____________________________
Память его тускла. Кои стремится уйти, вырваться в поток, который унесет его на дно, но его держат, пока не убедятся, что он может держаться на воде. Они задают ему вопросы о случившемся: тело опалено до неузнаваемости, испещрено ранами, а глазница пуста, — и Кои лжет, говоря, что не помнит. Кои помнит взрывную волну. Помнит запах горелой кожи. Крик брата болезненно звенит в голове, отражаясь от стенок черепа. Помнит тело сестры где-то слева от него. Сопротивление тугого спускового крючка. Он хорошо помнит свой выбор — его наказание, побег от кошмара, в котором он сам себя запер. Как оказалось, решение не имело никакого значения. Кои должен нести крест выжившего, хотя он выбрал искупление. Медсестры пытаются вытянуть из него ответы — ответы, которых у Кои нет. Правда лишь огорчит их, наполнит желанием выбросить его из воды и наблюдать с берега, как засыхает его чешуя. Они спасли его, потому что они — матери, потому что они не могли смотреть на страдания собственного дитя, думая о том, как волнуется его мать. «Она наверняка с ума сходит от тревоги,» — говорили они. — «Ждет, когда ты вернешься домой.» Кои молчит о том, что он не помнит ни лица, ни голоса своей матери, что она уже давно превратилась в пыль. Она — лишь мираж, растворяющийся при поднятии век, воспоминание о нежных руках, пахнущих землей и цветами. Но она ушла, изгнанная человеком, неспособным любить такую ошибку, как Кои. Он был так близок к воссоединению с семьей, которой у него никогда не было. Надежда была разбита руками милосердия. Несмотря на все его старания, его желание убежать от последствий своих грехов, Кои выживает. Он не испытывает благодарности и не чувствует надежды — только злость. Существо, созданное сиять в зеркальной глади воды, утратило свой блеск. У Кои больше ничего не осталось.____________________________
Медсестры позволяют ему уйти, когда он оказывается достаточно силен, чтобы справляться с инвалидностью. Они спрашивают его имя, но он отказывает; слишком многое им известно. Для них он навсегда останется Кои, проблемным незнакомцем, прошедшим сквозь тьму, несмотря на отсутствие свеч. Он знает свое имя — Акира Нишикияма — и знает, что за ним начнется охота. У Кои нет стаи, с которой можно было бы плыть — он сам на это пошел. Ему не к кому было возвращаться. В реку он выбрасывал принесенные женщиной лекарства и наблюдал, как таблетки растворяются в воде. Кои не выбирал жизнь. Не выбирал существование осколка от нормального человека, не подлежащего восстановлению. Не соглашался быть единственной особью своего вида в темной гуще воды. Не соглашался на продолжение агонии. Почему кому-то дали право сделать этот выбор за него? Кто-то вытянул его, умирающего, из пламени. Почему не могли оставить его гнить? Быть может, смерть — слишком малая кара за его грехи. Кои не стоило надеяться избежать наказания, верно? Смерть — не искупление. Никогда не будет легко. Возможно, он попал в ад. Акира Нишикияма совершил отцеубийство и сорорицид, нарушил клятву и предал собственного брата. Он лгал и убивал невинных — не хватит и целого листа на перечисление его грехов. По сути, он и есть порождение греха, создание, не заслуживающее прощения. Кои должны были выловить и скормить зверю. Ему никогда не было позволено подниматься столь высоко против течения водопада. Что, если бы тогда он спустил курок? Что, если бы той ночью в лесу его руки оказались в крови брата? Ошибки прошлого терзали Кои. Он не спал и не мог спрятаться от осознания, что он лишь блик в кристальной воде. Образец, не прошедший отбор, но по неведомой причине не утилизированный. Кои был трусом. Даже сейчас, когда его разум затих, Кои не мог принять руку помощи. Как он мог разрешить себе эту опору, если он должен был искупить собственный грех? Ради блага других, ради тех, кто был ему когда-то близок, Кои не мог позволить себе жить. За преступлением должно следовать наказание. Кои так и остался трусом. Он бездействует в надежде завянуть на улице, без денег и влияния. Кои молится сгнить изнутри, стать окоченевшим трупом. Он мал и слаб — лишь тень самого себя, обтянутая усыхающей оболочкой, — но, тем не менее, Кои живет. Даже когда раны его гноятся и кости пытаются прорваться через тонкую кожу, даже несмотря на то, что Кои ничего не делает для самосохранения, он не умирает. Он не умер в ту ночь. Ему стоило занять свое место рядом с матерью и сестрой. На его надгробном камне была бы гравюра его морального падения — напоминание, каким человеком нельзя становиться никогда. Жалкий Кои пережил еще одну ночь.