Листы, на которых я увидел тебя

Сегодня был весенний день, достаточно ветреный, из-за чего нельзя было полноценно насладиться погодой. Лань Чжань вообще очень редко ходил куда-то за пределы своей уютной, но большой студии, работы или квартиры. Высокий, статный, с длинными чёрными волосами, плавно струящимися по спине – таким был Лань Чжань. Все любили смотреть на него: тихий, внимательный, с отличной памятью и замечающий все детали. Просто идеал, пример для подражания для всех. Лань работает в крупной фирме своего дяди, занимает достаточно высокий пост, будучи главой самого крупного отдела, не смотря на его возраст – 24 года. У него были совсем другие интересы и хобби, но он очень не хотел расстраивать дядю, который так много сил вложил и надеялся на него. Также у него есть старший брат, с которым они почти копии. Но если на лице младшего застыло каменное выражение лица, то у старшего наоборот – почти всегда уголки его губ приподняты, а глаза улыбались. Длинноволосый брюнет больше увлекался рисованием, нежели графиками и финансами. Он любил выводить ровные четкие линии на больших холстах, делать мелкую, трудную штриховку, смешивать разные оттенки красок, чтобы получить нужный цвет. И ему совсем не важно сколько времени на это уйдет. Главное – отдаться своему делу, сосредоточиться и творить-творить-творить. Но вдохновение есть, конечно, далеко не всегда. И чаще всего, он ищет его вне зон своего комфорта. В последнее время, Лань Ванцзи долго не мог придумать, где ему брать вдохновение на новые шедевры. Он не любил бывать в слишком шумных и людных местах, поэтому совершенно случайно наткнулся на небольшую библиотеку на окраине города, пока проезжал на машине мимо. И мужчина бы даже не понял, что это библиотека, если бы не остановился в паре метров от неё из-за срочного звонка. У него было своё правило – никогда не говорить по телефону во время вождения. Помещение библиотеки находилось в жилом доме, на первом этаже. С одной стороны дома подъезды, а с другой – библиотека. Рядом почти никаких магазинов, парков, ничего. Сплошные дома и дороги. И что его дёрнуло зайти туда – непонятно. Заходя в помещение, Ванцзи первым делом оглянулся по сторонам. Над дверью тихонько звякнул колокольчик и вскоре за небольшой стойкой показался невысокий юноша с тёмными, не слишком длинными волосами, собранными в пучок. На нём была свободная футболка и тёмный вязанный, точно с любовью, кардиган, в который этот мальчишка кутался. Взгляд у Ванцзи пронзительный, холодный, что заставляет парня съежиться. Он неуверенно натягивает улыбку на лицо и неловко отводит взгляд. – Добро пожаловать в нашу уютную библиотеку. Я – Не Хуайсан, библиотекарь, если вам что-то понадобится, то я всегда на месте.. Заученная давно фраза, сразу видно. Навряд ли он говорит её часто. Скорее всего, все посетители – постоянные ребята из округи. В голову Лань Чжаня вдруг пришла мысль. У его дяди есть знакомый из другой кампании, с которой они сотрудничают. И фамилия его – Не. Однофамильцы или же родственники? Проведя небольшой анализ глазами, мужчина заметил множество сходств с тем большим и грозным дядькой и пришел к выводу, что да, родственники. Мужчина молча кивнул и перешёл к стеллажам, разглядывая ассортимент книг. Юноша за стойкой сел на свой стул и уткнулся в книгу, которую читал до его прихода. Длинноволосый долго искал хоть что-то, что зацепило бы его взгляд, но совсем ничего его не интересовало. Но краем глаза он заметил кое-что интересное, доставая книгу с полки и разглядывая её. Она была немного потрёпанной, но видно, что за книгой был проделан огромный уход и забота. – Извините, – раздался бархатно низкий голос над юношей, что вздрогнул и сразу поднял голову. – Здесь ведь можно читать? – А?.. Да, конечно, чуть дальше за стеллажами есть столики, стулья и диванчик. Также здесь есть небольшой автомат со сладким и кофемашина с различными капсулами. Мужчина благодарно кивнул и взгляд его, самую малость, потеплел, выражая собеседнику молчаливую благодарность. Он отошел от стойки и пошел туда, куда ему сказали, занимая уютное кресло возле стеллажа в углу, с небольшим столиком и стулом возле. Напротив был вид на парочку столиков и небольшой уютный диванчик с пледом. По бокам от дивана стояли большие горшки с цветами, а на столике небольшой кактус. Ему, почему-то, очень понравилась эта атмосфера в этой библиотеке: тихо, никто не дёргает, можно выпить кофе и почитать книгу. Но всему приходит конец. Дверь с громким хлопком открывается, чуть ли не отваливается, когда внутрь буквально вваливаются два юноши. Один высокий, с лицом а-ля «я убью тебя, всю твою семью и не оставлю даже костей», с пучком в волосах и фиолетовой повязкой в них. А другой… Немного ниже первого, с улыбкой до ушей и с искрящимися серыми глазами. У него были длинные волосы, собранные в пышный небрежный хвост с яркой красной лентой в них. У него голос яркий, звонкий, наполненный жизнью. – Хуайсан, ты не представляешь, что только что произошло! – С трудом произносит тот, что пониже, чуть не задыхаясь от смеха и с трудом сдерживая себя от того, чтоб грохнуться на пол. – Придурок, будь тише, Усянь, – фыркает высокий и тыкает своим острым локтем в его бок. Мужчина медленно отрывает взгляд от книги и смотрит перед собой – на диванчик. Он сидит спиной к вошедшим и не может их видеть, но кажется ему, что и не хотелось бы. – Братец Вэй, тебе следует быть немного потише, у нас посетитель.. – Не Хуайсан неловко кидает взгляд туда, где должен быть мужчина. Вэй Усянь сразу замолкает и начинает вертеть головой, пытаясь высмотреть, кто там такой. Он замечает лишь край чьего-то плеча, выглядывающего из-за стеллажа. – Да ладно, думаю, никто не будет против, если я буду говорить нормально, а не шёпотом… – Вэй Ин тихо смеётся и кивает, облокачиваясь на стойку локтями. – Так вот, Хуайсан, ты представляешь, идем мы с Цзян Чэном возле дороги, обсуждаем проекты, и тут!.. – Юноша снова начинает смеяться, а высокий парень громко фыркает и точно прожигает его взглядом полной ненависти. – Проезжающая машина обливает его из лужи прям с ног до головы! У него такие разводы под глазами остались, будто он ресницы тушью накрасил! Не прикрывает рот ладонью, тоже хихикает и уточняет, как так вышло, что он уже сухой. Тогда парень продолжает свой рассказ. – Я чуть не упал, пока от души смеялся над ним… Пришлось идти домой, чтоб он переоделся, а то похожим становится на свою маму, с этими подтёками туши… Ай! Раздаётся звонкий хлопок – Цзян Чэн шлёпнул Вэй Усяня по затылку. Тот включил драму, хватаясь за свой затылок. – Ну за что, братец, ай, как больно… Всё, наверное отвалится… – Хватит дурью маяться. Мы пришли проектами заниматься, а не веселиться. – Ну что плохого в том, чтобы быть веселым… У тебя так морщины появятся скоро, ты так часто хмуришься. А тебе всего девятнадцать! Парни ещё долго о чём-то разговаривают, а Ванцзи раздражается от этого гомона, чуть хмуря брови. Он пытается вникнуть в книгу, и ему это удается. Он даже не замечает, что резко стало как-то тихо. Что-то шебуршит перед ним и Лань Чжань всё же приподнимает глаза, встречаясь с яркими серыми глазами напротив. Мужчина не понимает, что происходит и почему этот подросток так пялится на него. У него что-то на лице? Усянь, садясь прям напротив него, подпер голову рукой, всматриваясь в такое идеальное мраморное лицо напротив. Его глаза плавно бегают по строкам в книге, локон волос чуть выбился из его прически, а на лице не двигается ни мускул. Он поверить не мог, что существуют такие люди. Такие… Идеальные. Прекрасные. Невообразимые. Усянь даже не сразу заметил, что мужчина вопросительно чуть приподнял бровь, смотря ему в глаза в ответ. Цзян Чэн, что наблюдал эту немую картину, потянул руку к своему брату, хватая его за хвост, чуть потянув и начав причитать, что пялиться на незнакомцев – некрасиво. Но его запястье перехватила чужая рука, сильная, бледная. – Нельзя хватать людей за волосы - это некрасиво, – Совершенно спокойно заговорил Ванцзи, не отводя взгляда от серых глаз, в которых читалось огромное удивление. Высокий юноша, опешив, разжал ладонь, освобождая волосы, и тогда Лань Чжань тоже убрал руку, снова уткнувшись в книгу. Он не понимал, что сейчас произошло. Это случилось совсем случайно - он будто не мог контролировать себя и то, что он говорит. Мужчина явно не собирался заступаться за кого-либо, это вышло само собой. А юноша перед ним чуть улыбнулся, поправляя свои волосы. – Слушай, спасибо тебе… Я хотел сказать, что ты чертовски красивый. Мне недавно с небес звонили, говорили, что у них ангел пропал… Но не волнуйся, я тебя не сдал, – Ухмыляется брюнет и подмигивает, наконец отсаживаясь на диван, где сидел его брат. Лань Чжань вообще ничего сейчас не понял. Вот вообще. С ним только что флиртовали или что? С ним флиртовал какой-то незнакомый подросток? У него всегда было ощущение, что он создает отпугивающую от него атмосферу. Но так и было – его боялись и очень редко заговаривали с ним. А чтобы вот так в открытую флиртовать… Такое было у него впервые. В его голове было сейчас столько мыслей… Почему? Как? Зачем? Для чего он вообще заступился за него? Он пытался разобраться в этом, но пришел лишь к выводу, что его это раздражает. Этот юноша. Он раздражает. Слишком громкий, взбалмошный, без стыда и совести. Но что-то было в этом Усяне. Странное, но притягательное. Эти мысли Ванцзи откинул сразу, пытаясь продолжить читать. Но его острый слух то и дело улавливал обрывки тихих фраз студентов. – Да нет же, Цзян Чэн… Этот не тот… Да ты погоди, во… Хотя, нет.. – Я тебе говорю, что он… Вэй Ин, послушай хоть раз… Я вот этого выбрал, делай что хочешь дальше сам. Ванцзи чуть оторвал взгляд от чуть пожелтевших страниц в своей книге, кидая взгляд на подростков. Он никогда не совал нос не в своё дело, но ему было интересно, о чём так горячо и громко спорили парни. – Ван Гог, Цзян Чэн? Ты серьёзно? Это настолько заезженная тема… – Вэй Ин тихо смеётся, поправляя свои волосы и разглядывая книги перед ними. – Зато ты вообще представляешь, сколько материала можно о нём найти? Вот о ком ты собираешься писать? Найдёшь какого-то безымянного художника, найдешь о нём две строки и думаешь, что препод зачтёт тебе это? Наивный, – Хмыкает Цзян Чэн и откидывается на спинку дивана. Юноша, сидящий рядом с «машиной для убийств», лишь посильнее натягивает на себя плед и тяжело вздыхает. Ему безумно хотелось написать о каком-то не слишком популярном художнике, чтобы о нём узнали как можно больше людей. Но в какой-то мере, брат его был прав. Он не найдет даже крупицы информации, что уж там говорить о целой курсовой работе на двадцать с лишним страниц. – Слушай. Может мне натурщиком пойти? Написать какому-нибудь художнику, прийти к нему моделью и сказать, что вот, я студент, ищу художника, чтоб написать о нём курсовую и прославить на весь мир. Ну не на мир, но хотя бы на наш университет. Где-то слышится мягкий смех Хуайсана, что несёт им две кружки с какао, сверху на которых были зефирки. Он что-то говорит о том, что у его друга, конечно, наверняка красивое тело, но с его характером никто точно не согласиться работать. Тот обижено фырчит, точно кролик, прихлёбывая из своей кружки. А старший брат лишь тихо смеётся, снова беря в руки книгу, в которой написано всё о Ван Гоге. На сильное плечо Лань Чжаня ложится мягкая рука и тот вздрагивает, сразу открывая взгляд от книги. Это был Хуайсан, что чуть ли не дрожа, сразу убрал руку. – Извините, господин, не желаете какой-нибудь напиток? Кофе? Чай? Ванцзи думает около минуты, размышляя. Да, от чая бы он не отказался, но кошелёк остался в машине, куда идти из своего нагретого местечка совсем не хотелось. Но вдруг подал голос улыбчивый юноша, сверкая своими серыми глазами. – Налей ему чаю, того вкусного, с ягодками, я заплачу, – Высокий брюнет с подвеской в виде облачков не успевает сказать ни слова, когда к нему за небольшой столик вдруг подсаживается Вэй Ин. – Считай, что я отплатил тебе за моё спасение от этого гоблина, – Уже тише говорит Усянь, наклоняясь к Ванцзи непозволительно близко и горячо шепча ему это в ухо. Лань Чжань покрывается мурашками от этого шёпота в самое ухо и чуть дёргает плечом, скорее инстинктивно. Вэй Ин же улыбается, откидываясь на спинку стула, всё также сидя перед старшим. Он громко шелестит страницами и что-то упорно ищет, а через несколько минут возвращается Хуайсан, с дымящейся кружкой ароматного чая. Он ставит её на небольшой столик перед ними, кланяется и уходит, а Усянь вдруг отрывает взгляд от книги, любопытно разглядывая Ванцзи. Тот неуверенно смотрит на кружку с травяным напитком. Его раньше никогда не угощали, не считая его старшего брата. С ним они часто делились в детстве разными вкусностями. А здесь, совершенно незнакомый парнишка, с такой заразительной мягкой улыбкой. Тот отшучивается, мол, не отравленный, пей скорее. И юноша, с подвеской в виде облачка, сдается. Тонкими, но длинными и изящными пальцами он обхватывает ушко кружки, приподнимая её и поднося к своему лицу. В нос ударяет мягкий запах лесных ягод и чего-то ещё, чего-то сладкого.. – Чай с черникой, ежевикой и ещё там есть капля виноградного сока… Так вкуснее, намного, – Улыбается довольно Вэй Ин, во все глаза наблюдая за мужчиной. Длинноволосый мужчина чуть недоверчиво смотрит в свою кружку. Такого он точно ещё не пробовал. А ещё ему хочется спросить про наличие сахара в его чае, но он даже не знает – как подобрать слова. Мысли просто не соединяются воедино из-за доброго поступка этого юноши. А Вэй Ин, словно прочитав его мысли, поднимается со своего места и куда-то уходит, куда-то за стеллажи и, вроде, в сторону кухни. А вернувшись через минуту, он поставил на небольшой столик небольшую вазочку с конфетами и вазочку с кубиками сахара, усаживаясь обратно на место. Он берёт пару кубиков и кидает в своё какао, помешивая его ложкой. – Хуайсан всё никак не запомнит, что я люблю побольше сахара… И ты бери, не стесняйся, наверняка он не стал тебе сахар класть. И конфетками угощайся, это я их притаскиваю сюда постоянно, – Улыбается Вэй Ин, весело попивая свой какао. Цзян Чэн молча наблюдал за этой картиной, закатывая глаза и пытаясь понять – чего его брат прицепился к этому мужчине. Судя по его каменному, ничего не выражающему лицу, он бы поспорил насчет того, что этот мужчина стеснялся взять кусочек сахара для чая. Такое ощущение, что он вообще не умеет чувствовать, что там говорить про проявление эмоций. Но вот Усянь точно заметил, как мочки мужчины почти незаметно порозовели. & & & Так прошло около двух недель. Ванцзи приезжал в эту богом заброшенную библиотеку почти каждый день, занимая одно и то же дело в углу, на мягком кресле, возле небольшого столика и стула. И почти что каждый день туда приходили те два шумных парня. Лань Чжаня первое время очень сильно раздражали их бессмысленные споры, громкие возгласы, и сам этот Вэй Усянь его до чёртиков бесил. Ему было слишком непривычно, что кто-то его угощает, что кто-то так бесстыдно нарушает его личное пространство, отвлекает и не даёт насладиться чтением. Но он сам не заметил, как так сильно привык к этому, что когда в один день Вэй Ин не появляется, то он чувствует себя… Не правильно. Не так, как должен. Сразу стало как-то чересчур тихо. Эта тишина казалось такой давящей, что ему становилось не по себе. На улице сегодня хорошая погода. И суббота. Почему он мог не прийти? А ведь они договорились. Да, договорились. Вэй Ин всё же разговорил его, если его «мгм» и «нет» можно назвать разговорчивостью. Он многое узнал о этом подростке, а тот узнал в свою очередь о нём. И о том, что Лань Чжань прекрасный художник. А так как его тема курсовой это художники, он просто насел на него с мольбами и слезами о том, чтоб тот показал ему свои творения и если ему понравится, то Вэй Усянь очень бы хотел написать работу именно о нем. Ведь как выразился юноша: «Ты случайно не Господь? Просто ты так шикарен и богичен, я не могу…» Ванцзи тихо вздохнул. Он привёз с собой парочку холстов со своими работами и два чистых, чтобы что-то нарисовать. Конечно, рисовальные принадлежности и всё прочее у него тоже имеется. И разрешение от Хуайсана есть. Вернее, Вэй Ин его выпросил, умоляя Не разрешить порисовать в его библиотеке. Собрав и поставив свой сборный мольберт, он уместил на нём чистый холст и на столе разложил свои нужные принадлежности. Первым делом он взялся за карандаш, делая лёгкие наброски, пытаясь понять, что вообще он хочет нарисовать. Пришла идея, что может попробовать нарисовать главного героя книги, которую он как раз закончил читать. И пришло время творить. Его изящные пальцы выводили карандашом идеальные линии и штрихи. Мягкий ластик подтирал небольшие ошибки, а после карандаш сменился кистью. Яркие и тёмные краски смешивались на его палитре идеально, точно так, как ему было нужно. Он рисовал не слишком быстро, но максимально аккуратно. Да и вообще – идеально. Чёрные, немного растрепанные волосы юноши на картине были разбавлены более светлыми линиями и штрихами. А серые глаза наполнили яркие радостные блики, будто он смотрел на то, что любит больше всего на свете. Губы были совсем немного подведены розовым, чтоб придать им более живой вид. А на щеках виднелся мягкий-мягкий румянец. В правом ушке был небольшой пирсинг чёрного цвета, а в волосах яркая красная лента. И вдруг Ванцзи остановился. Он собирался рисовать мужчину средних лет, с морщинами, короткими волосами и яркими зелёными глазами. Но почему-то вместо мужчины у него вышел тот самый Вэй Усянь. Что за чертовщина? Лань Чжань долго смотрит на портрет перед ним. Юноша словно сидел перед ним и мужчина рисовал по нему. Не уж то он так сильно запомнил его? Все, все его маленькие детали. Даже та самая, почти незаметная, родинка под нижней губой. И всё же, для него – это была его лучшая работа. Дверь со хлопком открывается и Ванцзи чертыхается, сразу накрывая мольберт тканью. Он даже не подумал, что картина могла ещё не высохнуть, но главное, чтобы это никто не видел. Мужчина быстро снимает холст с мольберта и отставляет его в сторону, стараясь спрятать за креслом, чтобы никто его не видел. Ему было бы ужасно неловко. Слышатся громкий топот, будто кто-то прямо бежит, а после перед высоким мужчиной показывается запыхавшийся студент, схватившись за грудь. – Уф… Ммф… Боже… прошу, извини меня, Лань Чжань! Нас задержали на парах, а потом мне пришлось провожать Цзян Чэна домой, потому что он подвернул ногу… А потом ещё та собака на улице… Брр… – Ты боишься собак? – Это всё, что решил сказать мужчина, спокойно усаживаясь в своё кресло и протирая руки влажной салфеткой. – Д-да… Я их ненавижу… Когда я был маленький, - Вэй Ин прервался, стягивая с себя лёгкую куртку и вешая её на спинку стула, усаживаясь на стул напротив. – В общем… Цзян Чэн – не родной мой брат. Мои родители погибли когда я был ещё совсем маленьким, я даже не помню, как они выглядят… Только смутно, маму помню. Она была невероятно красивая! Ну и… В общем, мне пришлось некоторое время бродить по улицам… И драться с бездомными собаками за еду! Это было ужасно, они так больно кусаются, разрывая кожу… Ну а потом, папин друг, Цзян Фэнмянь, узнал об этом и забрал меня к себе… Так я и стал братом Цзян Чэну и моей прекрасной сестрице, Яньли… Правда мама Цзян Чэна не очень меня любит… Вернее, вообще не любит, но это ничего! Ванцзи слушал его очень внимательно, не перебивая. И ему действительно стало жаль его. Захотелось погладить его по голове и сказать, что главное, что сейчас всё хорошо, и никакие собаки не посмеют на него напасть. В глазах Вэй Усяня читалась вселенская грусть и одиночество, но он точно был счастлив, что у него есть семья в лице Цзян Чэна, Яньли и их родителей. – Всё будет хорошо, – вымолвил старший и лишь уголками губ улыбнулся, почти сразу пряча эту улыбку. – Ты улыбнулся! – Воскликнул Вэй Ин, улыбаясь тоже. – Тебе показалось, – Проговорил спокойно Лань Чжань и уткнулся в книгу, что лежала у него под рукой, которую он уже закончил читать. Но младшему это знать было не обязательно. День проходил замечательно. Вэй Ин безумолку болтал, что-то рассказывал о себе, о своем детстве, о своих успехах в колледже и обо всём-всём-всём на свете. И также наблюдал за тем, как работает Ванцзи. Мужчина поставил новый холст на мольберт и сначала думал: что ему нарисовать то вообще. Тот портрет он ему точно не покажет, ни за что. Но Вэй Усянь решил уже всё за него. – Ты не знаешь, что нарисовать? Слушай, а нарисуешь сестрицу мою? Она безумно красивая! Как раз у неё скоро свадьба, будет наш с тобой свадебный подарок… Ну, тебя она, конечно, не знает, но я обязательно передам ей, что это нарисовал лучший художник Китая, специально для неё! Я правда её жениха совсем не радую, павлин напыщенный… Но главное, чтоб она счастлива была, - Тихо вздыхает парень. – Так вот, я могу даже заплатить! Сколько хочешь? У меня есть копилка, там уже достаточно накопилось… Нарисуешь? – Не нужно денег, – Мотнул головой мужчина. – Не нарисуешь? Ну пожалуйста-пожа-а-алуйста… – Я не сказал, что не нарисую. Просто не нужно денег. Я сделаю это бесплатно. Вэй Ин очень сильно удивился, но был ужасно счастлив и улыбался во всё лицо. Младший достал смартфон и стал показывать фотографии дорогой сестры, рассказывая обо всех её качествах и изюминках, чтоб он точно мог передать её на картине. А мужчина наблюдал за улыбающимся юношей, совсем чуть улыбаясь в ответ. Так прошло около трёх часов, может чуточку больше. Портрет прекрасной Цзян Яньли был готов. Он был идеален, точь-в-точь как настоящая девушка. Вэй Ин был в огромном восторге. Не сдержав своей радости, парень кинулся мужчине в объятия, крепко его обнимая и довольно улыбаясь, осыпая благодарностями. А тот лишь сдержанно кивал, легонько погладив его между лопаток. Пришло время собираться по домам, времени было уже много и библиотека закрывалась. Вэй Усянь уговорил мужчину помочь ему собраться, потому что ему было ужасно неловко, что Ванцзи не взял ничего за портрет девушки. Они почти закончили собираться, когда Вэй Ин краем глаза заметил холст, торчащий из-за кресла. Он взял его в руки и чуть задрал ткань, подглядывая, что же там такое и восхищенно вздохнул. Лань Чжань обернулся и с ужасом заметил, что он смотрит на тот самый холст. Правда оправдаться он никак не может. – Это… Это ведь я! – … – Лань Чжань, Лань Чжань! – Вэй Ин обернулся, улыбаясь так счастливо, как только может. – Это так красиво… Почему ты мне не показал его? Он же так прекрасен… – Это… - Мужчина чуть отвел взгляд в сторону, поджимая губу. Ему было нечего сказать. – Я лишь немного потренировался. Вышло не идеально, многие линии вышли грязными и неровными. А ещё краска немного размазалась из-за ткани. Отдай, я выкину. – НЕТ! – Вэй Ин сразу отошел от мужчины на несколько шагов, пряча свою «копию» за своей спиной. – Это идеально! Эти нечеткие линии и размазанные пятнышки выглядят очень классно! Я не отдам, не выкидывай… Мужчина очень громко вздохнул и закрыл на несколько секунд глаза, пытаясь обдумать, что ему сказать. – Давай я потом перерисую и отдам тебе новый портрет, чтоб он был чётким и красивым. – Нет, я хочу этот… Ну пожа-а-а-алуйста, Лань Чжань! Ещё никто и никогда не делал такого для меня… Я хочу его забрать… Мужчина, с подвеской в виде облачка, молчал. И требовательно вытянул руку, не принимая отказов. Вэй Ин опустил взгляд, всё ещё отказываясь отдавать портрет, но требовательный и холодный взгляд Ванцзи заставил его вернуть холст. – Извини, я… Не должен был, - Чуть кивает Усянь и отворачивается, собирая свои вещи. Ему было немного обидно и даже грустно. Ему без разницы, есть там какие-то ошибки или нет. Для него – их нет. Портрет прекрасен, так прекрасен. Он выглядит таким живым и ярким. Он тихо вздохнул, медленно застёгивая свою куртку и закидывая на плечо рюкзак. – Спасибо за портрет для сестры, это очень многое значит для меня… Я обязательно чем-нибудь тебе отплачу, обещаю. Но мужчина за его спиной подозрительно молчал, лишь чем-то шуршал, что-то тёр и тихо вздыхал. Усянь медленно потёр свое лицо, беря в руки холст с портретом сестры, разглядывая его. И решил, что пусть будет так, картины с сестрой ему достаточно, он и так слишком разнаглел. Юноша осторожно поместил уже высохшую картину в большой пакет и бережно прижал к себе, наконец повернувшись. Лань Чжань сидел на кресле с холстом на коленях. Пальцы его были в чем-то измазаны, а брови чуть заломаны. Вэй Ин чуть наклонил голову и подошел чуть ближе, заглядывая через угол холста, чтобы посмотреть, что он там так упорно делает. Но не успевает он этого сделать, как мужчина протягивает холст ему. – Держи. Я подправил хотя бы размазанные участки, чтобы выглядело получше. Вэй Ин опустил взгляд в холст. Это был тот самый его портрет, немного поправленный и без пятен на лице. Он улыбнулся и снова крепко обнял мужчину, много-много раз его благодаря. – Огромное спасибо, Лань Чжань! Он так прекрасен… – Только осторожно, краска не подсохла. Придется нести в руках. – Ничего, я донесу! Сам умру, но портрет в сохранности донесу! – На улице уже достаточно темно… Я… Мог бы подвезти тебя, чтобы ничего не случилось. Юноша немного недоуменно похлопал глазами, неловко улыбнулся и потёр затылок, пытаясь отговориться тем, что у мужчины наверное свои дела. Но у Ванцзи был такой взгляд, ясно дающий понять, что возражений он не принимает. Вэй Ин тихонько вздохнул, говоря о том, что ему ещё нужно заехать в магазин упаковки, чтобы упаковать картину для сестры и высокий мужчина сказал, что и туда его отвезет, ради его же безопасности. – Спасибо, Лань Чжань… Мы знакомы всего немножко, но ты уже так много сделал для меня… Я даже не знаю, как поблагодарить тебя. Может, позволишь как-нибудь угостить тебя чаем в кафе? Тот лишь кивнул, улыбнувшись уголками губ и сразу отводя взгляд в сторону. И как же ему не повезло, что выходя из машины уже с упакованной картиной и своим портретом, Усянь всё же заметил этот мягкий румянец на мочках его ушек. & & & В таком темпе прошло ещё около двух недель. Вэй Ин и Ванцзи часто встречались в этой самой библиотеке, вместе пили чай и Усянь рассказывал о многих событиях в своей жизни. Лань Чжань в основном только слушал, отвечая короткими «Мгм» и кивками. Тогда он узнал о том, что студент, оказывается, умел играть на флейте и обещал обязательно ему продемонстрировать. А после, когда младшему надоедает просто сидеть на месте, он занимает свои руки курсовой работой. А Лань Чжань в такие моменты не может отвести от него своих глаз. Вэй Ин кутается в мягкий плед, чуть склонившись над своим ноутбуком. Его шелковистые и мягкие волосы, чуть растрепанные, мягко струятся по его спине, то и дело свисая на лицо, из-за чего юноше вечно приходится их поправлять и заправлять за ушко. Его пальцы быстро, но тихо стучат по клавиатуре, вечно что-то поправляя и удаляя. Правда, когда он думает над тем, чем ещё дополнить свою писанину, его руки тянутся ко рту и зубы кусают ногти, от чего старшему хочется надавать ему по его безупречным тонким пальцам и рукам. Ну, или по розовым, и наверняка мягким и покусанным, губам. Серые глаза сосредоточенно вглядываются в текст на экране перед собой, переливаясь разными красками от света монитора, а рядом с ноутбуком стоит кружка, с тем самым «знаменитым» чаем. И так проходят их дни. Чаще всего, конечно, Ваньинь тоже присутствует, но он увлечён своей работой, так что особо не привлекал к себе внимание. Но в один из дней, в такой солнечный, в хорошую, ясную и тёплую погоду, Вэй Ин не появляется в библиотеке. Обычно, если он не может, то он обязательно сообщает это заранее, ведь: «Ты же будешь волноваться, так что я скажу заранее, что завтра я не смогу прийти, мне нужно помочь отцу Цзян Чэна… Хотя, скучать ты не будешь, но дай мне немного помечтать.». Сначала Лань Чжань не придаёт этому значения. Наверняка задержался, - Думается ему. У студентов ведь часто бывают какие-то внеплановые работы или мероприятия, верно? Он старается не придавать этому значения, занимаясь своими делами. Мужчина стал почаще приносить свои принадлежности и рисовать какие-то небольшие картинки на холстах, восхищая тем самым младшего. Студент всегда смотрел на него и его работы с таким восхищением и обожанием в глазах, что ему становилось даже немного не по себе. В этот раз, мужчина решил порисовать в своем альбоме. Его плавные, грациозные движения рук, вырисовывали ровные и мягкие линии карандашом на плотном листе. Да, это действительно то, что Лань Чжань любил в жизни больше всего – творить. И он не заметил, как в очередной раз нарисовал образ того самого юноши. Наверное, все листы были изрисованы им – Вэй Ином, что так плотно засел в его сердце и воспротивился вылезать. Все холсты в его студии украшены его мягким ликом. И мужчина уже даже не сопротивляется этим порывам, позволяя себе раз за разом выводить его образ красками и карандашами. Время перевалило за пять часов вечера, близится закрытие библиотеки. Но ни Усянь, ни его старший брат не появляются здесь. Может, они просто уже закончили со своими курсовыми? Младший, вроде, не говорил об этом. Да и обещал прийти сегодня, вообще-то. Но он не приходит ни сегодня, ни на следующий день, и даже не в следующую неделю. Лань ходил сюда каждый чертов день после работы, до самого закрытия библиотеки. Сюда приходили разные люди – от детей до пожилых людей. Пару раз, Ванцзи видел даже Не Минцзюэ, который приезжал иногда забирать Хуайсана после работы, трепля его по мягким волосам и усаживая в свою машину. А если они встречались взглядом, то лишь молча кивали друг другу. Но Вэй Усянь так и не появлялся. Собрав свои вещи, Лань Чжань в очередной раз вышел из библиотеки вместе с Хуайсаном, кивая ему и его старшему брату, что как раз подошел ко входу. Мужчина как-то недоверчиво смотрит на младшего Ланя, провожая его взглядом и напоминая самому себе, обязательно спросить у Не младшего о том, почему этот парень ходит сюда чуть ли не каждый день (вообще-то каждый). Сегодня достаточно прохладно. Мужчина кутается в своё теплое пальто и осторожно кладёт свои вещи на заднее сидение своей машины, а сам занимает водительское место, громко вздыхая. В его сердце бушует ураган, лёгкие неприятно сдавливаются, а на душе появляется неприятное предчувствие. Вдруг что-то случилось? Что, если Вэй Ин в опасности? Почему даже Цзян Чэн не приходит? Он мог бы узнать у него, что случилось с его братом… Лань Чжань не сильно стукнул по своему рулю, прикрывая глаза и потирая лицо ладонями, пытаясь успокоить своё мятежное сердце, что сейчас отбивает дикую чечетку в груди. Вдруг приходит озарение. Он ведь знает, где живёт Усянь. Брюнет несколько раз подвозил его до дома и точно знает его адрес и подъезд, но с квартирой будет уже тяжелее. Быстро проворачивая ключ зажигания, он выезжает на дорогу и быстро мчится до дома того самого юноши, из-за чего его сердце так неспокойно. & & & Уже через десять минут Лань паркуется возле его дома и подходит к нужному подъезду, где жила семья этого юноши. Только вот как узнать номер квартиры? Это уже намного сложнее.. Заглянуть в квитанции в почтовом ящике? Поспрашивать соседей? Наверняка они знают про шумного Усяня… Но делать ничего не пришлось. Прямо из подъезда вышла девушка с сумкой на плече, взглядывая на мужчину в белых одеждах и сразу отводя взгляд. Но Лань Чжань сразу узнал её – это та самая девушка, которую просил рисовать Усянь, на её свадьбу. Значит… Это его сестра, верно? К счастью, у Ванцзи прекрасная память на лица. – Извините… – Тихо начинает мужчина, цепляя девушку за запястье. – Вы ведь сестра Вэй Ина? – Добрый вечер, господин, да, это я… – Отвечает Яньли и чуть кивает, повернувшись к мужчине. – Мы с ним… Договорились встретиться в библиотеке.. Ещё неделю назад, правда. Но он не пришел. И всё ещё не приходит. Что-то случилось? – О, так это вы, господин Лань? Он много болтал о вас! – Улыбается девушка, но её улыбка сразу гаснет и она отводит взгляд. – С ним что-то случилось? – Напрямую спрашивает мужчина. Ему грели душу слова о том, что Вэй Ин рассказывал о нем, но этот взгляд его очень тревожит. – Понимаете ли, господин Лань… Братец Ин, он… – Она тихо вздыхает и снова заглядывает мужчине в глаза. – Недавно Вэй Ин возвращался домой с выставки… Переходил дорогу на светофоре, но на дорогу вылетел автомобиль… И за рулём, почему-то, оказался пьяный мужчина… – С каждым словом Яньли, на душе Ланя становилось всё тяжелее и тяжелее. Он почувствовал, что не может дышать. – Он вытолкнул девушку перед ним, чтоб она не пострадала, но пострадал сам. Он в коме. В глазах будто потемнело на секунду. Или на две. Девушка опустила голову, а по её щеке скатилась крупная слеза, но она сразу вытерла её рукавом своего красивого фиолетового пальто. Мужчина подумал, что ему это всё снится. Это не могло произойти с ним, не могло. Вэй Ин всегда был смышленым и умным парнем, он не мог так глупо попасть под машину, на переходе. Всё это время он не дышал. И сестра Вэй Ина, кажется, это почувствовала. Цзян Яньли взяла его за ладонь, чуть сжимая в своей, из-за чего Лань Чжань резко поднял голову и громко вдохнул, зажмурившись. Девушка легонько погладила его по руке и отпустила, чуть улыбнувшись. – Я сейчас собиралась ехать к нему, пока часы посещения не закончились. Не хотите поехать со мной, господин Лань? Мужчина вместо ответа несколько раз кивнул, указывая рукой в сторону своей машины. Яньли лишь кивнула и направилась к ней, а следом за ней и Ванцзи. Открыв дверь перед девушкой, он потом сел на свое водительское место, пристёгиваясь и тихо спрашивая, в какой больнице он лежит. Они доехали до больницы минут за двадцать. Внутри было на удивление тихо – лишь звон лампочек. Всё-таки, времени уже седьмой час и через сорок минут часы посещения закончатся. Мужчина молча идёт за сестрой Вэй Ина, сворачивая из коридора в коридор, пересекая две лестницы и несколько дверей. И наконец – он оказывается перед дверями палаты, в которой лежит лишь он, его солнечный мальчик. Он неуверенно положил руку на ручку двери, осторожно её опустил и оказался внутри. Там было будто ещё тише, чем в коридорах. Сплошные белые стены, белые койки, белые столы и стулья, пиканье самых разных приборов – всё это не внушает оптимизма, очень даже наоборот. А посреди комнаты – Вэй Ин. Мужчина медленно подходит ближе и садится на стул рядом, с беспокойством оглядывая юношу: его обычно растрёпанные волосы кажутся ещё более лохматыми, чем обычно; розовые губы совсем бледные, а на нижней – небольшая ранка. Глаза закрыты и веки даже не подрагивают, будто он спит. Под его глазом большой синяк, на скуле рана, перекрытая большим пластырем, а голова перебинтована в несколько слоёв. Одна его рука прижата к груди и перевязана, по-видимому, сломана, а вторая лежит вдоль тела. На лице дыхательная маска и она несильно потеет - значит юноша дышит. Лань Чжань осторожно опускает руку на его ладонь, что спокойно лежит, и несильно сжимает в своей. Он такой холодный. И Ванцзи, этим прикосновением, будто старается его согреть. Яньли молча смотрит на них и чуть улыбается, выкладывая из сумки какие-то вещи. Это были самые разные фрукты, сласти и даже небольшой сосуд с вином, которое так любил её брат. Вообще-то, алкоголь проносить нельзя, и конечно, она не дала бы ему его выпить, как он очнётся, но если его тут не будет, то в Вэй Ине проснётся королева драмы, а именно: «вы что, даже не принесли мне моего любимого вина? Вот так вы меня любите?!». После, она присаживается на табурет с другой стороны и совсем невесомо треплет младшего по волосам, улыбнувшись. Она рассказывает, как прошел её день и как все по нему скучают, даже Цзян Чэн бубнит, что ему не хватает этого придурка, который вечно болтает – уж слишком тихо без него. А Ванцзи лишь молча за ней наблюдает. Девушка замечает этот взгляд и говорит ему, что Вэй Ин всё слышит, даже если не может ответить и находится в глубоком сне. А после тихо прощается и поднимается с места. Мужчина прощается с Яньли и уголками губ благодарно улыбается ей, что она позволила ему узнать, где находится Вэй Усянь. – День сегодня прошел… Спокойно. Но мне не хватало тебя, – Тихо говорит мужчина, не отводя взгляда от такого умиротворённого младшего. – Ты обещал, что придешь. Я… Скучаю? – Старший отвел взгляд, смущаясь и чувствуя, как мочки его ушей краснеют. Он тихо вздыхает и рассказывает ему что-то ещё, мягко поглаживая бледную и холодную ладонь. Так прошли эти оставшиеся сорок минут. В палату зашёл лечащий врач парня – среднего роста девушка, с небольшим бейджом на груди, который гласил «Вэнь Цин». Она сообщила о том, что время приёма уже закончено и Усяню нужно отдохнуть, так что мужчина может прийти в часы приёма завтра. Лань Чжань кивает, желает Вэй Ину поскорее проснуться и мягко касается его лба губами, оставляя совсем невесомый поцелуй. Вернувшись домой, Лань Чжань обессиленно упал в собственную кровать, прикрывая ладонью лицо и шумно выдыхая. Кончиками пальцев он почувствовал что-то мокрое на своих щеках, вдруг осознавая, что плачет. Впервые, за очень долгое время, Ванцзи позволил себе заплакать. По-настоящему, чуть ли не навзрыд. Плечи его немного тряслись, лёгкие болезненно сжимались, а в душе творилось чёрти что. Но он верил, что Вэй Ин проснётся. Он знал. Он должен, он ведь обещал к нему прийти. Слишком уж сильно Лань Чжань полюбил этого юношу за этот небольшой промежуток времени, что они провели вместе. Он чувствовал, будто они – созданы друг для друга, те самые родственные души. Им хорошо вместе, они дополняют друг друга. И Ванцзи обещает его дождаться, сколько бы времени ему не понадобилось, чтобы очнуться. Мягкие и большие руки немного трясутся, когда он поднимается с постели, осматриваясь по сторонам. Его портреты повсюду. Со всех картин, Вэй Ин смотрит на него, будто обещая, что обязательно вернётся. И парень будет ждать. Даже если на это уйдут года и Вэй Усянь перейдет в вегетативное состояние*. & & & Прошёл почти месяц. Лань Чжань заходил к нему почти каждый день, приносил с собой разные вкусности, фрукты и даже цветы. Там он несколько раз пересекался с семьёй Усяня, вежливо кланялся им и улыбался его старшей сестре. Она должна была выйти замуж неделю назад, но она перенесла свою помолвку до того момента, пока её младший брат не вернётся к ним, ведь он так сильно хотел посмотреть на сестрицу в свадебном наряде. И вообще, они с Цзян Чэном были свидетелями. Сегодня у Ванцзи было очень много работы и он пытался побыстрее справиться с ней, чтобы вновь увидеть его. В груди сегодня весь день болит и тревога нарастает с каждой минутой. Но как назло, его дядя добавлял и добавлял работы, будто не хотел отпускать именно сегодня. Наверное, это впервые, когда Лань Чжань был действительно зол на своего дядю. И замечая это нервное поведение, Сичэнь подошел к нему, кладя руку на плечо. – Брат, что-то стряслось? – Тихо проговорил Ванцзи, даже не поднимая взгляда на него. В висках немного болело и пульсировало. – С ним всё в порядке? – Прямо спрашивает старший Лань, от чего Лань Чжань резко поворачивается к нему. – Я не… Не знаю. Тревожно. Будто что-то должно случиться. – Может, пойдешь к нему, Ванцзи? – Хуань мягко улыбается и треплет младшего брата по голове. Да, он знал о том, что его младшему брату понравился этот парнишка, и он знает, что тот сейчас в больнице. – Я выполню твою работу, не переживай. И дядя ничего не узнает. Лань Чжань не знает, что ответить на это. Он не должен сваливать работу на своего брата, но тот сам предложил ему помочь. Поэтому он лишь кивает, быстро встаёт с места и крепко обнимает своего старшего брата, буквально пулей вылетая из кабинета. Сичэнь даже удивился этому порыву, но лишь мягко улыбнулся, занимая его место. На улице сегодня, впервые за неделю, выглянуло солнце, словно освещая дорогу Ванцзи. Он быстро заводит свою машину, выезжая с парковки и несясь к студенту в больницу, чуть ли не нарушая правила дорожного движения и добираясь до точки назначения за двадцать две минуты. Прямо рядом с больницей был небольшой магазинчик цветов – Лань Чжань всегда свежие цветы покупал там. И этот раз не исключение. Расплатившись за цветы, мужчина быстро заходит внутрь учреждения, проходя снова множество коридоров, лестниц и оказываясь на нужном этаже. Сердце его защемило ещё сильнее, когда он увидел выходящих врачей из его палаты. Они ушли в другую от парня сторону, а Лань Чжань неуверенно пошел к палате, останавливаясь перед ней. Рука легла на ту самую ручку и опустила её, заходя внутрь. Первым делом, он услышал какое-то копошение и сразу устремил взгляд на кровать, на которой лежал Вэй Ин. А тот – с интересом глядел ему прямо в глаза, удивившись. – Вэй… – Мужчина не договорил, быстро подходя ближе и обвивая его руками, крепко обнимая. – Эй, Лань… Ай, ты сейчас… Меня сломаешь… – Пропыхтел юноша и хрипло рассмеялся, одной рукой обнимая мужчину в ответ, осторожно поглаживая по широкой спине. – Я… Я очень переживал… – Тихо говорит Лань Чжань, ослабляя свои объятия и чуть отодвигаясь, заглядывая Усяню прямо в глаза. На лице младшего уже не осталось следов той страшной аварии, но рука ещё пока в гипсе. В глазах Лань Чжаня переживание плещется вместе с огромной любовью и счастьем. А Вэй Усянь улыбается, осторожно треплет его по щеке и тянет к себе, неожиданно накрывая губы Ванцзи своими, утягивая в самый мягкий и нежный поцелуй, на который он был способен. Лань Чжань растерялся на несколько секунд, но ответил на поцелуй, осторожно сминая его лепестки губ своими, прикрыв глаза. Внутри бушует волна счастья, умиротворения, довольства и всего самого хорошего. В груди очень тепло и ладони его осторожно гладят тонкую спину младшего. Первым отстраняется Усянь, облизываясь и счастливо парню подмигивая, улыбаясь. – Я тоже очень скучал, Лань Чжань… – Улыбается Вэй Ин, поправляя свои волосы и прижимаясь к теплому телу старшего, буквально мурлыча. – Я… Я люблю тебя, Вэй Ин, – Серьёзно говорит старший, обнимая юношу и прижимая его ближе к себе, укутывая в больничное одеяло. – Я очень тебя люблю. Я очень волновался и ждал тебя… Я был готов ждать вечность. – А я люблю тебя, Лань Чжань! – Улыбается Вэй Ин, обнимая парня одной рукой настолько крепко, насколько вообще мог. – Я счастлив, что ты дождался меня… Я ведь обещал прийти. Они сидят молча в объятиях ещё почти целый час, наслаждаясь обществом друг друга. А после, дверь с тихим скрипом открывается и внутри показывается Яньли и Ваньинь, что с удивлением взглянули на парочку и переглянулись.