Всего один поцелуй

      Сквозь дубовую дверь Дитфрид слышал веселую болтовню. Множество женских голосов плыло в пространстве между деревом и полом. Капитан глубоко вздохнул, прежде чем постучать. Его губы забавно изогнулись от внезапной тишины, прежде чем один храбрый, но спокойный голос произнес:  — Войдите, — ёе голос был мягким, но ровным, от его фамильярности у него по спине пробежали мурашки.       Он медленно открыл дверь, ярко-зеленые глаза сверкали, когда он высунул голову из-за угла. — Извините, — сказал он ровным и низким голосом, так непохожим на то, что он чувствовал внутри. — Могу я на минутку одолжить невесту?       Слово легко слетело с его губ, но на языке остался горький привкус. Несмотря на внешнее спокойствие, его сердце сжалось при этом напоминании. Это было почти невыносимо.       Прохладное прикосновение металла оторвало его от размышлений, едва не заставив покачнуться и на мгновение снять маску. Глубокое, укрепляющее дыхание успокоил его нервы; легкая улыбка тронула его губы, когда он посмотрел вниз на ощупь. — Может, прогуляемся? — спросил он, указывая на коридор.       Раскинувшаяся лужайка, видимая из окна, была пышной и зеленой; стулья выстроились вдоль прохода с белой дорожкой. Можно было только разглядеть лепестки фиалки и бугенвиллии, находящихся на ковре.       В ответ на её кивок Дитфрид предложил ей локоть. Парочка степенным шагом направилась прочь от её комнаты, вниз по лестнице и через дверь. Они не разговаривали, пока не оказались на улице, и он повел её к уединённому месту на краю леса. Лужайку разделяли ивы, трава становилась слегка неухоженной и желто-зеленой в тени свисающих ветвей. Он мог видеть только каменную серо-белую скамью под крышкой. Ведя её вперед, Дитфрид почувствовал, как у него скрутило живот.       Свисающие ветви давали хоть какое-то уединение. Листья образовывали барьер между ними и остальным миром. Они были только вдвоем, ни один из них не двинулся с места, чтобы сесть на скамейку, и над парой установилась тишина, непохожая на предыдущую. В то время как предыдущая тишина между ними была несколько успокаивающей, эта была удушающей, оба чувствовали, как что-то меняется. Дитфрид чувствовал, как пульс подскакивает у него на горле, он чувствовал себя загнанным в ловушку животным, и только сдержанность удерживала его от того, чтобы начать расхаживать.       Он почувствовал, как его тело начало трястись, как слегка дрожат руки, как под кожей подергиваются мышцы. Кровь стучала в ушах, приглушая звуки вокруг, дыхание было прерывистым и прерывистым. Легкие болели от недостатка воздуха. Капитан дал бы себе пинка, если бы мог. Теперь, когда этот момент настал, он разваливался на куски. — Дитфрид, — её голос был сладким и мягким, его имя слетело с её языка… от этого по его спине пробежала дрожь, спокойствие, которое она дала ему почувствовать, успокоило его быстро бьющееся сердце. — В чем дело?       Ярко-голубые глаза умоляюще смотрели на него, его ответ застыл на губах, дыхание сбилось, в горле пересохло, а кадык дернулся. То, как тень падала на её лицо, как лучи света падали сквозь листву, заставляло её бледную кожу светиться. Это только подчеркивало её красоту, а форма платья подчеркивала стройную фигуру. На этот раз ееё металлический протез был свободен от перчаток, серебро поблескивало в полутьме.       Даже их громоздкая и тяжелая форма не портила сделанной ею картины. Её губы были светло-розовыми и блестящими, румянец на щеках только подчеркивал их цвет. Дитфрид едва отдавал себе отчет в своих действиях, его большие мозолистые руки нежно обхватили её лицо, наклонив голову, когда он наклонил её голову вверх. Он чувствовал, как её пальцы вцепились в ткань его рубашки, но ни один из них не осознавал, что они придвинулись ближе друг к другу. Он остановился в нескольких дюймах от её губ, теплое дыхание коснулось её кожи, когда он посмотрел ей в глаза.       Цвет немного потускнел, в них был неясный свет. Он слышал её прерывистое дыхание, нервы заставляли её руки дрожать, но она не отодвинулась. Дитфрид сократил расстояние, медленно прижимая их губы друг к другу. Поцелуй был медленным, нерешительным. На мгновение она была немного шокирована, но не вырвалась. Он расслабился, радуясь, что она не отстранилась. Он уверенно двигал рукой, мягкая, гладкая кожа согревала кончики его пальцев, когда они скользили по её подбородку.       Медленно углубляя поцелуй, Дитфрид прижался к ней всем телом, закрывая все промежутки между их телами и удерживая её руки между ними. Форма её грудей прижималась к его груди, это ощущение заставляло его сердце биться чуть быстрее. Легкая дрожь пробежала по его спине, когда он пошевелил губами, позволяя своему языку едва коснуться ее нижней губы, прежде чем отступить. Он не осмеливался пошевелить руками, боясь, что если нарушит момент, то не сможет продолжить. Дитфрид не знал, когда закрыл глаза, но это делало этот момент еще более особенным.       Он чувствовал, как её сердце бьется в такт с его, их пульс был быстрым и неровным. Ее пальцы задергались между их телами, дыхание сбилось в нерешительности. Она слегка отстранилась, её губы коснулись его губ, когда она говорила. — Дитфрид, — пробормотала она еле слышно. — Почему… — спросила она, прежде чем он снова прижался губами к её губам.       Он не дал ей договорить. Дитфрид чувствовал, что знает, что она хочет сказать, но не хочет этого слышать. Его губы двигались настойчиво, но нежно с её губами, его руки дрожали, когда он обхватил ладонями её лицо, его большие пальцы касались её нежной кожи. Он почувствовал, как её пальцы сжали его рубашку, почувствовал, что она хочет отстраниться, но все это исчезло, когда их губы соприкоснулись. Любое колебание, которое она чувствовала, было сметено этой близостью.       Он позволил кончику языка скользнуть по её нижней губе, не пытаясь дотянуться до неё, просто желая попробовать её кожу на вкус. Он был сладким и цветочным, немного странным, но в целом приятным. Он чувствовал, как дрожит её дыхание, тихий вздох был громким и отчетливым для его ушей. Дитфрид чувствовал, как шевелится её грудь, когда она прерывисто дышит, как сжимаются её пальцы. Чувствуя себя храбрым, он провел рукой по её щеке, кончики пальцев едва коснулись её глаза, прежде чем убрать волосы.       Его глаза превратились в щелочки, горькие лаймовые радужки ярко сияли, когда он увидел, как её собственные голубые глаза закрылись, светлые ресницы коснулись её кожи, когда он позволил своей руке скользнуть вниз по её шее. Её пульс бился о подушечки его пальцев, ее тело слегка подрагивало под его собственным. Дитфрид вздрогнул, когда её губы коснулись его губ, он почувствовал головокружение, но не запыхался, когда они продолжили. Его сердце подпрыгнуло в груди, когда её пульс участился под его ладонью, кончики пальцев коснулись прядей её волос на затылке. Её дыхание было теплым, когда они целовались, неустойчивым, поскольку ни один из них не хотел снова отстраняться.       Дитфрид чувствовал, как гудит его кожа, когда она отвечала на его поцелуи, как кровь стучит у него в ушах, когда она чуть приоткрыла рот, позволяя своему языку на мгновение коснуться его губ. Звук, вырвавшийся из её горла, тихий стон, послал озноб по всему его телу, мурашки побежали по коже, а ладони вспотели. Осторожно играя с её волосами, он слегка отстранился, оставив небольшое пространство между их губами. Он был рад видеть её глаза полузакрытыми и остекленевшими, темного цвета. Дитфрид сглотнул, его кадык подпрыгнул от этого движения, он чувствовал, как её теплое дыхание овевает его влажные губы.       Прежде чем он успел подумать, она подняла голову, её пальцы снова вцепились в его рубашку, когда она сократила расстояние. Он не смог сдержать довольный звук, вырвавшийся из его горла, звук, проглоченный её шевелящимися губами. Решив проверить воду, Дитфрид приоткрыл губы, позволив зубам осторожно коснуться её пухлой попки, прежде чем провести по ней языком. Он почувствовал, как она слегка напряглась, её руки переместились, чтобы прижаться к его груди, и вместо того, чтобы надавить, как он думал, она скользнула руками вверх. Обхватив руками его широкие плечи, Вайолет ещё крепче прижалась грудью к его груди, мягкая плоть её грудей вырисовывалась в сжатом пространстве.       Дитфрид позволил своей руке скользнуть вниз по её спине, обводя форму её мышц и изгибов, прежде чем остановиться на пояснице. Он вжался в изгиб, крепко прижимая её тело к своему. Он смутно слышал шорох, но решил не обращать на него внимания, его пальцы сжимали ткань её платья, его губы касались её губ, когда он дышал ей в губы. Его сердце стучало в ушах, его тело было теплым и легким, как будто он не был полностью там. Ничто из этого не казалось реальным, но это было неоспоримо.       Каждое прикосновение её мягких губ, её теплое, сладкое дыхание овевало его рот, то, как её тело прижималось к нему. Холодный металл её пальцев, скользящий по коже под воротником, задерживающийся на пульсе на шее. Её сердце так сильно билось в груди, что он чувствовал, как оно бьется вместе с его собственным. Дитфрид не мог унять дрожь, дыхание становилось прерывистым с каждой минутой. Он чувствовал, как дрожат его руки, как пальцы нежно сжимают её талию, пытаясь унять движение, он чувствовал, как её плоть формируется под его хваткой.       Звук вздоха заставил Дитфрида отпрянуть, лицо покраснело от смущения, когда он посмотрел на женщину, которая прервала его. Может быть, потому, что он не знал, кто она такая, а может быть, из-за неловкости ситуации он забыл её имя, но он просто не мог понять, кто она такая. — К-Каттлея, — заикаясь, пробормотала Вайолет, её лицо приобрело легкий оттенок красного, а голубые глаза задрожали от подступивших слёз.       Он почувствовал, как что-то набухает у него в горле, когда увидел, что вода собирается в лужу. Что-то тяжёлое поселилось у него в животе, когда её губы задрожали, всё ещё розовые и слегка припухшие.       Он хотел утешить её, но не мог заставить себя пошевелиться, словно прирос к месту. Застыв под пристальным взглядом женщины, фиолетовые глаза сузились и не дрогнули, прежде чем она перевела взгляд на другую. Он ожидал, что женщина начнет читать нотации, может быть, даже закричит. Какая-то часть его раскаивалась в том, что он поставил Вайолет в такое положение. Но большая часть его была довольна тем, что он рискнул.       Женщина, Каттлея, вздохнула, когда её подруга заговорила. Её плечи немного опустились, когда она шагнула в тень ивы. — Вайолет… — её голос был мягким, тон странным, немного понимающим, но и разочарованным?       Дитфрид не был уверен, его разум всё ещё лихорадочно работал от внезапного вмешательства. Он мог только наблюдать, как Каттлея подошла к нему и с любопытством посмотрела на него, прежде чем наклонилась и что-то прошептала Вайолет.       Он не слышал, о чем они говорили, но видел, как Вайолет кивает в ответ на их разговор. Его грудь болезненно сжалась, когда слёзы покатились из её глаз, голова слегка покачалась, а руки сжались с легким металлическим звоном. Дитфрид почувствовал, как его сердце замедлилось, а дыхание выровнялось. Его тело всё ещё покалывало, и он помнил тепло её дыхания. — Дитфрид… — голос Вайолет был тихим и дрожащим.       Он посмотрел в её голубые глаза, его потемнели от напряжения, когда он увидел выражение её лица. Она открыла рот, но заколебалась. Он только наблюдал, как она проделала это ещё дважды, тихий, сдавленный звук вырвался из её горла, прежде чем она остановилась. Вайолет сделала глубокий вдох, задержав его на мгновение, прежде чем поднять глаза, пока их глаза не встретились. — Мне очень жаль, — сказала она прерывающимся и печальным голосом, прежде чем отвернуться.       Дитфрид мог только смотреть, как она уходит с Каттлеей; её голос эхом отдавался в его ушах.