В темноте губы вкуснее.

Кто сказал, что лентяй Акума не ходит в клубы и на вечеринки? Отлучить глупца от двора божественного идеального мужчины. Конечно же Акума ходил, но только в те клубы, где девушки понятливые и ненавязчивые, посещал только те вечеринки, где была его любимая выпивка и удобные кресла, в которых так приятно раскинуться в совершенно обычной позе. Почему-то эту позу все поголовно считали соблазнительной, но, впрочем, какое дело его Величеству совершенству до каких-то несведущих людишек? Хотят молиться на его прекрасное тело - пусть молятся, аллергии это не вызывает. Обычно Акума ходил на вечеринки в гордом одиночестве, предпочитая не задумываться, каким образом проводят выходные Киро и Кио. Первая всё равно потом жаловалась ему без особого приглашения на неудачливых любовников и их чересчур любопытных домашних животных, а второй предпочитал краснеть, мямлить и смотреть парню куда-то в горло. В этот раз звёзды сделали хитрый финт ушами, в результате которого вся троица друзей получила приглашение на вписку своего давнего знакомого по линии Киро. Каким образом довольно странная девушка умудрилась привлечь к себе внимание такого парня, для Акумы было загадкой. Но факт оставался фактом, а приглашение - приглашением. От бумаги ещё едва ощутимо пахло мужским одеколоном, запах которого так понравился Кио, что он едва не тёрся щекой о край открытки. - Ну, мы немного припозднились, но не настолько же, - удивлённо пробормотала Киро, поднимая глаза на яркие окна арендованного для этого вечера клуба. За каких-то двадцать минут там уже успели превысить допустимую норму шума в несколько раз, из дверей то и дело выходили люди разной степени подпитости, спешно курили, ломая в непослушных пальцах сигареты, слышался громкий женский смех и голос ди'джея. - Видимо, парень знает, чего хочет, - поправил ослабленный галстук Акума, пропуская полоску ткани через пальцы. В расстёгнутом вороте белоснежной рубашки были видны его ключицы, которые каким-то магическим образом привлекли к себе внимание двух охранников. Мужчины, с которыми в росте мог сравниться только Акума, проверили приглашения компании, которые им протянула выглядящая в это момент совсем невинно Киро, не спуская между делом глаз с парня, небрежно почёсывающего фиолетовый висок. Следом за девушкой и Акумой скользнул и Кио, едва слышно пискнув, когда охранники слишком быстро стали позади него, закрывая обзор всем любопытствующим. - О, а вот и моя дорогая подруга! - мгновенно сгрёб в объятия Киро парень с выбеленным затылком и выбритой полосой на левом виске. Девушка приветственно поцеловала его в щёку, даже не подозревая, какая тонна зависти рухнула на неё со стороны менее привилегированной части женского населения. Подобного обращения была удостоена она да ещё около десятка красоток, и это из всей толпы приглашённых. Правда, за что она умудрилась войти в этот список, Киро и сама не знала, решив всё свалить на свою фигуру и незаурядное чувство юмора. - Это Акума, - крепкое рукопожатие. Демон, на сей раз предприимчиво замаскировав рога под два чувствительных ушка, выудил из своих запасов одну из улыбочек "хорошего настроения". В клубе было довольно жарко, видимо, кондиционеры ещё не настроили на нужную температуру, поэтому Акуме ужасно хотелось присесть вдали от большей части взглядов и привычно расстегнуть рубашку до самого шрама. Уже покончив с приветствием и отходя в сторону, он услышал, как Киро представляет Кио. - Вы художник? - тягуче и насмешливо спросил хозяин дома. - У вас такая неординарная внешность. - Я просто неординарная личность, - рассеянно откликнулся Кио, даже забыв поздороваться и выдёргивая ладонь из руки парня. Тот на прощание ощутимо провёл большим пальцем по кисти "личности", но заметил это, пожалуй, только Акума. Хмыкнув в сторону проныры, парень плюхнулся в одно из кресел, забрасывая ногу на ногу. Штанина тёмных джинс задралась, открывая острые косточки на лодыжке. Даже такой нечаянный жест у Акумы выходил практически приглашением к сексу, но девушки на вечеринке были выбраны не из простушек, потому приценивались ко всем, ещё не разобрав, что сексуальность Акумы это не отрепетированная роль, а его сущность. Взгляд зелёных глаз медленно и лениво скользил по танцующим или пьющим коктейли людям. Киро, сев в свою любимую позу, когда при минимальной длине юбки и максимальном оголении ног всё оставалось приличным и извращённо-целомудренным, непринуждённо болтала с рыженькой девушкой, которая невозмутимо накручивала на палец пряди подруги Акумы. Парень зевнул, облизнув зубы. Киро всегда такая: невинная, словно бы не понимающая, что, собственно, происходит. Ну, да, если ты демон, то такую ложь раскусить легко, а вот если нет - пиши пропало. К тому же маска соблазнителя так привлекательна... Кстати о масках. Акума подпёр голову рукой, медленно расстёгивая рубашку, и прищурился, в упор глядя на худую фигуру у барной стойки. Кио улыбался, соблазнительно приоткрывая бледные губы. Тёмные волосы стекали по плечу и падали чернильными росчерками на отполированный стол, когда парень склонял голову, напрягая шею. У его бока стоял подросток, почти мальчишка, то ли брат хозяина, то ли кого-то из его друзей. Дитё, наверняка, и само не поняло, как этот стрёмный дядечка оказался рядом. Акума стёр улыбку с губ. Ну, он преувеличивает, сейчас Кио не "стрёмный дядечка", а тот, кем он становится только в темноте клубов, когда никто не мешает ему гипнотизировать своих жертв единственным глазом. Тощие и покрытые щетиной ноги спрятаны в предельно узких неоново-голубых джинсах, полосатая майка сползает с одного угловатого плеча, сверху, как в насмешку, наброшена тонкая кофта с мелкими звёздочками - никуда без своего "детского сада"! Что примечательно, кофта тоже сползает с того же самого плеча. Акума лениво думает, что так и не присмотрелся к тому, во что была одета Киро. Кажется, в юбку, ну, и привычная шапка. Парень нахмурился бы, не будь ему настолько неохота этого делать. Просто Кио вечно крутится возле него, заглядывает преданно в глаза, вот он невольно и отмечает теперь каждое его движение. Кио смеётся, закидывая в себя третий стакан с коктейлем. Выуживает оливку и перекатывает в губах, то и дело покусывая её зеленоватый бок. Паренёк теперь не просто подле него, он уже умостился на стуле, втиснув колени между его колен, и теперь, неуверенно улыбаясь, теребил в пальцах тёмную прядь волос Кио. Акума мысленно говорит мальчишке, что, если тот понюхает пальцы, то ощутит запах цветочного масла. На затылке, у самых корней, этот аромат только сильнее. Однажды Кио врезался спиной в Акуму, поэтому парень всё это и узнал. Кио что-то говорит, потом по-братски закидывает руку на плечо паренька. Ну, да, по-братски, отыметь он его хочет. Акума прикусил щёку, сморщив нос, когда на соседнее кресло плюхнулась девушка и начала обмахиваться салфеткой. Судя по отпечатку помады на её шее, здесь она не ради него, хотя и кинула на подтянутое тело заинтересованный долгий взгляд. Кио умеет соблазнять. Темнота - его мать, любовница и сутенёрша. В темноте не видно хронически напуганного взгляда и придурковатой улыбки, в темноте он красивый и хрупкий, бери и натягивай, как говорится. Хотя, так может говорить только Акума с присущим ему юмором. Паренёк закинул голову, когда Кио медленно накрывает его губы своими. Мальчишка загорелый, волосы у него вьются и, если Кио сможет затащить его в постель, будут невероятно красиво смотреться, смешиваясь с чёрной копной. Акума хочет это увидеть, расположившись рядом с кроватью с бокалом алкоголя. Хотя, тогда Кио будет не над мальчишкой трудиться, а на него самого слюни пускать. Акума отпил от стакана, припоминая, какого вкуса керамический бок кружки, если с неё пьёт Кио. Этот придурок постоянно ест сладости, поэтому приторный привкус был вполне ожидаем. Акума тогда случайно перепутал чашки, а потом так и застыл, сомкнув губы на тёплом краю и слизывая послевкусие. Кио махнул рукой, отсылая куда-то паренька. Наверное, за коктейлем или закуской, чтобы мальчишка немного остыл и мог, если что, сбежать. Альтруист хренов, всегда даёт шанс на отступление, а потом, в одиночестве, постукивает ноготком по подлокотнику дивана или стулу, отмахиваясь от налипающих парней и девушек. Акума лихо поставил стакан на стол, отчего гранёная стекляшка, с ещё не растаявшими кусками льда внутри, эффектно проехалась пару сантиметров. Девушка, стёршая с шеи помаду, присвистнула, когда рубашка распахнулась на груди парня. Ловко пройдя между людей и ни разу никого не зацепив, Акума стал напротив Кио, со смешком заметив, как взгляд того теряет свою соблазнительность. - Ак-кума? - прочитал парень по его губам, потому что звуков из-за громкой музыки слышно не было. Склонившись и оперевшись рукой о стойку сбоку от Кио, Акума максимально повысил голос. - Смотрю, клеишь его всеми способами. - Ты что, следишь? - хлопает глазом. В этом весь Кио: если входит в фазу " я невинная ромашка", то делает это от души. Акума пожал плечами, дёрнув уголком губ. - Ну так, ай, как нескромно. - Я ласкаю твой взор, - Кио довольно прищурился, по его щекам пополз румянец, как это бывало всякий раз, когда он уходил в свои фантазии. Что там творилось, Акума узнавать не спешил, камасутру для геев со своим участием познавать особо не хотелось. Схватив парня за щёки, словно хотел сделать ему из губ "рыбку", демон прикрыл глаза, глядя почти презрительно. - Уймись, недоросль. И медленно провёл языком с нижней губы на верхнюю. Глаз Кио удивлённо расширился, зрачок стал ошалело огромным. Акума практически почувствовал, как нагревается кожа под его пальцами, когда парень залился краской. Остановив язык на верхней губе, Акума склонил голову на бок, раскрыв рот, словно собирался съесть Кио. И поделом. Демоны чуют грешников, лжецов и тех, кто, сам того не понимая, носят в себе чары суккубов. Обхватив губами губы парня, Акума слегка втянул их в себя, отпуская вместе с этим щёки. Кио рефлекторно приоткрыл рот, жмурясь, когда мистер-делаю-что-хочу, скользнул языком по внутренней стороне его губ. Поцелуй вышел влажным и жадным. Акума не церемонился, лаская язык парня, посасывая его и прикусывая. Приоткрыв глаза, он наткнулся на быстрый промельк взгляда Кио. Совершенно трезвого, словно и не пил вовсе, падла. Чёрные ресницы вздрагивали, когда Акума наваливался на парня, жадно зажимая его язык или меняя положение головы, касаясь носом щеки. Он чувствовал голой грудью выступающий через рубашку рёбра темноволосого, чувствовал, как руки того жадно вцепились в полы расстёгнутой рубашки и разводят их всё сильнее. Темнота действительно была лучшей драпировкой для Кио. В ней даже бледные губы были чем-то вроде податливой карамели с отголоском виски. Акума, не отрываясь ото рта парня, прижал его язык своим к нижней части челюсти, хитрым глазом косясь на подошедшего парнишку, застывшего на месте, как соляной столп. Кио, умненький мальчик, не двигался, так и оставив руки жадно вцепившимися в распахнутую рубашку своего личного короля. Отстранившись от парня, Акума напоследок, словно шутя, провёл языком от верхней губы Кио до кончика его носа, и плавной походкой пошёл прочь, хлопнув мальчишку по плечу. Что ему этот поцелуй? Зачем он ему вообще? Что его дёрнуло пойти к Кио, кроме как практически ощутимое желание, сжавшее мягкую руку со стальными ноготками на прессе? Акума приостановился у стены, облизываясь. Было отвратительно сладко.