Часть 1
23 апреля 2022 г. в 17:36
Это пикантно — чувствовать и, главное, видеть, как кончики ухоженных пальцев чужой ноги упираются чуть выше его колена, но недостаточно высоко, чтобы касаться внутренней стороны бедра.
Узкая лодыжка, бледная, с нежным полукругом выступающей острой косточки под тонкой кожей.
Мэй Ханьсюэ легко представляет, как изящно смотрелась бы нефритовая подвеска на этом месте, идеально спрятанная многослойными подолами ханьфу — он и не думает скрывать предвкушающей голодной улыбки, приподнявшей уголки мягких губ.
Не сейчас, когда их игра в покорность не более, чем обоюдное заигрывание, держащее их в шаге от пламенной страсти, как в шаге от широкой кровати в личных покоях главы Гуюэе.
Губы Цзян Си приоткрываются — тонкий шлейф дыма вспархивает с них, и расстояние между ними на несколько мгновений погружается в густой туман, пропахший целебными травами.
В этом тумане, обволакивающем их силуэты, Мэй Ханьсюэ отчетливо ощущает, как чужие пальцы начинают движение — и медленным скользящим жестом оказываются выше, так, чтобы их верхняя часть слабо прижималась к его промежности.
Цзян Си наклоняет голову к плечу, кончиками пальцев шевелит на пробу — гладким движением вверх и, чуть задержавшись, вниз, прищуривает лениво взгляд с поволокой удовлетворения, убедившись в своих догадках.
Мэй Ханьсюэ действительно был горячим и слишком твердым.
— Главе Цзян нравится дразнить моего брата? — слышит он через секунду возле своего уха, и другое пылающее жаром тело прижимается к нему со спины — сквозь слои верхних одежд Цзян Си чувствует, как на уровне его поясницы сосредотачивается чужое терпеливое желание, и отклоняется спиной назад, так, чтобы усилить давление на него своего тела.
— Хочешь, чтобы я дразнил тебя? — Цзян Си прищуривается, и что-то похожее на провокационную забаву мелькает в озерах его глаз, когда в них отражаются опущенные длинные ресницы, скрывающие холодный взгляд, и чужие приоткрытые губы, издающие почти неслышный выдох.
Впечатляющий самоконтроль.
Впечатляющая крепкость.
И это уже не только про чужую выдержу.
Старший Ханьсюэ поднимает ресницы, смотрит в глаза Цзян Си знакомым — зеркальным, — прищуром, так похожим на его собственный, и Цзян Си уверен в том, что в этих льдистых глазах он видит намек на азартное предвкушение.
— Боюсь, Глава Цзян плохо осознает последствия, — Мэй Ханьсюэ улыбается, но прежде, чем Цзян Си успевает вскинуть брови, он вдруг чувствует, как крепкая хватка смыкается на его лодыжке и слабо дергает на себя, а следом острые зубы мягко, но ощутимо впиваются в чувствительную родинку под косточкой на его лодыжке.
Резкий вздох заглушается горячими губами, опускающимися на его собственные — старший Ханьсюэ мягко придерживает Цзян Си поперек груди, позволяя опереться о свое тело; и не то от резкого движения, не то от незаметных чужих пальцев, Цзян Си вдруг обнаруживает, что верхнее ханьфу под ослабившимся поясом вызывающе приспустилось с его плеча, обнажая лишь тонкий слой нижних одежд как последнюю преграду в доступе к его телу.
Он чувствует, как младший кусачими поцелуями исцеловывает его лодыжку и нежную кожу под самым коленом, отчего резкое, покалывающее удовольствие нахлестывает на него и собирается ниже живота и где-то чуть выше солнечного сплетения, в то время как старший увлекает его в жаркие движения языка и губ, во время которых прежняя почтительность омывается обладанием и наслаждением, и Цзян Си ощущает, как закипают два горячих молодых тела, окружающих его этой ночью.
Он откладывает мундштук; его лодыжка, придерживаемая изящными музыкальными пальцами младшего брата, совершает плавное движение, и тонкие пальцы приподнимают чужое лицо за подбородок. Он разворачивается, чтобы встретить темнеющий взгляд старшего брата и повторить тот же жест запястьем, ласкающий, ускользающий. Призывающий.
Близнецы хорошо знают, как он любит, их движения слаженны и грациозны, и игривая манера младшего сплетается со степенностью старшего в естественный страстный вихрь, который затягивает Цзян Си, делая его эпицентром.
Он не против — особенно, когда одежда все же спадает с плеч, и он оказывается зажат между сплетением мышц таких похожих тел. Было что-то совершенно извращенное и невероятно манящее в том, чтобы оказываться в таком положении между настолько похожими братьями Мэй, чтобы там, где его поглощает жар младшего, его выжигал дотла прорывающийся сквозь сдержанность пыл старшего, и Цзян Си купается во внимании их рук и губ, как змея в горячих солнечных лучах, насыщаясь, напитываясь, подставляя все свое тело.
— Глава Цзян, этот младший не отличается терпением, в отличие от своего старшего брата, — мурлычет Мэй Ханьсюэ, целующий, кусающий его шею, щурящий лисий взгляд в удовольствии.
Иногда Цзян Си начинает сомневаться в собственном авторитете в этих глазах, но сейчас он вскидывает колено, проезжаясь им по чужому паху, и призывно отодвигает его в сторону, пропуская тихий стон от того, как крепкие пальцы старшего смыкаются на нем, придерживая. Это почти заставляет его пропустить слабый оттенок розового за ушами — то, как младший опускается перед ним на колени, и его горячий язык влажно касается сжатого входа.
Второе колено Цзян Си оказывается на его плече, и шершавая ладонь, привыкшая держать меч, обвивается вокруг его члена, совершая ласкающие движения.
— Мы занимались двойным совершенствованием недавно, тебе нет нужды подготавливать меня снова, — шипит Цзян Си, и в этом голосе нетерпения больше, чем стойкости, и он слышит, чувствует, как мягкая усмешка мажет по губам старшего, когда тело в его руках жаждуще выгибается, качнувшись бедрами в его ладонь.
Мэй Ханьсюэ младший улыбается, поднимая голову и его язык сменяется пальцами, мягко и медленно погружающимися в чужое тело.
— Глава Цзян ошибается, — он приникает к его губам с одной стороны, в то время как со второй к его рту прижимаются губы старшего, и Цзян Си может чувствовать, как сплетается их дыхание, словно вытягивающее его собственное, отчего дышать становится горячо, трудно и даже больно. — Сейчас это не двойное совершенствование. Нас трое. И у нас будет прекрасный секс.