Ты вспомнишь, может быть, вспомнишь обо мне. Ты вспомнишь, может быть, вспомнишь обо мне. Когда придёт ненастный день, Ты вспомнишь тот далёкий день, Когда расстались мы с тобой. Растает снег, ворвётся в дом крик птичьих стай, Но не вернуть, нам не вернуть далёкий май, наш тёплый май. Проходят дни, придут дожди и где-то там растают сны, Но иногда ты вспоминай мою мелодию любви. Ты не забывай, ты не забывай, Ты не забывай влюблённый наш май. Сердцем вспоминай, сердцем вспоминай, Сердцем вспоминай влюблённый наш май. А годы... Всё летят годы, всё летят. Их трудно возвращать, годы, возвращать. И юности корабль любви Заброшен где-то на мели, Он где-то далеко вдали. Растает снег, ворвётся в дом крик птичьих стай, Но не вернуть, нам не вернуть далёкий май, наш тёплый май. Проходят дни, придут дожди и где-то там растают сны, Но иногда ты вспоминай мою мелодию любви. Не забывай! Ты не забывай, ты не забывай, Ты не забывай влюблённый наш май. Сердцем вспоминай, сердцем вспоминай, Сердцем вспоминай влюблённый наш май. Ты не забывай!
"Влюблённый май", группа "Твой день"*
- Куда едем, Леночка? – Михаил, улыбаясь, завёл иномарку и надавил на газ. - Домой, в город! – коротко бросила Ленка. - Я вижу, вы совсем не в настроении сегодня. Может, прокатимся по городу, съездим в кафе, я угощу вас мороженым? А потом я вас домой отвезу. Как вы на это смотрите, Лена? - Я смотрю на это нормально. Мне щас очень надо чего-нибудь сладкого! Я хочу забыть этот ужас! – проникновенно сказала она. - И я ещё шоколадки люблю, – с детской непосредственностью добавила она. - Слушай, Миша, а давай на «ты», - легко предложила она. Ленке льстило, что на неё обратил внимание довольно-таки симпатичный взрослый мужчина. Рядом с ним она и сама чувствовала себя взрослее. Это вам не пацаны со двора с их ломающимися голосами и вечной сексуальной озабоченностью во взгляде. Что ни говори, но это статус! Да ещё этот Миша на крутой иномарке разъезжает! Вот подружки-то позавидуют! Правда, и он тоже (все парни одинаковы!), когда помогал пристёгиваться ремнём безопасности, наклонился к ней, и Ленка прямо почувствовала, как он нарочно, именно нарочно, коснулся своей рукой её упругой груди, и тут же сделал вид, что это получилось случайно. - Давай на «ты». Я не против. – Михаил достал из бардачка машины кассету. – У меня кассета есть. Группа «Моральный кодекс». Поставить? - О! «Моральный кодекс»! Ну, поставь! Михаил поставил кассету. В салоне раздался приятный голос Сергея Мазаева: «Слышишь, пробило двенадцать часов? Лучше все двери закрыть на засов. Крепко уснула родная страна. Что ж ты так поздно Бродишь одна? Может, поедем ко мне заодно? Выпьем, покурим, посмотрим кино? Ну, моя крошка, давай не тяни. На две копейки, домой позвони: «До свиданья, мама! До свиданья, мама!.. Как хорошо, что тебя я нашел! Знаешь, я ж тоже от мамы ушел! Ты в свои годы должна уже знать: Каждому нужно однажды сказать: До свиданья, мама! До свиданья, мама!..» - Это чё, намёк такой? – игриво спросила его Ленка. - Ну, просто нравится песня! А тебе нравится, Леночка? - Нравится, - всё также легко согласилась она. Пока ехали по трассе, она время от времени ловила на себе его любопытный, оценивающий взгляд. - А сколько лет тебе, Леночка? – вдруг спросил он. - Я же не спрашиваю, сколько тебе лет, - кокетливо отозвалась она. – Ну, о, кэй, скажу! Мне пятнадцать. - Пятнадцать? – несколько разочарованно переспросил он. – Да ты маленькая ещё! Я думал, лет семнадцать… А телефончик свой дашь мне? - Посмотрим… - Так кто тебя обидел, малышка? Может, парень бросил? У тебя есть парень? - Да не то, чтобы бросил… Так… - нехотя отозвалась Ленка. Она снова вспомнила о том, что случилось в этот день с Настей, а ведь, вроде, отвлеклась немного. И тут вдруг её словно прорвало. И она рассказала, по сути, незнакомому парню свою историю. Рассказала вкратце, торопливо. Он слушал внимательно. Вообще, было видно, что она не на шутку заинтересовала его. -… Вот Альберт и уехал к ней туда, в больницу, а меня высадил возле поворота на трассе. Дальше ты знаешь, - закончила она. - Так давай, сгоняем с тобой в больницу. Ты фамилию этой Насти знаешь? Узнаем у врачей про её состояние. А то так и будешь думать плохое… - Давай, - оживилась Ленка. – Альберт меня с собой в больницу не взял, - вдруг сразу сникла она. – Если он меня там увидит, да ещё с тобой… - А я тебя в «тачке» оставлю, подождёшь меня, а я сам всё узнаю. Вернусь, и всё тебе расскажу. Идёт? Ленка благодарно взглянула на него. Глаза её заблестели. Она улыбнулась ему так искренне и от всей души, что ему стало вдруг тепло и приятно от этой девичьей улыбки. Она ему всё больше и больше нравилась. «Пожалуй, Леночку можно будет и трахнуть потом, - с удовольствием думал он, оглядывая всю её юную стройную фигуру. – Она сама согласится. Вон, с какой благодарностью на меня смотрит! Только действовать нужно будет осторожно, не испугать её раньше времени. Лучше действовать не силой, а уговорить… Правда, Альберт этот ещё…», - с досадой вспомнил он. Но тем приятнее будет добиться её, устранив этого сосунка. Не соперник он ему! …- Ну, чё там? – нетерпеливо рванулась с сиденья ему навстречу Ленка. – Чё с ней? Жива она? - Да жива, успокойся, Лена! Успели. Промыли ей желудок вовремя. Спит она сейчас. С ней всё будет в порядке. - А Альберт там? - Если ты имеешь в виду высокого такого смуглого брюнета, то он сейчас топчется там в больничном коридоре в ожидании, пока эта глупая дурочка, наглотавшаяся таблеток, проснётся. Ленка нахмурилась. - А ты с кем говорил по поводу Настьки? - С врачом. - И он тебе про неё сказал? Ведь ты ей даже не родственник. - Ты не представляешь, что может сделать вовремя данная кому надо денежная купюра! Даёшь "бабки" и всё тип-топ! Тревога сошла с её ещё по-детски округлого личика. Правда, ей не совсем понравилось, что Альберт остался там с Настей. И Михаил прекрасно понял это. Но он решил обернуть этот факт себе на пользу. - О, кей! Если всё с ней нормально, давай щас сгоняем с тобой в кафе. Там сливочное мороженое тебя ждёт с шоколадной крошкой и молочный коктейль! Не думай, Леночка, пока про Альберта и Настю. Тебе надо расслабиться… отдохнуть… Долго уговаривать Ленку ему не пришлось. Они просидели с Ленкой в городском кафе часа два, неторопливо ели мороженое из маленьких металлических вазочек, растягивая удовольствие, пили взбитый молочный коктейль. Её спутник заказал бутылку красного вина «Киндзмараули». Сам не пил – был за рулём. Ленка выпила два бокала вина. Михаил очень умело смешил Ленку. Он видел, как постепенно напряжение уходило из нее. Они болтали так откровенно, как будто давным-давно знали друг друга. Ей давно уже не было ни с кем так легко и хорошо. После всех последних, не очень приятных, событий в её жизни, после всех этих грязных сплетен и слухов в её адрес, после злой ревности Насти, после Наташкиного предательства наступила как будто бы какая-то передышка. Ленка добросовестно старалась отвлечься. В кафе было тепло, тихо, царил приятный вечерний полумрак. Играла приглушённая спокойная музыка. «По-моему, это группа «Твой день», песня «Влюблённый май», - расслабленно думала Ленка. Немногочисленные посетители чинно сидели за столиками, наслаждаясь едой и сладостями. Ленка написала шариковой ручкой на салфетке свой номер телефона и протянула салфетку Михаилу. Он осторожно накрыл её тонкие пальчики своей рукой. - Послушай, Леночка, - вкрадчиво говорил он ласковым голосом, поглаживая её руку, соблазняя её. – А давай ко мне съездим. Я один сегодня. Посидим у меня, посмотрим фильм по видаку. У меня видеокассеты есть – целая коллекция. Фильм сама выберешь. У меня всякие есть: и боевики, и ужастики, и про любовь… Давай завершим вечер также приятно, как мы его начали! Ленку разморило от выпитого вина, от тепла кафе, от музыки, от близости взрослого, уверенного в себе, мужчины. Она так устала за этот долгий день! - Отвези меня домой, - сонно попросила она. - И домой отвезу, - согласно кивнул он. – Только потом. Давай сначала заедем, Леночка, ко мне всего-то на пару часиков. Потом я тебя с комфортом прямо до дома подброшу… Ничего не бойся! Я тебя не обижу… Просто фильмец посмотрим… Ленка согласно кивнула головой. В машине, пока они ехали, она задремала, с беспечной доверчивостью привалившись головой к его плечу. Тёмная прядка её густых волос выбилась из тщательно сооружённой взрослой укладки и упала на раскрасневшееся от вина и сна лицо. Он осторожно поправил эту прядку, убрал её с лица. Она не проснулась. Прикоснувшись к ней, он почувствовал знакомое волнение и возбуждение внизу живота. Аккуратно ведя машину, он то и дело посматривал на её длинные ноги, на соблазнительный изгиб её широких бёдер, обтянутых джинсовой тканью короткой мини-юбки. «Какое искушение! - думал он. – А я не святой всё-таки, не монах! Я её хочу! Ну… может быть, она сама не будет против… сама согласится… Правда, малолетка! Это не очень хорошо. Как бы мне не загреметь из-за неё лет на десять!.. Как же она раскрепощена всё-таки! Как легко идёт на контакт! Может, мне её удастся уломать, развести на секс? Стоит попробовать... Насилие?.. Нет, к нему я прибегать не стану. Но вот, если сама согласится... »