сейчас Му Цин. Что это за вещь такая, которая носит название «глаз бога»? Высшая воля, дар или в какой-то степени подарок Небесного Владыки небожителю, который только-только вознесся? Или может это что-то больше, чем можно подумать? Почему только небожители могут получить такое право, как обладать тем или иным элементом? Почему люди не удостоены такой чести, ведь среди них есть достойные иметь глаз бога? На эти вопросы сложно дать точный или какой-то достоверный ответ. Никто точно не знает откуда появляются глаза бога и почему только небожители вправе обладать элементом стихии. Но, как всегда это и бывает, есть исключение из правил. Крио глаз бога единственный, который может получить даже обычный смертный. Почему именно так? Му Цин не знает. Крио элемент… боятся. Да, можно и так сказать. Этот неприкрытый страх зрел во всех живых и даже неживых не одно тысячелетие. Участь всех обладателей этого глаза бога была печальной и трагичной. История одного из первых людей, который обладал элементом крио, была ужасна. История пережила уже не одно поколение. Она от эпохи к эпохе переходила из уст в уста, обрастая при этом различными дополнениями, которые к реальной судьбе того человека не имели никакого отношения. Му Цин смог каким-то чудом откопать записи того времени в свитках Линвэнь. Откуда они у неё были мужчина не знал, да и не хотел вникать в подробности. Но этой информации было все равно катастрофически мало для понимания полной картины. Было очень мало сведений, чтобы по-настоящему понять, что тогда на самом деле произошло. В этих двух маленьких несчастных свитках было кратко изложены события той страшной недели много-много веков назад. И то, что было там написано, сразу же отвергало множество баек и дополнений, которыми обросла история. Но даже в свитках одно оставалось неизменным: разрушенные города, страх, ненависть и самоубийство виновника всего этого. Му Цин эту страшилку, а по-другому ее и не назовешь, помнит еще с самого детства, когда на бедных улицах города местные ребятишки собирались кружком, и самый старший из них рассказывал ее. Взрослые же пугали своих детей рассказами об этом человеке. Они запугивали бедных детей тем, что если они не будут слушаться, то придет этот злой человек и вручит им крио глаз бога. Му Цин, когда был маленьким, не мог понять: почему тот человек захотел так поступить? Были ли причины совершить все эти ужасы? Почему человек захотел стереть с лица земли город, в котором родился? Но никто не давал ему ответы на все его интересовавшие вопросы. Старшие ребята трепали его волосы, говоря, что он еще слишком мал, чтобы понять всю ситуацию. Му Цин на это лишь хмурился, но больше к ним не подходил. Когда он спрашивал у своей матери, то ее почему-то пугали его вопросы, но она старалась отвечать на них. Но все равно женщина не могла дать тот ответ, который бы удовлетворил его. И только один единственный человек разговаривал с ним, как со взрослым. Этим человеком был его отец. Лицо мужчины уже давно стерлось из памяти Му Цина, но его слова навсегда отпечатались у него в сознании. В детстве ответы отца маленькому мальчику казались очень сложными и непонятными. Отец говорил ему много, но мысль, которую тот всегда доносил ему, заключалась в одной фразе: — Му Янь*, — в таких разговорах тот всегда обращался к нему серьезным голосом, — а вдруг кому-то было нужно, чтобы все так произошло? Последний их разговор состоялся незадолго до смерти мужчины: через пару дней его отца повесили за подстрекательство к мятежу. А дальше было совсем не до того, чтобы думать над сказанными словами отца. Началась тяжелая жизнь, хотя она и до этого момента была нелегкой. Но тогда, когда они с матерью остались одни, женщине пришлось с утра и до поздней ночи, а иногда даже до утра, шить одежды. Маленький Му Янь не мог смотреть на то, что он ничем не может помочь ей. Поэтому мальчик начал учиться у нее всему, чему можно было научиться, чтобы помогать ей изо всех сил. А когда зрение матушки стало совсем плохим и шить она больше не могла, молодому парню подвернулась возможность стать слугой при монастыре на горе Хуаньцзи, где занимались самосовершенствованием. В возрасте четырнадцати лет, его мама, несмотря на то, что возраст совершеннолетия не наступил, дала ему второе имя, назвав Му Цином. Женщина будто чувствовала, что потом не сможет этого сделать. С того дня и до момента, когда он получил свой глаз бога, Му Цин не вспоминал о словах своего отца, которые тот сказал ему за пару дней до своей смерти. Парню было совсем не до этого. А со временем Му Цин и вовсе забыл о страшилке, которой его пугали в детстве. Его жизнь завертелась с бешеной скоростью: приезд в монастырь наследного принца Се Ляня и его телохранителя Фэн Синя, становление личной слугой Его Высочества, вхождение в ряды учеников, занимающихся самосовершенствованием, а дальше… война, уничтожение их родного государства и бегство от преследователей. И именно тогда Му Цин получил свой глаз бога. …Му Цина будит непонятное чувство легкой тяжести, которая он почувствовал на своей ладони. Сжав слегка пальцы, парень ощутил холод, который опалил его кожу. Вещь в ладони была круглой и гладкой без каких-либо изъянов. Он нахмурился. Чувство неясной тревоги поднялось из груди, заставив его открыть глаза. В комнате было темно, хоть глаз выколи. Солнце еще даже не встало из-за горизонта, а Му Цин больше не хотел спать. Рядом лежал Фэн Синь, который прижался к его спине своей. Тот тихо сопел, развеивая гнетущую тишину комнаты. Они вдвоем делят один импровизационный лежак на двоих. Му Цин медленно переворачивается на спину, слегка задевая рукой Фэн Синя, но тот продолжает спать. Подносит незнакомую вещь, оказавшуюся каким-то непонятным образом у него в ладони, и его дыхание замирает. Му Цину страшно сделать вдох или выдох. Сердце вот-вот готово пробить грудную клетку: настолько быстро оно начало биться. Паника берет своё и рука начинает слегка дрожать, грозясь уронить вещь. В его руках, переливаясь оттенками голубого, лежит крио глаз бога. Му Цин медленно, словно в каком-то трансе, поднимается с самодельной лежанки, стараясь своими движениями не разбудить Фэн Синя: у того жутко чуткий сон. Дрожащие пальцы прячут вещь в карман ханьфу, затем следом натягивают сапоги. При этом он пару раз роняет их, грозясь разбудить рядом лежащего парня. Тихо на цыпочках он выходит из старого заброшенного дома, где они нашли временное пристанище. И когда парень закрывает за собой осторожно дверь и спускается по хлипким ступеням — срывается на бег и убегает к небольшой речке, где он обычно стирает белье. Падая на колени, он зачерпывает из реки ледяную воду и умывает ею свое лицо. Му Цин тяжело дышит. Впервые за столько лет не справляется со своими нахлынувшими эмоциями. В них перемешано все: и страх, и паника, и тревога. Они все вместе окутывают его со всех сторон, стискивая лёгкие и не давая дышать. Парень дрожащими руками вытирает лицо от воды. Затуманенным взглядом смотрит на своё отражение в реке. Глаз бога лежит в кармане его одежды и неприятно холодит через ткань. Голова идёт кругом и мысли не хотят собираться в кучу. В его голове всплывают все истории-страшилки о крио глазе боге, которые он когда-либо слышал. Самый страшный кошмар всех детей и взрослых, только что случился с ним. Му Цин закрывает глаза, судорожно выдыхая воздух через нос и сглатывая ком в горле. Утыкается лбом в колени, пряча побледневшее лицо и слёзы, которые грозятся потечь из глаз. Пальцы непроизвольно сжимают рыхлый влажный песок, который попадает под ногти и оставляет неприятные ощущения на коже. Му Цин старается успокоить своё грохочущее сердце, которое грозится выпрыгнуть из груди. Парень отчетливо понимает одно — ему до безумия страшно. Этот страх не сравнится ни со страхом на поле боя, когда ты думаешь, что тебя могут в любой момент убить; не сравнится со страхом быть пойманным и повешенным преследователями из государства Юнъань. Этот страх был всепоглощающий, сковывающий его со всех сторон и заставляющий лёгкие болезненно стиснуться. Страх этот бьет по голове, пульсирует в висках, заставляет такие редкие слёзы выступить на глаза. Почему? Почему именно у него? Почему именно сейчас этот чертов глаз бога решил появиться? Почему именно ему была удостоена такая «честь»? Но никто не ответит на его вопросы, кроме него самого спустя огромное количество времени. На берегу небольшой реки Му Цин собирает себя по кусочкам, склеивая их. Не даёт страху взять полностью над собой контроль. Поднимает голову со своих колен. Прохладный ветер тут же бьет в лицо. Му Цин прикрывает глаза и тяжело вздыхает. Он моет руки от песка и вновь ополаскивает лицо водой. Парень медленно встаёт, но ноги затекли от долгого пребывания в одной позе так, что Му Цин оступается и мочит носки сапог и края одежды. Тихо ругаясь себе под нос, он стряхивает прилипший песок с одежды и выжимает концы одеяния. Парень возвращается в дом, когда солнце начинает вставать из-за горизонта. На пороге его встречает Фэн Синь со скрещёнными руками и пристальным взглядом. Все это, в конечном итоге, перерастает в тихие безобидные препирательства. А через пару дней Му Цин покидает Фэн Синя и Се Ляня. Решение уйти зрело в его душе долго. Думы об этом не давали ему нормально спать в течение нескольких недель. Каждый раз, когда Му Цин думал о том, что уйдёт, оставит их совершенно одних, ком в горле не давал ему сглотнуть. Это решение далось ему слишком тяжело. Оно буквально чуть не разрывало его душу на части, но… был сделан выбор. Му Цин покинул их с маской на лице, о которой никто из них никогда не узнает. Так же, как они и не узнают о том, сколько было пролито слез и проведено бессонных ночей из-за беспокойства за них. Ведь он так хотел им помочь, но в первые в жизни Му Цин не знал, как это сделать. В конце концов, Му Цин все же нашёл выход, но все вышло так, что Се Лянь стал его, скорее всего, презирать, а Фэн Синь… наверно, его ненависть к нему стала ещё большей. В какой-то степени он был к этому готов, но это не отменяет того, что было больно. Очень больно. Слышится тихий стук в дверь, а затем в комнату заходит Фэй Юнь. Тот аккуратно закрывает за собой дверь и, опустив голову, начинает говорить: — Генерал, — юноша испытывает чувство вины из-за того, что он потревожил покой Му Цина, но данный случай требует вмешательства мужчины. — Совершенный Владыка Наньян хочет с вами поговорить. — С чего вдруг? — безразлично спрашивает Му Цин, все также продолжая лежать на кровати и смотреть не выражающим взглядом в стену. — Генерал Наньян сказал, что если вы не выйдите, то он снесет дверь и все равно с вами поговорит, — Фэй Юнь подходит к кровати Му Цина. Мужчина переводит на него взгляд и парень добавляет: — Ещё он сказал, что ваша духовная сеть не работает и поэтому ему пришлось прийти сюда лично, — подчиненный помогает небожителю принять сидячее положение, а потом также помогает встать. Му Цин хмурится из-за слабости в ногах, и чуть ли не заваливается на кровать, но сильная рука юноши не даёт ему упасть. — Во дворец его не впускали, как вы нам и велели, — Фэй Юнь кидает на мужчину обеспокоенный взгляд, но никак не комментирует происходящее. Юноша привык к таким «падениям» генерала, так что он всегда наготове. Парень аккуратно поправляет прическу и одежду генерала, избавляет края рукавов от высохшей крови, а после этого Фэй Юнь, придерживая Му Цина за локоть, помогает ему идти. Во дворце Сюаньчжэня было когда-то введено правило, чтобы никого не впускали во дворец. И в особенности Генерала Наньяна, который любил врываться в его обитель, когда того не требовало время. В большинстве случаев, такие визиты заканчивались драками, после которых требовался ремонт. — Он не сказал с какой целью явился? — спрашивает Му Цин и замедляется в дверях. Кидает взгляд на валяющуюся подделку и прикрывает глаза. — Можешь поднять его? — просит небожитель Фэй Юня, кивая головой в сторону, где находится глаз бога. Подчиненный, не задавая никаких лишних вопросов, достаёт вещь и отдаёт своему генералу. Му Цин кивает ему головой в знак благодарности и крепит подделку на бок. Они выходят из покоев Сюаньчжэня. И только когда они идут по коридору, Фэй Юнь отвечает на заданный вопрос мужчины. — Генерал Наньян просил передать, что ему хочется обсудить ваше завтрашнее задание, — парень хмурит брови и переводит взгляд на Му Цина. — Генерал, ваше состояние… — Не следует об этом беспокоиться, — обрывает его на полуслове небожитель. Да, ему день ото дня становится не лучше, а только хуже. Даже сейчас, пролежав столько времени, боль не прошла, но все же немного притупилась. Для разговора с Фэн Синем, не вызывая у него никаких подозрений, этого как раз хватит. — Завтрашнее задание требует немедленного решения, — Му Цин медленно идёт в сторону главного входа. — Сейчас мое состояние это второстепенная задача. — Но Генерал… — Фэй Юнь, — Му Цин обращается к своим подчиненным по имени только в редких случаях. — Ты слышал, что я сказал? — Сюаньчжэнь переводит на него взгляд, держась за ручку двери. Фэй Юнь кивает головой. — Тебе и остальным не следует за меня переживать, — мужчина пристально смотрит в глаза парня, пока тот не сдаётся и не отводит взгляд в сторону. — Я не хрустальный, — Му Цин поджимает губы и отворачивается, — не сломаюсь, — толкает дверь и выходит на улицу, где ждёт Фэн Синь. «Да, — думает Фэй Юнь, — вы не хрустальный, но все равно можете сломаться в любой момент». Но он не может ослушаться слов своего генерала. И он не может заставить мужчину отказаться от этого задания, потому что сам понимает: если Му Цин сказал, что данная ситуация требует немедленного решения, значит это правда. Фэй Юнь помнит, что с утра именно он говорил Сюаньчжэню о том, что было вознесено слишком много молитв, а потом мужчину и вовсе вызвали в бывший дворец Шэньу. Но это все не отменяет того, что Фэй Юнь переживает за Му Цина. Как бы тому не стало хуже. Му Цин выходит на крыльцо и видит нарушителя спокойствия его дворца. Фэн Синь сидит прямо на ступеньках спиной к дверям. Мужчина смотрит на цветы, которые растут вдоль дороги, ведущей во дворец Сюаньчжэня. — Ну и что ты хотел обсудить? — Му Цин скрещивает руки на груди. По привычке закатывает глаза, подходя к сидящему небожителю и останавливаясь в паре шагов от него. Его внезапный посетитель встаёт со ступенек, небрежным жестом отряхивает своё одеяние и, поворачиваясь к нему, так же, как и он, скрещивает руки на груди. — Что с твоей духовной сетью общения? — в лоб спрашивает Наньян. Му Цин приподнимает бровь, нечитаемо смотря на мужчину. Тот в свою очередь внимательно разглядывает небожителя. Му Цин передёргивает плечами из-за этого. Фэн Синь много времени проводит в мире людей, так что тот не в курсе того, что происходит с Сюаньчжэнем. Наньян вернулся в Небесную столицу сегодня рано утром. — Тебе какая разница? — видя, что Фэн Синя это не удовлетворяет, он закатывает глаза. — Никогда не было интересно, а тут на те тебе, — цокает языком Му Цин. — С того, — начинает злиться Наньян. Он пришёл нормально поговорить с Му Цином, а тот ведёт себя как обычно. Да и к тому же, его не впустили во дворец. Этот паренёк Фэй Юнь, хоть и уважал Фэн Синя, но был готов взашей прогнать мужчину, если бы тот не перестал дубасить в двери дворца. По правде говоря, подчиненный Му Цина слегка пугал Наньяна. — Я хочу быть уверенным, что смогу с тобой связаться, если того потребует ситуация, — мужчина говорит это спокойным голосом, все же беря себя в руки. — Не переживайте, Генерал Наньян, — Му Цин переходит на официальный тон, но голос у него пропитан ядом. — Если вас так это заботит, то завтра с утра можете отправить сообщение по духовной сети общения, а не приходить лично в мой дворец. Фэн Синь никак не обращает на его сарказм внимания. Мужчина лишь посылает Му Цину убийственный взгляд. И в этот момент Сюаньчжэнь удивляется. Наньян не отреагировал на явную провокацию с его стороны. Как такое вообще может быть? — Завтра рано утром встречаемся у главных ворот, — оповещает он мужчину, разворачивается и уходит не говоря больше ни слова. Что-то у Му Цина где-то внутри поселяется плохое предчувствие, когда он смотрит на быстро идущую фигуру Фэн Синя. А в этот момент Наньян думает о том, что Му Цин слишком сильно похудел, можно даже сказать — осунулся. Фэн Синь заметил, как пояс на талии Сюаньчжэня был не затянут как следует. У мужчины сложилось мнение, что Му Цин это сделал специально, чтобы скрыть свою исхудавшую фигуру от чужих взглядов. Лицо мужчины было болезненно белым, а красные глаза не скрывали усталости. Фэн Синю хотелось бы спросить, что произошло с ним, но тот стал бы увиливать от его вопросов, всячески пытаясь вывести Наньяна из себя. У Фэн Синя тоже плохое предчувствие поселяется в груди. …Они спускаются на землю, когда солнце еще не встало из-за горизонта. Под ногами неприятно хлюпает грязь и шуршит листва. Му Цин цыкает недовольно, когда нижний край его одеяния зацепляется за кустарник какой-то местной ягоды. Колючки кустарника оставляют на его одежде небольшие затяжки. Сапоги скользят по грязи так, что Му Цин чуть ли не падает, но он все же успевает устоять на ногах. Идущий впереди Фэн Синь, или не замечает, или не подает вида на странное поведение юго-западного Бога Войны Двое мужчин идут в сторону небольшого городка, который — как выяснили служащие дворца Линвэнь — подвергся нападкам странного демона. Чем ближе они подходили к городу, тем страннее становилась погода. Ветер, который гулял среди деревьев, резко перестает дуть. Разом в небольшом подлеске становится неимоверно тихо. Му Цину даже кажется, что он может услышать стук сердца Фэн Синя, который идет впереди него в метрах двух. Легкий туман начинает спускаться на землю. У Му Цина он, туман, не вызвал бы никаких подозрений, пока тот не стал гуще. Ему приходится нагнать Наньяна, чтобы не потерять того из виду. Этот туман не вызывает у него никаких положительных эмоций. Му Цину становится тревожно. Когда они все-таки доходят до городка, который находится на границе их земель, то их встречает распахнутые настежь ворота. Это заставляет мужчин остановиться. Они оба понимают, что город местные жители покидали в спешке. И ясно было, что люди убегали в страхе быть убитыми: тут и там, под своими ногами, небожители замечают капли крови, а где-то — даже лужи алой жидкости. Но пройдя сквозь врата, мужчины не находят ни одного трупа, которые по идее должны быть: кровь на земле была свежей. Переглянувшись между собой, Му Цин и Фэн Синь понимают одно — до их прихода кто-то здесь прибрался. И у них не остается сомнений, кто это мог быть. Му Цин начинает замечать, как в его теле происходят какие-то изменения. Он хмурит брови. Боль, которая была подавлена чересчур большим количеством снадобий и духовной силой Фэй Юня, должна была исчезнуть до конца дня, пока он с Фэн Синем не решат данную проблему. Но что-то пошло не по его плану. Мужчины продолжают медленно и осторожно двигаться вперед, а боль начинает уверенно захватывать его тело в свои объятия. Ударяет в голову так, что на секунду у Му Цина темнеет перед глазами. Руки приходится сжать в кулаки, чтобы подавить возвращающуюся дрожь. Сюаньчжэнь не понимает, почему она решила вернуться, как только они пересекли территорию поселения. Город заволокло туманом так, что посветлевшее небо не видно. Из-за этого тумана создается давящая атмосфера. Му Цин даже замечает, как Фэн Синь передергивает плечами и сжимает свой лук, который он снял со своего плеча. Мужчина замечает какое-то странное движение справа, меж построек пустых домов, и резко останавливается. Схватив за запястье Наньяна, он слегка дергает его на себя, тем самым заставляя того последовать за ним и остановиться. Сюаньчжэнь хмурит брови сильнее, стараясь не обращать на возобновлявшуюся боль никакого внимания. Но это выходит с трудом. Пальцы вокруг запястья Фэн Синя еще удается контролировать, а вот вторую руку — нет. Му Цин прячет ее за спину. — Мне все здесь не нравится, — говорит он Фэн Синю, пристально оглядывая местность, но туман не позволяет ему разглядеть хоть кого-то в радиусе пяти метров. Мужчина все не отпускает запястье Фэн Синя, пока тот не выдёргивает руку из хватки Му Цина. Как только это происходит, небожитель и вторую руку прячет за спину, сцепляя их в крепкий замок. — Мне тоже, — поддерживает его Фэн Синь, оглядывая местность вокруг себя и хмурясь. — Ты что-то заметил? — поворачиваясь к нему, спрашивает Наньян. Не успевает Му Цин и рта раскрыть, как звонкая тишина, окутавшая со всех сторон, пронзается тихим смехом. Этот смех будто раздается отовсюду сразу. Мужчины напрягаются. Они могут оба признаться, что из-за этого смеха у них вдоль позвоночника пробежала дрожь. Фэн Синь сжимает лук сильнее и тянется за стрелами. Му Цин же кладет дрожащую ладонь на рукоять своей сабли, но небожитель уже прекрасно понимает — он даже вытащить ее из ножен не сможет, не говоря уже о том, чтобы поднять и сражаться. Из тумана еле заметно видны очертания высокого худого силуэта, который не спеша шагает в их сторону. Чем ближе к ним подходит странная фигура, тем сильнее туман начинает сгущаться вокруг них. Из тумана появляется мужчина. У незнакомца серебряные длинные волосы, которые достают у него почти до самой поясницы. Заострённые черты лица, холодная улыбка на губах. Черная одежда — единственное темное пятно в облике того. В глазах мужчины плещется странные огоньки веселья. — Уж не думал, что встречу великих генералов юга вместе, — незнакомец наклоняет голову и внимательно наблюдает за ними. Голос негромкий с оттенками лени. Тот будто говорит неохотно, растягивая специально слова. Но голос мужчины заставляет двух небожителей напрячься еще сильнее. — Какими судьбами пожаловали? — слышна явная насмешка. Му Цин кусает щеку. Будь это человек, они бы сразу почувствовали это. Но от этого незнакомца исходит темная энергия. Эта сила такая древняя и мощная, что Сюаньчжэня вспоминает слова Линвэнь о том, что демон не подходит к их принятой классификации. Му Цин такой исходящей силы не чувствовал даже от Цзюнь У. — Так это ты, — говорит холодно Фэн Синь. — Ты тот самый демон, — мужчина направляет на того свой грозный взгляд. — Я? — притворно удивляется демон. Оборачивается вокруг себя, будто ища кого-то ещё в этом непроглядном тумане. — Ах точно, — тот вновь поворачивается к ним и отвешивает шутливый поклон, — к вашим услугам. — Что тебе сделали простые смертные? — вновь выпытывает у него Фэн Синь, пока Му Цин внимательно наблюдает за демоном. Им нужно понять какую цель тот преследует, чтобы решить, как быть дальше. Но демон всячески отходит ото всех вопросов Наньяна, ловко переворачивая сказанные слова мужчины. Фэн Синь начинает злиться. Это видно по тому, как он сильнее начинает сжимать лук, что оружие в его руках начинает слегка потряхивать. От этого странного существа веет неимоверной силой, которая и вправду может стоять на уровне с непревзойдённым демоном. Но что-то отличает этого демона от того же самого Хуа Чэна или Черновода, вот только что… Му Цин не может понять. Когда небожитель смотрит на него, то у него начинает ломить кости. Хмурит брови, совершенно не слушая о чём сейчас разговаривают Фэн Синь и демон. Ему не нравится данная ситуация от слова совсем. — А разве должен быть повод, чтобы убивать людей? — демон наклоняет голову в бок и улыбается. Тот явно отвечает на какой-то вопрос Фэн Синя. От этой улыбки Му Цина берет внутренняя дрожь. Такое чувство возникало только тогда, когда он находился рядом с Цзюнь У. — Точно, — существо театрально прикрывает ладонью лицо, — я совершенно забыл, что вам, святым, никогда этого не понять, — тот закусывает губу, — какая жалость… — Ах ты… — но Фэн Синь не успевает сделать и шага, как рука выставленная напротив его груди, останавливает его. — Ты что делаешь? — Фэн Синь поворачивает к Му Цину голову. — Стой на месте, — Му Цин говорит тихо. Странное чувство поселяется у него в груди, когда он мажет взглядом по фигуре демона. Мужчина не смеет задерживать на нем взгляда из-за этого. Да, Му Цин боится. Такой страх бывал только рядом с бывшим Небесным Владыкой. Этот страх просыпался где-то внутри и начинал барабанить по голове о том, что надо бежать, прятаться. Такой страх мог сковать так, что даже ни одного слова не сможешь выговорить. Му Цин, прикладывая пальцы к голове, пытается связаться с дворцом Линвэнь, но у него ничего не выходит. Небожитель хмурится. Проверяет связь с Фэн Синем. — Фэн Синь? Наньян вскидывает бровь и поворачивается к нему. В глазах читается явный вопрос, но он ничего не говорит вслух. — Что такое? — слышится в ответ. — Я не могу связаться с Линвэнь, — отвечает ему Му Цин. Слышится отчётливое грубое ругательство со стороны Фэн Синя, когда он тоже не может связаться с дворцом богини литературы. Демон с интересом в глазах наблюдает за действиями генералов и тихонько смеётся, когда слышит брань со стороны Наньяна. — Какие вы забавные, — Ин Юн, именно так зовут демона, закрывает рукой рот, пряча за ней улыбку. — Ты… — Что тебе нужно было от людей? — задаёт свой вопрос Му Цин. Он все также держит руку напротив груди Фэн Синя, не давая тому делать лишних движений. Мужчина напрягает ее изо всех сил, чтобы скрыть дрожь. — О, — Ин Юн теперь обращает на него своё внимание. Демон не удостаивает их ответом. Все его внимание теперь сосредоточено на Му Цине. Он очень внимательно разглядывает юго-западного Бога Войны: скользит своим хитрым взглядом по фигуре Сюаньчжэня, задерживаясь взглядом на его электро глазе бога. Ухмылка Ин Юня становится хищной, когда он сталкивается со взглядом Му Цина. Страх, который он всячески пытался в себе подавить, вновь вспыхивает в груди. Вся его интуиция орет о том, что им с Фэн Синем надо немедленно убираться отсюда. Великий Генерал Сюаньчжэнь чувствует себя, будто он какая-то мелкая добыча, попавшая в руки огромного хищника. Он еле заметно сглатывает, но Ин Юн пристально за ним наблюдает, поэтому начинает ухмыляется сильнее, когда улавливает это движение со стороны небожителя. У Му Цина слишком плохое предчувствие. — Чего он так ухмыляется?.. — А ты оказывается очень интересный экземпляр, — Ин Юн и Фэн Синь говорят одновременно. Взгляд демона прикован к Му Цину, и в этом взгляде Сюаньчжэнь не видит ничего хорошего. Существо делает шаг вперёд, и в этот момент в вокруг ладони Му Цина появляется фиолетовое свечение. — Даже так? — мнимо удивляется Ин Юн, и в следующий момент пропадает из виду в тумане. Му Цин только и успевает толкнуть Фэн Синя за свою спину и образовать вокруг них барьер, когда мощный удар проходится по нему. В их тандеме именно Сюаньчжэнь отвечал за защиту и всевозможные щиты. Отвечал именно он, потому что у кое-кого не хватило концентрации долго удерживать барьеры. У Му Цина из-за силы удара подкашиваются ноги. Мужчине удаётся устоять, но для этого приходится приложить большое усилие. При нынешнем состоянии Му Цина, они не смогут вдвоём справиться с ним. Кровь подступает к горлу, но у Му Цина получается ее сглотнуть. Небожитель чувствует, как силы медленно, но верно утекают сквозь пальцы. Демон, который оказывается на самом краю барьера, удивлённо хмыкает. — Неплохо-неплохо, — констатирует тот и даже издевательски хлопает пару раз в ладоши. — Что я ещё мог ожидать от прославленного генерала? — ухмыляется демон. — Му Цин, — зовет его Фэн Синь, когда первое удивление от удара демона прошло. Да, Наньян признаётся, что недооценил силу существа. Мужчина смотрит на неестественно прямую спину Сюаньчжэня. У Фэн Синя чувство, будто тот проглотил палку, настолько прямая сейчас спина у того. Он замечает, как сцепленный в замок руки Му Цина слегка потряхивает. Наньян хмурит брови. Но Му Цин его игнорирует. Сейчас он всеми своими силами концентрируется на том, чтобы удержать барьер. Также он не сводит взгляда с демона, не обращая на ломоту в костях никакого внимания. Тот медленно обходит завесу по периметру. Ин Юн с интересом тычет пальцем в барьер и сразу же отдёргивая руку, когда электрические заряды проходятся по его коже. — Как интересно, — тянет слова Ин Юн, когда стоит сжимает и разжимает свои пальцы. — Но, — тот бросает взгляд на Му Цина и ухмыляется, — это не то, что мне нужно. Му Цин удивлённо распахивает глаза. Руки резко дергаются. Барьер перед ними на секунду дрожит, грозясь упасть, но у мужчины получается все-таки быстро справится с удивлением. Небожитель слишком хорошо понял намёк демона. Если с удивлением можно было справиться, то страх пытается сковать всего его. Откуда? Откуда тот знает, что он использует силу поддельного элемента? Из-за волнения Му Цин начинает неконтролируемо расходовать свою силу. В грудь небожителя бьет резкая боль, от которой он морщится. Сил, которые даёт ему поддельный глаз бога, становится с каждой минутой все меньше и меньше. Подделка высасывает его духовную энергию все сильнее и сильнее. Если и дальше так пойдёт, то ему придётся пойти на самые крайние меры. Фэн Синь в это время не стоит на месте. Стрелы, смешанные с гидро элементом, не прекращают стрелять в демона, желая в него попасть. Но даже такой меткий стрелок как Наньян не может в него попасть: демон слишком быстрый. Ни одна стрела, пущенная Фэн Синем, не задела его. Складывается такое впечатление, что Ин Юн издевается над двумя Богами Войны, желая их измотать. Му Цин чувствует, что демон ещё не использовал свою силу в полном объёме. Это ему совершенно не нравится. Фэн Синя же начинает переполнять гнев, когда он смотрит на самодовольное лицо демона. — Фэн Синь, — тихо зовёт его Му Цин, когда чувствует, что больше не сможет держать перед ними щит. — Надо срочно уходить, — барьер идёт рябью и грозится вот-вот упасть. — Ах какая жалость, — существо на миг останавливается, смотря на барьер, который становится все незаметнее и незаметнее. Ин Юн прикладывает руку к груди, будто он реально огорчён тем фактом, что сил у Му Цина становится все меньше и меньше. Но глаза демона выдают его с головой: в них плещется неподдельное веселье. — Так жаль, что твоя сила пропадает вот таким способом… И опять Му Цин понимает очень жирный намёк от демона. — И что ты предлагаешь? — спрашивает Фэн Синь, когда перестаёт стрелять в демона и замечает, как барьер становится тоньше с каждой секундой. Наньян, чтобы хоть как-то их обезопасить, кидает в демона гидро-шар, но и тот не достигает своей цели. — Фэн Синь, мы с ним не справимся вдвоём, — Му Цин чувствует, как поддельный глаз бога грозится начать высасывать духовную энергию из его ядра. Боль в груди становится все невыносимее. Рот наполняется кровью. Алая струйка катится вниз по подбородку, он быстро вытирает ее ладонью. Положение Му Цина с каждой минутой становится критичнее. Даже удивительно, как небожитель ещё держится на ногах. — Нам срочно надо уходить… — но не успевает Сюаньчжэнь договорить, как перед ними окончательно рушится барьер, и демон оказывается перед самым лицом небожителя. — Кто вам сказал, что я позволю вам вот так просто уйти? — тот по поднимает бровь, а в следующий момент Ин Юню приходится отпрыгнуть от небожителей на несколько десятков метров, чтобы не попасть под удар гидро стихии Фэн Синя. Наньян тяжело дышит не то от гнева, не то от затраченных сил. Му Цин внимательно смотрит на демона и уже в который раз понимает: им правда не справиться с ним. Если только… Му Цин поворачивается к Фэн Синю и, схватив его за рукав одеяния, дергает на себя. — Ты чт… — Передай мне духовные силы, — чуть ли не приказывает ему Му Цин. — Быстрее давай! — прикрикивает на него мужчина, когда тот открывает рот, чтобы что-то спросить или возразить, но быстро его закрывает, хмуря густые брови. Мужчина замечает неестественно бледный цвет лица, дрожащие руки и разводы крови на подбородке. Фэн Синю хотелось бы о многом спросить, но понимает, что Сюаньчжэнь, по понятным причинам, в данный момент совершенно не хочет слушать никакие вопросы от него. Поэтому взяв его ладонь в свою, Наньян начинает передавать духовную энергию. Она тёплая и мягкая наполняет его меридианы. Му Цин чувствует, как боль, терзающая его с момента, как они зашли в этот город, отходит на задний план. Энергия Фэн Синя начинает переполнять его. — Эх, Му Янь, — тянет откуда-то с боку демон приторно сладким голосом. — Тебе это не поможет. Му Цин застывает на месте. Откуда это существо знает его имя? — Му Цин? — удивлённо зовёт его Фэн Синь, когда рука мужчины начинает до боли сжимать его ладонь. — Почему… Но Фэн Синь не успевает договорить: Му Цин толкает его изо всех сил в небольшой переулок, прямо в непроглядный туман. У Наньяна все же каким-то чудом получается устоять на своих двоих. Поворачиваясь туда, откуда его толкнули, он ничего не может разглядеть перед собой. — Возвращайся на небеса и приведи помощь, — голос Му Цина звучит в голове Фэн Синя. — Хоть когда-нибудь послушай меня, — просит его небожитель. — Му Цин! — Фэн Синь успевает только сделать шаг, как перед ним вырастает огромная стена из льда. Она заставляется отступить мужчину на пару шагов назад. Наньян удивлённо смотрит на гигантскую завесу, которая образовала огромный купол, заключив в себя Му Цина и демона. Густой туман, который окутывал город, начинает резко исчезать, пока не пропадает окончательно. Фэн Синь почему-то начинает чувствовать неподдельный страх, когда смотрит на эту ледяную стену. Он заставляет его сердце забиться сильнее. Что это за мощь такая, что смогла образовать настолько прочную завесу? Почему даже спустя столько попыток пробиться через неё, у него ничего не выходит? В глубине сознания Фэн Синь понимает, что это пустая трата времени, когда он в четвёртый раз пытается пробить лёд, но вскоре мужчина прекращает попытки. Связаться с Му Цином не получается, как бы он ни пытался. Тогда он предпринимает попытку связывается с Пэй Мином. На удивление, у него это получается сделать с первого раза. — Фэн Синь? — удивлённо спрашивает мужчина. — Что такое? — Срочно пришли сюда ещё хоть кого-нибудь! — Пэй Мин хмурит брови из-за громкого голоса Наньяна, в котором явно слышится волнение. — Что у вас там случалось? — у Мингуана сразу голос становится ниже и серьезнее. — Этот придурок, как обычно ничего не объяснил! — громыхает возмущение Фэн Синя в голове у северного Бога Войны. — Он сказал только, чтобы я связался со столицей и привёл подмогу. Вот же!.. — цыкает недовольно мужчина. Как бы сейчас он не ругал Му Цина, Наньян по-настоящему переживал за мужчину. — Что такое, Фэн Синь? — нервозность Фэн Синя передается и Пэй Мину. — Мне кажется, что сейчас основной целью демона стал Му Цин, — слова Наньяна ударяют мужчину по голове. — Сейчас он остался наедине с ним, а я ничего не могу сделать, чтобы ему помочь! — Фэн Синь даже уже не старается скрыть панику в своём голосе. — Я сейчас сам к тебе спущусь, — и выходит из сети духовного общения, чтобы не терять время. Да что в конце концов происходит у них там? В это время Му Цин обратил все своё внимание на демона. Тот, улыбаясь, не сводил с него взгляда. Эта улыбка Ин Юня походила больше на хищный оскал. Духовные сил Фэн Синя переполняют его тело. Как давно он не ощущал этого чувства. Ему на момент даже показалось, что его меридианы не выдержат. Но все это ему только казалось. Впервые за столько времени, Му Цин почувствовал себя живым: боль вся ушла, руки перестали дрожать. Духовной силы Фэн Синя было достаточно для поддержания огромного ледяного купола над головой и дальнейшего сражения с демоном. — Что тебе нужно от меня? — Не все сразу, дорогой, — демон подлетает к нему, становясь практически вплотную. Темно-карие, почти чёрные, глаза Ин Юня, с интересом сощуриваются, когда Му Цин успевает увернуться, не попадая в хватку демона. — А ты шустрый, — удовлетворенно замечает демон. — Но недостаточно, — и следующее мгновение Ин Юн оказывается за спиной небожителя. Ловит его и сжимает их в своей крепкой хватке. Как бы Му Цин не хотел вырваться — у него это не получалось: его тело будто парализовало. Использовать духовную энергию мужчина сейчас не собирается. Лучше он сбережет ее. Ин Юн тем временем прижался к богу войны вплотную и, касаясь уха губами, начал шептать: — Каково это все время скрываться и прятать собственную силу, а, Му Янь? — Откуда ты знаешь мое имя? — чуть ли не рыча спрашивает Му Цин. Первый шок от того, что его назвали по первому имени уже прошёл. На смену ему пришла злость. Как это никчёмное существо смеет называть его по имени, которое дали ему родители? Когда у него получается справиться с онемением во всем теле, Му Цин начинает активнее вертеться в хватке демона, но тот даже не думает ослаблять её. Наоборот, тот начинает стискивать его запястье ещё сильнее. Му Цин цыкает недовольно. А в следующее мгновение небожитель начинает замечать, как духовные силы Фэн Синя медленно, но уверенно покидают его тело. Сюаньчжэнь замирает и напрягается, стараясь удерживать уходящую энергию. Ин Юн хмыкает недовольно и, не дав Му Цину даже хоть как-то подготовиться, начинает ещё активнее забирать его силу. — Отпусти меня, — шипит через стиснутые зубы Му Цин. Небожитель как бы ни старался блокировать и закрывать каналы меридиан, чтобы не дать забрать духовную энергию, получается у него это с трудом. — А вот и не пущу, — демон смеётся прямо в ухо. — С какой стати мне это де… — но не успевает тот договорить, как ему приходится резко отпустить Му Цина. Копия сабли Чжаньмадао, сделанная из льда, грозится отрубить Ин Юню голову. Это демона, конечно, не убьёт, но все же может помочь отвлечь того на неопределённое время. Му Цин в это время отлетает от твари на несколько десятков метров. Он тяжело дышит, но пока демон отвлечен на копию его сабли, ему можно перевести дух. Но передышка не длится долго. Ин Юн быстро справляется с поддельным Чжаньмадао и поворачивает к нему с безумным блеском в глазах. — Отлично, — тот всячески старается подавить смех, — просто отлично… — Что «отлично»? — Му Цин старается сохранить свое самообладание. Но у него это не выходит. Голос его явно дрожит, а силы утекают, как сквозь пальцы вода. — Эх, Му Янь, Му Янь, — Му Цин не успевает понять и ничего сделать, как демон вновь оказывается у него за спиной, сковывая его руки своей крепкой хваткой. У небожителя слабеют ноги: энергия начала уходить из его тела с неимоверной скоростью, стоило Ин Юню коснуться его. Боль, оставившая его на такое короткое мгновение, возвращается во всей своей красе. Му Цин жмурится и старается не застонать от этого отвратительного чувства. Демон прекрасно видит в каком состоянии находится небожитель и хмыкает. — Разве ты забыл все те страшилки, которые тебе рассказывали в детстве про обезумевшего человека? Про человека, который убивал надоедливых людишек и уничтожал целые города? Му Цин, пытавшийся вновь вырваться из хватает Ин Юня, резко замирает. Самый настоящий животных страх — вот что он начинает чувствовать внутри себя. Он начинает сковывать там все: стискивает лёгкие, заставляет сердце биться, как сумасшедшие. Его пробирает дрожь. Му Цин прекрасно знает: в его состоянии, он не сможет сражаться с демоном. Руки в цепкой хватке существа начинает трясти. Ноги окончательно перестают его слушаться. Он грозиться упасть, но Ин Юн не позволяет этого сделать. Тот свободной рукой обхватывает талию небожителя и притягивает к себе. — Ну что, — вновь говорит ему на ухо демон, — доигрался со своим поддельным глазом бога, а, Му Янь? — Прекрати меня так назвать, — шипит через стиснутые зубы небожитель. Он перестаёт вырываться из хватки, но это не отменяет того, что Му Цин остаётся напряженным. — С чего это вдруг? — в голосе демона так и слышна явная насмешка. — Хочу и называю и ты меня никак не остановишь, — стискивает запястья бога войны до боли, а в отместку — Му Цин бьет его ногой в колено. — Ну-ну спокойнее, — сжимает так же сильно талию мужчины, вырывая из того тихий выдох, — ты сейчас не в том положении, чтобы так себя вести. — Что ты хочешь? — цедит сквозь зубы Му Цин, но новых попыток ударить демона не совершает. Небожитель прекрасно осознаёт, что положение его явно оставляет желать лучшего. Ему до омерзения неприятно, как Ин Юн его касается. От этих объятий ломить начинают кости так сильно, будто их выворачивает наизнанку. — Я? — демон ухмыляется. — Я просто хочу вернуть себе то, что мне когда-то принадлежало. — А я здесь причём? — задает логичный вопрос небожитель. — Эх, Му Янь, Му Янь, — вздыхает демон. Му Цин чувствует, как тот качает головой. — Ты вот как раз играешь ключевую роль в моем представлении, — перед ними появляется крио глаз бога. Сюаньчжэнь понимает, что это его глаз бога. Он хмурится и закусывает губу из-за вспыхнувшей агонии где-то внутри него. — Ты знаешь, что произошло тогда на самом деле? — Му Цин может только отрицательно покачать головой. Рот наполняется кровью и перед глазами пляшут чёрные круги. — Нет? — притворно удивляется демон и вновь хмыкает. — Тогда может ты знаешь, что происходит, когда насильно забирают глаз бога? Тоже не знаешь? Эх, Му Янь, ты меня разочаровываешь, — голос демона наполнен приторным недовольством. — Человек сойдет с ума, а вот если небожителя лишить глаза бога, то ему ничего не грозит, — цокает языком. — Ах, какая несправедливость. Му Цин молчит. Ему правда нечего ответить на слова существа, но их смысл ударяет его по голове. — Ты хочешь забрать мой глаз бога? — струйка крови катится вниз по подбородку. — Хах, — отпускает смешок Ин Юн. — Это было бы слишком скучно и просто, — рука демона перемещается с рук Сюаньчжэня на подбородок. Пальцы стискивают щеки Му Цина крепкой хваткой, заставляя того откинуть голову назад на плечо Ин Юня. Дрожащие руки Му Цина впиваются в запястье демона, пытаясь отодрать его от своего лица. — Тогда, — начинает говорить немного сдавленным голосом небожитель, когда сглатывает кровь. Положение крайне неудобное и кажется слишком двусмысленным, — чего ты хочешь от меня? — Я? — спрашивает демон. — Я хочу тебе кое-что показать. Му Цин чувствует, как темнеет перед глазами. Темнота охватывает его со всех сторон. Она глушит все звуки вокруг него. А дальше… Он не помнит ничего. …Му Цин выныривает из моря вечной темноты постепенно. Сначала появляются звуки, которые начинают заполнять его сознание. Мужчина ощущает, что в комнате находится три человека. Энергия двоих не вызывает у него никаких эмоций, а вот третья… отчего-то кажется ему знакомой. Будто он раньше когда-то ней встречался, но уже давным-давно забыл об этом. Кто-то спорит между собой, не повышая голосов. У одного из них получается быть тихим: голос спокойный и неспешный, даже какой-то безразличный. У другого же мужчины — не получается вести себя тихо: шепот громкий и почему-то агрессивный. Му Цин не может разобрать слова спорящих людей: их шепот, будто доносится из-под толщи воды. Его сознание до сих пор колеблется между забытьем и явью. Он еле заметно хмурит брови, а в это время спор все набирает обороты. Шёпот второго мужчины становится сбивчивее, и тот чуть ли не начинает говорить в полный голос. Му Цин, даже не открывая глаза, чувствует, как первый человек остается безразличным и никак не реагирует на провокации второго. Сюаньчжэню совершенно неинтересно из-за чего это спор начался, но его начинает раздражать потусторонний шум. — Вы можете помолчать? — слова даются ему неимоверно трудно. В горле неимоверно сухо. Голос у него слабый, еле слышимый и хриплый. В комнате сразу же повисает спасительная тишина. Му Цин тяжело выдыхает через нос и открывает веки. Мужчина сразу же жмурится из-за яркого света, что бьет прямо по глазам. Он, стараясь совершать как можно меньше резких движений, медленно подносит ладонь к своему лицу. Вытирает слёзы, которые выступили на глазах. — Генерал! — он чувствует, как кровать немного проседает под чужим весом. Кривит губы из-за громкого и взволнованного голоса своего подчиненного. Он бьет по ушам очень сильно. Отнимая руку от лица, Му Цин видит Фэй Юня. Лицо его бледное и уставшее, но в глазах плескается непередаваемое облегчение. Бог Войны даже видит, как тот грозится разреветься прямо здесь и сейчас. — Как вы себя чувствуете? — немного запинаясь, спрашивает юноша. — Я… — Му Цин опускает руку на кровать и прочищает горло, — я не знаю, как себя чувствую. И это правда. Как он себя чувствует? Му Цин ощущает только бесконечную усталость, которая упала на его плечи, как только он открыл глаза. — Может что-то болит? — обеспокоено спрашивает парень. — Может… — Фэй Юнь, — Му Цин слышит до боли знакомый голос. Но мужчина не может понять, где он его раньше слышал. — Не нападай с вопросами на него, — голос мягкий с легкой ленцой. Этот голос действует на него странным способом: у него грозятся вновь закрыться глаза. — А ну не спать, — Сюаньчжэнь чувствует, как и с другого бока проседает кровать. Му Цин медленно переводит взгляд и сразу же удивлённо распахивает глаза. — А то если ты опять уснёшь на несколько недель, один нерадивый бог в очередной раз закатит истерику, — Лю Мэй слегка улыбается ему, а затем кидает красноречивый взгляд куда-то за спину Фэй Юня. — Ничего я не истерил, — слышится недовольный и приглушённый голос Фэн Синя. — Да-да, — дразняще говорит мужчина, — так я тебе и поверил, — затем Лю Мэй вновь обращает внимание на Му Цина. Кладёт свою ладонь на его лоб, проверяя состояние мужчины. Му Цин почему-то испытывает дежавю. Когда-то точно так же, Лю Мэй успокаивал его при вознесении. Ладонь на его лбу заставляет усталость покинуть его тело. Голова сразу же становится легкой. — Эх, Му Цин, что я тебе говорил когда-то очень давно? — Лю Мэй качает головой, смотря в глаза мужчины. — Как… — ему опять приходится немного прочистись горло, чтобы голос не казался таким хриплым. — Как ты здесь оказался? — Можешь считать, что я просто оказался в нужное время в нужном месте, — хмыкает Лю Мэй, но в его глазах стоит грусть. — Неужели такой великий генерал не понял мой намёк? — возвращается к нужней теме бывший бог торговли. — Я… слишком поздно это понял, — Му Цин отводит взгляд. — Прос… — Тебе на за что извиняться, — не даёт ему договорить Лю Мэй. Его рука проходится по волосам Му Цина. — Ты помнишь, что с тобой произошло? — спрашивает обеспокоено мужчина. Му Цин хмурит слегка брови, пытаясь вспомнить. Лю Мэй пальцем разглаживает морщинку между бровями и легонько улыбается, когда Бог Войны бросает на него взгляд. Сюаньчжэнь пытается вытащить из своей памяти хоть что-то, что произошло после того, как демон погрузил его в темноту, но… мужчина не может ничего вспомнить. Перед глазами мелькают только несвязные между собой картинки, но не более. Он медленно качает головой из стороны в сторону. — Может, это даже и к лучшему, — проговаривает Лю Мэй, а затем помогает Му Цину сесть и принять удобное положение. Челка мужчины падает ему на глаза. Он застывает. Протягивая руку к своим распущенным волосам, Му Цин медленно проводит пальцами по всей длине своих волос. Его волосы из насыщенного черного — приобрели чисто серебристый оттенок. Осознание, что он поседел и этого не зрительные галлюцинации, доходит до него медленно. Сюаньчжэнь хмурится. Что же с ним тогда произошло? Му Цин, теребя кончики волос, тяжело вздыхает. Перед глазами проносятся невнятные смазанные картинки какого-то города и людей. В голове раздаётся разом множество голосов, будто он сейчас находится на самом оживлённой улице государства Сяньлэ. — Генерал… — Все нормально, — быстро говорит Му Цин, когда его вытягивают из этих непонятных видений. — Просто задумался. — Думаю, нам следует их оставить, — Лю Мэй не даёт вставить Фэй Юню ни одного слова. Бывший бог торговли бросает красноречивый взгляд на Му Цина. Сюаньчжэнь по этому взгляду понимает, что тот понял причину выпадения его из реальности. Бог Войны лишь опускает глаза на свои руки. Так непривычно видеть их не дрожащими. — Тебе с Фэн Синем надо многое обсудить, — мужчина встаёт с кровати, расправляя ткань своих одежд. — Ну-ну пойдём, — подгоняет парня Лю Мэй, — ничего с твоим генералом не случится, если ты оставишь его на чуть-чуть. Фэй Юнь нехотя встает с кровати, и двое мужчин покидают комнату. Дверь за ними тихо закрывается. Повисает тишина, в который Му Цин слышит только стук своего сердца. Почему-то ему страшно заводить разговор с Фэн Синем. Ведь они никогда нормально-то и не разговаривали толком. Они же всегда решали свои проблемы драками и различными обвинениями. Но сейчас ситуация кардинально отличается. Им нужно поговорить. Фэн Синь тихо вздыхает, разрывая тишину комнаты. Вставая со стула, он неуверенно подходит к нему. Садится рядом и тихо спрашивает: — Почему ты не рассказывал? В голосе Фэн Синя нет никакого гнева или злости. Его голос спокойный и звучит так, будто он уже принял всю ситуацию. Му Цину становится не по себе. Мужчина сразу понимает о чем тот спрашивает, но… что он может ответить? Что он может ответить вот такому непривычному Фэн Синю? Пусть они, как обычно это бывало, начали бы выяснять отношения. — А что я должен был рассказывать? — Му Цин закрывает глаза, тяжело вздыхая. Сжимает и разжимает пальцы, чувствуя в них необыкновенную лёгкость. Будто и не было всех этих лет, проведённые с дрожью. — Почему ты никому не рассказал, что у тебя крио глаз бога? — Фэн Синь не смотрит на него. Его взгляд направлен в пол. Наньян ломает пальцы. Мужчина сильно нервничает, разговаривая вот с таким Му Цином. А сейчас Сюаньчжэня можно назвать одним словом — никаким. Фэн Синь не имеет ни малейшего понятия, что произошло тогда с ним, но… его до жути пугает его состояние. Потому что взгляд генерала Сюаньчжэня больше ничего не выражает. Он только на миг зажегся, когда тот увидел этого странного человека по имени Лю Мэй, но сразу же потух. Фэн Синь никогда бы не сказал этого вслух, но он сильно благодарен Лю Мэю за спасение Му Цина. Этот мужчина и вправду оказался в нужное время в нужном месте. Потому что в тот день… Сюаньчжэнь грозился по-настоящему умереть. Ни его, ни духовная сила Пэй Мина никак не могла наполнить меридианы Му Цина. Она будто уходила в никуда. У двух Богов Войны сложилось ощущение, будто в теле мужчины бездонная яма. Как бы они не пытались, у них ничего не получалось. А время неминуемо уходило. Дыхание юго-западного бога становилось все незаметнее и пульс замедлялся. Двоих мужчин начала охватывать самая настоящая паника, пока не появился он. Лю Мэй. Он появился неожиданно, растолкав небожителей в стороны. Мужчины даже не почувствовали, как тот появился. Тот упал на колени рядом с Му Цином, пачкая свои белоснежные одеяния. Начал что-то бормотать себе под нос, и в этом бубняже Фэн Синь расслышал единственное — «какой же ты дурак!..» И это также услышал и Пэй Мин, который кинул на Наньяна удивлённый взгляд. Это возмущение явно было адресовано Му Цину. Но Боги Войны оставались напряженными и были готовы в любой момент вступить в бой. Незнакомец со знанием дела начал шарить в складках одежды Му Цина, пока не наткнулся на электро глаз бога. Мужчина сдёргивает вещь и кидает ее Пэй Мину. Небожитель ловит его и начинает хмуриться. — Уничтожьте это к чертям собачьим, — раздраженно говорит незнакомец, кладя руку на лоб Му Цина. Тело великого генерала охватывает мягкое золотистое свечение. — Вы хотите, чтобы он умер? — Лю Мэй вновь кидает взгляд на Пэй Мина. Тот качает головой. — Тогда делайте, что я говорю. — Но его же нельзя унич… — Делай, что я говорю и быстрее! — резко и зло обрывает Лю Мэй. После того, как двое мужчин уничтожили вещь, они замечают, как Му Цин судорожно втягивает в себя воздух, приоткрывая глаза. Но не проходит даже и секунды, как небожитель опять теряет сознание. — Нам срочно надо в Небесную столицу, — говорит незнакомец. — Я там смогу больше ему помочь. — А ты… — Не время задавать вопросы, — вновь резко обрывает он на полуслове небожителя. И они втроём возвращаются в столицу, где Лю Мэй буквально по кусочкам собирает душу Му Цина, которая была на грани исчезновения. Фэн Синь может признаться, что в тот момент, когда появился Лю Мэй — он почувствовал надежду, что Му Цина можно будет спасти. Как потом выяснилось — Лю Мэй был бывшим богом. Фэн Синь на пару с Пэй Мином были удивленны этим фактом, но мужчина лишь пожал плечами, ничего не ответив. Несмотря на то, что Лю Мэй спас жизнь Сюаньчжэня, он раздражает Фэн Синя. Да, мужчина его раздражает, потому что тот буквально видит его насквозь. Бывший бог всегда находил то, над чем он мог съязвить и подшутить, кольнув побольнее. Лю Мэй буквально доводил его до той стадии раздражения, до которой мог довести только Му Цин. — А что я мог бы рассказать? — голос Му Цина тихий и не выражающий никаких эмоций. — Что я такой неудачник, что его получил? — невесело улыбается мужчина. — Даже если бы рассказал, то что, Фэн Синь? Что бы ты или остальные сделали? — задаёт логичный вопрос Му Цин. — Вы бы боялись меня? Презирали, что я имею такой глаз бога? — юго-западный Бог Войны начинает пристально смотреть на спину небожителя. — Ответь мне, Фэн Синь, что было бы, если я рассказал? А что Фэн Синь? Фэн Синь не может сказать ни слова. Потому что Му Цин прав. Потому что практически все небожителя именно себя так и повели бы. Начали бы презирать и бояться. Фэн Синь может признаться, что себя он бы похоже повёл. Он бы начал смотрел на Му Цина с осторожностью. Но после стольких явных издевательств и вещей похуже над ним — и не только над ним — со стороны Лю Мэя из-за его стихии и глаза бога, заставило его мнение изменится. А потом был длительный разговор с бывшим богом. Потому что Фэн Синь в конечном итоге смог почувствовать ту очень малую часть, что испытывали носители крио глаза бога на себе на протяжении всей жизни. Только Лю Мэй в конце сказал одно, что пусть он прочувствовал какое это чувство, но ему все равно никогда не ощутить в полной мере всего. — Ты и сам прекрасно знаешь, как ко мне относятся другие небожители, — Му Цин отворачивает голову в сторону. — Меня всегда недолюбливали, а другие — вовсе ненавидели, — Му Цин делает очень жирный намёк. Слыша это, Фэн Синь изо всех закусывает губу. Как никогда мужчина хочет ударить себя по лицу. Между ними вновь повисает молчание. Му Цин водит рукой по ткани, разглаживая складки. Это помогает ему немного успокоиться. Перед глазами мелькает виденье, которое не хочет формироваться в полную картину. У него чувство, будто кто-то держал его за руку, грея холодные пальцы. Кто-то каждый день передавал ему свою духовную энергию. Кто-то с ним разговаривал: в его памяти всплывает слова о том, чтобы он как можно скорее пришёл в себя и поправился. — Когда ты его получил? — после долго молчания, спрашивает Фэн Синь. Му Цин вздрагивает плечами незаметно, когда его выдергивают из дум. Он не перестаёт водить рукой по покрывалу. Он не отвечает Фэн Синю достаточно долго, чтобы что начал нервничать. — Это было за пару дней до того, как я ушёл, — говорит коротко мужчина. Ему нечего сказать больше. Сейчас Сюаньчжэнь в не настроении вдаваться в какие-либо вопросы, касающихся прошлого. Наньян закрывает глаза. Он понял про какой именно день сказал ему Му Цин. — Ты вообще знал, что дал тебе Цзюнь У тогда? — в голосе Фэн Синя слышится какая-то неуверенность. Ему хочется надеяться, что Му Цин совершенно не знал, что дал ему бывший Владыка. Хотя… при разговоре с Лю Мэем, тот окатил Наньяна многозначительным взглядом, сказав, что ему на это не следует надеяться. Но Фэн Синю хочется верить в то, что Му Цин все-таки не знал. — Я скажу тебе больше, — Сюаньчжэнь отворачивается от него совсем. Мужчина ложится на бок, начиная смотреть в окно. — Он меня даже предупредил о том, какие последствия могут быть. Надежда Фэн Синя разбивается в дребезги, когда он слышит слова Му Цина. Наньян слышал о всех последствиях от Лю Мэя. Тот во всех красках рассказал о всем том, что испытывал на себе Му Цин, когда носил поддельный глаз бога. Конечно, у Фэн Синя (и не только у него) в тот момент такая осведомленность вызывала большое удивление и огромные вопросы. Но вопрос мужчины о том, откуда бывший бог торговли это знает, Лю Мэй загадочно ухмыльнулся, сказав: — А ты догадайся. Манера общения мужчины его коробила не на шутку, но Фэн Синь понял намёк. Даже слишком хорошо понял. Лю Мэй не носил на видном месте свой глаз бога, но вещица пряталась в слоях одежды. Иногда даже можно было заметить голубое свечение в складках тканей. — Значит… — Может, когда-нибудь я расскажу тебе об этом сам, — обрывает Наньяна на полуслове Му Цин. — Но точно не в ближайшее время. Между ними вновь повисает длительное молчание. А что Фэн Синь может спросить, когда Му Цин явно не желает больше разговаривать на эту тему? — Что стало с демоном? — слышится тихий голос за спиной Фэн Синя. Он напрягается. Как мужчина может сказать, что демон будто испарился? Исчез, не оставив за собой просто ничего? Ни одного следа, за который можно было зацепиться? Фэн Синю даже пришлось просить Се Ляня, чтобы тот поговорил со своим ненаглядным Сань Ланом. На удивление, Хуа Чэна не пришлось долго уговаривать: как только он услышал все подробности, демон ответил, что разберётся с этим. Но… и Хуа Чэн не помог. И это о многом сказало небожителям, которые были посвящены и втянуты в данную историю. Даже если непревзойдённый, сам Собиратель Цветов под Кровавым Дождем, не смог отыскать этого демона, то что и говорить о них самих. А в это время молчание затягивалось. Спина Фэн Синя все так же оставалась напряженной. Мужчина начал кусать внутреннюю сторону щеки. Сжимает в руках ткань своих одеяний. Генерала Наньяна охватывают со всех сторон противоречивые эмоции. Как он может рассказать Му Цину об этом? Какая будет его реакция? — Понятно, — голос мужчины звучит громко в звенящий тишине. Фэн Синь вздрагивает слыша его. Сюаньчжэнь уже сам догадался о том, что демон исчез бесследно. — Тогда, где мой глаз бога? И Фэн Синь вновь молчит, не зная, что ответить. То, что демон, скорее всего, забрал его с собой? То, что они не смогли его найти? Что ему ответить? Наньян тяжело выдыхает через нос, стараясь взять себя в руки, чтобы сказать все Му Цину. — Му Цин, — начинает Фэн Синь и вновь замолкает, кусая губу. — Твой глаз бога исчез вместе с демоном, — Наньян прикрывает веки, когда наконец-то говорит это ему. — О, — на мгновение в голосе Му Цина проскальзывает удивление, но она появляется так же быстро, как и исчезает. — Вот оно как, — хмыкает невесело. Фэн Синь не видит лица Му Цина, но почему-то ему кажется, что тот начинает кусать свои губы до крови, сдирая кожицы. — Му Цин, — вновь зовет того Фэн Синь. — Что? — тихо отзывается в ответ. — Ты можешь пообещать мне, что больше подобного никогда не произойдёт? — Фэн Синь нервничает и это прекрасно слышно по его голосу. — Потому что… — Наньян сжимает сильнее в пальцах ткань своего ханьфу, — я правда боюсь потерять тебя. Сердце Наньяна начинает биться быстрее из-за сказанных слов, когда в то же время — сердце Му Цина пропускает удар. Сюаньчжэню очень непривычно слышать такие слова от Фэн Синя. Ведь… они практически никогда не разговаривали нормально, а только ссорились и обвиняли друг друга за совершенные в далеком прошлом ошибки. Между ними тысяча и одна недомолвка и непонятых вещей, но все равно — ближе друг друга у них нет никого. Му Цин закрывает глаза и после минуты молчания все-таки отвечает: — Обещаю. И ему очень хочется верить своему обещанию.

Все мы лжем Скажу тебе честно. Мы носим маски, чтобы скрыть истину Люди обманывают друг друга, ведь так?

Hajin — we all lie (slowed)

***