не хватает

      Питер был весьма надоедливым, назойливым и очень навязчивым. Так думал лишь Энтони, работающий вместе с ним. Паркер не прекращал вести себя громко.       — Эй, мистер Старк! — Радостно кричал Питер, широко улыбаясь, в его глазах буквально сверкали звёздочки при виде своего наставника, — Пойдёмте вместе!       И Тони, слыша этот звонкий голосок, придумывал всё более изощрëнные ругательства. Он терпеливо ждал, пока Питер изволит спуститься побыстрее. Поначалу Старк пытался уходить, избегая встречи, но стажер непременно догонял его и весь оставшийся день читал лекцию о том, как должны вести себя друзья, ведь таковыми их считал только он.       Иногда, когда работы было немного, Питер заглядывал к нему в кабинет. О своих визитах он никогда не предупреждал заранее, но Тони, невольно вытерпев несколько таких встреч, научился определять время прихода гостя по косвенным признакам. Впрочем, это не мешало подростку заходить к герою в кабинет, пить кофе и говорить, говорить, говорить..       После своих визитов уходил он обычно только вечером и, как правило, вместе с ним. Старк, деморализованный исходящими от Питера потоками слов, не сопротивлялся и шёл за ним по хитросплетению улиц.       — Оставь меня, — Шипел на него уставший мужчина. Мальчик смеялся, глупо шутил и, бросив ему что-то вроде «не выдумывайте!», бодро сворачивал в какое-нибудь кафе. Тони, напустив на себя самый недовольный вид, покорно плëлся следом.       А после всë повторялось вновь и вновь, только не в этот раз.       Паркер явно задерживался, несмотря на все свои недостатки, он был довольно пунктуальным и появлялся на улице ровно в десять пятьдесятпять. Он всегда предупреждал, что задержится, или не придëт вовсе, но в этот раз Энтони не получил от него даже простого сообщения. Идти было непривычно тихо, и мужчина довольный тем, что можно не открывать рот лишний раз, вслушивался в город, а тот в свою очередь, почувствовав умиротворение, старался вести себя тише.       Так продолжалось несколько дней: Тони выходил из кабинета, ждал пять минут и, не дождавшись мальца, уходил по своим делам. Тишина, окутавшая его работу, казалась невероятной. Никто не рассказывал про школу, про концерты местной рок-группы и прочую ребяческую чушь. Никто не приходил к нему без ведома. Так, к субботе на журнальном столике стояла всего одна чашка, окруженная завалами бумаг по работе.       Всю неделю офис казался подозрительно пустым: не было упаковок из-под печенья, сложенных аккуратной стопкой у мусорки, двух-трëх пластиковых станчиков, школьных учебников. А главное, что не было никаких громких звуков и постоянных бессмысленных разговоров, ведь все работали тихо. Впервые за всë время проведённое тут, он показался Старку пустым, не смотря на то, что работал он всегда почти один. Чего-то этому серому помещению недоставало, и чем дальше он удалялся от работы, тем больше с ужасом осознавал чего именно.       Ему не хватало Питера.