Предатель.

      «Прошу, дайте мне уже уйти. Дайте обрести покой. Я не хочу, я не могу видеть больше этого. Проклятые твари! Сволочи, я доберусь до вас! Всех уничтожу!»       Полное отчаяние вновь сменилось неконтролируемым гневом. Как же я к этому уже привык. Значит пора снова уходить отсюда.       В бескрайней пустоте, в бесконечной тьме, появилась гуманоидная белая тень. Безликая голова смотрела на далёкую звезду. По его расчётам, лет через тридцать, он должен до неё добраться. Хотя кто здесь считает, верно?       Я не помнил как оказался тут. Почему умер и почему моя душа осталась? Да, я осознал, что в данный момент моё воплощение — душа умершего человека. Помнил лица родных и свой дом, помнил вообще всё, каждую секунду своей жизни, и это здорово помогало. Первое время. Но я не помнил, что случилось. Вроде бы мыслю, а значит существую, но точно не так, как надо. Я был призраком, буквально, одним из тех, что показывали в моем мире по телевизору.       И почему я оказался в космосе? Прошло столько лет, столько тысяч лет. Откуда знаю? Считал. Глупо, да? Но чем ещё тут заниматься? Правда, я много раз сбивался со счёта. Блуждал в бескрайней пустоте космоса один, совершенно один. Просматривал свои воспоминания. Это хоть как-то помогало, но не всегда. Не помню, сколько раз я сходил с ума и возвращал свой разум. Кажется, что раз сорок. В такие моменты мой разум можно было бы выпить через трубочку.       Всё смешивалось. Каждая мысль терзала и приносила невыносимую внутреннюю боль. Планеты мелькали перед моим взором, но ни одна из них не была моей, не была Землёй. На некоторых я даже находил жизнь и это было вторым моим самым большим потрясением со времени смерти. В основном это были странные первобытные существа, но это была не Земля. Я искал её. Никак не мог найти. Зато меня нашли Они — мерзкие твари, что хотели сожрать мою сущность.       Будто-то кто-то огненным мечом разрубил пространство и появился разлом, откуда показались отвратительные лапы и доносились самые страшные крики за все мое существование. Из разлома вышли Они.              Они были голодны. Они ели подобных мне. Они хотели пожрать меня. Иногда у них почти выходило, но каждый раз я умудрялся уйти в место, где жили Они. Научился проникать и сбегать. И если ад и существовал, то это явно был он. Эти сволочи были демонами, и, между прочим, они были мне знакомы, будто я их уже видел, но я не обращал на это внимание. Бродил там, да, я хотел уйти, но только не так, не знаю откуда, но пожри они меня и эта участь была бы страшнее всего в этом мире.       И я убегал, я был полон ненависти к ним, но не мог ничего сделать. Но однажды это изменилось. Это место, полное неописуемых кошмаров, я провел там очень, очень много времени, и это изменило меня, я смог влиять на них. И тот миг, когда по моей воле, голова красной рогатой твари, что снова вылезла почуяв меня, взорвалась красными брызгами, был лучшим мигом за эти тысячи лет. Ведь теперь у меня было отличное хобби. Самыми мерзкими из демонов были зелёные, словно разлагающиеся заживо, и фиолетовые со змеиными телами, этих я ненавидел больше всего, ибо один раз увидел что-то вроде оргии с их участием, был бы рот — сблеванул. Сотни лет душа бродила по аду, иногда прячась от совсем сильных демонов, и убивая слабых. Сила моя росла, но я заметил как начало расти моё безумие.       И я ушёл оттуда, иногда снова возвращаясь. Так прошли ещё тысячи лет. И наверное это продолжалось бы бесконечности, до одного момента. Я вновь хотел выбраться из ада в космос, когда заметил нестерпимо яркий, золотой свет. Он был таким ярким, что казалось даже обжигал.       Вдруг я почувствовал как меня тянет к нему, тянет так сильно, что я не смог сопротивляться. Я пытался вырваться, со всех доступных мне сил, но куда там. Источник света был все ближе, я даже подумал что может вот оно, я наконец заслужил покой? Как же сильно я ошибался.       Громоподобный голос казалось шёл отовсюду, но обращался он не ко мне. — Сын.       В ответ раздался удивлённый и испуганный голос с оттенком робости. — Отец?       И тут, наверное, случился взрыв или вроде того, потому что свет исчез, а меня потянуло в сторону второго голоса, сознание угасало. И я не знал, что ждёт меня дальше.

***

      Первым, что я почувствовал, был ужасный запах, мерзкий, блевотный, заполняющий буквально всё. Стоящий на пригорке трехметровый гигант выдохнул. Так, стоп! Я могу дышать, я чувствую запах. Я чувствую! Я чувствую! У меня есть тело! Я никогда не был так счастлив! Ещё толком не прозрев, я ощущал своё тело. Ладони гулко стучали по металлу, странно это, но кого это волнует? У меня были руки и я слышал!       Гигант в зелёной, местами ржавой броне, повернул голову на шум.       И в правду, я слышал звуки вокруг. Не важно что это были крики боли и взрывы. Я чувствовал землю под ногами, по которым будто ползали невидимые черви, и мог видеть, и не важно, что глаза мои были закрыты. Я открою их. С небольшим трудом я разлепил свои веки. Хм… Наверное, это мог быть ужас, если бы я не провел столько лет в аду.       Вокруг бушевал огненный шторм, что охватил ужасные по своему виду деревья. Я высоко возвышался над почерневшей, мерзкого вида землёй. Всюду была гниль: гнилые животные, гнилые растения, всё бесконечно гнило. В мгновение перед лицом со свистом пролетело что-то маленькое и очень быстрое. Еще и ещё несколько раз. Воин в броне удивлённо обернулся в ту сторону, откуда прилетели маленькие снаряды. Через фильтр на лице вырвалось зелёное облачко ядовитого газа. — Будь я проклят…       Голос его был хриплым и неприятно резал слух. Но это была меньшая из проблем. Не так далеко, впереди, в мясорубке боя сошлись две армии. Мерзкие, раздутые уроды в зелёном. Я отсюда видел их гипертрофированные тела. Кишки свисали белёсыми змеями из проржавевших доспехов, огромные язвы сочились гноем; из-за разного рода мутаций они имели рога, дополнительные конечности.       И вот эти уроды сражались с, казалось бы, обычными, за исключением роста, людьми в синей броне удивительно похожей на рыцарские латы. Они бились в рукопашную. Куски тел летели словно конфетти. Огромные танки давили тварей десятками, которые казались насекомыми, по сравнению с огромным роботом, чей залп орудий сотрясал землю. Я даже слегка оступился. Тот так же был покрашен в синий, хотя нет, не в синий, ультрамариновый. Еще и знак этот. Это же…       Снизу раздался стон. Я перевёл взгляд под ноги. — Нет, это не может быть правдой. Это иллюзия, мираж созданный моим воспаленным разумом. Это не правда!       Перед моими ногами, облачённый в прекрасный доспех, с угасающим ореолом света над головой и с огромным пылающим мечом рядом, с прижатыми к шее руками, лежал Он. Со светлым ликом и волосами. Примарх. Примарх Робаут Жиллиман. Его прекрасное, но в тоже время мужественное лицо было искажено болью, а закрытые глаза беспорядочно метались под веками. Рядом с ним лежала огромная, ржавая коса, но не переставшая быть смертельно опасной.       Безмолвие. — Нет, нет, нет, НЕТ! НЕТ! Проклятье! НЕТ! Только не сюда, только не к ним! Только не в Вархаммер!       Я судорожно припал к заполненной прозрачного вида гнилостной, зловонной луже на земле, в которой с трудом виднелось моё отражение. — Не-е-ет! — Я с силой стал колотить по этому проклятому отражению. Руки двигались с такой скоростью и мощью, что в земле образовывались кратеры. На меня смотрела даже не бледное, а похожее на лицо трупа, с чёрными потрескавшимися губами, худое лицо Мортариона. Сына смерти, примарха Гвардии Смерти, предателя человечества и чемпиона Нургла. Вот откуда мне казались знакомы демоны, вот в чье тело я попал.       Это был не ад, а варп. Откуда я это все знал? Да потому что увлекался вселенной боевого молота. Столько по ним видео ещё в институте просмотрел, что даже купил настолку и немного фигур к ней. И поэтому я знал, в какую огромную проблему влип. Лучше бы в космосе все ещё летал. Почему? Да потому, что тёмные души куда мягче, чем этот мир! Что может быть хуже, чем попасть в это тело, да ещё и нурглита. По моим глазам еще не ползают чумные личинки? Так, надо успокоиться. — А-а-а, Блять! Мортарион! Где ты сволочь, где ты?! Выпусти меня! Выпусти меня из своей головы! — Хе-хе-хе, Повелитель, Повелитель! Убейте его, убейте!       Из-под ног выскочил маленький гниющий нурлинг и проворно взобрался на броню примарха. — Прочь, тварь!       Я по привычке, точно так же, как когда был призраком, вытянул руку и сжал пальцы. Мелкая тварь, вереща, взорвалась зелеными шариком.       Я упал на колени.       Судорожно хватался за голову и бил ею о землю. Чёрт-чёрт-чёрт! Прежний хозяин не мог ведь уйти? Примарх не мог так просто уступить тело. Чувствовал его, где-то о-очень глубоко, но он молчал.       Рядом снова послышался стон. Точно, похоже это чумные войны. Ведь в этой битве Мортарион ранил его в шею и отравил ядом, настолько сильным, что Жиллиман начал сходить с ума от боли. И если бы не Император… Свет! Это был он, кто должен был спасти Жиллимана. Так где же он?       А тем временем бой набирал обороты: болты впивались в мою броню, не причиняя вреда, видел как к нам, с боем прорвались ещё большие по размеру ультрамарины, примарисы. Буквально разрывая нурглитов, ослепленные яростью за, казалось, поражение примарха, они явно не были настроены дружелюбно. Брат этого тела протяжно закричал. Лицо его покрылось чёрной вязью вен, а свет вокруг почти угас. — Брат…       Это слово, пропитанное одновременно такой ненавистью, печалью и горем, что-то всколыхнуло во мне. Как долго я не слышал этого слова. Резко подскочил к телу и упал рядом с ним на колени. — Так, я в полном дерьме, но это не значит, что я дам умереть папе смурфу. Думай голова, думай! Его отравили, по моему яд создал Кугат, а где есть отрава, там есть и антидот, должен быть! Мортарион не мог не сделать его. Он был слишком подозрительным, слишком параноидальным. Я же читал, он был очень умён. Думай же, думай!       И тут словно вспышка. В голове пронеслись воспоминания. Я судорожно начал шарить по небольшой сумке, что была пристегнута к наручу брони. Вот он! — Потерпи немного, брат.

***

      Боль. За всю свою жизнь он не ощущал такой боли. Она пожирала его и разрывала сознание на части. Отравляла саму его душу, развращая его помыслы. Сквозь пелену агонии до него доносился, казалось, сочувствующий голос падшего, ненавистного брата. — Больно, да, брат? Я понимаю, понимаю. Когда-то я и сам чувствовал подобную боль, но дедушка Нургл избавил меня от страданий. Одарил меня и мой легион подарками, избавил всех от этой боли. Прими его, брат. Прими Нургла и отдай свою душу, и, обещаю, боль уйдёт.       Как же Робаут ненавидел его, своего брата, что предал человечество. Ненавидел всех их. Всех десятерых. Во что же превратился Империум, пока его не было? А ведь когда-то они сражались бок о бок. И хоть молчаливый Мортарион никогда особо не дружил с ним, но он помнил, что тот обладал честью, обладал достоинством, и не был трусом. В отличии от этой мерзкой твари, в которую он обратился. Новый приступ боли прервал мысли. Робаут чувствовал, что не выдерживает, боль буквально плавила его нервы. Он пытался спрятаться от неё и смог это сделать. В воспоминании, где он впервые после пробуждения увидел Отца, а точнее то, чем Он стал. — Отец, я здесь. Я вернулся и не знаю как спасти человечество, помоги. Помоги мне…прошу.       И Император услышал его. Десятки всевозможных чувств и мыслей существа, кем стал император, пронзили голову примарха. Ужасные видения заполняли его разум, множество голосов будто выжигали его сознание. Спасти братьев, убить их, уничтожить Империум и спасти его. Но вот примарх почувствовал великое усилие, и перед ним предстал Отец. Такой, каким он его помнил. Уставшее и печальное лицо с улыбкой смотрело на своего сына. — Жиллиман, мой величайший триумф, мое последнее орудие, моя последняя надежда. Ты моя правая рука! Ты должен спасти человечество, найди своих братьев и… — Император замолчал и посмотрел будто сквозь примарха. На миг его брови слегка приподнялись, а печальная улыбка стала чуть шире. — Интересно, очень интересно. Ты не будешь одинок, сын мой, даю тебе слово. Ты получишь помощь, а теперь возьми в руки меч и стань моей карающей дланью.       Свет Отца заполнил пространство. Робаут почувствовал, как ему становится лучше. Он не умирал, но боль все ещё оставалась. Словно издалека он услышал ужасный крик брата. — Не-ет! Нет, нет!       Неужели отец поразил предателя?       Но нет, примарх почувствовал как его голову приподнимают, а в горло выливается горькая субстанция. «Неужели снова яд?» Но нет, Робаут резко открыл глаза и сел. Перед ним был Мортарион, в руке он держал красного цвета бутыль. — Эй, эй, ты жив? Жиллиман! Очнись, тебе надо уходить отсюда. Да чтоб тебя! Великий суп недоварен, слышишь? — Мортарион? — Жиллиман с удивлением посмотрел в спокойные глаза падшего брата. Бывшие, словно покрытыми белёсой плёнкой раньше, сейчас они были живыми и горели, словно янтарь на солнце.       Секундное замешательство сменилось гневом. Примарх схватил меч отца и тот загорелся сверхновой. Огонь с него сжигал само время. Сияние, что исходило от него, вера, что придал ему Отец — всё это было таким сильным, что находящиеся рядом твари сгорали заживо на многие километры вокруг. Примарх заметил отряд примарисов и обычных космодесантников, те, воспряв духом, теснили нурглитов по всем фронтам. — Предатель, ты не обманешь меня!       Вопреки всему, падший брат резко отскочил от него, взмахнув своими крыльями. Подняв свою косу он нашарил на земле свой пистолет и неспешно прикрепил к броне. — Не за что, брат, до встречи. Очень скорой.

***

— Вернись, трус! Вернись и прими мою кару! — Вот и делай после этого добро людям. Как же жжётся.       Папа смурф вскочил на ноги и сияние над ним осветило всё на множество километров. На секунду он удивлённо посмотрел на меня, чтобы потом броситься с мечом на перевес. Примарх еле успел ухватить косу и отброшенный пистолет, инстинктивно отпрянул. Сверхтело примарха было очень сильным. Я ведь и забыл, что Мортарион был демоном- принцем, из-за чего и удивился, когда два сильных, кожаных крыла рывком оттащили меня от обжигающего огня. О, зашибись. Я летающий мешок с болезнями. Кстати, о болезнях. В далеке виднелся огромный чёрный особняк, из которого вылетело чёрное энергетическое щупальце, что попыталась обвить меня. — Мортарио-о-он!       Вой такой отвратительный, скользкий и влажный, что мне захотелось сплюнуть. Похоже дедушка Нургл не доволен. И это огромная проблема, ведь если он заберёт свои дары, то тело Мор… моё тело просто развалится на части, от того прекрасного букета болезней, которые он подцепил ещё тысячи лет назад. Ну уж нет, лучше сдохну здесь и сейчас, чем отправлюсь к этому ходячему мешку с гноем.       Примархи были сверхлюдьми, и интеллект был у них таким же. Ещё когда я искал антидот, то понял, что знаю и умею всё, что знал и умел Мортарион. Поэтому, когда щупальце приблизилось достаточно близко, я молниеносно раскрутил косу и опустил её на этот мерзостный отросток. Из дома раздался визг, что сотряс землю. — Как ты смеешь, червь? — Тряхнул головой, ничего не ответив, развернулся и полетел в сторону своих войск, где виднелись челноки. Чумные космодесантники буквально разбежались из того места, где я приземлился. Боже, а в близи они ещё ужаснее. — Ты, поднимай нас! — Я указал на космодеса сдвумя щупальцами вместо рук и гниющими знаками лейтенанта. Тот закряхтел и захрипел. — Да, мой Лорд.       Неожиданно в ухе раздался булькающий голос. О, у них даже вокс связь есть. — Лорд Мортарион! Нас теснят! Что произошло? Проклятый Робаут ещё жив. Мы проигрываем! Нужно отступить к особняку повелителя! — Ага, как же. Голос был мне знаком. Эрхард Промис, капитан пятёрки савана смерти, личной охраны примарха, лучший из лучших. — Слушай сюда внимательно, Эрхард. Отзывай всех наших легионеров. Мы уходим. Я возвращаюсь на наш флагман, жду тебя там же. — Мы отступаем в Око ужаса, милорд? — Нет, мы не вернемся в варп. Мы уходим из системы Ультима, по крайней мере, подальше отсюда. — А как же Повелитель? — Ещё раз оглядел поле боя. Робаут сжигал всё нурглово отродье. Гнилостный сад исчезал на глазах, возвращаясь обратно в варп. Мстящий сын был подобен ангелу мщения. Воздух словно плыл, нурглиты проиграли. Чумная война была окончена. — Я — твой повелитель, Эрхард, или ты забыл об этом? — Но Нургл… — Ты забыл об этом?! Ты забыл кто Я? —Я разозлился, и ближайшие десантники от меня с грохотом упали на колени. Ах, ну точно, Морти же был псайкером, хоть и сам никогда не хотел признавать этого.       Эрхард молчал пару минут,а я же весь был в напряжении. Пошлю они меня сейчас нафиг, и весь мой план полетит в бездну. Сам выбраться с этой планеты я никак не смогу, а в варп возвращаться опасно. — Я повинуюсь, милорд.       Примарх сложил крылья за спиной и кое-как втиснулся в шатл. Тот был больше похож на кусок гниющего мяса с крыльями. — Вперёд. Мы уходим.       Шаттл затрясло. Я почувствовал небольшое давление на ноги. Мы поднимались все выше в атмосферу. Я желал скорее свалить отсюда, подальше. Мне нужно было все обдумать, понять, что делать и как жить дальше.