Кто мой глупый кролик?

...Слышать эти стоны стало наслаждением для моих ушей. Видеть изнеможенное тело, которое извивается подо мной. Я улыбаюсь. Забывая о любой морали, двигаюсь в такт его сердцебиения, что эхом отзывается в пустой комнате. Не чувствуя некоего сопротивления, властная улыбка сама появляется на моем лице. Я никогда не испытывал чего то подобного, не испытывал такого наслаждения. Кажется, я даже усмехаюсь своей силы, но мою жестокую надменность разрывает усталый взгляд голубых глаз, что наполнены слезами. Неужели я напугал его? Сделал больно? Больше всего на этом гребаном свете, я боялся потерять его — самого близкого человека на всем белом свете. Я почувствовал в себе неожиданный импульс потерянности, страха, точно это был укол синтетической иглы, проникшей в тело. Давно ставший мне родным голос воззвал ко мне, будто извне: —Джек? Джек, просыпайся, скорее! Ты опять работал до ночи? —А?! Я, вскрикнув во всю мощь, только отошедшего ото сна, горла, поднял голову со стола. Передо мной стоял мой лучший друг и коллега — Феликс. Он выглядел обеспокоенно, кажется я напугал его, уснув за рабочим местом. Он легко прикоснулся к моему лбу, снимая тыльной стороной ладони температуру, а я все никак не мог отойти от грязной фантазии, которую только что лицезрел. Мои щеки алели с каждым мигом, когда наши глаза пересекались. Я вижу эти сны каждый раз, как засыпаю, не могу избавиться от них. Кажется я стал совсем одержим им, зависим. Помню, как почувствовал это впервые: небывалое смятение, непринятие. Словно удар поддых. А сейчас, я без задней мысли смотрю в эти чистые глаза, которые так обо мне заботятся. —Ты не заболел, дружище? Выглядишь, как будто по тебе танк проехал. —Ах, это ты, Феликс. Я не заболел, просто вечером оставалось много работы, я засиделся немного. Клянусь, больше не буду так. Он недоверчиво бросил на меня глаза, косо, как будто я предал его, в миг стал самым злейшим врагом. Презрительный тон, как кислота, обжег мое сердце. —Ты говоришь это не впервые. Уже перестаю верить твоим словам. Пойми, я переживаю. —Да брось, никто еще не умирал от работы. —Лошади готовы с тобой поспорить. —Ну а я не лошадь! —Смеясь, ответил я на явную провокацию. —Нет смысла так переживать из-за мелочи. Ты по делу или просто так зашел? Феликс недовольно буркнул, отведя глаза в сторону, бросил на стол желтую папку, подписанную его фамилией. Она стала значительно толще чем была ранее. —Я закончил то, о чем ты просил вчера. Можешь убрать в архив, думаю, пока что эти документы будут не нужны... И все таки, не смей обманывать меня! Я, с ухмылкой, поднял папку со стола, другую руку положил на сердце и шутливо поклонился другу, как рыцарь своему королю. —Я, Джек Уолтен, клянусь сердцем и жизнею своей никогда не обманывать моего самого лучшего друга и товарища, Феликса Кранкена, и клянусь ему по гроб в верности! Он рассмеялся, обойдя мой стол вокруг, и слегка пихнул меня в плечо. —Дурак! —Прозвенел его нежный голос, что я готов был слушать всю свою жизнь, как песню. Ах, если бы ты знал, что я на самом деле чувствую... Феликс прошел к книжному шкафу, на котором пылились старинные романы, пособия и энциклопедии. Среди романов было даже пару русских. Задумчиво окинув взглядом книги, он спихнул пальцем из ряда одну достаточно толстую книгу, на переплете которой золотыми буквами было выведено: "Преступление и наказание". Феликс, крепко прижав книгу к груди, спросил: —Могу одолжить почитать? —Ого, как давно это ты Достоевским интересуешься? — спросил я, улыбнувшись. Мы обменялись снисходительными усмешками. Как часто бывает, наша дружеская связь стала своеобразной негласной клятвой, где каждое слово было готово было вызвать теплые чувства, поддержать, но вот только эта улыбка не могла обещать мне взаимности. Не давала уверенности в том, что меня не отвергнут. —Бери конечно, здесь все твое. —Выбросив руки в стороны продолжил я. "Разделил бы с тобой вечность." —декламировал я про себя, в сердцах желая, что бы Феликс услышал меня. Он же подошел ко мне со спины, ласково потрепал по голове. По телу словно прошел ток, только его пальцы оказались средь моих волос, кажется, я даже прикрыл глаза от удовольствия. Он был так близко, что я мог чувствовать его тепло, но так далеко, ведь я не мог прикоснуться к нему сам, словно сотни тысяч цепей сковывали меня. Я почувствовал запах его одеколона. Это был тот самый запах, который так часто казался мне великолепным — запах чистоты, не физической, но духовной. Все, чего я хотел — коснуться его волос и прижаться губами к его шее. Я не сделаю этого никогда... Это все напомнило мне один из тех моментов, когда ничто может разлучить нас. Как тогда, когда мы были еще молоды. Мы могли часами просиживать в саду университета, работая над курсовыми и домашними работами или просто веселиться, только он и я, вдвоем. Это самые лучшие дни, которые когда либо были во всей моей жизни, теплые воспоминания о них уйдут со мной в могилу. Я сделаю все, что только он захочет, лишь бы быть с ним рядом. Нет, мне никогда не будет одиноко, когда мы будем рядом. Я буду снова и снова дышать его запахом, и мне будет казаться, что он рядом со мной навсегда... —Это так мило, Джек, ты бы знал. Спасибо! —Всегда пожалуйста. Заходи если буду нужен! Уже когда Феликс стоял у двери, держа книгу в руке, я заметил, что с его лица совсем ушла улыбка. Но что могло произойти? Неужели что-то случилось с ним? Я тихо встал с кресла, осторожно подошел к нему и положил свою ладонь на его предплечье. Он отвернулся. —Хей, все хорошо? —Да! Думаю да, просто немного задумался. Не обращай внимания. Хм, возможно он и вправду просто летает в облаках? Пожалуй, мне стоит быть внимательнее к нему, если я хочу быть с ним. —Ох, прости, просто показалось. Я проводил Феликса за дверь неловкой улыбкой, он же, обернувшись на прощание, робко помахал рукой. Нужно заняться работой, но сил не было ни на что, благо большую часть я закончил еще ночью. На часах был где то полдень, до конца смены оставалось не так долго. Кажется, я проспал около трех часов или более. В голове был полнейший артхаус: приходили только беспорядочные, глупые мысли, что путались между собой и улетучивались так же быстро, как возникали новые: еще более странные и бессмысленные. Иногда в этом хаосе мелькало так любимое мною лицо,которое хоть как то расслабляло. Колючий ком мыслей заставлял мигрени усиливаться. Я устало принялся за работу... Время шло со скоростью лежачего полицейского. От скуки хотелось лезть на стены что, были серее неба над Россией. Интересно, я всегда так работал или только когда совсем одуреваю? Возможно, это все казалось таким нудно-тяжелым, потому что никто не заходил? Тем не менее, это бул вечер, конец моей смены, когда вся работа была завершена, а уже завтра должен быть мой выходной. Скорее бы. Я вздохнул. Кромешную тоску развеивали только мысли о предстоящем отдыхе. Буду надеяться, что не пригожусь в ресторане, пока буду на выходных, ведь я хотел побольше времени провести с детьми или пригласить Феликса прогуляться. Возможно, тогда я бы мог намекнуть ему о своих чувствах. Даже после его развода с Линдой я не могу быть уверен во взаимности. Да, он говорил, что их женитьба была ошибкой, да, он говорил, что не никогда не любил ее. Эти слова давали надежду, но, к сожалению, не более того. Возможно, мне стоит пригласить его пройтись сегодня? Поднявшись с места, я направился к выходу из комнаты, запер кабинет и двинулся вдоль пустого коридора, что был словно хлябь¹. Где то там в самом его конце был нужный мне кабинет. Измеряя шагами пол, я медлено брел, оглядываясь, испытывая некое жамевю², как будто я впервые прогуливался по офису, впервые видел эти обшарпанные бетонные стены, на которых красовался узор монотонных черно белых клеток, выстроенных в шахматном порядке. Все это было будто в новинку. Мои шаги эхом отзывались вдали, не слышно было ни персонала, ни посетителей. Одиноко? Не то слово. Вдруг глаза мои наткнулись на заветную позолоченную табличку с гравировкой: "Феликс Кранкен". Издав фирменную улыбку, я постучал в дверь, мысленно подбирая слова, дабы пригласить друга на прогулку. —Войдите! —Полшался спокойный голос, словно колокольчик среди этой вязкой тишины. Я потянул ручку, дверь со скрипом поддалась. —Привет, Феликс! Как ты? Феликс оторвал глаза от книги, что брал у меня утром, уставился на меня своими кристально-голубыми глазами с удивлением, как на чудо природы, но уже через момент он узнал меня, и на губах запестрела добрая улыбка. Захлопнув книгу, он бодро зашагал мне навстречу. —Я в порядке, все как обычно. Ты уже закончил? —Да, все готово. Что то делаешь после смены? Подойдя ко мне, Феликс отвел глаза в пол, задумываясь. Теперь наша разница в росте была очень заметна, это умиляло меня сильнее всего на свете. Именно сейчас я позволил себе стать более сентиментальным, дать волю чувствам, растаять сердцу. Лицо Феликса казалось бледным, глаза блестели, но в его движениях не было суетливости, он был расслаблен и нетороплив. Редко его можно было застать в таком состоянии. Это тот самый человек, что суетится по каждой мелочи, ищет подвох и ужасно нервничает. Мы такие разные, как инь и янь... —Да впрочем ничего, дома отсиживаюсь как обычно, а что? Есть какое то поручение? —Не совсем, я бы хотел прогуляться с тобой. Сегодня чудная погода, не так ли? —Ох, правда? Давно мы не гуляли вместе, да? —Думаю с университета. Так что? Ты не против? Феликс одобрительно кивнул. На его губах опять заиграла теплая улыбка, которую я так люблю. Я бы отдал все, лишь бы знать что он любит меня так же как я его. —Я заканчиваю через пол часа. Где встретимся? Во сколько? С каждом слове читалась его педантичность и пунктуальность. Я ценил эти качества, ведь они не раз выручали нашу компанию, но все же иногда излишний перфекционизм Феликса только трепал ему нервы. —Давай тогда через час минут в старом сквере? —Отлично! Я буду там. И смотри не опаздывай! Я со смехом отмахнулся. —Конечно-конечно! Тогда, до встречи, Феликс. —Увидимся, Джек. Бесконтрольно я провел по его плечу на прощание, за дверь меня проводили смущенная улыбка и легкое прикосновение к ладони. Щеки полыхали. На кой черт я погладил его? Нет, нельзя что бы он узнал слишком рано. Будем просто гулять вместе, не проявляя некоего отклонения от стандартной дружбы, ведь так? У всех есть свои скелеты в шкафу. Ничего, Джек, прорвемся. Нужно только ограничить свое фривольное³ поведение... Мне не хотелось долго думать о Феликсе, но забыть его просто не удавалось. Он как паразит засел в моей голове, оставляя мне ни единого шанса избавиться от него. Сердце то замирало, то снова оживленно билось, отстукивая ритм игравшей в голове песни. Той песни, которую мы оба так любили. Бульвар разбитых мечт... Я поспешно покинул здание, стараясь не встречаться взглядами с людьми. Сноски: 1) Хлябь— бесконечность 2) Жамевю — чувство, противоположное дежавю, знакомое кажется не знакомым. 3) Фривольный — не совсем приличный