я люблю тебя, сволочь

- Кто тебе звонил только что? – в его голосе гремел металл. - Друг. - Что за чертов друг постоянно названивает тебе? - Друг детства. У него проблемы. Личные. Тебе ведь самому постоянно не дают покоя твои знакомы. И ты сам часто звонишь им… - Не тараторь. Мои звонки тебя не касаются. - Как же я устала... - Что ты сказала? Устала, говоришь? Может, ты своего друга от усталости собираешься утешать? Тогда почему бы тебе не съездить к нему? Ему наверняка понравится твоя поддержка! - Да как ты можешь?!... Про твои поездки я вообще молчу! - Молчи. Значит так. Или твои звонки прекращаются, или мы закрываем эту лавочку. Надеюсь, я выразился понятным языком? В глазах у нее горели огоньки негодования, приглушаемые непониманием и усталостью. Почему? За что он так с ней? - Это просто старый знакомый! У нас никогда ничего не было и не могло быть! – сдерживать эмоции уже казалось невозможным, - Сволочь ты… чистой воды эгоистичная сволочь! Самовлюбленный собственник. - Мужчина скрылся за дверью. Девушка перевела дыхание. - Ты никогда не считаешься с моим мнением… оно не имеет для тебя никакого значения... В воздухе повисла напряженная тишина. Он вошел в комнату в обуви, с небольшим чемоданом в руках. Молча взял свою серую куртку и направился к выходу. - Куда ты? - Мне все это надоело. Счастливо оставаться. Захотелось броситься к нему, просить прощения, просить его остаться. Но как же она от всего устала… - Иди ты к черту. - вырвалось у нее вместо мольбы. - С удовольствием, - сухо ответил он, переступая порог. Как же эта маленькая дрянь ему осточертела. Последние мозги выносит к чертям собачьим. В машину и на работу. А потом можно и к жене. Благо график свободный. Машина заведена, играет блюз. Эту девочку никто не заставлял связываться с ним, и тем более никто не позволял ей качать права. Кончать надо эту канитель с любовью и болью. Нашла себе игрушку, которой помыкать можно - сказал же, никаких двадцатилетних дружков рядом. Чем эти малолетние дуры думают? Все условия ставились сразу, и на счет жены также. Не тот момент, чтобы куда-то уходить. И куда этот водила чертов едет через сплошную? - Ты, мать твою, права купил где, клоун?! Козел с правами. Закурить надо. Трясущиеся от напряжения руки с трудом находят в карманах сигареты и зажигалку. Кварталы пролетают один за другим. Вот и офис… Пару часов работы. Бухгалтерские отчеты, базы данных. Перерыв. Смс. «Извини меня… Ты мне нужен». Зачем вся эта чушь? Надоели ее слезные дифирамбы. Продолжение работы. Несколько новых сообщений. Даже открывать нет желания, удалить не читая. Конец рабочего дня. Благо людей с напускными улыбками в радиусе ста метров нет. Звонок, неизвестный номер. - Я слушаю. - Мы можем поговорить? – робкий голос его девочки. Оговорка. Его бывшей девочки. - Если есть, что по делу сказать - говори. - Я виновата… Прости... Возвращайся… - молчание, -Ты вернешься? - Мне надоели твои малолетние истерики. Я не вернусь. - Женя, мне двадцать уже… - А я уже 38 лет Женя, Женечка. - Я вспылила… я не хотела, - сорвано мямлил дрожащий голос. Опять она за старое. - Молодец. Надоело. Разговор окончен. Жестко, наверное. И нет никакого желания ехать к жене ни сейчас, ни когда-либо. В кафе посидеть. Час-другой… Подумать, ни о чем. Это, в смысле, о жизни. Немного виски и сигара. Вкус свободы и молодости. Все старые товарищи сейчас кто где - Калининград, Москва, Сахалин, а кто уже и нигде. Шрамы, как вечная память. Были времена до армии, да и после нее было немало хорошего. Интересно, было бы лучше, если не будь контрактной службы, контузии и всего того?… Не было бы проблем со здоровьем, адских головных болей, не нужны были поездки к европейским врачам каждые полгода. Кто его знает, как сложилась бы жизнь, 90-ые были не самым лучшим временем. Как альтернатива мирная инженерная деятельность по специальности, коммерческая деятельность. Да что его гадать. Мирная работа была после. Сейчас есть небольшой счет в банке. Есть работа, которая отвлекает и дает место в обществе. Не так все плохо. Покоя только нет… И никому рядом с ним покоя не будет… Пора домой. К себе. В пустую квартиру. Монотонное приветствие домофона. В подъезде, как всегда, полумрак. Лифт не работает. Достойное завершение дня. Как же достали все. На седьмой этаж пешком, в руке методично позвякивают ключи. Пролет, шестой этаж, пролет, седьмой… Его входная дверь. Что это? На корточках, прижавшись к стене, дремлет она... Какого черта она делает под дверями его квартиры? Ключи плавно вошли в замочную скважину, девочка вздрогнула, открывая глаза. Наверняка не первый час здесь. Робко поднимает взгляд, не зная какой реакции ожидать. Он и сам не знает. Маленькая дрянь. Она отвела взгляд в сторону, видимо не могла найти нужных слов. Родные и такие глубокие глаза… Он оставил ключи в замке, и склонился над девочкой, поднимая ее лицо за подбородок, заставляя неотрывно смотреть ему в глаза. Как же сейчас не хотелось отпускать ее в чужие руки, в любые руки. Она безраздельно Его, Она не может принадлежать кому-то еще даже в мыслях. "Ты читаешь это по глазам?" Он знает, что она читает. Она судорожно глотнула затхлый воздух подъезда: - Наверное, верх эгоизма во время единения с Тобой произносить свое имя… Он заставил ее подняться, вжимая спиной в холодную стену, и все также придерживая за подбородок. Руки мужчины опустились на стену, у плеч девушки, и ее шею обожгло горячее дыхание, жаркий, но сдержанный голос проник, казалось, в каждую клеточку тела: -Я сделаю так, что ты не будешь забывать, чье имя ты стонешь.