Видения

Драко сидел у себя в комнате после завтрака, как вдруг к нему влетела школьная сова. Он нахмурился. Сова же всем своим видом показывала чтобы Драко быстрей отвязал и прочитал послание. Он так и сделал. Что такое случилось, что даже сова понимает что нужно поскорее это прочитать? Может…может что-то случилось с Гермионой? Ему стало жутко страшно. Что если правда с его девочкой что-то случилось? А он тут сидит! Стоп, без паники. Может это и не от неё? Может директор просто что-то ему хотел сообщить? Сова всё ещё сидела, будто ждала когда он развернёт пергамент и прочитает его. Неужели всё настолько плохо, что даже обычная птица понимает, что ему надо скорей это прочитать? Может это с его друзьями что-то случилось? Он пытался себя успокоить, но ничего не получалось. Он думал только об одном. — С ней что-то случилось. С Гермионой что-то случилось. Трясущимися руками он развернул послание и узнал любимый почерк. Он принялся читать: «Привет, Драко Прости если ты занят. У меня к тебе просьба. Пойди пожалуйста в Выручай-комнату. Она сама откроет тебе дверь куда надо. Конечно, я знаю что ты не станешь выполнять просьбу грязнокровки и тебе наверняка противно трогать это письмо, но если захочешь посмеяться надо мной, то придёшь. Когда я была жива я не осмелилась это сказать, поэтому пишу тебе об этом сейчас. Я люблю тебя с первого курса. Глупо, да? Грязнокровка в тебя влюбилась, Драко. Это правда, как бы тебе не противно было от этого. Хотя тебе же от этого только веселее, правда? Я видела что ты изменился, но как,познать не успела. Живи счастливо, надеюсь ты найдёшь ту самую. P.S если директор спросит, то тело в туалете у Миртл. Встретимся на небесах, Г. Г.» Внутри Драко будто что-то оборвалось. Он рванулся и побежал на второй этаж с одной мыслью в голове: — только бы успеть, только бы успеть. Гермиона не должна умереть. Она должна быть жива. Он должен прибежать, обнять её, сказать что он рядом. Он должен спасти её. Спасти свою девочку. Свою любовь. Должен успокоить её и сказать что он рядом. Она обнимет его и заплачет в его рубашку, а он будет гладить её по волосам и шептать что всё будет хорошо и что он никогда не бросит её. Это будет значительно лучше чем, чем…нет. Он не может не успеть. Он успеет. Должен успеть. Он должен. Он не простит себе если не успеет. Он спасёт её. Драко ускорился. Он вбежал в туалет со скоростью молнии и застыл. Перед его глазами предстала такая сцена: Элизабет плавала на коленях, закрыв лицо руками и повторяла: — Почему я её послушала, почему? Я же всё прекрасно слышала…— а перед Элизабет ... бездыханное тело Гермионы. Драко рванулся к ней и присел рядом с Миртл. Драко попытался нащупать пульс, но его не оказалось. И в минуту когда Драко думал что уже всё потеряно он наткнулся на пульс! Жива! Она пока жива! Так, сейчас нельзя медлить. Нужно срочно отправить Элизабет за директором. Он не смог бы отойти от Гермионы. Ни на шаг. Ни на сантиметр. Это его вина и он должен это исправить. Да и просто за ней должен был кто-то присмотреть, пока кто-то другой бегает или летает за директором. Он дотронулся до её лба. Лёд, чистый лёд. Вот что он почувствовал. Значит их время на исходе. Значит осталось совсем немного и он потеряет её и вернуть её он уже не сможет. Элизабет должна слетать за директором, а он должен быть рядом. Оберегать её ото всех, раз раньше не мог. Беречь её, раз раньше этого не делал. Он должен быть с ней. Это он чувствовал не мозгом, а сердцем. Один раз он его уже не послушал и вот чем это обернулось. Теперь он такой ошибки не допустит. Драко сказал Миртл: — Элизабет, слетай за директором Макгонагалл. Я посижу здесь, с ней. — Я не могу, я привязана к этому туалету, а ходить я могу только в другие туалеты или ванные... — Это не беда. Сейчас я тебя отвяжу. В Малфой-меноре были призраки. Они были все привязаны к дому. Мать отвязала их, когда Тёмный Лорд выбрал из всех особняков именно Малфой-менор. Он присутствовал при этом процессе и наизусть запомнил нужное заклинание. Миртл подплыла и Драко сказал: — Mittentes solutam! В тот же миг Миртл полетела за директором. Драко сел на пол около Гермионы и взял её руку в свои. Она была холодна как лёд. Он тихонько чмокнул её в щёку. Она была такая же холодная, как и всё её тело. Драко сидел и приговаривал: — Держись. Держись, Гермиона. Держись, любовь моя. Держись ради меня. Прошу тебя. Он знал что она его не слышит, но ему было важно ей это сказать. Директор точно успеет. Он аккуратно поднял её голову и положил на свои согнутые колени. Драко стал поглаживать её по волосам. Он мечтал, что Гермиона станет его женой и матерью его детей, но теперь он мечтал только об одном. Чтобы она была жива. Чтобы его девочка выжила. Он ведь сам виноват что довёл её до такого. Если бы он не грубил ей, если бы он не обижал её, поддерживал её, она бы так никогда не сделала. Она бы никогда не оказалась в этом туалете, бездыханной и лежащей у него на коленях. Он не смог удержаться и заплакал. Он не мог видеть её такую. Почти мёртвую, бездыханную, но такую любимую. Слёзы падали на её ледяные, белые, как снег, щёки. Он молил всех богов, каких знал, чтобы они не забирали её. Чтобы Макгонагалл успела и спасла его любимую. Через минуту в туалете материализовалась директор. — Мистер Малфой что... Мерлин! Мистер Малфой, она жива?- При виде своей любимой бездыханной ученицы Макгонагалл сразу растеряла весь деловой тон. Он обернулся к ней и директор увидела его заплаканное, красное лицо. Она ни разу не видела его таким. Она всегда видела его сдержанным, стойким и достойным своей фамилии, но сейчас…сейчас она будто видела другого человека. Лицо его было красное и всё в слезах, а его руки гладили по волосам бездыханное тело Гермионы. Сразу было видно что она ему дорога. Его слёзы были у девушки на щеках, а сама она была в мокрой школьной мантии. Она ни разу не замечала их вместе и поэтому поняла ситуацию. Девушка была полностью белая. Она была похожа больше на призрака чем на человека. Она быстро подошла к ним. Драко сказал, со слезами в горле: — Да, профессор. Она жива, но еле держится. Вы можете доставите её в Мунго? — Да. Мы сделаем это и как можно скорее. — Как?- только и смог выдавить он. — Через камин, Мистер Малфой. Помогите пожалуйста её донести. Он подхватил на руки Гермиону. Было ощущение что он несёт кусок льда, так она была холодна. Они понесли её безлюдными коридорами. Каждая секунда была на счету, поэтому они с Макгонагалл неслись со скоростью ветра. Он не осознавал что происходит. Ему казалось что он до сих пор сидит на ледяном полу и держит на коленях такую же ледяную голову любимой. Пролёты, коридоры, кабинеты. Всё пролетало с такой скоростью, что он даже не успевал зациклить свой взгляд на каком-то предмете. Поэтому он зациклил всё своё внимание на одном человеке. Гермиона. Она лежала на его руках абсолютно не двигаясь. Он тихо про себя говорил: — Держись, девочка моя, держись. Не погибай, пожалуйста. Прости меня за всё, но только не умирай. Я без тебя не смогу. Прибежав в кабинет Макгонагалл, они зашли в камин. Макгонагалл взяла горсть пороха трясущимися руками и произнесла: — Больница Святого Мунго. В ту же секунду они оказались в главном холе больницы. Они тут же побежали к регистратуре, но врач, случайно вышедший из кабинета, нажал какую-то кнопку и завыла сирена. Можно было разобрать слова: — Экстренная ситуация! Экстренная ситуация! Тут же появились врачи с носилками и отнесли Гермиону в отдельную палату. Врачи закрыли дверь, но Драко слышал, как они произносили заклинание дефибриллятора. Он ничего не осознавал, его ничто не радовало. Ни те леденцы, которых он, когда бывал здесь, набивал полные карманы, ни приятный запах, который стоял в коридорах, ничего. Его сейчас волновало только одно. Гермиона должна быть жива. Любой ценой. Он готов был себя отдать, чтобы только спасти её. Макгонагалл в отличие от него была спокойной. Она не так сильно волновалась за Гермиону, как он. Он хотел вбежать в палату и увидеть её живую. Обнять свою девочку и сказать ей три заветных слова. А она скажет их ему в ответ. Теперь он это точно знал. Его убивало то, как она думала о нём. Он создал впечатление такого явного урода, что он просто не понимал, как Гермиона поняла что внутри он совсем другой. Через 10 минут вышел врач, который срочно объявил об экстренной ситуации. — Она не приходит в себя, но жить будет. Сейчас она в бреду и будет прибывать там максимум четыре дня. Ну от силы пять. Она ничего не говорит, пока. Мы выяснили причину. Использовано заклинание смерти через мучительную боль. Очень мучительную. Трансмогрифианская пытка. Это заклинание хуже Круциатуса. Похоже она пыталась совершить суицид. Чудо, что она осталась жива после этого заклинания. После него обычно никто не выживает.— от этих слов ему стало плохо. — Спасибо, что так быстро помогли нам. Я боялась что мы не успеем.— Макгонагалл заметно расслабилась в отличие от Драко. Он боялся за Гермиону, но понимал что она в надёжных руках. Хотя нет, не совсем в надёжных. Докторов было легко подкупить, а про то, что они могли ошибиться и говорить нечего было. Но ему приходилось довериться им. Другого варианта у него не было. Либо это, либо Гермиона бы… нет. Он даже подумать об этом не мог. Его девочка будет жива. Она выкарабкается и он скажет ей всё, что так давно хотел, но не решался. Он возьмёт её ручки в свои и скажет эти три заветных слова. И они скрепят их навсегда. И потом, через годик, два, он будет ждать свою девочку у алтаря и смотреть на неё. Красавицу в белом платье и в фате. Он так давно представлял себе их совместную жизнь, но даже не попытался ничего сделать для этого, а даже наоборот всё испортил. Чёрт его дёрнул привести сирену, под кодовым именем Паркинсон в свою спальню. Надо было вообще на вечеринку не ходить. Надо было подойти к его тайной возлюбленной и сказать всё в глаза. В его любимые, шоколадные глаза. А потом обнять крепко-крепко. Потом поцеловать её и утащить в свою комнату, где она бы стонала пока он её раздевал, а потом мило смущалась, когда он бы разделся перед ней. Но теперь он не знал случиться ли даже то, что он скажет Гермионе три заветных слова. Что исполниться даже эта его мечта. Врач продолжал разговаривать с Макгонагалл: — Не за что. В конце концов это наша работа. У меня к вам убедительная просьба. Как только мы сообщим вам что она начала говорить, а я не сомневаюсь что она начнёт бредить, с её-то температурой, приведите человека о котором она будет говорить. Зачастую этот человек помогает ему или ей выбраться из этого ада. — Хорошо, спасибо доктор что предупредили. Пойдёмте Мистер Малфой. Нам пора возвращаться в Хогвартс. Мисс Грейнджер в надёжных руках.—обратилась Макгонагалл к Драко ,а потом снова обратилась к врачу— пожалуйста, не дайте Пророку узнать об этой ситуации. По крайней мере пока она не очнётся. — Сделаем всё возможное. Драко было тяжело оставлять Гермиону на попечение врачей, но это был лучший из всех вариантов. Он вспомнил про послание Гермионы и решил посмотреть, что такого она оставила ему в Выручай-комнате. Нужно было сходить в Выручай-Комнату и посмотреть, что же там оставила ему его милая. Он был уверен что это что-то очень важное и связано с ним. Мерлин, что он натворил. Он не мог перестать винить себя в том, что случилось. Ведь это он и никто другой привёл Паркинсон, эту сирену, в комнату. Это он трахал её вместо той, которая увидела это и убежала. Той, которой он разбил сердце. Надо было предать той двери значение, одеться, догнать её и сказать всё. Всё, просто всё. Что он любит её, что жизни не видит без неё, что для него она давно мать их детей и его любимая жена. А потом бы поцеловал её. Мягко и сладко. Как он мечтал. Драко чуть не плакал от осознания того, что весь этот кошмар он мог предотвратить просто подумав тогда. Они с Макгонагалл зашли в камин и переместились обратно в Хогвартс. Директриса освободила его от занятий на сегодня и Драко это было только на руку. Он кинул вежливое: — До свидания, директор. И вылетел из кабинета. Он помчался по безлюдным коридорам в Выручай- комнату. Он чувствовал что там было что-то важное и на этот раз прислушался к себе и побежал быстрее.