***
Кровь заливала глаза, не давая рассмотреть лицо склонившегося над ним. На лоб легла узкая прохладная рука. Медленно и нежно погладила, стирая потеки крови. Келебримбор прикусил губу и из последних сил мотнул головой, пытаясь уйти от этой ласки. Здесь не было никого, кроме него и Саурона. Некому проявлять милосердие. Над головой негромко бархатисто рассмеялись. −Знаешь, Тьелпэ, на кого ты похож? Келебримбор промолчал, закрыв глаза. Видеть кругом почти не тронутую обстановку собственной мастерской было невыносимо. Скованные и разведенные в стороны руки давно онемели и почти не ощущались. Зато нестерпимо пекло ожог на груди. Восьмиконечная звезда дома Феанора, от которого он некогда отрекся. Саурон и не ждал от своего пленника ответа. −Ты, милый Тьелпэ, похож сейчас вовсе не на Феанора. И не на Куруфина. А на Маэдроса. Против воли Келебримбор открыл глаза и поднял голову. Саурон небрежно примостился на верстаке, покачивая правой ногой. В полумраке горели огненные глаза с вертикальным зрачком. −Да-а-а… − почти с нежностью протянул падший майа. – Твой дядя был таким же упрямым. Терпел страшную боль и молчал. А ведь от него всего лишь и требовалось, что поклониться Мелькору. −Он никогда бы этого не сделал. – прошипел Келебримбор, сплюнув кровь. Саурон покивал златовласой головой. −Потому и говорю – удивительное упрямство. Как выяснилось, фамильное. Итак, Тьелпэ, в последний раз прошу тебя. Отдай мне кольца. Келебримбор отвернулся. Саурон громко вздохнул. И как же раньше владыка Эрегиона не замечал за этим «посланником Валар» неистребимую тягу к лицедейству? Просто был слишком ослеплен новыми возможностями. Длинные черные когти впились в бок, пропарывая кожу и мышцы. Ухо обожгло раскаленным дыханием: −Маэдросу повезло. У него был друг, который его спас. А тебя спасти некому. У тебя никого нет, Тьелпэ. Никого, кроме меня. Келебримбор застонал сквозь зубы. Стальная хватка становилась все сильнее. Казалось, что когти Саурона прорвали брюшную полость и копошатся теперь внутри. Внук Феанора все-таки закричал. −Владыка! Пальцы из раны исчезли. Саурон отстранился, оборачиваясь к рослому темноволосому человеку в черных доспехах. −Говори. Сквозь заполонившие мир ярко-алые пятна Келебримбор разглядел, что человек ухмыляется. −Мой господин, отряды Маэдроса и Маглора разбиты на том берегу Сираннона. Им не пробиться к Ост-ин-Эдиль. И мир померк окончательно. Саурон довольно покосился на бессильно обвисшего в цепях пленника и довольно улыбнулся. −Это хорошая новость, Урил. Командир отряда людей нерешительно помолчал, но все же добавил: −Есть еще кое-что, мой государь. Разведчики видели около сотни всадников, двигающихся со стороны Энедвайта. Черные плащи, одинаковые доспехи. Но знамен нет. Саурон махнул рукой, вновь сосредотачиваясь на Келебримборе. −Выяснить, кто такие, и уничтожить. −Слушаю, мой господин. Урил с поклоном вышел, а Саурон вновь уселся на верстак, разглядывая красивые длиннопалые руки Келебримбора. Жаль было их уродовать. Кто знает, какие изумительные вещи еще могут выйти из-под этих рук. Однако, внук Феанора упрям. А значит, руки ему больше не понадобятся.***
Маэдрос прищурился, разглядывая скачущего впереди всадника. Это оказалась женщина в темных доспехах и черном плаще. Высокий вороной конь с белой стрелкой на морде подскакал ближе, и всадница легко спешилась, снимая шлем. На плечо ей упали туго заплетенные в косу черные волосы. У женщины было бледное лицо с высокими острыми скулами. Глубоко посаженные черные глаза под изломанными темными бровями смотрели холодно и цепко. Тонкие потрескавшиеся губы крепко сжаты. −Лорды Маэдрос и Маглор. – звучным низким голосом произнесла женщина. – Мое имя Тьяра Госпожа Сумерек. Из рода Отважных. −Рад, что ты пришла нам на помощь. – склонил голову Маэдрос. – И все же слишком поздно. Ост-ин-Эдиль пал. И нам ничего не известно о судьбе Келебримбора. Тьяра нахмурилась и как-то очень знакомо прикусила нижнюю губу. Над Эрегионом сгущались ненастные сумерки. Ост-ин-Эдиль скрывался вдали за невысокой грядой холмов. Небольшое войско Маэдроса и Маглора не сумело сходу отбить столицу. Теперь стояли лагерем здесь, готовясь сами не зная, к чему. В небесах пророкотал гром. Зачастил мелкий противный дождь. Высокий падуб, у которого стояли все трое, возмущенно зашелестел. Ведьма небрежно повела рукой, выплетая в воздухе короткий рисунок. Тени вокруг уплотнились, собираясь над головами в некое подобие купола. Маглор удивленно поднял брови. −Тебе подвластна тьма? Тьяра пожала плечами. −Что тебя так пугает? Первые эльфы пробудились среди вечной ночи, под светом звезд. Маглор качнул головой. −Просто за последние века темнота принесла слишком много ужасов. Маэдрос решительно рубанул неживой ладонью. −Все это сейчас неважно. Нужно выработать план атаки на Ост-ин-Эдиль. Тьяра покосилась в сторону невидных сейчас холмов и покачала головой. −Атаки не будет. Город нам не взять. Ваше войско рассыпалось по всей долине. Пока мы его соберем и перегруппируем, пройдет слишком много времени. Мои силы еще на подходе. Самое правильное сейчас – выставить прикрытие и отступить к Линдону на соединение с королем Гил-Галадом. Сыновья Феанора переглянулись. −Мы не можем уйти. – глухо проговорил Маэдрос. – Где-то там наш племянник Келебримбор. Мы не можем его бросить. Тьяра чуть запрокинула голову, вглядываясь Маэдросу в глаза. Потом перевела взгляд на Маглора. Приоткрыла было рот, собираясь что-то сказать, но под купол нырнула еще одна фигура в темном плаще. Свет феаноровой лампы в руке Маглора осветил высокого темноволосого мужчину-человека с короткой бородой. −Светлые лорды. – одной головой поклонился он. −Это Рейенар, мой супруг и командир разведки. – представила Тьяра и, обращаясь к мужу, добавила. – Лорды хотят отыскать своего племянника – государя Эрегиона Келебримбора. Что скажешь? Не зря же мы обогнали войско на добрую половину дня. Темные глаза Рейенара лукаво блеснули. −Тут один особо языкастый орчина поведал, что на пороге Дома Мирдайн его господин бился с высоким эльфом в серебряном венце. Эльф был еще жив, когда его утаскивали в этот самый дом. Маэдрос хищно подался вперед. −Значит, надо как-то пробраться туда. Тьяра повелительно подняла руку и веско произнесла: −Не спеши. А то успеешь.***
Тьяра смотрела на Маэдроса очень темными спокойными глазами. Цветом они напоминали глаза Кейры. А вот выражением – Бельгу. Маэдросу иногда казалось, что он сходит с ума, выискивая в каждой из рода Отважных черты их прародительницы. −Я могу попробовать спасти Келебримбора. Мне нужно только знать, как он выглядит, и план города. Маэдрос и хотел бы возразить, что это смертельно опасно, но почему-то не мог произнести ни слова. Негромкий вкрадчивый голос Тьяры погружал его в странное сонное оцепенение. Как песни Кано. И бороться с этой сонной одурью не хотелось. Напротив, ей очень хотелось сдаться, подчиниться. Уснуть и видеть сны. В которых по-прежнему стоит Химринг. А Бельга гоняет по тренировочной площадке молодых воинов. Почему же он так часто стал вспоминать ту, что давно ушла? На виски легли теплые пальцы. Маэдрос беспомощно вскинул голову, зачарованно глядя в окончательно почерневшие глаза Госпожи Сумерек. Красивое лицо Тьяры медленно приближалось. Маэдрос невольно зажмурился, готовясь сам не зная к чему. Высокий лоб коснулся его лба. Губы обожгло чужим дыханием. Но сильнее всего оказалось другое прикосновение. Нематериальное, очень бережное. Где-то внутри головы. Память сама собой развернулась, выталкивая на поверхность лицо Тьелпэ. Прямые широкие улицы Ост-ин-Эдиль. Комнаты дворца. Тьяра отстранилась, забрав с собой все тепло. Маэдрос открыл глаза и прикусил губу. −И это тоже твой дар? – негромко спросил он. – Бередить память? Тонкие губы ведьмы сложились в горькую улыбку. −Да. Ты отдал мне очень много. Теперь тебе нужно поспать. Ложись. Тонкая, но сильная рука потянула его за рукав. Маэдрос послушно поднялся и лег на узкую походную койку. Тьяра шагнула было к выходу, но помедлила на пороге и вернулась. Маэдрос смотрел на нее сквозь прикрытые веки и никак не мог понять странного выражения лица ведьмы. −Спи. – прошептала Тьяра, накидывая на сына Феанора теплый плащ. – Пусть тебе приснится самый дивный сон. Маэдрос все-таки закрыл глаза. Он видел белоснежный причал Альквалондэ. На камнях больше не было крови, а в голубых небесах Амана почему-то светил Анор. Теплый ласковый ветер трепал неприбранные рыжие волосы. И подол бордовой туники стоявшей на причале девы. С прекрасного юного лица на сына Феанора смотрели родные карие глаза. Тьяра выбралась из палатки Маэдроса, коротко переговорила с Маглором и Рейенаром и отошла под сень падубов. В свои права вступала ночь. Союзник смелых и умелых. Тьяра закрыла глаза и запрокинула голову к черному небу. Волна жара прошлась от ступней к лицу. Тело стремительно менялось. Высокий орк с золотыми кольцами в носу небрежно повел плечами, словно привыкая к неудобному платью, и ходкой рысью припустил к малозаметной в темноте каменистой тропинке.***
В полуразрушенном Ост-ин-Эдиль царил хаос. Тьяра уверенно пробиралась среди наводнившего белокаменный город сброда, отругиваясь от особенно приставучих тварей. Удивительно, но орков и людей здесь было примерно поровну. Люди, правда, были какими-то незнакомыми. Темнокожими, раскосыми, с плоскими, как тарелки, лицами. Очевидно, пришельцы откуда-то с востока. Рявкнув на заступившего ей дорогу орка в высоком, но помятом шлеме, Тьяра поднялась по залитым кровью и какой-то черной дрянью некогда белым ступеням Дома Мирдайн и прислушалась. Здесь беды пока не чуяли. И вместо ведьмы-человека по-прежнему видели орка. С улицы раздался дикий грохот и тут же кошмарные крики, будто тысячу кошек разом облили водой. Это заработала единственная уцелевшая катапульта отряда Маглора. В Доме Мирдайн началась паника. Пробежал куда-то высокий воин-человек, раздавая приказы на гортанном незнакомом наречии. Тьяра деловито бросилась в другую сторону, одновременно осторожно прислушиваясь к Дому. Дом, оскверненный, но непокоренный, все еще пытался защитить своего создателя и хозяина. Тьяра отчетливо ощущала его присутствие этажом ниже. Там, где в памяти Маэдроса располагались мастерские.***
Келебримбор не обратил внимания на открывшуюся дверь. И на негромкий голос, говоривший что-то на синдарине, тоже. Вошедший крутился рядом, ругался уже почему-то на квенья и делал что-то странное. Келебримбор все-таки заставил себя сосредоточиться. Перед ним стояла женщина-человек. Длинные тонкие пальцы легко скользили по зачарованным цепям, опутывая их странным зеленоватым сиянием. Келебримбор с трудом шевельнул разбитыми губами: −Кто ты? Женщина замерла на мгновение. Провела двумя пальцами Келебримбору по виску, осторожно ощупывая схватившуюся коркой широкую ссадину. Озабоченно нахмурилась и ответила: −Я пришла помочь. Келебримбору сделалось смешно, но сломанные ребра и ожог на груди не давали рассмеяться в голос. Морок. Очередной морок властелина кольца. Ну и тьма с ним. Пусть делает, что хочет. −Нет, не вздумай уходить! – рявкнули над ухом. – Мне нужен владыка Эрегиона, а не его тело. −Владыки Эрегиона больше нет. – отозвался Келебримбор. Оковы на правом запястье лопнули, как бракованная стеклянная заготовка. На пол посыпались железные осколки. С Келебримбора мигом слетела сонная одурь. Вокруг стоявшей перед ним черноволосой и черноглазой женщины плясали, изгибаясь, тени. И тьма в ней была. Но совсем не такая, как в Сауроне. Это была темнота ночного неба, еще не знавшего светил. Густого нехоженого леса. Бездонного моря. Темнота не добрая. Но и не злая. Очень спокойная и холодная. −Кто ты, прах тебя побери? – все-таки нашел в себе силы рявкнуть Келебримбор. Тонкие губы сложились в довольную ухмылку. −Тьяра из рода Отважных. Оковы на левой руке тоже, наконец, поддались. Тьяра с неженской силой перехватила Келебримбора, закинула его руку себе на шею, придерживая, а сама свободной рукой принялась выплетать какие-то заковыристые пассы. Ведьма и обессиленный нолдо растворились во тьме, будто их и не было никогда.***
Кое-как перебирающий ногами владыка Эрегиона был не то чтобы тяжелым, но жутко неудобным. Его рука то и дело соскальзывала с плеча Тьяры, а перехватить поудобнее не давала необходимость постоянно обновлять морок. Ведьма сквозь зубы бранилась на синдарине, мешая его с квенья. После очередной тирады Келебримбор слабо усмехнулся и проговорил: −Моему деду ты бы понравилась. Он тоже любил всякие конструкции изобретать. −Не сомневаюсь. – ответила Тьяра, припоминая план Дома и сворачивая в боковой проход. При виде длинной лестницы чуть не взвыла, но решительно потянула нолдо вперед. Келебримбор коротко застонал от боли и тут же вскинулся: −Пленные… В городе есть еще пленные. Им надо помочь. −У меня не хватит сил. – коротко отозвалась Тьяра. – Я могу помочь только тебе. Нога Келебримбора подкосилась. Нолдо пошатнулся, едва не утянув за собой спасительницу. −Я не могу так… − прошептал он. Тьяра со свистом выдохнула сквозь зубы. −Как хорошо, что это решаешь не ты. И одним аккуратным пассом отправила и так еле живого эльда в спасительное забытье. Перехватила поудобнее и потащила едва ли не на закорках, мысленно радуясь, что ведьмы все-таки посильнее людей. Пробираться наружу все равно было затруднительно. Дом Мирдайн напоминал разворошенный муравейник. Орки и люди носились, как ошпаренные. Разобрать хоть что-то в дикой мешанине черного наречия и восточных диалектов не было никакой возможности. Тьяра старательно прижималась к стенке, прячась в тенях, которые бросали редкие факелы. Впереди уже маячили спасительные двери, когда морок замерцал, распадаясь. −Эй, ты! А ну стой! Тьяра не стала оборачиваться. Пальцы левой руки почти без участия головы сплели сложное, не поддававшееся до сего дня заклятье. Все еще бесчувственный Келебримбор мягко взмыл в воздух, перестав давить на плечи. А из ладони правой вырвался поток огня. Дом Мирдайн вспыхнул, будто был соломенным, а не каменным. Пламя загудело, облизывая стены, подбираясь к высоким потолкам. Дико закричали попавшие в огненную ловушку. Тьяре послышался облегченный вздох Дома Мастеров, который уходил в бою.***
Пробираясь узкими окраинными улицами, Тьяра то и дело отмахивалась от настойчивого ощущения чужого взгляда. Наброшенный на площади перед горящим Домом морок держался, но тот, кто пытался найти их, был сильнее ведьмы. Просто пока не мог понять, в какую сторону смотреть. Келебримбор застонал, приходя в себя. −Тьяра? – позвал он. −Потерпи. – бросила ведьма. Шум битвы, крики, лязганье остались далеко позади. Кажется, отряду Маглора вместо отвлекающего маневра и разведки боем удалась вполне себе полноценная контратака. И все внимание нынешнего властелина Ост-ин-Эдиль сосредоточено там. Тьяра перебралась через полуразрушенную каменную ограду, помогла перелезть Келебримбору и коротко свистнула. Сумрак легкой тенью выскользнул из рощи и негромко приветливо заржал. −Моя ты умница. – похвалила вороного Тьяра. – Помогай. Умный конь послушно подогнул передние ноги. Келебримбор с помощью Тьяры кое-как вскарабкался в седло. Ведьма уселась позади него, обхватила за пояс и кое-как пристроила голову над плечом нолдо. Все-таки аманэльда был намного выше смертной. Сумрак пошел рысью, прекрасно ориентируясь в кромешной тьме. На конюшне у Тьяры шутили, что в гости к мамке вороного госпожи ведьмы не иначе как сам мракобес захаживал. Только когда между городом и беглецами пролегла роща Тьяра, наконец, сбросила морок. И чуть не рухнула с седла от голоса, раздавшегося словно у нее над ухом: −Проклятая смертная! Думаешь, ты победила, выкрав полумертвого предателя?! Келебримбор дернулся всем телом и вжал голову в плечи. Тьяра разжала левую руку и тут же выбросила широкий поисковый импульс. Рядом с ними никого не было. −Ничего он не полумертвый. – на пробу отозвалась Тьяра. – Вполне себе живой. −Он выдал мне кольца. – с удовольствием сообщил все тот же голос. – Теперь победа будет за мной! Тьяра наконец сообразила, что Саурон, проклятая живучая тварь, все еще связан боем с конницей Маглора. А его глас притягивается к ее собственной магии. −Ты уже проиграл, Саурон. – возразила ведьма. – Ты проиграл в тот самый миг, когда не сумел заставить покончить с собой Хайрэ из рода Бельги. Потому что она привела в этот мир первую ведьму Эндорэ. И сумела дать ей огромную силу. Не магию, нет. Силу иного рода. Которой обладали все потомки Бельги. Теперь эта сила уничтожит тебя. Метнувшееся к ней темное облако ведьма ощутила за несколько мгновений до неминуемого удара. Но сделать ничего не смогла. Голова Тьяры мотнулась, и ведьме показалось, что она куда-то проваливается. Перед глазами сильно, но коротко полыхнуло, и все заволокло белой пеленой. Только спустя мгновение Тьяра поняла, что это вовсе не пелена, а метель. Кругом, насколько хватало глаз, простиралось поле, все в черных воронках и каких-то длинных траншеях. Прямо на Тьяру ползли громадные длинноносые чудовища с черными крестами на боках. Позади нее из траншеи поднялся мужчина в незнакомых темно-зеленых одеждах. Голова мужчины была увенчана круглым шлемом. Глаза человека пылали совсем как у аманэльда. Когда он заговорил, Тьяра не сдержала изумленного вскрика. Она не знала этого языка, но понимала каждое слово: −Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва. Рядом с мужчиной выпрямилась женщина в таком же шлеме, с такими же пылающими глазами. −Мы не отступим. – хрипло проговорила она. В ее руках вспыхнуло пламя, а перед глазами Тьяры пронеслась длинная широкая площадь. Вспыхнули рубиновые пятиконечные звезды на вершине башен. А метель все завывала. Или это была не метель? Темное небо расчертило мириадами огненных полос, вылетающих из незнакомых машин. Тьяра открыла глаза и крепче вцепилась в поводья. Ужасно хотелось дать Сумраку шпоры, но скакать быстрее по незнакомому лесу было опасно. Келебримбор молчал и ощутимо заваливался вправо. Разъезду Маэдроса Тьяра обрадовалась, как родному. −К балрогам такие подвиги. – выдохнула она, сползая с седла на руки мужу. Рейенир ничего не сказал. Только прижался губами к ее волосам, пряча улыбку облегчения.***
Келебримбор очнулся от легкой тряски и настырного света Анора. На границе реальности и беспамятства пришло далекое воспоминание. Валинор… Ласковое сияние Лаурелина… Сильные надежные руки отца… Тепло и защищенность… И кажется, что так будет всегда. Грудь обожгло болью, и Тьелпэ распахнул глаза. Эрегион пал. Саурон забрал девять колец. Идет война. Балрог знает, которая по счету с того мига, как нолдор ступили на землю Эндорэ. Широкая грубая от мозолей рука бережно коснулась плеча. Келебримбор неудобно вывернул шею и разглядел склонившееся над ним лицо Маэдроса. Только сейчас внук Феанора понял, что лежит на носилках и его куда-то очень уверенно несут. −Как ты, Тьелпэ? – негромко спросил Маэдрос. Келебримбор прислушался к себе. Тело ощущалось бесконечно слабым и вялым. Болел ожог на груди. Пощипывало рубцы от плети на спине. Но в остальном было на удивление терпимо. В Мандос можно было не спешить. Вспомнив последнюю угрозу Саурона, Келебримбор бросил взгляд на свои руки. Целы, хвала всем, кому можно. −Кажется, жить буду. – определился сын Куруфина. – Где мы? И что случилось? −Мы на полпути к Серебристым Гаваням. – сообщил Маэдрос с быстрой улыбкой. – Нам на помощь вовремя подоспел отряд Тьяры Госпожи Сумерек. Ведьмы из рода Отважных. −Помню. – прикрыл глаза Келебримбор. – Это она вытащила меня. Нестерпимо потянуло в сон. Проваливаясь в блаженную темноту, Келебримбор чувствовал теплую тяжелую руку на плече. Совсем как в детстве. Губы как-то сами собой прошептали: −Atar… Atarinya… Рука сжалась крепче.***
Тьяра добралась до Серебристых Гаваней еле живая от усталости. Войско Саурона наступало на пятки. Арьергард то и дело отбивался от довольно крупных, хотя и легко вооруженных отрядов. И все же за спиной объединенного воинства эльфов и людей горела земля. Тьяра с дочерью постарались. Эмер ехала верхом подле матери и, кажется, спала в седле с открытыми глазами. Старшая ведьма перехватила поводья лошади дочери и напряженно размышляла. Келеборн и Амрот со своими войсками застряли в тылу у Саурона, попав в окружение. И все-таки, судя по тому, что главный удар на Гавани еще не обрушился, лесные эльфы крепко сковали основные силы. Дорога на Линдон была намертво перекрыта, а значит, король нолдор отрезан от остальных. Впрочем, у него должно хватить сил, чтобы пробиться, если ударит прямо сейчас. От этих размышлений и недосыпа зверски болела голова. Слева бесшумно подъехал Рейенир на своей пегой кобыле. Глянул с улыбкой на спящую дочь и тихо сказал: −До Гаваней остался всего один переход. Там и отоспимся. −Боюсь, выспимся мы только за Гранью. – хмуро отозвалась Тьяра. – Если не сможем выстоять, Саурон сбросит нас в Море. И поплывем в блаженный Валинор своим ходом. Рейенир коротко рассмеялся и тут же притих, боясь разбудить дочь. −Значит, доплывем. – улыбнулся он. – И покажем валар, где ночуют мыши.***
−Нолдоран не сможет сам пробиться из Линдона. Необходим сильный отряд, который сможет ударить ему навстречу. Кирдан слушал речь черноволосой аданет по имени Тьяра и невольно одобрительно кивал. Высокая тонкая стремительная, как полет стрелы, она чем-то напоминала Корабелу Аредель. Только у дочери Финголфина, пусть и прошедшей Вздыбленный Лед, не было этого колючего холода в глазах. А Тьяра продолжала двигать флажки по карте. −Навстречу нолдорану отправлюсь я. Войско поделится на три отряда. Основной удар будет нанесен здесь. Два вспомогательных по этим направлениями. Ударить предлагаю ночью. −И как ты будешь выдерживать направление? – невольно вырвалось у Кирдана. Тьяра улыбнулась. −Мы зажжем по два костра в тылу каждого отряда. Если командир, обернувшись, увидит костры совмещенными, значит, направление верное. Если увидит костры порознь, значит, они сбились с пути. Далее… Нужно прорвать кольцо, в которое угодили войска синдар. Я предлагаю… Келебримбор устало прикрыл глаза. Речь Тьяры сливалась в сплошной монотонный гул. Рана на груди невыносимо пекла. Целители в один голос утверждали, что Саурон хорошо над ним поработал. Теперь боль станет вечной спутницей внука Феанора. −Келебримбор? – звонкий голос Тьяры рассеял болезненную муть. Нолдо встряхнулся. Военный Совет прервался. Кирдан, Тьяра и Маэдрос с Маглором теперь смотрели только на него. −Все хорошо. – проговорил Келебримбор и сам поморщился от того, как фальшиво это прозвучало. Тьяра задумчиво покусала губу, бросила непонятный взгляд почему-то на Маэдроса и Маглора. −С позволения Совета, я хочу кое-что попробовать. Прямо сейчас. Лорд Маэдрос, ваше наследство при вас? Маэдрос недоуменно поднял бровь и только мгновение спустя сообразил, о чем речь. Коротко кивнул Маглору. Менестрель вынул из походной сумки небольшую деревянную шкатулку. Откинул крышку. Комната утонула в мягком белом сиянии. Тьяра заворожено подалась вперед, и Кирдану вдруг почудилось, что тени за ее спиной сгустились. −Невероятно. – еле слышно прошептала ведьма. И осторожно потянула руку к камням. Все в комнате затаили дыхание. Тьяра тянулась сквозь бесконечно яркий белый свет, а ее руку перчаткой обвивали тени. Тонкие пальцы коснулись гладкой поверхности камня, и тени закружились, похожие на черную метель. Они не рассеивались и не горели. Тень купалась в сиянии света. Тьяра отвела руку назад, и белый луч потянулся за ней, как намагниченный. Подчиняясь движению ведьмы, прогулялся по комнате. И вдруг уперся в грудь Келебримбору. Туда, где под одеждами и повязкой скрывался ожог. Келебримбор с ужасом смотрел, как у него на груди, на светлой ткани туники, проступает отвратительная черная клякса. Больно не было. Только слегка щипало, как в детстве, когда мама, качая головой, смазывала маленькому Тьелпэ разбитые коленки резко пахнущей мазью. Тьяра устало уронила руку, и луч рассеялся. Маглор захлопнул шкатулку. Келебримбор, не сводя ошарашенных глаз с ведьмы, на пробу глубоко вдохнул. Боли больше не было. −Надо сделать линзу. – хрипло проговорила Тьяра. – Большую линзу. Я направлю в нее свет Сильмариллов. Посмотрим, как Саурону это понравится.***
Волны с глухим мерным рокотом бились о берег. Маэдрос сидел на большом камне, закрыв глаза и вслушиваясь в шепот Великого Моря. Некоторые из тех, кто уходил на Запад, говорили, что слышат его Глас. Маэдрос не слышал ничего, кроме волн. И все же сердце рвалось куда-то… Куда? В Валинор, к покинутой некогда маме? В Мандос, к отцу и братьям? Или за неведомую грань мира, к своей Верной? Прошуршали негромкие шаги, и на камень рядом опустилась Тьяра в своем неизменном черном плаще. Маэдрос попытался было подвинуться, но места было слишком мало. Плечо ведьмы прижалось к его предплечью. −Как ты догадалась? – тихо спросил он. – С Сильмариллами? −Я давно об этом думала. – созналась Тьяра. – Мне иногда удавалось свивать свет… Во что-то вроде веревки. А держать свет Сильмариллов оказалось неожиданно сложно. −Больно? – встревожился Маэдрос. Тьяра качнула головой. Ветер тут же подхватил расплетенные волосы. −Нет. Просто сложно. Если наша задумка удастся… −Сильмариллы впервые станут оружием Света. – раздумчиво проговорил Маэдрос. – Раньше… Всегда они были камнем преткновения. Или мертвым грузом. Или проклятьем. Но теперь… −Теперь они послужат правому делу. – кивнула Тьяра. Она задумчиво уставилась на собственную руку. Зажгла на кончике указательного пальца огонек. От ногтя среднего отделилась тень и принялась закручиваться спиралью вокруг пламени. Маэдрос завороженно наблюдал: −Тьма, огонь и свет. – прошептал он. – И все это – Тьяра из рода Отважных. Ведьма улыбнулась. −О да. А вот моей дочери передалось только пламя. Удивительно.***
Анор светил с небес так отчаянно, будто тоже хотел помочь в этой битве. Установленная на деревянной платформе линза сверкала драгоценным бриллиантом. Но ярче всего горели Сильмариллы. Келебримбор крепко сжимал шкатулку. Тьяра глубоко вдохнула и потянулась к их свету. Два плотных белых луча послушно скользнули к ее рукам, словно ласки, устремились к линзе. И полыхнуло так, словно Анор и Итиль разом рухнули на землю. Тьяра зажмурилась, не в силах выносить это сияние. А свет тек уже не через линзу, а прямо сквозь нее. Тьяре виделся крепкий синеглазый нолдо с подвязанными на затылке черными волосами. В ладонях он держал три сияющих камня и улыбался, словно отец при виде новорожденного дитя. Тьяра знала это лицо. Видела его отражение в Келебримборе. Великий мастер Феанор со своим величайшим творением. Высокий рыжеволосый эльда сосредоточенно расписывал дивной красоты фарфоровую вазу. Кончик языка забавно прикушен. Лоб наморщен. Как бесконечно трудно было признать в этом юном красивом мастере Маэдроса с его железной рукой, шрамом на лице и вечной складкой между бровей. Тонкий как молодое деревце печальный менестрель наигрывал что-то, прижавшись щекой к грифу арфы. Цветущие вишни роняли на черноволосую голову белые лепестки. Эльда в алом камзоле летел по зеленому полю верхом на высоком буланом скакуне. Светловолосый всадник и его конь казались одним целым, а рядом, ничуть не отставая, широкими скачками несся серебристо-серый волкодав. Смуглый и неожиданно светлоглазый нолдо кружил по тренировочной площадке, ощетинившись двумя клинками. Миг, и эльда словно окутался серебристыми всполохами стали. Молодой мастер, до безумия похожий на Феанора и Келебримбора, сосредоточенно склонялся над небольшими ювелирными тисками. Перед ним сияло дивной красоты серебряное кольцо, какие дарят возлюбленным в день помолвки. Рыжие близнецы бежали, держась за руки, по пояс в золотой созревшей пшенице. Звонкий веселый смех улетал к невозможно лиловым небесам. Тьяра рухнула на колени и закрыла лицо руками. Между тонких пальцев текли слезы.***
Келебримбор смотрел на беседующую с дядями и Эрейнионом Тьяру и задумчиво перебирал в кармане свою поделку. Мысль пришла в голову как-то сама собой. В тот миг, когда Тьяра, глядя широко распахнутыми глазами куда-то в бесконечность, упала на землю, отпустив свет. Идея удалась на славу. Платформа на колесах медленно поворачивалась, оставляя за собой только горы пепла и сажи. Куда среди этого белого пламени делся Саурон, никто так и не понял. Маэдрос вот не верил, что майа развеялся окончательно. Скорее, снова развоплотился. Тьяра раскланялась с Гил-Галадом. Что-то сказала Маэдросу с Маглором и широкими шагами двинулась к Келебримбору. −Ты хочешь сказать что-то? – улыбнулась она. Внук Феанора хмыкнул. −Зачем мне говорить? Заберись в голову и посмотри. Тьяра с улыбкой качнула головой. −Так неинтересно. Говори уже. −Я хочу сделать тебе подарок. – серьезно ответил Келебримбор. – Мои благодарность и признательность тебе безмерны. Келебримбор протянул Тьяре изящный трехрядный браслет. На тонкую золотую цепочку были нанизаны мелкие драгоценные камни. Но ярче всех светились три больших изумруда. −Этот браслет не сможет увеличить твою силу. Но поможет концентрировать ее, когда это будет необходимо. Тьяра подняла на Келебримбора заблестевшие черные глаза. −Спасибо. – проговорила она и протянула правую руку. Внук Феанора бережно обвил браслет вокруг тонкого запястья и щелкнул замочком. Тьяра прислушалась к ощущениям и кивнула. −Я их чувствую. Как будто несколько ниток свили в одну – крепкую. Спасибо за этот дар, Келебримбор. Моя благодарность тоже безмерна. Тьелпэ не успел ничего сообразить, когда Тьяра, по обычаю смертных, коротко, но крепко обняла его и, поднявшись на носочки, коснулась поцелуем щеки. Отступила на шаг, поклонилась одной головой и, улыбнувшись на прощание, шагнула к широкой террасе дворца Кирдана. К своим мужу, дочери и сыну. Юная Эмер с восторгом поймала мать за руку, разглядывая браслет. Рейенир почтительно кивнул Келебримбору, улыбаясь в усы. Мальчик, Дарл, смотрел на эльфийского мастера во все глаза. В распахнутые окна сиял Анор и дул западный ветер.