Реквием по его одиночеству

      Серое небо тяжёлым полотном накрывало Подземье. Мрачные облака затягивали тусклое солнце, не желающее светить. И если в другой части Страны Чудес — Мрамории, был праздник, и светило озаряло Белое Королевство, все радовались победе Алисы над Бармаглотом, праздновали и устраивали пышное пиршество по случаю того, что Мирана вернула себе престол, то здесь всё было иначе. Обстановка в Чужих Краях кардинально отличалась от того, что происходило в милях отсюда. С обезвоженных растений падали пожухлые, отмершие или отмирающие листья, что хрустели под тяжёлыми шагами усталых путников, чьё пребывание здесь было отнюдь не по их воле. Деревья клонили свои редкие ветви к земле, жалуясь на недостаток пищи и полное отсутствие удобрений для роста и развития.       Двое людей, смотрясь несколько странным тандемом даже для Страны Чудес, вынужденно путешествовали по Чужим Краям. Страдая от жажды и всерьёз задумываясь над тем, как бы им не умереть, они перебрасывались обидными фразочками и осыпали друг друга колкостями. В Чужих Краях реки, ключи или прочие источники воды встречались очень редко, поэтому для них было бы Божьей милостью, если им удалось бы найти хоть какое-то место, где можно утолить мучающую их жажду. Грязные и усталые, они кое-как продолжали свой путь в надежде отыскать воду и, если повезёт, еду и кров.       — Ты ненавидишь меня? — тяжело дыша, спросил Стейн, с трудом переставляя длинные ноги по песчано-каменной земле. Он обернулся, чтобы взглянуть на свою спутницу.       — Я не ненавижу тебя, — ответила Ирацибета, плетясь вслед за мужчиной, странно, совсем по-кукольному склонив большую голову. Она аккуратно поставила на маленький камушек правую ногу в туфле со сломанным каблуком, останавливаясь и переводя дыхание. Она редко, но глубоко дышала. Спутанные красные волосы, которые больше не венчала золотая корона, висели грязными сосульками и лезли в глаза. Белила, тени и помада стёрлись, вместо них на щеках были серые разводы.       Тогда ещё, в Бравный День, когда выяснилось, что Стейн оказался предателем, на неё обрушился целый шквал эмоций и чувств. Она всё ещё не могла поверить в то, что Илосовик всё это время лгал ей и притворялся, что… любит её. От этой мысли Ирацибете стало противно. Настолько противно, что захотелось выдрать из своей головы этот временной отрезок с Бравным Днём, напрочь забыть об этом. Признаться, потеря короны и потеря Стейна были для неё равноценны.       Стейн был для неё всем: её поддержкой, её опорой, её другом, её верным слугой… Был тем, кто всегда понимал её, утешал, говорил комплименты, исполнял все её желания, делал то, что она скажет. Она любила его. По-своему, но любила. А он? Очевидно, нет. И то, что он столько лет был под маской её друга и самого преданного ей человека — только ради того, чтобы когда-то, возможно, получить трон — ещё больше сводило с ума и коробило. Это просто не укладывалось в голове, и Ирацибета не могла понять — как столько времени можно притворяться другим человеком. И ради чего? Ради трона, а не её самой.       Стейн в лёгком недоумении дёрнул за соединяющую их цепь, призывая бывшую королеву к пояснению того, что она только что сейчас сказала.       Поморщившись от боли, она схватилась за неестественно вывернутую кисть руки, зашипев.       — Шагай быстрее, — оскалился одноглазый, потянув цепь снова.       — Ненависть — такое же высокое чувство, как и любовь. А ты такого недостоин.       — А чего я достоин? — поинтересовался мужчина, облизывая пересохшие губы.       — Презрения, вот чего, — выплюнула Ирацибета, прожигая Илосовика взглядом. Если бы взглядом можно было бы испепелить — от бывшего Валета Червей осталась бы лишь горстка пепла. — Презрения и отвращения.       Он медленно развернулся, опуская голову, чтобы посмотреть на Ирацибету. Взглянув на ту так, словно она была грязью, прилипшей к его подошве, он пробирающим до мурашек шёпотом произнёс:       — Что, одной вывихнутой кисти мало? Может, тебе ещё одну скрутить, как думаешь? Возможно, тогда ты наконец замолчишь.       — Ты сам спросил меня! — дёрнулась она, пряча здоровую руку за спину.       — А что, обязательно выводить меня?       Переругиваясь между собой, они даже не заметили, как к ним подошёл человек в чуднóй одежде.       — Кто вы и что здесь делаете? — прочистив горло, требовательно спросил голубоглазый мужчина, переводя взгляд с невысокого роста красноволосой женщины на одноглазого великана, часть лица которого закрывали чёрные волосы.       — Не твоего ума дело, — огрызнулась Ирацибета, не отводя взгляда от Стейна.       — Заткнись, он может спасти нас, — шикнул на кареглазую Стейн, сжимая повреждённое запястье женщины.       — Да лучш… — давя в себе слёзы, она от боли сжалась, уменьшаясь в росте, тем самым становясь совсем миниатюрной.       — А что с её рукой, мистер…?       — Илосовик, — представился тот, отпуская руку Ирацибеты. — Да ничего особенного, она в порядке.       — Спрашиваю ещё раз… — начал незнакомец, но его прервали.       — Сэр, у Вас не найдётся воды?       — За пять минут не умрёте, Илосовик, — отрезал мужчина. В его речи проявлялся сильный акцент, не характерный для жителя Подземья. — Так кто вы?       Ирацибета молчит, стыдясь признать своё нынешнее положение просто ужасным.       — Королева она. Но это в прошлом, — поспешил добавить Стейн, не упустив возможности задеть женщину за живое.       — О, почту за честь. Так Вы дочь короля Олерона, я правильно понимаю? — осторожно спросил обладатель светящихся голубых глаз.       — Старшая дочь, — едко поправила того красноволосая.       — Она предпочитает не разговаривать ни с кем на тему её семьи, ведь её младшая сестричка вполне законно отобрала у неё трон, — в пику Ирацибете усмехнулся Стейн.       Вздрогнув, Ирацибета опустила взгляд, поджимая губы.       — Гм… а с кем нам приходится иметь дело? — вопросил Илосовик, не скрывая интереса.       — Время, — коротко ответил голубоглазый мужчина.       Стейн фыркнул, очевидно, принимая это за шутку.       Мигнув голубыми глазами, Время задумался, разглядывая этих двоих.       — Так у тебя есть вода или нет? — нарушая повисшее молчание, резко спросила Ирацибета.       — О, вода… — протянул Время. — Да, конечно. Следуйте за мной, возможно, я смогу сделать что-то и с Вашей рукой, Ирацибета.

***

      — Я не очень-то жалую гостей в моей обители, последний раз один человек побывал здесь много сотен лет назад. Конечно, я веду хронологический список всех событий каждого дня, и даже могу сказать вам точно — кто и когда был тут, но, думаю, что вас утомят мои поиски этого дня, — произнёс Время, ведя всё ещё скованных цепью Ирацибету и Стейна по коридорам Замка Бесконечности.       — Действительно, нам сейчас очень нужно и жизненно необходимо послушать о человеке, который побывал здесь когда-то, но сгнил в земле так же, как и все остальные, — поддержала его Ирацибета, кивая головой.       — Вижу, Вы скептически настроены, Ваше Величество… что ж, Ваше право, — коротко улыбнулся он.       Ирацибета хмыкнула. Пока что ей больше было нечего сказать.       — Так… два дня назад был Бравный день, — вдруг сказал Время.        Павшая королева и Стейн встретили его вопрос молчаливым согласием.       — И Вы проиграли, Ирацибета, — заключил Время. Хотя, его фраза звучала больше как вопрос.       — Зачем ты спрашиваешь, если и так знаешь? — процедила она, устало прикрывая глаза.       — Извините, пожалуйста. Я должен был знать, что разговоры об этом причиняют Вам боль, — он остановился и развернулся к Ирацибете, сверху вниз глядя на неё. Его яркие голубые глаза виновато светились, когда он смущённо разглядывал Ирацибету. Откровенно говоря, его очень удивил такой яркий цвет волос и то, как он контрастировал с бледной кожей и тёмными глазами. Он был даже восхищён.       Ирацибета исподлобья взглянула на него. Карие глаза раздражённо сверлили переносицу Времени. Ирацибете показалось, что если она встретится с ним взглядом, то это будет примерно так же, как если посветить фонариком прямо в глаза.       — Веди уже, — Ирацибета кое-как сдержалась, чтобы не назвать Время идиотом. Потому что он знает, что она с Илосовиком умирают от жажды, а у неё ещё и запястье вывихнуто, так какого же чёрта он тут стоит и распинается, просит прощения. Лучше бы следил за тем, что говорит, чем извинялся.       — Да, конечно, — закивал он головой, продолжая вести их по Замку Бесконечности.       Стейн с интересом разглядывал замок, так что он даже не заметил то, что они остановились по вине того, что Время ляпнул что-то невпопад.       — Как я полагаю, идти вам всё равно некуда, поэтому, я выделю каждому из вас по комнате. Я не помню, когда был так щедр к кому-то, но вы удостаиваетесь чести пожить в моём Замке.       — Мне кажется, или твой замок на Угрюмом Бреге был меньше, чем этот? — полюбопытствовал Стейн, глядя на рыжеволосую.       — Замолчи. — теперь было время Ирацибеты затыкать Стейна.       На самом деле, Время не хотел выделять целую комнату Стейну, но он хотел предоставить жильё Ирацибете, поэтому, чтобы не обделять этого высокого бедолагу, пришлось и его поселить здесь.       — Уилкинс! — Время пошарил глазами по коридорам, но не нашёл своего дворецкого. — Уилки-и-и-инс!       Послышались маленькие шажки и чьё-то взволнованное бормотание. Ирацибета и Стейн переглянулись, с недоверием кивая на стоящего к ним спиной Время.       Из-за угла выбежало маленькое механическое существо в костюмчике, которое с недоумением переводило взгляд то на Илосовика, то на Ирацибету.       — Да, сэр? — немного удивлённо откликнулся Уилкинс.       — Как обстоят дела со свободными комнатами? — требовательно спросил Время.       — Милорд, они все свобод… — не успел закончить он, как Время его перебил.       — Я знаю! — он раздражённо прикрыл глаза. — Иди за мной, — приказал он, шагая дальше.       Ирацибете, Стейну и Уилкинсу ничего не оставалось, как последовать за ним.       — Мистер Илосовик, Ваша комната направо. Вторая дверь по коридору слева. Ирацибета, прошу за мной, Ваша комната чуть дальше.       Стейн угрюмо взглянул на кандалы, а Ирацибета наморщила лоб.       — А, точно. — Время хлопнул себя рукой по лбу. — Даже не знаю, что со мной. Обычно, я не такой рассеянный.       — Ну, да, к тебе же не каждый день королевы приходят, — съязвила она.       — Вообще-то, Вы правы, — серьёзно согласился он, снова посмотрев на Ирацибету. — Уилкинс, у тебя есть проволока или что-то тонкое и острое? Нам нужно расщелкнуть кандалы.       — Есть, сэр! — гордо выпалил Уилкинс, достав из кармана пиджачка что-то наподобие иголки.       — У тебя всегда есть что-то такое в карманах, или ты с твоим хозяином знали, что мы придём? — поинтересовалась Ирацибета.       — Господин заставляет меня это носить с собой. До сегодняшнего дня эти вещи мне не пригождались, — признался он.       — Хватит болтать с нашими гостями, давай, снимай с них это, — поторопил его Время, вздыхая. Пока Уилкинс ковырялся с наручниками, Время всё время смотрел на Ирацибету, а когда та измождённо выдохнула и поймала на себе взгляд Времени, он отвернулся и сделал вид, что проверяет стены Замка на наличие пыли.       Ирацибета хотела возмутиться и заявить, что она заметила то, что он смотрел на неё, но она всё-таки решила ещё понаблюдать за Временем.       Наручники с бренчанием упали на пол. По Замку раздалось громкое эхо, на что послышался испуганный писк маленьких Секунд.       — Благодарю Вас, Ваша светлость. Вы так добры к нам, — залебезил Стейн, улыбаясь самой искренней и вежливой из своих улыбок.       — Ты мне тоже так говорил, и чем в итоге это обернулось? — не выдержала Ирацибета.       — Чем мне отблагодарить Вас? — не обращая внимания на неё, продолжил Илосовик.       — Сиди в комнате, которую я тебе выделил, и не выходи оттуда, пока я тебя не позову, — отрезал Время.       — Конечно… — согласился Стейн, поклонившись. Даже не посмотрев на Ирацибету, он зашёл в нужный коридор и отыскал нужную комнату.       Время внимательно взглянул на Ирацибету, словно ожидая от неё чего-то. Она растирала затёкшее запястье, морщась от прокатывающихся по телу отзвуков боли. Вывих ныл и поминутно давал о себе знать.       Он просто стоял и смотрел на Ирацибету, даже не зная — как сказать ей, что ему пора проводить её в комнату. Он словно потерял дар речи, а что самое ужасное, так это то, что он не понимал причины своего ступора. Шестерёнки впервые за сотни лет пошли не так, как надо. Какое-то неизвестное чувство заполнило его, и он не знал — что это за чувство.       — Откуда у тебя свободные комнаты, если ты не любишь гостей? — из мыслей его выдернул резкий с хрипотцой голос. Придя в себя, Время списал то чувство на обыкновенную жалость.       — Они словно всегда здесь были… — он задумался.       — Живёшь и не знаешь — откуда у тебя что? — фыркнула она, с пренебрежением оглядывая Время.       Он как-то жалко кивнул, теряясь в этом громком голосе, эхом отдающимся по Замку.       — Ты что-то сможешь сделать с моей рукой? — требовательно, с нотками пронзительности спросила она.       — Я попробую, — нерешительно ответил Время, пробежавшись по Ирацибете взглядом, и остановившись на отёкшем запястье. — Но это не совсем безопасно. Очень мал шанс, что у меня получится.       — Всё лучше, чем это, — вздохнула она, едва сдерживая гримасу отчаяния.       — Возможно, Вам нужен доктор… — тихо предложил он, даже не представляя — где он возьмёт ей доктора.       — Нет! Ты сам поможешь мне, — медленно и твёрдо проговорила мне, словно впечатывая слова в разум Времени, чтобы эта фраза хорошенько осела в его мозгу, если он, конечно, у него есть…       — Хорошо, — невнятно сказал Время, убеждая себя в том, что он сделает всё возможное, чтобы помочь ей.       — А теперь веди меня в мою комнату, мне надоело здесь торчать, — приказным тоном произнесла она.       Она потеряла достаточно многое, чтобы сейчас стоять в ужасном виде в неизвестном ей месте, но не настолько многое, чтобы перестать командовать всеми и думать, что ей все обязаны. Она — настоящая и истинная Королева Подземья, которая лишь потерпела поражение в битве с лгуньей, прикидывающейся, что это она законная правительница. И если несколько часов назад она думала — как бы ей не умереть в Чужих Краях, рядом с человеком, который чуть не убил её, то сейчас ей пора задуматься над тем, как вернуть корону.