Последний из них

      Ясные небеса и слабый ветерок, что колыша низенькую траву шепчет о спокойствии. И успокоение подорванных нервов. Пение птиц и стрекот насекомых… Умиротворение. Вся семья наконец выбралась на природу, впервые за очень длительный срок.       — Сын, отвлекись на миг от своих творений. — Сказал отец, гордо и как-то по-доброму улыбнувшись. Ну а от чего же не гордится, когда твой сын превзошёл даже тебя… По крайней мере, на поприще науки — творец-модификатор профессия требовательная и сложная, но и столь же почётная. Да и ресурсами меня правительство не обижало…       Кхм, но сейчас всё же главное — семья, да. И под немного ироничным взглядом отца я отключаю интерфейс, усаживаясь поближе к родителям и сестрёнке… На что сразу же среагировала мама. Не успел я ещё расположится, как она обняла нас и, радостно зажмурившись, запела небесный зов. Брачная песнь, опять… Ма-а-ам, я всё понимаю, но… Ак’тинуо, моя милая сестрёнка, смущённо скрежетнула стигариями и тихонько подхватила незамысловатую мелодию. Ясно, опять они начали извечную тему.       — Ну что, сынок, наконец созрел для действий? — Улыбка отца превратилась в ироничную ухмылку. — Или понадобится ещё десяток циклов?       Их настойчивость уже начинала утомлять. Леташ, то есть поиск партнёрши для создания кладки, занимает много времени. Очень много времени. Найти девушку, сойтись характерами и биологией, получить от властей города место под кладку. И ладно желай я просто заделать детишек и исчезнуть — это одно, но всё же хотелось бы растить их вместе. Как семья. Не слишком распространённая сейчас практика, но, наверное, сказался пример отца — иного пути я просто не приемлю.       Да и откуда взять время и возможности, если сам почти круглосуточно работаешь в закрытом институте? Кругом одни старички, да такие же как ты сам юные дарования. Некогда нам о продолжении рода думать, некогда…       — Отец, ты же знаешь, что у меня нет времени…       — Глупости, — отмахнулся он, — я вашу мать встретил с дырой в груди. Это мне помешало?       В ответ я невольно улыбнулся. Любовную историю родителей мы, брат и сестра, когда-то заслушивали до дыр, удивляясь упорству и невиданной удаче отца. Прямо таки череда счастливых и не очень совпадений: нападение врагов на институт, тяжёлая миссия по прикрытию эвакуации, ранение и временная демобилизация обоих. А уж то, что из более чем пяти тысяч ботов его примет именно нужное судно… Но линии начертаний сошлись. Армейский командир, повидавший на своём ТМАБ «Кхалис» всякое, и инженер квантовых систем, эти самые ТМАБ разрабатывающий. А что самое примечательное — армия в нашей семье представлена именно матерью. Да-да, именно вот этой милой девушкой напротив. Свободное белое платьице и лёгкая улыбка как-то не вяжутся со стальной волей на поле брани, но… В этом вся мама!       Но вот инициатором отношений стал именно отец. И как? С тяжёлым ранением, среди крови и трупов он нашёл обгоревшую девушку, кожа которой местами сплавилась с комбинезоном и нейроимплантами брони. Хорошо хоть «Кхалис» — полноценный бронированный шагоход, а не то… Папа уложил бредящую, обработал раны и остался рядом. Как сам потом признался — хотел ненадолго облегчить муки, а получилось задержаться навсегда. Кабинетный учёный, как же…       — Нет, пап. Но у тебя была замечательная мотивация! — И скосил взгляд на мать, как бы говоря что именно это была за «мотивация». И отстранёно говоря, понять папаню можно — мама редкий пример той идеальной красоты и чудовищной воли, что однажды захватив сердце мужчины, уже не отпустит его никогда. Сколько безответно влюблённых бегает за ней даже сейчас… И им очень везёт, если в порывах страсти они нарываются лишь на неудовольствие моей матери. Сломанные конечности всё же лучше встречи с отцом, он может и того… Не часто, конечно, такое бывает, но всё же. Что поделать — мужчины нашей расы всегда несколько агрессивны…       А мама что-то тихонько шептала сестре и, естественно, тактично игнорировала наши разговоры. Да-да, мама, конечно я верю, что с армейскими имплантами ты нас не слышишь…       Отец проследил за моим взглядом и задумчиво хмыкнув протянул. — Тут ты, сынок, безусловно прав. — А потом перешёл на шёпот. — Но и ты нас пойми — война продолжается. Я и мать можем просто не дожить до внуков… Ак’тинуо сложнее, она — девушка. Ей придётся родить и безвылазно высиживать кладку, молясь всем богам, чтобы враги не решили на пасть на её дом. И чтобы парень не оказался… Трусом.       От последнего слова мои стигарии невольно вздыбились. Чтобы какой-то жалкий червь бросил Тину…       — Я понимаю, пап. Понимаю. — Глухо пробормотал я.

***

      Сестра буквально влетела в кабинет. Я даже не успел толком среагировать, обнаружив себя уже в объятиях девушки. Она мелко тряслась, цепляясь за одежду и упорно пряча глаза. Стигарии вздыбились, рот приоткрыт в тихом поскуливании…       — Сестра, что…       — Мама. И папа. Мертвы-ы-ы… — Слова перемежались всхлипами, пока не перешли в откровенный вой.       Я быстро открыл новостные порталы… И осел в ложе вместе с девушкой. Как?..       «Планета Тагин-Акмоуэт, узловая точка квантовой сети, по сообщениям подпространственных станций наблюдения была уничтожена новым оружием Конгрегации Рнломон — Сингулярным очистителем. По расчётом экспертов, шансы выжить фактически равны нулю — квантовые врата были заблокированы ещё восемнадцать точек назад. Их выводы косвенно подтверждают наблюдатели Ахраус, сообщающие о…»       Я покрепче обнял страдающую девушку, пытаясь осмыслить произошедшее. Родители полетели на ту планету, чтобы провести испытание новых моделей ТМАБ. Секретная операция. Откуда враги… Предательство? В тотальной войне нет смысла предавать свою расу, ведь от тебя так или иначе в конце просто избавятся. Тогда… Ахраус? Неужели союзники предали нас?..       В ту ночь мы так и не заснули.

***

      Жизнь стала какой-то… Серой? Смерть родителей сильно ударила по нам. Слишком сильно. И если я ещё держался, погружаясь в работу по стигарии, то сестра… Она уже не верила в счастливое будущее. Да и в несчастливое, если честно, тоже.       Мы проигрывали войну. И ладно бы лишь это, но, кажется, всё галактическое сообщество поддерживало Конгрегацию. Вдуматься только, проклятых агрессоров! Ксенофобов и милитаристов! Нет, понять их можно — наши технологии уже слишком опережают остальную галактику. Слишком. Десятки и сотни лет отставания, но… Но ведь это — мирные направления! Мы чётко соблюдали договоры. А нас, кажется, обманули все — союзники, противники, нейтралы. Это было бы даже весело в неком извращённом понимании иронии, если бы не было так печально…       Как успокаивать сестру, если ты сам не веришь в выживание цивилизации?       Ахраус действительно нас предали. Сначала вышли из войны с общим врагом, а потом напали уже на наши границы. Галактика с радостным улюлюканьем поддержала инициативу ренегатов, и сообщила о готовности выразить полную дипломатическую поддержку… Если с ними поделятся награбленным. То есть нашими технологиями.       Твари.

***

      Власти решили спасти всех, кого возможно. И кто достоин этого, например учёных и хороших командиров… Спасают разными путями, не обладая уверенностью ни в одном из них: корабли-ковчеги понесли замороженный особым образом экипаж в иные галактики, микро-проколы реальности отправляли целые города сквозь Море Эахона, а некоторые личности оцифровались для ведения бесконечной войны уже после уничтожения нашей цивилизации. Лично я, как и многие из нашего института, попал в программу мантийных бункеров-хранилищ. Огромные сооружения, питаемые сингулярными реакторами, и в которых мы подвергнемся феномену «Статической эмиссии реальности». То есть нас как бы заморозят во времени… Увы, технология ещё не успела пройти все положенные испытания. Что такое три успешных цикла проверки, когда нас собираются «заморозить», по меньшей мере, на тысячу циклов? Глупости, да и только… Но и времени проверять уже просто нет.       — Братик, ты опять такой грустный…       Воля Скхилы дай мне сил, как же сложно мне было без неё. Без сестрёнки. Хотя нет, не так, скорее сложно было не следить за ней. Наверное, после смерти родителей что-то во мне перемкнуло… Хочу контролировать каждый её шаг! Она ведь такая маленькая и беззащитная…       Я не хочу потерять последнее близкое мне существо. Не хочу!       — Тину, ты собрала вещи?       В ответ она так смешно надулась…       — Конечно, Амо, твоя послушная сестрёнка уже всё сделала! Как ты мог даже заподозрить меня в… Безалаберности?!       Я не стал ничего отвечать, молча обняв моё маленькое счастье. Ещё немного поворчав, она вскоре просто уткнулась в моё плечо. И тихонько засопела.       Стал бы я продолжать сражаться, если бы не её забота? Возможно. Но уж точно не стал бы так рваться в эту программу спасения… Ведь всё это я проделал ради того, чтобы выбить и ей спасительный билет. Как близкой семье, фактически жене. Программа в конце-концов нацелена на выживание вида и предполагает, что после пробуждения мы должны будем в том числе начать размножаться. Кхм. Как-то так мы и узнали, что наши генетические маркеры вполне допускают безопасное размножение. В общем-то не удивительно — разные кладки всё-таки. С точки зрения генетики мы пусть и родственники, но довольно отдалённые… Да и риск генетических заболеваний сведён у минимуму принудительной чисткой ещё два десятка поколений назад.       И зачем мне сейчас вся эта информация? Не знаю. Но сестра, кажется, довольна. Ох, терзают меня смутные сомнения…       Но я не буду сейчас во всём этом разбираться. Абсолютно точно не буду. Во-первых потому, что нет ни сил, ни времени на выяснение отношений. А во-вторых — если это позволит отвлечь Тину от того… События, то пожалуйста. Ведь ей, моей маленькой сестрёнке, тоже больно. И даже гораздо больнее, чем мне — родители были ей куда ближе, домашней девочке, чем к выпорхнувшему из гнезда сыну. Такая боль… Всё что я мог — быть рядом и утешать, надеясь со временем притупить чувство пустоты в сердцах нас обоих. И она отвечала мне тем же. Смех и радость сквозь горечь и слёзы.       Спасибо тебе, моя звезда!..

***

      Едва только мы вышли из лифта, как тихий гомон собравшихся заглушил гул тревоги. Я, молча захватив руку Тину, буквально понёсся в сторону пятого ангара. Благо, схему комплекса я выучил ещё на поверхности. Как знал…       — Брат? Что…       Времени на разговоры не было — орбитальная группировка не долго выдержит натиск полноценного флота, а комплексу ещё спускаться в мантию планеты. Не успеем на свои места — размажет перепадами гравитационных волн.       Мы промчались по запутанным переходам, кое-где встречая уже заблокированные отсеки. Плохо. Если так пойдёт, то…       Мысль прервал нарастающий гул реактора. Нет-нет-нет…       Наконец, спустя три поворота, пред нами предстал какой-то ручной транспорт. Всё равно что это, главное — скорость. Дальше мы несли уже гораздо быстрее, огибая невольные препятствия… Различной природы. Кто-то, наверное, испугался или даже ушибся, но ничего личного — благополучие сестры для меня гораздо важнее вашего удобства. И даже ваших жизней. Не мудрено, что ко времени первого сообщения командора комплекса, мы уже находились в собственной каюте. Точнее как «собственной» — четыре ложа предполагались, соответственно, для четырёх же пассажиров, но соседи то ли опаздывали, то ли остались на поверхности… Расположив сестру в ложементе, я сел у стенки. Подождать ещё можно.       В принципе, местечко очень даже неплохое! За исключением четырёх бандур ложементов, над ныне закрытыми нишами висели отметки санузла, небольшой кухоньки, некой кладовки и выпирающий силуэт синтезатора. Видимо военного, учитывая размер самого агрегата и ассортимент виднеющихся отсюда разноцветных блоков-расходников. И то верно, ну не гражданскую же модель ставить!       — Внимание! Готовность — три, весь экипаж должен…       Прождав для порядка ещё один звуковой сигнал, я нажал на кнопку изолирования отсека. Точнее, собирался нажать, когда из коридора на появились, видимо, наши соседи… С оружием в руках. Которое они сразу же навели на меня.       — Вали от сюда, живо!       Военные, не получившие билета спасения? Гражданские, отчаявшиеся добраться до своих мест вовремя? Неважно. Их четверо, а значит занять они хотят все места. Зря, господа, очень зря…       Их пуколки-излучатели выглядели зловеще ровно до того момента, пока я не вытащил из-за пазухи армейский плазменный разрядник. Быстро, естественно, благо сыну командира положены армейские же импланты. Во избежание шантажа, так сказать… Да и отец — не последний инженер… Был…       Воспоминания привычно кольнули болью, что не помешало мне прожечь рваную дыру в тушках двух из четырёх вторженцев. Мог бы и всех накрыть, да только стрелять пришлось аккуратно — нельзя повредить запирающий механизм. Двое оставшихся не успели среагировать, как рухнули сломанными куклами. Зачем отрывать конечности, если можно сломать хребет?       Главное — я наконец-то закрыл дверь. Теперь в каюте заработал собственный компенсатор гравитации, которые спасёт нас во время погружения…       Комнату качнуло под испуганный лепет сестры:       — Братик, может ты ляжешь? Пожалуйста…       Я даже улыбнулся от острого чувства иронии — четыре смерти для неё так незначительны на фоне угрозы получения мною синяков… Моя ты милаха! Ну вот и кого тебе мама пыталась найти, а? Не-е-ет, деточка, это только у нас в семье можно ходить на пикник в тактической броне, чтобы насекомые не кусали. Ха-ха… А самца-претендента ты, наверное, в первой же ссоре просто убьёшь. Да и я буду этому только рад.       Но с телами нужно что-то делать. Тогда сначала… Быстрый осмотр на предмет полезного. Спасибо, папа, за науку. Учёный ты наш комнатный, да-да. Эх, а ведь теперь и не узнаешь, кем он был до всей этой заварушки…       Два излучателя, вырванная горстка имплантов (иногда буквально с мясом вторженцев) и идентификаторы на каюты. Разные каюты. И да, я был прав — пришлось бы им топать ещё как минимум треть комплекса. А время-то — того, уже почти вышло. Мда… Фатальное невезение — сначала с нападением на планету, потом с расположением спасительных кроваток, а в конце — со мной. Ну да не мои проблемы.       Под внимательным взором сестры, я закинул тела в переработчик синтезатора. Разложит всё на составные элементы, да сформирует бруски или контейнеры. Ещё не известно, что нас по пробуждении ждёт — ресурсы лишними уж точно не будут. Если не нам, так возрождению цивилизации помогут. Потом чуть-чуть помыл пол и стены, очистил трофейные импланты и, сложив их в кладовку, улёгся в ложемент рядом с сестрой. Мгновения тишины разрезал шёпот Тину:       — Амо… Всё ведь будет хорошо, да?       Я протянул руку, сжав непривычно холодные пальцы девушки. Ну и что я могу ответить на этот вопрос?       — Да, сестрёнка. Всё будет хорошо.       А бункер всё продолжал уносить нас глубоко под кору планеты, подальше от бывших «друзей» и врагов. Дальше от погибших родителей, старой жизни и забытых надежд. В новое утро нашей цивилизации… Если оно, конечно, наступит.

***

      Нофиль Святой конгрегации только что окончил свою речь в зале Галактического совета. Отношение было разным… Но какая уже разница, если технократы, эти проклятые приверженцы еретических идей, мертвы? Планеты очищены, а раса — полностью уничтожена. И теперь, когда нет этих падших, они смогут заняться и остальными…       Радостные мысли прервало странное чувство… И Нофиль натужно прокашлялся, непонимающе уставившись в пространство. Дети Рнломон не болеют. Вообще. С тех самых пор, как на Великом единении были принесены в жертву слабые «старые дети». Больше просто некому болеть…       Нофиль Святой конгрегации ещё раз натужно прокашлялся.       — Накторрат Нофиль, что с ва…       Внезапно, кашли и хрипы стали раздаваться почти со всех сторон. Всего пять минут и здоровых не осталось.       А где-то там, в равнодушной чёрной пустоте, на тысячах миров стремительно гибли… И перерождались в алчущих плоти чудовищ граждане всех известных в этой галактике рас. Взрывались ядра, искусственный солнечный ветер и вспышки пульсаров выжигали жизнь с незатронутых болезнью планет. Последние воины технократии, их мстящие сыны, приводили в реальность чудовищные планы возмездия. Нет более друзей и соперников, нейтральных и не очень государств. Все, из-за кого погибла раса — лишь паразиты, подлежащие полному уничтожению.       Никакой пощады. Никакой жалости. Заглушите их мольбы. И пусть в космосе воцарится тишина.