Записки на полях и запястьях

      Тэён сидит на пледе и смотрит как солнце медленно опускается за горизонт. Закат на побережье оказывается довольно скучным зрелищем, если излишне не романтизировать ежедневное скатывание светила в жёлто-оранжевую гладь.       — Были бы облака — было бы действительно красиво, — Джонни падает рядом, чуть задевая локтем, — но когда ты рядом даже такой закат приятнее.       Тэён морщится на такую пошлую банальность и отворачивается в сторону дома, откуда Джэхён возвращается с зажигалкой и штопором: Джонни, как оказалось забыл их взять.       — Я вдруг понял, что мы ещё и бокалы забыли, но я второй раз не пойду, — Джэхён падает на плед по другую сторону от Тэёна и чмокает его в плечо, — неплохо ты тут всё организовал.       — Эй, а меня похвалить? Я собрал нам костёр и даже притащил корягу, чтобы на ней сидеть!       Если забыть, каким способом Тэён здесь вообще оказался и выкинуть из головы мысль о том, что ничего нового по пути сюда узнать не удалось, то можно даже насладиться моментом, но у него не получается.       — Ты обещал мне…       — Я помню, но давай перекусим и выпьем, — Джэхён с улыбкой привстаёт и тянется за закусками к маленькому столику, прикопанному в песок. — Джонни разожжёт костёр и ты задашь вопросы о том, что тебя интересует, — Джэхён бросает зажигалку и штопор в сторону Со и протягивает тарелку Тэёну. — Ты ведь подумал над вопросами?       Тэён-то подумал и половину отмёл, понимая, что все эти улыбки и нежности могут стать лишь игрой, если он переступит черту дозволенного.       — Давайте сначала выпьем, а потом поиграем в эти ваши игры? — Джонни отпивает из только что открытой бутылки и протягивает её Джэхёну, отходя к костру. — Чур, я первый задаю!       Для Тэёна это не игра, но ради ответов он может и притвориться. Солнце окончательно скрылось за горизонт и воздух вокруг быстро остывает. Глоток терпкого вина заставляет чуть сморщиться, но вскоре должно стать теплее, тем более, что от высушенных солнцем и морской солью веток уже ползёт ароматный дымок, а на плечи опускается куртка Джэхёна.       — Значит вопрос… Йогурт или блинчики на завтрак?       Джэхён прыскает, но смотрит на Тэёна.       — Мой ответ — кофе и омлет.       — Что в холодильнике найдётся, ну или что успею, — Тэёну такие вопросы не нравятся.       — Я бы предпочёл минет, но обычно это блинчики, ай! — Джонни потирает плечо, куда прилетел мелкий камушек от Джэхёна, и снова отпивает вина, передавая бутылку.       — Белое или красное? — Джэхён продолжает глупую игру, отпивая из бутылки.       — Всё, что горит, — Джонни ставит перед собой одну из тарелок.       — Зависит от закусок, — Джэхён кивает Тэёну.       — То, что ты нальёшь, потому что без тебя я не пью…       — Что, совсем?! — лицо Джонни вытягивается от удивления.       — Эй! Вообще-то черёд Тэёна спрашивать! — в Джонни летит очередной мелкий камушек, от которого тот уворачивается, показывая язык Джэхёну.       — Да… — Тэён отпивает для храбрости чуть больше, чем следовало бы. — Как именно вы познакомились с Тэном?       Мужчины переглядываются.       — Когда это было? После выпуска? — Джэхён трёт подбородок, вспоминая, а Джонни хмыкает.       — Первый раз — да, после выпуска. Мы тогда затесались в одну компанию и изрядно перебрали, — Джонни хмурится и отпивает вина. Несмотря на тепло, расходящееся изнутри, по рукам Тэёна ползут мурашки, когда он думает о том, что ему сейчас озвучат тут же версию событий, что и Тэн.       — Да мы пришли туда уже очень нетрезвыми, — хмыкает Джэхён.       Эти перебрасывания фразами словно дразнят Тэёна. Он не выдерживает, отпивая снова.       — А Тэн?       — Да… Тэн… — Джонни мечтательно закатывает глаза, — видел бы ты его тогда… Он и сейчас с ума сводит, а тогда…       — Сколько вам тогда было? — Тэён пытается звучать непринуждённо, но сам понимает, несколько нелепы эти попытки. Мужчины же словно не обращают внимания на истинный смысл вопроса.       — О! Тут самое неприятное во всей этой истории кроется, — Джонни по прежнему кривовато улыбается, отворачиваясь к разгорающемуся костру. Он теперь сидит спиной к Тэёну и ворошит огонь палкой, отчего тот взмывает к небу всполохами. — Только ты забыл, что сейчас мой черёд спрашивать… Ты влюблён в Тэна? — вопрос звучит с какой-то горечью.       — Очарован, — Тэён пытается прятать чувства, которые сам с точностью назвать не может, за другими, более приемлемыми. Джэхён не отвечает, лишь ближе пододвигается и тянет руку за бутылкой.       — А я люблю его… Человека не самого лучшего, но… Люблю настолько, что простил ему то, чего не простил никому другому, — Джонни отпивает из бутылки и передаёт в протянутую к нему руку, так и не оборачиваясь к ним с Джэхёном.       — Мой вопрос: ты уверен, что хочешь услышать правду? — Тэён уверенно кивает и Джэхён продолжает. — Нам было по двадцать четыре, примерно как и всем в той компании, куда мы тогда пришли. Наш бывший одноклассник с сомнительной репутацией и его не менее сомнительные друзья, — хмыкает Джэхён и, пересев за спину Тэёна, обнимает его, притягивая к груди.       — Напомню, мы были уже пьяны вдрызг, — Джонни пересаживается на корягу по другую сторону костра и теперь сидит напротив, глядя на огонь, — искали приключений, два идиота! Знали, что у этого парня можно достать всё… — он замолкает и, криво хмыкнув, достаёт из корзинки для пикника бутылочку виноградного соджу, решая перейти на более крепкие и сладкие напитки. — Там был Тэн… Юная фея… Очеровательнейшее из созданий, что я встречал. Господи! Да я его увидел и сразу понял — пропал… Только не понял насколько, пока нам в комплекте с таблетками не предложили его. И я заплатил, представляешь?! — Джонни отпивает разом полбутылки и морщится, тут же заедая кимпабом, — Мы с Джэхёном всегда всем делились. Всегда. И тут… Хах! — он замолкает, уставившись стеклянным взглядом в огонь.       Джэхён крепче обнимает Тэёна, потрясённо укладывающего в голове услышанное, выдыхает тепло в макушку и продолжает рассказ.       — Мы не представляли даже, что он может быть настолько младше. Особенно учитывая, что он вытворял в постели. А ещё не представляли, что он будет снимать всё происходящее на телефон, оставленный в углу номера, — Тэён порывается встать, чтобы заглянуть в глаза Джэхёна в попытке увидеть, что всё сказанное неправда, но его крепче прижимают к груди.       — Я не верю…       — Я бы тоже не поверил, если бы нас не начали шантажировать секс-видео с малолеткой, — в голосе Джонни горечь настолько сильная, что инстинктивно хочется ему посочувствовать, но кто бы сейчас пожалел Тэёна. — Да даже будь он старше, тоже можно было шантажировать, потому что выглядело всё как изнасилование: слёзы, просьбы не трогать его, жестокость и жадность, с которой мы его брали.       — Что не попало на видео — так то, что мы всё это обговаривали до, и то, как о нём позаботились после, — Джэхён наконец выпускает брыкающегося Тэёна из объятий. — Мы никогда насильниками не были и уважаем чужое «нет», какими бы обдолбанными не были.       Тэён выпил совсем немного вина, но такое чувство, что земля плывёт под ногами, что небо поменялось местами с морем и сейчас поглотит его, обрушившись сверху.       — Это не может быть правдой…       — Правда вообще понятие философское, а предубеждение — главный враг её поиска, — Джонни залпом допивает соджу из открытой бутылки, и надрывно расхохотавшись, подскакивает с коряги, пошатываясь. — Цветочек! Во что ты хочешь верить? Кому?! К чему твои вопросы, если ты всё уже в своей прелестной головке решил?!       Тэён чувствует как нещадно горят щёки, как пошатывает даже если просто стоять и смотреть в стеклянно-чёрные глаза Джонни.       — Зачем ему…       — Зачем ему что? Рассказывать тебе другой вариант произошедшего?! — Джонни пожимает плечами и отступает от костра по сумеречному берегу, отчего Тэён заворожённо идёт следом к воде.       — Да… Он сказал, что вы его изнасиловали и бросили…       — Мы его не бросали! Я его искал, когда разобрался с теми, кто угрожал нам с Джэхёном этой чёртовой записью, но Тэн словно сквозь землю провалился! Я хотел его спасти от той жизни, из того дерьма вытащить! — Джонни всё пятится, запинаясь сам об свои ноги, наконец отворачивается и просто идёт вдоль кромки воды прочь от костра, у которого остался Джэхён.       — Джонни! Вернись! — кричит тот вслед, но с пледа так и не поднимается, пока Со продолжает удаляться. — Джонни! Джон! Ёнхо!       — Ёнхо?.. — Тэён всё упрямо идёт следом в надежде услышать продолжение. — Тебя зовут Ёнхо?       — Отвяжись, цветочек, я хочу поссать и поплакать в одиночестве, только не решил с чего начать, — Джонни машет в его сторону и ускоряется.       Тэён вязнет в мокром песке, но не отстаёт.       — Ёнхо! — окликает он Со, на что тот притормаживает, но не оборачивается. — Смотри-ка! И правда твоё имя! — Тэёну вдруг становится жутко смешно. — А ты замечал, что у Джэхёна слабость на Ёнов?! Ён-хо, Тэ-ён, До-ён, Мин-хён?       Джонни резко разворачивается и в два шага сокращает расстояние между ними, хватая за плечи и встряхивая так, что клацают зубы.       — Не смей говорить Джэхёну, что он был твоим братом, — разъярённо шепчет в самое лицо, обжигая виноградно-спиртовым дыханием. — Он не в курсе и узнать не должен…       Тэён перепуганно бегает глазами по чужому лицу, искажённому злобой. Такого Джонни он видит впервые и надеется, что в последний раз, потому что страшно до дрожи.       — Джон! — слышно как к ним бежит Джэхён. — Отпусти его! Что случилось?!       — Не-смей, — цедит Со и разжимает пальцы, а Тэён только сейчас понимает, что тот держал его вытянутым на носочках.       — В чём дело? — Джэхён прижимает Тэёна к себе, словно пряча в объятиях.       — Всё в порядке, просто наш цветочек никак не может поверить в то, что Тэн не милая и невинная овечка! Забери его с собой и оставьте меня в покое! — Со резко разворачивается, путаясь в ногах, и стремительно удаляется вдоль кромки воды, не обращая внимания на промокшие кроссовки.       — Идём, с ним всё будет хорошо, — Джэхён тянет Тэёна за собой, но тот не движется с места.       — А со мной?.. Я хочу домой, — опьяневший от вина и враз протрезвевший от чужой истории мозг требует уединения для того, чтобы всё осмыслить.       — Сегодня мы уже никуда отсюда не уедем, за руль никому нельзя.       — Я позвоню Тэну и он заберёт, — истерично хихикает Тэён, всё не сводя взгляда с фигуры Джонни, зашедшего по колену в воду и справляющего нужду.       — Я надеюсь, ты сейчас несмешно пошутил, — Джэхён укоризненно качает головой и передёргивает плечами от прохладного морского бриза, его куртка всё висит на плечах Тэёна.       — Всё это какая-то несмешная шутка, я устал…       Тэён выдёргивает пальцы из тёплой ладони Джэхёна и бредёт в сторону костра, кажущегося чем-то единственно нормальным среди безумия вокруг. Чон идёт следом.       Тэён ворошит угли и подтягивает один конец коряги, притащенной Джонни, в затухающий огонь.       — Хочу пожарить зефирки, — Тэён рвёт пакет, рассыпая белые комочки по пледу, — вот суки…       Не то, чтобы ему очень нужен этот треклятый зефир, что больше мнётся, чем насаживается на шпажки, не то, чтобы ему хочется перемазаться в липком и сладком, но ему видится спасение в каких-то обыденных вещах. А оно ему сейчас, ох, как необходимо. Тэн ему соврал, но сказал при этом, что нельзя доверять другим — извращённый парадокс лжеца. Джонни знает про Минхёна, и Тэн, упомянувший, откуда тот спрыгнул, очевидно тоже, но Джэхён не должен знать про то, что тот был его братом. Кто кого обманывает в этом случае? Доктор Ким, предупредивший об опасности связи с Джонни и Тэном, добавивший лишь больше тёмных пятен на это чёртово шахматное поле.       — Почему я? — Тэён, провалившийся в размышления о происходящем даже не замечает, что Джэхён сидит рядом, уперев подбородок в колени, и смотрит на чернеющее море.       — Я тоже часто спрашиваю себя: почему ты? Почему Тэну понадобился именно тот, кто так нужен мне? По-настоящему и навсегда…       — Расскажи про свои прошлые отношения? — Тэён сдирает зубами с бамбуковой палочки остатки зефира и тянется за бутылкой вина, которого осталось лишь на дне, но ему много и не надо.       — Ты решил из нас обоих за этот вечер душу вытащить? — хмыкает Джэхён и забирает шпажку, чтобы ткнуть угли, посылая в небо сноп искр. Тэён кивает. — И мне не отвертеться? — Тэён отрицательно качает головой. — Что именно ты хочешь узнать?       — Как он погиб? — теперь спрашивать спокойней, дело или в вине, пригоняющем кровь к щекам, или в том, что Джонни убедил его, что Джэхён не в курсе.       — Официальное заключение: самоубийство, — Джэхён неотрывно смотрит в огонь, пока Тэён пытается разглядеть эмоции, прячущиеся за маской спокойствия. — Но я знаю, что он не стал бы прыгать… Марк слишком любил эту жизнь, был маленьким огонёчком, ярко освещающим всё вокруг себя.       Тэён смаргивает слёзы, скатывающиеся по щекам. Минхён так называл себя, когда сбегал из дома. И был он для Тэёна не огонёчком, а целой звездой, солнцем.       — Я тогда вынужден был уехать по делам и оставил его под присмотром Джонни и Тэна… Я не знаю точно, что случилось, но в последних наших разговорах Марк звучал иначе, чем прежде. Я списал всё на стресс. Он всё чаще стал говорить о Тэне и том, что они проводят время вместе, вдвоём… А потом мне сообщили…       — И ты не искал его семью? Может они что-то знали, — Тэён, чувствующий, что язык заплетается, уже не боится дрожи в своём голосе.       — Он говорил, что у него никого нет. Сирота. Да и… После… Я был слишком разбит, раздавлен, всем занимался Джонни, — Джэхён всё не смотрит на Тэёна, гипнотизируя огонь.       — Ты говорил, что Тэн довёл человека до ручки, про него? — Джэхён кивает.       — Но это всё домыслы, сложившиеся из мелочей. Я тогда был зол, когда сказал это. У меня были лишь слова Марка о том, что его друг, а это мог быть только Тэн, открывает ему глаза на этот мир, который на самом деле не такое уж и приятное место. Я не думал, что настолько…       — Может он разочаровался в тебе? Может Тэн рассказал ему, как познакомился с вами? Может ещё какие-то секреты, подробности вашей интимной жизни, показал фотографии…       Джэхён резко поворачивается и вперивается в Тэёна таким цепким взглядом, что тот вздрагивает.       — Фотографии?.. Он тебе рассказывал что-то про фотографии?       Тэён медленно моргает, осознавая, что лучше не говорить о том, что он их ещё и видел, потому только кивает. Джэхён хмыкает и вновь отворачивается к огню, давая парню возможность свободно вдохнуть.       — Фотографии значит… Хах… У всех есть маленькие секреты. Мой в том, что я люблю сниматься, а Джонни снимать. Ничего криминального, но довольно компрометирующе.       Ничего, если не считать того, что Тэён своего согласия на съёмку не давал.       — А нас ты снимал?       — Нет, малыш, конечно нет, — Джэхён говорит тем же ровным тоном, но насчёт этого Тэён точно знает — ложь.       Сердце заходится в дёрганом ритме, когда в сознании звучит голос Тэна: «Он солгал и в остальном». Они с Джонни могли сговориться и ради своих неясных целей оговорить того. Тэёну нужны косвенные доказательства. Третья сторона в этом вопросе. Ему нужен доктор Ким.       — А с доктором ты встречался?       Джэхён переводит на него уставший взгляд.       — Да. Давно. Я устал от вопросов, — Чон поднимается с пледа и начинает собирать тарелки, пакеты и прочее в корзину. — Сейчас затушу костёр и мы пойдём домой.       — А Джонни? — Тэёну почему-то беспокойно за того.       — Взрослый мальчик, сам дорогу домой найдёт, — Джэхён засыпает огонь песком и уходит к воде, прихватив пустые бутылки.       Сейчас, когда в сгустившейся темноте видно только тлеющие в песке угли и звёзды, мерцающие в бархатно-чёрном небе, Тэёну кажется, что море смешалось с небом, а сам он бесконечно маленькая песчинка, не желающая затеряться в бесконечности, огонёк, не желающий погаснуть как Минхён. Угли шипят, заливаемые морской водой из бутылок, пар стелется по земле и вскоре от их странных посиделок остаётся только мокрый след на песке. Всё, что связано с Джэхёном, Джонни и Тэном в жизни Тэёна кажется странным, каким-то туманным, словно чей-то пьяный бред. Джэхён подхватывает корзину, плед и бросает через плечо:       — Не отставай, в тебе я не уверен, что легко найдёшь обратную дорогу в темноте.       Тэён поднимает с песка бамбуковую шпажку с подпаленным концом и на ходу рисует на запястье ковш Большой Медведицы.       Теперь он обязательно найдёт дорогу ради одной погасшей звезды.