Two truths and a lie/Две правды и одна ложь

— Черт, Грир! Я говорила тебе, ты должна заблокировать Кейт возможность видеть твои истории в инсте, если ты собираешься продолжать публиковать информацию о местонахождении наших горячих задниц. — Черт возьми, — вздохнула Фрэнни. — Я пыталась быть оптимистичной в отношении ее свиданок… Дело было не в том, что друзья Кейт пытались игнорировать ее. А в том, что они не хотели давать ей легкую возможность найти и потусоваться с ними, вместо того чтобы пойти на свидание. Они отчаянно надеялись, что она добьется успеха на четвертом свидании на той неделе после того, как ее бросили на первом, потом она сама бросила второе, а потом отказалась от третьего по причинам, которыми не стала делиться. Грир думала, что милая девушка, с которой Кейт встретилась сегодня вечером, будет несомненной бомбой, но, если она правильно помнила, свидание было назначено на 8:30, а сейчас уже почти 9:00. — Я знаю, — вздохнула Кейт, подойдя к ним на баре, прежде чем они успели что-то сказать. — Но я бы ушла, даже если бы не знала, где вас искать. — Черт, она была такой горячей! Что случилось? — спросила Фрэнни. Кейт пожала плечами. — Она любит всякую фигню. — Ооо, — пробормотала Грир. — Типа, извращенное дерьмо? — Нет, типа правового дерьма, которое она оставила в своем профиле. — Фууу, — закивали ее друзья. — Мы должны были догадаться, — продолжила Фрэнни. — Посмотри на себя, надела юбку и все такое. Больше никаких нарядов, если только это не та самая. Да? Бармен подошел спросить, не хочет ли Кейт чего-нибудь, и, посмотрев налево, Кейт просто сказала, что возьмет то, что пьет Грир. — Чувак, ты даже не знаешь, что это такое, — сказал Грир. — Это не твой напиток. — Мне все равно, — пробормотала Кейт, закрыв лицо руками. — Я не хочу думать. — Ты… не можешь выбрать, какой алкоголь ты хочешь? — спросил Грир. — Я сказала, что не хочу думать! — Это секс на пляже. Водка. — О, черт, правда? Я ненавижу водку. Грир вздохнула, похлопав Кейт по спине. — Я знаю, девочка. Я знаю. Последние несколько месяцев Кейт принимала одно томительное решение за другим, и ей, честно говоря, это надоело. Она знала, что ее идиллическое Рождество с Бартонами не может продолжаться долго, и после Нового года она вернулась в Нью-Йорк со списком дел, которые нужно было сделать. Пентхаус был забран властями в ее отсутствие, и она попыталась вернуть некоторые из своих вещей — в основном ностальгические, которые не могли быть важны для расследования дела ее матери, конечно же?! — но ей отказали в возможности даже увидеть подробный список того, что было изъято. «Бишоп Секьюрити» пришлось распустить, а вместе с этим пришло осознание того, что у нее больше нет работы после окончания учебы, которую она вряд ли найдет в ближайшее время, учитывая, что она не записалась на последний семестр. Она вела переговоры с деканом о том, чтобы вернуться в другой раз, а также встречалась с адвокатами своей матери и следила за ремонтом своего сгоревшего лофта. Не говоря уже о том, что она все еще не оправилась от страха и волнения перед битвой, узнала о преступной деятельности своих родителей и дала показания. Это было подавляюще, и Кейт чувствовала, что ей не с кем поговорить об этом. Она оставила Клинту несколько голосовых сообщений, но в основном это были просьбы рассказать анекдоты про Мстителей, чтобы отвлечься, и спросить, нет ли на Среднем Западе каких-нибудь признаков опасности, в которых ему могла бы понадобиться ее помощь. Здесь, в Нью-Йорке, наверняка было много такого, за что она могла бы взяться, но, хотя она была уверена в своей безрассудности, пока Клинт прикрывал ее, у нее не было сил нырять туда без напарника. Она даже не знала, с чего начать. — Тебе просто нужно выбросить все из головы, — сказала ей Грир. — И ты знаешь лучший способ сделать это, верно? Сделай что-нибудь, чтобы войти в свое тело. Кейт подумала, что это было предложение заняться йогой или чем-то еще, но Грир объяснила, что имела в виду секс. Приложения для знакомств обычно не привлекали Кейт; ей нравилось сначала немного узнать девушку, прежде чем ложиться с ней в постель, но она была настолько измучена мыслью о том, чтобы прилагать усилия для поиска и знакомства с новыми людьми, что согласилась позволить своим друзьям создать несколько анкет и даже выбирать для нее свидания. Пока что план не самый лучший. — Ладно, раз уж быть взрослой для тебя, видимо, слишком сложно, позволь мне заказать тебе выпить, — сказала Фрэнни, забирая у бармена отвергнутое предложение о сексе на пляже и оставляя его на случай, если Кейт передумает. — Она будет «Ширли Темпл». — Грязную Ширли? — спросил бармен. — Не-а. Просто обычную «Ширли Темпл», мой милый друг. Детский напиток был чертовски подходящим, но Кейт действительно немного оживилась после первого глотка. Черт, это был хороший напиток. — О, садо-мазо! — внезапно сказала Грир. — Что?! Не говори так в присутствии Ширли Темпл! — Кейт обхватила стакан обеими руками, как бы закрывая ему уши. — Песня, Кейт. Рианна? Я ее обожаю! — Грир спрыгнула с барного стула и начала слегка пританцовывать. — Вау, я только что прозрела. Мы должны втянуть тебя в это дерьмо из «50 оттенков серого», чувак. — Ладно, сколько водки ты выпила до моего прихода? — Нет, нет, я начала пить с тобой, — сказала Фрэнни, продолжая покачиваться под песню. — Помнишь курс Коллинза по психологии и человеческой сексуальности? Возможно, это как раз то, что тебе нужно, Кейт Бишоп! Пока ее подруги шли к танцполу, Кейт потягивала свой напиток и старалась не думать о внезапном желании, которое возникло при упоминании ее полного имени. Вместо этого она пыталась вспомнить, о какой лекции говорила Фрэнни. Она была уверена, что краснела весь час, пока Фрэнни вела подробные записи, возможно, впервые на этом занятии. Доктор Коллинз использовала «50 оттенков серого» в качестве примера психологии секса, которая ужасно испортилась. Некоторые парни в классе после этого делали непристойные комментарии, рассуждая о сексуальной жизни доктора Коллинз, когда она объясняла, почему сильные, уверенные в себе люди могут быть заинтересованы в сексуальных действиях, которые другие считают унизительными. Это шанс отпустить себя и освободиться от бремени принятия решений, от ответственности, сказала доктор Коллинз. Позволить кому-то другому заботиться о вас некоторое время и принимать решения, чтобы вы могли просто расслабиться. Например, люди, занятые на работах с высоким давлением, могут найти это желанной переменой ритма после того, как в течение всего дня им приходится только и делать, что брать на себя ответственность за принятие многочисленных важных решений. В спальне с тем, кому они доверяют, они могут просто отпустить себя… Откинувшись на барную стойку со своим безалкогольным напитком, Кейт потеряла нить размышлений, когда какой-то случайный парень занял освободившееся место Грир. — Тебя бросили друзья, да? — сказал он. — Может быть, я куплю тебе настоящий напиток, чтобы компенсировать это? — Нет, спасибо, — пробормотала Кейт. — О, да ладно! Ты получишь удовольствие от моей компании в качестве бесплатного бонуса. Кейт вздохнула. — Может, вместо этого ты купишь мне палочки моцареллы? Это предложение явно застало его врасплох, и он не знал, как сказать «нет», не показавшись придурком. — Умно, — наконец сказал он. — Ты не хочешь напиться на голодный желудок, верно? — Я вообще не хочу напиваться. — Тогда что ты… Не успело еще что-нибудь непристойное вырваться из его рта, как кто-то поднял его с табурета и оттолкнул. Кейт выпрямилась, ее рот раскрылся от шока, когда она увидела Елену, спокойно занявшую его место. Смещенный пижон, казалось, хотел что-то сказать, но Елена бросила на него мрачный взгляд, и он, решив, что в любом случае может попытаться подкатить к кому-нибудь более восприимчивому к его вниманию, ссутулился. Около миллиона мыслей пронеслись в голове Кейт, пока Елена устраивалась поудобнее, закатывая рукава, хотя все остальные слова в мозгу Кейт были просто «блядь-блядь-блядь-блядь-блядь-блядь-блядь-БЛЯДЬ», потому что как, блядь, Елена оказалась здесь и выглядела намного чертовски горячее, чем Кейт помнила? Вместо привычной косы ее волосы свободно свисали по плечам, как и в первый раз, когда Кейт с ней разговаривала. На ней была красная кожаная куртка свободного кроя, расстегнутая до пупка, чтобы продемонстрировать белую майку с низким вырезом. Джинсы были черными и обтягивающими, и если Кейт не сильно ошибалась (что вполне возможно при слабом освещении бара), Елена собиралась что-то сказать. Черт, о боже, БЛЯДЬ! — Привет, — беззаботно сказала Елена, как будто она только что не расправилась с парнем примерно вдвое больше нее, или, если уж на то пошло, не оставила Кейт, чтобы пойти убить Клинта. Она, казалось, с завидным постоянством не замечала (или ей было безразлично?), как Кейт смотрит на нее. — Какие напитки здесь хорошие, Кейт Бишоп? Мы, конечно, закажем тебе палочки моцареллы. — Нет, — тупо ответила Кейт. — Нет, я просто сказала это, чтобы попытаться избавиться от того парня. Елена нахмурила брови в замешательстве. — Ты пыталась заказать жареный сыр, чтобы заставить человека уйти? Почему бы просто не выбить у него из-под ног табуретку? Думаю, это было бы гораздо эффективнее. — Если бы я пила что-нибудь покрепче, возможно, я бы прибегла к этому, — фыркнула Кейт. С легким смешком, как будто ответ не имел для нее значения, она спросила. — Кстати, какого черта ты здесь делаешь? — Клубы, — сказала Елена, жестом указывая на бар. — Разве это не очевидно? Я могу пойти в другое место, если ты хочешь, чтобы я ушла. — Нет, — быстро сказала Кейт, и ей показалось, что она увидела самодовольную ухмылку, промелькнувшую на глупом красивом лице Елены. — Хорошо. Тогда считай, что это наш напиток, который ты предложила. Помнишь, — сказала она, когда Кейт выглядела немного растерянной. — Когда я надрала тебе задницу в Рокфеллер-центре? Или, ох, это была твоя версия попытки избавиться от меня, как от того парня с сырными палочками? Потому что я была искренна. Я бы с удовольствием выпила с тобой после выполнения моего задания. — Твое задание… — Кейт поспешно оборвала себя, решив, что, вероятно, не стоит упоминать о роде деятельности Елены. — Которое ты не выполнила, как я заметила. Спасибо тебе за это. Также я заметила, что ты не попрощалась. Елена улыбнулась несколько более искренне. — Полагаю, Клинт Бартон рассказал тебе подробности о том, чем закончилась наша встреча. — Не совсем, нет, — сказала Кейт. — Он хотел уважать твою личную жизнь, я думаю. Кроме того, что ты пощадила его, он просто сказал, что мне больше не нужно беспокоиться о тебе. — О, а ты беспокоилась обо мне, Кейт Бишоп? — поддразнила ее Елена. — Нет, — насмешливо ответила Кейт. — Я имею в виду… Она снова оборвала себя, не желая обижать обезоруживающе обаятельного убийцу, сидящую рядом с ней. Елена догадалась: — Он имел в виду, что тебе не нужно беспокоиться о том, что я представляю для тебя угрозу. Конечно, он прав, — сказала она, когда Кейт только кивнула. — Но я надеялась, что ты и сама это знаешь. Я не считаю тебя врагом или угрозой, и из этого ты можете сделать вывод, что я никогда не буду тем, о ком ты должна беспокоиться. — Когда это было встречено лишь ошеломленным молчанием, Елена сказала: — Я все же беспокоилась о тебе. — Что? Почему, когда, как? — По одному вопросу за раз, Кейт Бишоп, — усмехнулась Елена. — Я не привыкла проваливать задания, и я думала, что убить Бартона будет не только легко, но и приятно. Когда это оказалось не так, мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Судя по тому, что я слышала, я очень гордилась тем, как ты справилась с бандой в трениках. И я не могла выбросить тебя из головы. Твой голос, я имею в виду. Говорящий мне, что я должна больше присматриваться к людям, которые меня нанимают. — Как это переводится в разряд беспокойства обо мне? Елена пожала плечами. — Обычно мне наплевать, что обо мне думают люди. Подобные инвестиции в чувства других людей, их мысли, никогда не шли мне на пользу. Но я беспокоилась о том, что ты думаешь обо мне. Кстати, я оставила эту работу. Кейт уставилась на нее, пораженная. — Из-за меня? — Нет, — сказала Елена твердым голосом, не желая передавать какое-либо преимущество девушке, которая с интересом смотрела на нее. — Потому что я, возможно, хороша в том, что делаю, и, возможно, я только нацелилась на задание с плохими парнями, но я ошиблась, по крайней мере, один раз, и не хочу, чтобы это случилось снова. Я не хочу, чтобы другие давали мне задания. Я хочу, чтобы выбор был только моим. Под моим контролем. Пора вернуть мою жизнь на правильный путь, да? — Конечно, да. Определенно. — Что это такое, можно попробовать? — спросила Елена, кивнув на напиток Кейт. Кейт только и смогла, что подтолкнуть «Ширли Темпл» с озадаченным видом. Однако она разразилась смехом, когда Елена отпила глоток сладкого напитка и сделала лицо, которое напомнило Кейт выражение кошки, когда та сталкивается с чем-то неприятным. Это было потрясающе очаровательно, и Кейт не могла не рассмеяться. Едва подавив кашель, Елена с почти скандальным отвращением протянула напиток обратно. — Это слишком сладко, Кейт Бишоп. — Полагаю, ты бы предпочла секс на пляже? — спросила Кейт. Елена задумчиво нахмурилась. — Ты предлагаешь? — Да, конечно, — вздохнула Кейт, передавая свой старый заказ. — Я не люблю водку. — Что это? — Секс на пляже. Коктейль? Что… ты думала, я… — Коктейль, да, конечно, — сказала Елена, схватив стакан и сделав довольно большой глоток. — Ах, вот оно что. Хотя, знаешь, то, что я русская, не означает, что водка должна быть в каждом моем напитке. Кейт потягивала остатки «Ширли Темпл», пока жидкости совсем не осталось, и только громкий звук соломинки, ничего не всасывающей, дал ей понять, что напиток кончился. — Мм. Что ж, я могу добавить это к списку из трех вещей, которые я о тебе знаю. Она съела вишенку «Мараскино», которая была в напитке, но Елена поймала ее за запястье, прежде чем она успела бросить веточку обратно в стакан. О, Христос, о, Иисус, блядь, — снова были единственные слова, которые мозг Кейт смог сгенерировать, пока Елена держала ее взгляд, взяла у нее стебель и положила его в рот. Сердце Кейт колотилось, но не так сильно, как между ног, когда она смотрела, как стебель исчезает за губами, окрашенными в сливовый цвет. Елена держала руку на запястье Кейт, ее глаза уверенно смотрели на Кейт, и брюнетка начала потеть, наблюдая за едва заметными движениями челюсти Елены. Тот факт, что простой трюк на вечеринке мог так завести Кейт, был довольно забавным, и Елена не могла дождаться, как пройдет остаток ночи. Она вытащила стебель изо рта, завязанный в идеальный узел и протянула его Кейт. Она облизала губы, чтобы убедиться, что Кейт тоже это видит. — Есть еще кое-что, что ты можешь добавить в свой список. — Интересно, что еще я могу добавить в него, — пробормотала Кейт. Но тихий, соблазнительный голос, которым она пыталась говорить, не шел ни в какое сравнение с песней Ашера, которая сейчас звучала в баре. — Прости, что? — спросила Елена, наклонившись ближе. — Я спросила, не хочешь ли ты пойти куда-нибудь еще? В ответ Елена соскользнула со своего барного стула и жестом показала Кейт дорогу. Девушка быстро подала знак бармену и расплатилась, после чего направилась к выходу, не найдя времени попрощаться с друзьями. — Наверное, хорошо, что ты сообщила Кейт о нашем местонахождении, — сказала Фрэнни Грир, которая просто крикнула «не за что», глядя вслед уходящей Кейт с какой-то горячей блондинкой. На улице, вдали от грохочущей музыки, удушливой толпы и запаха алкоголя, Кейт обнаружила, что у нее немного сдали нервы. Густые пряди ее волос прилипли к лицу от пота в горячем баре, но их опустил холодный порыв ветра, что еще больше ослабило ее решимость. Елена терпеливо наблюдала за ней пьянящими глазами. — Ну что, Кейт Бишоп? — сказала она, придав своему голосу как можно больше глубины и хрипоты, но при этом увидела, что у Кейт подкосились колени. — Куда мы пойдем? — Может быть… — В горле Кейт внезапно пересохло; она облизала губы, сглотнула и попыталась снова. — Может быть, в какое-нибудь более тихое место? — Потише? Может быть, в библиотеке? Насмешливый тон в вопросе Елены остался незамеченным. — Мне чертовски надоело, что приходится выбирать, — тихо сказала Кейт. — Куда бы ты пошла со мной, Елена? Было сильное желание дразнить Кейт и дальше, и между ними повисла невысказанная фраза «Я пойду куда захочешь». Мысль о том, чтобы отвести Кейт куда-нибудь вроде Нью-Йоркской публичной библиотеки и заставить некоторые книги упасть с полок, заставить Кейт попробовать выяснить, насколько тихой она может быть, была по-своему странной и привлекательной. Но каким бы привлекательным ни был этот образ, Елена не хотела идти туда, где им обеим придется беспокоиться о том, чтобы не шуметь. — Почему бы тебе не отвести меня в свой лофт? — предложила она, ее голос был настолько чувственным, что Кейт почувствовала, как все внутри нее просто тает. — Уверена, он выглядит намного лучше, чем в последний раз, когда я его видела. Несмотря на то, что Кейт надеялась, что Елена скажет именно это, у нее участилось сердцебиение, и ей было трудно говорить. Лофт был недалеко, объяснила она, и под влиянием импульса почти потянулась за рукой Елены, чтобы та повела ее туда. Однако романтическое желание рассеялось так же быстро, как и появилось, чему способствовало то, что Елена небрежно засунула руки в карманы пальто, чтобы защитить их от вечерней прохлады. Несколько кварталов они прошли в молчании, что Елену вполне устраивало, в то время как у Кейт голова шла кругом, пытаясь придумать что-нибудь подходящее. Дойдя до здания, они начали подниматься по лестнице в еще большем молчании (Кейт шла рядом, временами задаваясь вопросом, не идет ли Елена позади нее, потому что шаги женщины были чертовски тихими). Кейт вдруг стало очень стыдно за то, что она вспотела, и она поняла, что не уверена в том, что именно произойдет, когда она откроет дверь. Почему в фильмах подобные вещи всегда кажутся такими простыми? Пара флиртует в баре или что-то в этом роде, а потом бум, и вот они уже целуются в номере отеля и срывают друг с друга одежду. Пока она с трудом доставала ключи из кармана, ее лихорадило, Кейт жалела, что у нее нет времени отправить серию гневных твитов любому ленивому сценаристу, который когда-либо вот так обрывал фильм с пункта А на пункт В, не указав при этом, как ей казалось, очень, очень важный пункт Б. Дело не в том, что Кейт никогда раньше не была ни с кем или не приглашала их к себе домой. Просто она никогда не была с кем-то вроде Елены, с кем-то, кто был, по сути, незнакомцем и намного круче ее во всех мыслимых ей отношениях. Кейт была девушкой, которая предпочитает пить вино и ужинать, ходить на парные свидания, и этот выход из образа был настолько же нервным, насколько и захватывающим. Но как только Кейт открыла дверь, ее любопытство по поводу того, кто сделает первый шаг, улетучилось, потому что это была не она или Елена, а Лаки. Он бросился на Кейт с радостным лаем и чуть не сбил ее с ног, прежде чем она успела быстро встать на колени, чтобы успокоить его и поздороваться. К ее удивлению, Елена опустилась на колени рядом с ней и обеими руками чесала Лаки за ушами, улыбаясь ему так же, как она улыбалась Кейт над их совместными макаронами. Это был очаровательный образ, который напомнил Кейт, что, несмотря на пугающие боевые способности Елены, многие их взаимодействия были удивительно… милыми? Пока Елена уделяла свое внимание собаке, Кейт взяла несколько лакомств и положила их в одну из его игрушек: мячик с маленьким отверстием, из которого время от времени падало лакомство, пока Лаки игрался с ним. Обычно Кейт оставляла его для игры, когда ее не было дома, потому что он мог занять его надолго. Она потрясла его, чтобы привлечь его внимание, и под звуки гремящих лакомств Кейт заставила его последовать за ней наверх, где она наконец-то выпустила игрушку на свободу. — Вот так, — сказала она, спускаясь к Елене. — Это должно занять его на некоторое время. — Мм. А как насчет нас, Кейт Бишоп? — спросила Елена, поднимаясь на ноги. — Чем мы можем себя занять? Она начала подходить к Кейт, которая чуть не упала назад на диван. — Как насчет ледокола? — услышала Кейт свое предложение. Она постаралась не поморщиться. Елена наклонила голову, очаровательно нахмурив брови. — Что ты хочешь? — Ледокол? Это как, ну знаешь, вещь, которую ты делаешь, чтобы… как бы… познакомиться с кем-то? — Она продолжила бредить, прежде чем Елена успела сказать, что ей знаком этот термин. — Это что-то вроде «познакомиться поближе», чтобы снять напряжение между людьми. Начать разговор, облегчить знакомство. Были и другие, менее действенные способы снятия напряжения, о которых Елена могла подумать. Но если Кейт была встревожена, или молода, или просто искренне не готова довести до конца то напряжение, которое Елена почувствовала между ними, Елена хотела убедиться, что это так. Она села на диван, а Кейт в итоге села на другой конец, оставив между ними широкую пустую подушку. — Хорошо, Кейт Бишоп. Как бы ты предложила нам растопить лед? Конечно, теперь, когда она сама предложила это, Кейт изо всех сил пыталась придумать идеи. — Хм. Думаю, «Правда или действие» — это не совсем то… Елена издала пренебрежительный звук и махнула рукой. — Эта игра в любом случае нелепа. Задания для несовершеннолетних, а я всегда говорю правду. Если только информация не является секретной, в этом случае ни одна похожая игра никогда не разомкнет моих губ. Так что для меня в этой игре нет никакого смысла. — Ты всегда говоришь правду, да? — Да. Если только она не засекречена. — Если только она не засекречена. Конечно. — Есть ли что-то, о чем ты хотела бы спросить меня, Кейт Бишоп? — …нет. Но Елена заметила, как взгляд Кейт метнулся к выпуклости на ее коленях, и она намеренно немного расширила свою позицию. — Ты хочешь спросить о моем члене. Брови Кейт вскинулись вверх от неожиданного выбора слов. — Хм… — Это не секретно. Я ношу его для удовольствия время от времени. Можно сказать, он меня возбуждает. — Возбуждает. — Да, — сказала Елена спокойным голосом, делая все возможное, чтобы ее улыбка не стала лукавой. — Таким образом, даже если я выхожу на улицу и не нахожу женщину, которую хотела бы взять в постель, или которая хотела бы лечь со мной в постель, вечер не будет потерян. Я развлекаюсь, пока гуляю, и могу развлекаться дома в одиночестве. Она почти пожалела Кейт, которая выглядела такой ошеломленной, такой полной желаний и в то же время такой «не в своей тарелке». Елена никогда не пошла бы туда, где ее не ждали, но если бы Кейт просто нужно было подтолкнуть, чтобы помочь ей, Елена дала бы ей это. — Что еще может быть, Кейт Бишоп? Еще одна из твоих игр на вечеринке. Просто первое, что придет тебе в голову, чтобы ты успокоилась. Возможно, из-за того, что она по касательной связана с «Правдой и неправдой», Кейт сразу же подумала предложить «Две правды и ложь». — Две правды и ложь? Каким шпионом я буду, если буду играть в эту игру честно? — Это не обязательно должно быть что-то сверхсекретное, — вздохнула Кейт. — Просто ты уже знаешь обо мне так много случайных вещей, а я не знаю о тебе почти ничего, кроме твоих боевых навыков, предпочтений в напитках и… способностей твоего языка. И как ты иногда любишь украшать себя, — добавила она, ненавидя, что чувствует, как краснеет все больше и больше. Прекрасно. Выиграй себе время и отмахнись, Бишоп. Это все, что ты делаешь. — Вот, например, пример обо мне: Первое: у меня есть собака; второе: я была солисткой в группе моего друга, когда мне было четырнадцать, и третье: мой любимый десерт — шоколадное суфле. — Ты не была солисткой, — сказала Елена гораздо быстрее, чем Кейт ожидала. — И я уже знаю, что у тебя есть собака, тупица. — Это был просто пример! — А кто-то с таким пристрастием к сладкому, как у тебя, не смог выбрать только один любимый десерт, по крайней мере, так быстро. Я полагаю, что ты, возможно, была в какой-то группе. И ты злилась, что они не позволили тебе быть солисткой. — Черт возьми, — пробормотала Кейт, откинувшись на спинку дивана. — Ладно, ладно, у тебя это хорошо получается. Теперь, пожалуйста, давай. Твоя очередь. Я согласна на все что угодно. — Что угодно. — Губы Елены скривились в соревновательной ухмылке. — Да, что угодно, — сказала Кейт, ободренная искрой в глазах Елены. — Любые две правды и любая ложь. Сделай это хорошо, удиви меня. Елена наклонилась вперед и сжала кулак в другой руке. — Первое: когда ты вела себя как надоедливая грубиянка в лифте в Рокфеллер-центре, я думала поцеловать тебя, чтобы отвлечь. Второе: когда ты дала мне пощечину в лифте, я подумала о том, чтобы в отместку прижать тебя к стене и отшлепать. Сильно, — добавила она, услышав хныканье Кейт. — Третье: Я совсем не думала о том, что хотела бы тебя трахнуть. — Она снова откинулась на спинку кресла с непринужденным вздохом, скрестив ноги, и выглядела вполне довольной тем, как ошарашила Кейт. — Где же ложь, Кейт Бишоп? Но Кейт не могла думать. Ее рот был открыт, но ничего не выходило. Когда она попыталась заговорить, у нее получилось только: — Э… э… э… э. — Продолжай. Угадай. Это была твоя игра. — Ты… не… ты бы не… отшлепала меня, правда. Или поцеловала меня, чтобы отвлечь? Да ладно. — Неправильно, — сказала Елена с легким вздохом. — Что происходит в этой игре, когда твоя догадка неверна? Должен ли игрок быть как-то наказан? Внезапно почувствовав сильное обезвоживание, Кейт покачала головой. Черт, последнее было ложью. Значит, она думала об этом. Она думала о том, чтобы поцеловать меня. Отшлепать меня. Трахануть меня? С момента нашей первой встречи? Ну ахуеть. Прочистив горло и стараясь не выглядеть взъерошенной, Кейт сказала: — Нет, тебя не наказывают. Ты… Я думаю, это работает лучше, когда больше людей. В противном случае, я думаю, ты делаешь много раундов и смотришь, кто угадает правильно больше раз. Так что, ладно, пока что ты выигрываешь в этом. — Она нервно засмеялась, с трудом сохраняя зрительный контакт и чувствуя, что сильно краснеет под волчьей ухмылкой Елены. — Итак, я повторюсь. Первое: я была бы восприимчива, по крайней мере, к одной из этих вещей в лифте, может быть, к обеим. Второе: я также… Хм. Возможно, думала о сексе. В отношении, эээ, тебя. Третье: Я хочу знать, что ты любишь делать в постели. Елена наклонила голову в сторону. — Мне кажется, ты забыла о сути своей игры и просто начала перечислять идеи по мере того, как они приходили тебе в голову. Здесь нет лжи. Кейт медленно моргнула. Блядь. — Как человек восьми футов ростом, я говорю, что хочу знать, что бы ты хотела сделать в постели. Со мной. — О, вот как мы сейчас играем. — И Елена повысила ставки, придвинувшись ближе на диване, сев прямо рядом с Кейт, которая спокойно оценила, что она, возможно, забыла, как дышать. — Держим руки открытыми, да? Вот твой следующий раунд, Кейт Бишоп. Первое: когда дело доходит до секса, мне не обязательно нравится связывать кого-либо, надевать наручники или затыкать рот в постели, но я люблю контролировать ситуацию. Второе: ты знаешь, на что способен мой язык, и я бы хотела увидеть, на что способен твой. Твой язык и твой красивый, красивый ротик. Третье: У меня зеленые волосы. То, что она смогла сделать это третье заявление с честным лицом, вызвало у Кейт смех — глупый, почти маниакальный всплеск ликования от того, что, черт возьми, это может произойти, и это заставило Елену улыбнуться. — Ну, — сказала Кейт придушенным голосом, протягивая руку, чтобы покрутить волосы Елены пальцами. — По-моему, это не выглядит зеленым, так что либо я дальтоник, либо это ложь.