Ахуенно целуешься, Бродяга

Сириус нервно дёргал ногой, сидя на стуле в спальне для мальчиков, с задёрнутыми шторами, практически не пропускающими дневной свет. Был жуткий беспорядок, вещи хаотично разбросаны по всему периметру комнаты, пыль слоями лежала на комодах и подоконнике, фантики от конфет и пустые бутылки из‐под колы валялись под кроватями, уже не надеясь быть выброшенными. Однако он максимально абстрагировался от всего этого, в мыслях крутилось только одно‐единственное, такое желанное и заветное, то, чего он дожидался так долго, что уже, казалось, начал терять всякую надежду. Это наконец‐то случилось. И он был пиздец как рад. Прошлым вечером он снова получил от Лунатика сообщение, но не совсем с тем содержанием, которое он вообще мог бы предположить. Уже на протяжении нескольких недель у лучших друзей детства развивались необычные взаимоотношения. Никто из них не мог сказать точно, какого рода отношения это были, но они явно выходили за стандартные границы дружбы. И вот, когда его телефон неожиданно завибрировал и он поспешил посмотреть, что же там, был крайне удивлён. Лунатик: Нам нужно встретиться. Хогсмид, Три Метлы, 5 часов. И да, это свидание. Свидание. А‐ху‐еть. Такого поворота он действительно не ожидал. Они флиртовали с друг другом в переписке, говорили смущающие вещи, но об отношениях речи никогда не шло. И на реальную жизнь флирт не распространялся. Никто из их друзей, — ни Сохатый, ни Хвост, ни девчонки, — никто не знал об их переписках. А в жизни они вели себя как обычно, словно они всё ещё лишь друзья. Жить в одной комнате с Римусом и бездействовать казалось всё сложнее. Они могли находится рядом, с Питером и Джеймсом неподалёку, и строчить друг другу комплименты. И никто пока еще ничего не узнал. Но вернёмся к настоящему моменту. Сириус безумно нервничал, потому что часы показывали полпятого, и он ждал нужного времени, чтобы выйти. Минут за пятнадцать было бы отлично. Он уже оделся — потёртые синие джинсы и неброская светлая футболка с надписью, поверх которой накинул кожаную куртку, и обул чёрные конверсы. Наряд не то, чтобы подходил для свидания, но выряжаться у него не было ни времени, ни возможности — ничего более подходящего для встречи с Римусом у него не нашлось. Сириус уже миллиард раз поправил и без того идеально уложенные волосы, пытаясь чем‐то занять руки. Он непроизвольно включал и выключал экран блокировки телефона, проверяя время. Ему не хотелось опаздывать. Только не на их первое свидание. Когда наступило сорок пять минут пятого, он подскочил со стула, в который раз уже поправил волосы, осмотрел свою одежду и вышел из комнаты. К месту назначения он прибыл ровно во время и теперь дожидался Римуса. Он отправил ему сообщение, а когда писал, его сердце учащённо забилось. Сириус: Я на месте. Ты где? Он ещё раз оглянулся по сторонам, в надежде увидить знакомую макушку, но это не увенчалось успехом. Вздохнув, Сириус облокотился о стену заведения, рядом с которым ждал прихода Римуса. Теплый весенний ветер приятно обдувал лицо, для начала мая погода была замечательная. Сириус невольно усмехнулся, щуря глаза от слепящего солнца, в который раз поправляя волосы. Дорожка гравия мягко хрустела под ногами, когда он прошёл пару метров и облокотился о покосившийся заборчик. Так ему открывался полноценный вид на кафе, и он мог быстрее всего заметить появление Римуса. Полчаса спустя Сириус уже начал волноваться, почему его так долго нет. Он каждую минуту проверял телефон, но сообщение по‐прежнему оставалось даже не прочитанным. Тогда, недолго думая, тот написал ещё одно: Сириус: Черт возьми, Лунатик. Если ты сейчас не придёшь, я уйду. Его руки дрожали, когда он это писал, но поступить по‐другому не мог. Что ещё ему оставалось делать? Он подождёт ещё час, или около того, и потом точно уйдет. Решено. Если это была какая‐то глупая шутка, то она определённо не удалась. Конечно, Римус мог опаздывать, но почему тогда не предупредил? А если с ним что‐то случилось? Мысли роем кружили в голове, одна хуже предыдущей. Пытаться отогнать их было херовой затеей — они вновь возвращались, пожирая его изнутри. Так прошло ещё полчаса. Ответа Сириус не получил, но и уходить было рано. Он намеревался подождать ещё немного. Спустя ещё некоторое время он уже было хотел пойти назад в школу, как внезапно заметил фигуру в мешковатом свитере, идущую в его сторону по гравийной дорожке. Когда они встретились взглядами, фигура ускорила шаг и в одно мгновение оказалась возле него. —Римус! Я уже начал думать, что ты не придёшь. Почему ты не отвечал на сообщения? —они неловко обнялись, и в голове Сириуса проскользнула мысль о том, были ли эти обьятия дружескими, или в них крылось нечто большее? —Прости, Сириус. Телефон сел, а МакГонагалл потащила на отработку, о которой я совершенно забыл. Я не хотел заставлять тебя волноваться, —он с готовностью прильнул к Сириусу, когда тот его обнял, обхватив Сириуса руками. Он отстранился от Римуса через минуту, а после неловко опустил глаза в землю. Впервые Сириус не знал, что сказать. Впервые смущался перед кем‐то. —Ничего, я понимаю... Ты сказал в сообщении, что это свидание. Ты же не пошутил? —он не осмелился взглянуть Римусу в глаза, когда говорил всё это, и даже слегка покраснел. Но тот лишь мягко рассмеялся. —Конечно нет. Думаешь, я способен так шутить? —Римус посмотрел на него слегка укоризненно. Когда Сириус ничего не ответил, он поспешил добавить: —Слушай, твои чувства для меня значат слишком много, чтобы совершать подобное. Я бы никогда так с тобой не поступил. Сириус наконец поднял на него глаза, и уже не смог оторвать взгляд — небесная синева поглотила его. Римус смотрел на него таким тёплым, доверительным взглядом, что Сириусу казалось, что он сейчас растает. Тем не менее, он смог выдавить из себя: —Да, ты прав. Прости, что так думал. Он усмехнулся, и Сириус окончательно расслабился. Теперь ему уже не нужно было ни о чём переживать — Римус был здесь, и он уже никуда не уйдет, и сейчас у них свидание. Это лучший день в его жизни. —Так и будем здесь стоять? —спросил он с улыбкой, обретший уверенность. Римус взял его за руку, и по его телу пробежали мурашки. Его рука была тёплой, мягкой, идеально лежала в его. Он потянул Сириуса вдоль дорожки, уводя всё дальше от кафе. Всё время, пока они шли в неизвестном ему направлении, Сириус бросал частые взгляды на лицо Римуса. Сейчас оно было расслаблено, на губах иногда появлялась лёгкая улыбка. Светлые синеватые глаза были словно море или океан во время шторма. Солнечные волосы нелепо растрёпанны в разные стороны. Он выглядел безумно мило. Сириус хотел поцеловать его больше всего на свете. Всю дорогу они шли в приятной тишине, нарушаемой лишь звуками ходьбы по гравию. Когда они резко сошли с дороги и остановились, Римус мягко опустился на траву и утянул за собой Сириуса. Перед ними простиралось необъятное поле, усыпанное жёлтыми и красными тюльпанами. Только сейчас он заметил, что Римус взял с собой какую‐то корзинку, но понятия не имел для чего. Однако, когда он вытащил из корзинки покрывало и расстелил на траве, всё стало понятно. —Ты собрался устроить пикник? —в его глазах загорелся огонёк. Он никогда прежде не устраивал пикники, ни с друзьями, ни с родственниками, ни тем более со второй половинкой. И был крайне удивлён происходящим. Но в то же время очень рад. Он частенько мечтал о подобном. —Не знал, что ты больше любишь, но вот... —Римус начал вытаскивать из корзинки продукты, и выкладывать их на покрывало. В следующий миг на нём оказались: сэндвичи с ветчиной и сыром, пирожки с картошкой, персиковый пирог, спрайт и кола. Сириус посмотрел на него, слегка удивлённый. —Только не говори, что ты сам всё это приготовил, Лунатик, —он усмехнулся. —Кхм, вообще‐то, да... Всё, кроме спрайта и колы, естественно, —он застенчиво почесал затылок, на его щеках появился лёгкий румянец. —Это... вау. Надеюсь, это ещё и съедобно, —пошутил Сириус, подмигнув ему. Римус хмыкнул. —Обидно, что ты сомневаешься в моих кулинарных способностях. Я так‐то неплохо готовлю. Попробуй, убедишься сам. Не долго думая, тот схватил первое попавшееся, коим оказался пирожок с картошкой, и откусил кусочек. Медленно прожевав, Сириус проглотил всё, и, промычав что‐то неопределённое, откусил кусок в два раза больше. —Ммфмф, Луфатих, эфо офефь фхусно, —всё, что он смог сказать, с нескрывемым удовольствием жуя пирожок. На лице Римуса отразилась искренняя радость от услышанного, и он опять неосознанно засмущался, запустив пальцы в волосы, ещё больше растрёпывая светлые прядки. Сириус нежно улыбнулся ему, дожевав пирожок. —Ты был прав, у тебя действительно талант, —заявил он с той же самой улыбкой. Римус лишь ещё сильнее раскраснелся, явно смущаясь всё больше от его слов и комплиментов. Они неспеша ели, лежа на мягкой траве. Лучи солнца лениво ласкали их лица, бутоны ещё не раскрывшихся цветков неспешно покачивались на ветру. Сириус с благоговением вдыхал сладкий аромат, исходящий от них. —Обожаю колу, —сказал он, открывая бутылку и делая пару глотков. —Лунатик, как ты узнал? —Не знаю, просто догадался, —пожав плечами, робко произнёс тот. Сириус усмехнулся на это, мягко прикасаясь к его руке. Римус слегка вздрогнул, не ожидавший этого. Он же переплёл их пальцы вместе, не отрывая внимательных серых глаз от недоумевающих синих. Сириус слегка придвинулся к нему, так, что их колени соприкасались. До этого они и так сидели достаточно близко друг к другу. Римус наблюдал за ним, не предпринимая никаких действий, но и не отдёргивая руку. Взгляд серых глаз переместился чуть ниже, к губам Римуса. Сириус ещё никогда не видел их так близко. Это было словно какое‐то наваждение, хотя он сам даже и не понял, что конкретно им двигало в тот момент. Он наклонился к нему еще ближе, так, что расстояние между ними минимизировалось до непозволительных размеров. А затем мягко накрыл его губы своими. Это было похоже на фейрверк. Сердце Сириуса будто сделало кульбит в тот момент. Он уже целовался, и не раз, но такие бурные эмоции испытывал впервые. Словно все органы чувств обострились и резко ударили в голову. От такого можно было сойти с ума. Всё его существо внутренне вскричало, когда Римус начал неспешно отвечать на его поцелуй, зарывшись в чёрные кудри руками. Но настоящее наслаждение он испытал тогда, когда Римус повалил его на землю, забравшись сверху и прижимаясь к его бёдрам своими, всё настойчивее его целуя. Он проводил языком по нижней губе Сириуса, слегка покусывал её, заставляя того тихо постанывать от удовольствия. Рука Сириуса же блуждала под футболкой, поглаживая грудь парня. Первым оторвался Римус. Он встал с него, подав Сириусу руку, и он тоже поднялся, отряхивая одежду от травы. —Ты ахуенно целуешься, Бродяга, —с ухмылкой произнёс Римус, ещё раз чмокая его в губы. —Значит, годы тренировок не прошли даром, —игриво подмигнул он, желая вызвать в нём ревность, на что тот недовольно нахмурился, пихнув его плечом. —Ай! Ладно, месяцы, —снова толчок. —Да сука, че ты такой ревнивый! Может, я на помидорах тренировался. Еле сдерживая улыбку, Римус наконец удовлетворённо кивнул, прекратив боевые нападки на Сириуса. Когда они собрали остатки еды и покрывало в корзинку, солнце уже начинало потихоньку заходить. Они стали возвращаться обратно, болтая обо всём и ни о чём одновременно. Вернувшись в деревню, Римус безоговорочно потащил его на смотровую площадку. Устроившись так высоко, у Сириуса захватывало дух. Солнце почти полностью зашло за горизонт к тому времени, и на небе, словно талантливым художником, были разбросаны все оттенки розового и фиолетового. Одинокие нежно‐розовые облачка плыли по красочной палитре невообразимых оттенков. Римус любовался небом, завороженно наблюдая за проплывающими облаками. Сириус положил голову ему на колени, и тот неспеша перебирал его кудряшки, пропуская их сквозь пальцы. И так они сидели, любовались прекрасным закатом и огнями деревни, в приятной тишине, слушая лишь дыхание друг друга. Как вдруг Сириус подал голос: —И что дальше? —тихо и немного, что не свойственно тому, неуверенно. —Что? —недоумённо переспросил Римус. —После всего. После всего, что сегодня было. Что дальше будет между нами? —пояснил он. Парень резко выдохнул через нос, задумавшись над вопросом. Пару минут стояла практически гробовая тишина, прерываемая лишь их дыханием. Вопрос так и повис в воздухе. —Всё зависит лишь от тебя, —наконец ответил Римус через какое‐то время. Сириус ничего не ответил. Теперь в раздумьях пребывал уже он. Казалось, ответ лежал на поверхности, однако произнести это, значило поставить жирную точку на всём, в чём он до настоящего момента сомневался или не хотел признавать очевидное. Они любили друг друга. По крайней мере Сириус любил Римуса. Насчёт самого Римуса он был не уверен. Нет, конечно, он позвал его на свидание первым, значит определённо что‐то к нему чувствовал. Но вдруг...? В любом случае, сомнениями ничего не решишь, подумал Сириус. Нужно быть честным с ним, и прежде всего с самим собой. Слова вылетели из него прежде, чем он смог их как следует обдумать: —Ты мне нравишься. Я...я люблю тебя, Римус. Ты не представляешь, насколько, —эти слова прозвучали так необычно, от него, лежащего у Римуса на коленях. Но он это сказал. Он признался. Римус улыбнулся. Так нежно, что Сириусу ничего не оставалось, кроме как растаять от переполнявшей его нежности, у него на коленях. Он наклонился к Сириусу, убрал волосы с его лица и поцеловал, так чувственно, как только мог. Сириус привстал с его коленей, обхватывая лицо парня руками, углубляя сладостный поцелуй, не желая отпускать его ни на секунду. Его заветной мечтой на тот момент было остановить время, и навсегда остаться в этом моменте. Только они вдвоём. Им больше никто не нужен. *** За окном настойчиво бил дождь, крупными каплями тарабаня по крыше. Свет в спальне для мальчиков был приглушён плотно задёрнутыми шторами, даже сильнее, чем обычно, если учитывать пасмурную погоду. Июнь в этом году выдался дождливым. Прошёл месяц с того момента, как у Римуса и Сириуса было первое свидание. Они пока не стали распространяться о своих отношениях, но в тайне проводили так много времени вместе, как это только было возможно. Их на самом деле мало волновало, знает ли кто‐то о них или нет, но во избежание лишних недопониманий безоговорочно решили держать всё в секрете, до наступления подходящего момента. Сейчас в спальне, кроме них двоих, никого не было. У Джеймса, насколько они поняли, была тренировка по футболу, а Питер на несколько часов ушёл на отработку. Они, в свою очередь, придумали вполне себе правдоподобную историю о том, что пойдут писать сочинение в библиотеку. Таким образом, у них появилась прекрасная возможность побыть наедине. Сириус включил фильм на ноутбуке, Римус притащил самолично испечённое печенье и мятный чай. И вот они сидели в обнимку на кровати Римуса и смотрели какой‐то ужастик. Он иногда вздрагивал, чуть не проливая чай, и Сириус мягко обнимал его за плечи, успокаивая. Спустя час просмотра фильма, Сириус неожиданно положил руку на бедро Римуса. Его рука была прохладной, из‐за чего тот слегка вздрогнул, но не обернулся, продолжая смотреть в экран. Он не менял положения руки, так же как и Римус держась спокойно и невозмутимо, ничем себя не выдавая. Смотря чётко в экран, Сириус провёл рукой вниз, от бедра к колену и назад. Римус резко выдохнул через нос, но в остальном довольно хорошо держался. Сириус взял кружку чая с прикроватной тумбочки и неспеша отпил немного. После чего поставил кружку на место, как бы невзначай коснувшись рукой колена другой ноги Римуса. Другая рука всё ещё лежала на его бедре. Какое‐то время они оба продолжали просмотр фильма. Но в один момент рука Сириуса вновь отправилась в путешествие по его ноге, двигаясь по внутренней стороне бедра, невесомо поглаживая кожу сквозь джинсы. Римус втянул ртом воздух, как можно более неслышно, но это не осталось незамеченным. Сириус, будто бы случайно, так же невесомо коснулся его стояка, но тут же убрал руку. Тот разочарованно простонал, заставив Сириуса усмехнуться. Он слегка прикусил мочку его уха, и Римус чуть было не взвыл от желания. Но Сириус не прекращал его дразнить, покусывая шею. Фильм продолжал играть, но как‐то фоном, на него уже больше никто не обращал особого внимания. Оба держались в напряжённой атмосфере. Наконец, Римус не выдержал первым. Он жадно набросился на Сириуса, повалив его на кровать. Остервенело впившись в его прекрасные губы, он затем начал резво расстёгивать пуговицы его рубашки. Избавившись от мешавшей тому ткани, Римус начал расцеловывать любимое тело: сперва шею, затем грудь, спускаясь ниже... Сириус сдавленно стонал и выгибался навстречу его ласкам. Он помог Римусу расстегнуть его рубашку, и вот тот оказался и сам наполовину раздетым. Когда тёплые руки парня легли на его ремень, он внутренне просил его ускориться, едва сдерживаясь. Сириус готов был кончить от одного его вида. Когда Римус вскоре расправился с ремнём и откинул его в сторону, расстегнул ширинку и в который раз наклонился к любимым губам, дверь резко отворилась... *** Регулус шёл по коридорам школы, угрюмо нахмурившись, смотря чётко перед собой. Как он не пытался догнать его, тот лишь ускорял шаг, убегая от него. —Регулус! —наконец он еле как догнал его, дернув за рукав и развернув к себе. —Отъебись, Поттер! —гневно, тихим и мрачным тоном чётко бросил он. Однако тот не сдавался, и когда парень начал было разворачиваться и убегать обратно, хватал его за руки и умолял посмотреть на него. —Я не ясно, блять, выразился? Отвали! —Регулус вырывался, его тон становился всё громче и суше с каждым резким высказыванием. Но Джеймс оказался сильнее его. Он скрутил его руки у него за спиной, и развернул к себе. Естественно, тот начал брыкаться и пытаться освободиться от его рук, но через череду тщетных попыток успокоился, обмякнув и понурившись. —Успокоился? —бесцветным тоном спросил Джеймс. —Тогда выслушай меня, наконец, —Регулус молчал, и он воспринял это как знак того, чтобы продолжать говорить. —Если ты категорически не хочешь, мы можем ничего никому не рассказывать. Просто знай, что наши отношения не могут вечно существовать в тайне, однажды правда всё равно всплывёт наружу. И я знаю, что Сириус уж точно не может плохо отреагировать. Он хороший человек, он любит тебя, как брата, и меня — как друга. И как бы ты ни пытался всячески отрицать это, лучше бы просто принял как данность, ведь я точно уверен, что так оно и есть. Выдохнув после этой тирады, он отпустил его руки, и увидев что тот больше не убегает, внимательным взглядом уставился на него, ожидая дальнейших действий. Регулус молчал. Только через несколько минут он смог выдавить слабое: —Прости, Джеймс. Прости, что накричал. Тогда он подошёл к Регулусу и нежно обнял. Кудрявая макушка утыкалась в его плечо, всхлипывая. —Эй, тш‐ш, тише, Рег, —Джеймс поглаживал его по спине, нашёптывая что‐то успокаивающее. —Ты не виноват в том, что ты чувствуешь. Просто дай этому выйти из тебя наружу, никогда не держи всё в себе. Кричи, если хочешь. Мне это обычно помогает. И тогда Регулус закричал. Плечо Джеймса заглушало душераздирающий крик, но абсолютно точно освобождало то, что накопилось в его душе. Когда он затих, Джеймс слегка отпрянул от него, посмотрев в омут карих глаз. Лицо парня выражало облегчение и спокойствие. Лишь после того, как увидел это лично, Джеймс смог выдохнуть. —Тебе лучше? —спросил он, продолжая держать его за плечи, смотря тому прямо в глаза. Регулус утвердительно кивнул и попытался выдавить слабую улыбку. Джеймс провёл рукой по его лицу, обожаемо рассматривая, невесомо касаясь чуть смуглыми пальцами ровной линии челюсти, прекрасного лица. Рег не отнимал от него глаз, чутко следя за каждым движением ладони. Парень слегка подался вперёд и оставил на губах Джеймса лёгкий поцелуй. Он тут же оторвался от него, но Джеймс несильно притянул Регулуса за волосы, завлекая в сладкий поцелуй. Они целовались несколько минут, пока Джеймс не оторвался от него первым. —В спальне сейчас...никого нет...—задыхаясь, прошептал он. Они снова слились в страстном поцелуе, наощупь идя к двери. Регулус на ходу развязывал его галстук и расстёгивал пуговицы рубашки. Когда они добрались до двери, Джеймс распахнул её, не отрываясь от поцелуя. Но когда они продвинулись чуть вперёд, увидели... —БЛЯТЬ! —одновременно завопили обе парочки. —ДЖЕЙМС, КАКОГО ХУЯ, ТЫ ЖЕ ПОШЕЛ НА ТРЕНИРОВКУ, —орал Сириус. —ТЫ БЛЯТЬ ИЗДЕВАЕШЬСЯ, ВЫ С ЛУНАТИКОМ ЖЕ В БИБЛИОТЕКЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ, —не менее истошно кричал он в ответ. —Ахуеть—только и сказал Римус. —Пиздец... —заключил Регулус.