о бесконечных морях.

      Обладатели гидро стихии зачастую бывают крайне спокойными, как будто олицетворяют бесконечную водную гладь, что отражает в себе целый мир. Но что скрывает под этим отражением, под нежностью мягких волн и тихим штилем? Что скрывается там на дне, куда не падает взор обычного человека? Камисато Аято представляет из себя прекрасный пример того самого обладателя гидро Глаза Бога - спокойный, стойкий, гибкий, но при этом таящий в себе множество тайн. Когда Тома впервые оказался в качестве верного слуги, он был поражен этим внешним покоем господина. Но сколько бы он не пытался понять эту водную гладь Аято, все было безуспешно - он видел лишь свое отражение, и отражение окружающего мира, видел океан, не имеющий ни конца, ни края. Попытки разгадать юного главу клана Камисато остались позади и осталось только служение сестре господина, поручения и дни, полные дел. Но все же была у Аято тайна.       - Вы хотите, чтобы ваш фантом... - Тома сначала не поверил своим ушам, на секунду ему даже показалось, что он оглох или сошел с ума. Он даже перестал терзать веревку на своем поясе, замирая и глупо глядя на своего господина, заставляя его тихо засмеяться и легкой поступью подойти к слуге. Легкое прикосновение к лицу заставило Тому поднять глаза и заглянуть в хитрые и сверкающие топазы, которые не то предупреждают, не то обещают. Они достаточно давно находились в тайных отношениях, скрываясь ото всех и боясь осуждения даже от госпожи Аяки, встречались под покровом ночи, чтобы отдаться самым изощренным фантазиям главы клана Камисато, а днем изображали чистые отношения между господином и слугой. Но кто же знал, что даже спустя столько времени из отношений Аято способен его удивить, даже после стольких жарких ночей он может раскрыть еще множество граней своей личности.       - Да, я хочу, чтобы мой фантом сегодня тебя взял вместо меня, - твердость голоса поражала раз за разом, показывая, насколько же действительно схож господин с его стихией. Он мог быть нежным и тихим, словно ручей в лесу, а мог стать настоящей волной, заставляющей только подчиниться и пасть перед этой силой. - А теперь следуй моим указаниям - раздевайся и ложись на кровать.       Дело было даже не в их отношениях господина и слуги, а скорее в том, как Аято мог получить абсолютно все что ему угодно. Стоит только взмахнуть рукавом - и у его ног окажутся все жители Инадзумы, лишая текущего электро архонта последователей. Он обладал какой-то мистической аурой, способной лишить воли любого, а Тому - его верного слугу - тем более.       Потому ему не оставалось ничего, кроме как подчиниться и начать нервно стаскивать с себя одежду, что оказалось еще более сложной задачей, чем обычно, потому что воздух как будто наполнился совершенно непонятным напряжением.       Хотя Аято все было ясно с первого взгляда и он наслаждался такой уязвимостью своего слуги, что дрожал под его взглядом. Да, ему определенно нравилось то, какой Тома честный в своих реакциях и уже предвкушал, как он будет терзать его, держать его на грани, но не давать ему нужного. Облизнув губы, он призвал фантома, чтобы тот почти беззвучно перетек к Томе и уверенными движениями помог с одеждой, медленно стягивая его майку через голову и принимаясь за штаны, водяными руками растекаясь по оголенной коже, холодя влажностью и пытаясь подлезть под одежду, чтобы коснуться везде. И наконец, оказавшись совершенно голым, он под легкой и мокрой рукой упал на кровать, заставляя Тому почувствовать себя как под лупой, под этими взглядами, что пронзали его тело.       Возбуждение сразу дало о себе знать, стекая жгучей волной вниз живота из головы, в которой практически сразу не осталось мыслей, ведь фантом с бульканьем перетек на кровать, водными щупальцами обхватывая запястья и стопы. Вода обвила и покрыла собой кожу рук и ног, растекаясь и будто еще сильнее сковывая, заставляя Тому чувствовать легкую панику, как будто вода способна его утопить...       Казалось бы такая нежная стихия как гидро не могла причинить вреда, не могла заставить страдать, но каждый раз вода ломала это тело своими волнами, каплями мучила до криков и беспомощных стонов. Господин пугающе расплывался в мягкой улыбке, в которой освобождались бури и штормы, хранимые для его единственного луча света в жизни. Томе же ничего не оставалось как принять положение и отдаваться целиком Аято, отдавать свой разум и свое тело, отдавать голос ради морального удовлетворения господина. Ублажить, успокоить, усмирить этот шторм было невозможно, - все равно что бежать от цунами, которое накроет через секунду - оставалось только смириться и принять свою судьбу, принять на себя удар этой волны, которая снесет все подчистую. Аято лишь позволял ему чувствовать беспокойство, тонко играя на его нервах и крайностях, подводя к краю волнами фантома. Но при этом всем Тома сам получал огромное удовольствие.       - Хороший мальчик, - фантом вторил каждому слову господина, и это отзывалось эхом в голове у слуги. Руки и ноги были скованы водой, противоречиво нежно оглаживающей каждый палец и от пальцев до самых плеч, ложась на шею в немом намеке. Его распяли на кровати, не оставляя и шанса, чтобы спрятаться.       Фантом мягко перетекал по коже, незаметно выводя влагой узоры, ласково сжимая его орган, стирая капли, стекающие с головки, извиваясь и играя на контрастах температуры и давления. Это все сводило Тому с ума, заставляло только выгибаться и дышать через раз, вздрагивая от каждого движения, а движений было много и они буквально топили его, заставляя Аято и его копию хитро улыбаться.       - Агх...- сбитые вздохи слетали каждый раз с искусанных нетерпеливых губ. Было жарко и мокро и при этом сухо. А еще было стыдно. Стыдно выглядеть уязвимым, стыдно лежать таким раскрытым на виду. Но этот стыд лишь подпитывал возбуждение Томы. Он такой милый в своих пристрастиях, думалось Аято, и такой красивый. В голове же слуги не было ни единой мысли, только бесконечные мольбы, которые изредка вырывались изо рта, чтобы быть проигнорированными. О, как же его ломало от бездействия господина, как его испепелял собственный стыд!       Капли дрожали под светом луны на беззащитном теле. Томе казалось, что он превращал каждую каплю на своей коже в пар, чтобы потом этот пар осел в виде пота - простыня была мокрой насквозь. Все только началось, но его уже потряхивает и контроль собственных сил был на грани. К сожалению, этот слуга был слишком слаб перед своим господином. А господин только сидел и наслаждался видом, лукавым взглядом перетекал по мышцам, смотрел на реакции и любовался блеском мокрой кожи. В том, чтобы контролировать процесс без непосредственных прикосновений было собственное очарование, ведь в этом случае не только скованный в водных кандалах мучился, но и наблюдающий медленно плавился от вида покорного тела.       Аято хотелось раздеться, хотелось наконец перестать терзать Тому и дать ему то, чего он хочет, дать ему свое тело, чтобы тот одним взглядом имел его. Но сдавать позиции было слишком рано, надо помариновать этого милого слугу, замочить его в воде, чтобы потом вкусить невероятную сладость и смаковать ее до скончания веков. Тома замер на мгновение, перестав дрожать и в следующий момент сорвался в громкий измученный стон. Водный фантом, имеющий лишь отдаленно схожесть с господином приступил к самому интересному, затекая одним подобием пальца внутрь слуги и обводя судорожно сжимающие мышцы.       На лице Томы отображалось нечто похожее на мыслительный процесс, который вскоре сменился на абсолютно извращенное безумие - ему хотелось сильнее, интенсивнее, но получал лишь пытки и тихий смех господина.       Аято не отрывал взгляда от процесса, медленно раздевался и наблюдал как его водный двойник своими пальцами-щупальцами аккуратно разрабатывал и готовил Тому, выдавливая из него стоны. Чужое тело, подрагивающее от возбуждения и ограничения, вызывало лишь прилив очередного потока крови к вставшему члену. Но касаться себя Аято не стал бы - если сгорать в удовольствии, то только вдвоем. Скидывая почти нетерпеливо свои одежды, он незаметно для себя избавился от всего, ловя в какой-то момент чужой затуманенный взгляд. Тому растягивало уже четыре пальца водного двойника и было очевидно, что они оба уже готовы.       Мягко поднимая с мокрой постели своего слугу, Аято с обещанием в улыбке и полностью твердым членом лег на влажную простынь, слегка ежась от дискомфорта, но почти сразу забывая о нем. Его внимание перенимает вид Томы, все еще безумно дергающийся в кандалах с задранными руками, раздвинутыми ногами и волнами-змеями, укрывшими его тело практически целиком. Он жадно хватал губами воздух и толкался бедрами на встречу водному фантому. Тот в свою очередь не двигался внутри, крепко охватывая почти красный член слуги, предотвратив преждевременный оргазм. Подобный вид заставил Аято застонать и нетерпеливо толкнуться сразу тремя пальцами внутрь, чтобы убедиться в собственной подготовке и вытащив их, развести ноги и ягодицы в приглашении.       Тома во мгновение ока освободился из ослабевших пут на руках, набросился с диким рыком на своего господина и, не дожидаясь приказа, вошел твердым членом внутрь, сразу же беря бешеный ритм, гонясь за оргазмом, который так много раз прерывали. Ощущая как водный фантом прижался к его спине, водным членом утыкаясь в простату, он не знал, куда ему толкаться, лишь дёргался между двумя телами, пылающий от наслаждения и плачущий от этой бесконечной пытки. Аято же вжался в постель, насаживаясь на член Томы, он схватил его за волосы, прижимаясь к губам, которые могли только умолять и стонать.       Смотреть в его хризолитовые глаза было невозможно, и это господин Камисато понимал все яснее, когда в его голове все наоборот затуманилось, перекрывая любую мысль. Его возбуждение достигло пика, заставляя громко рычать от проникающего в него мокрого члена, резко вбивающегося из-за движений бедер его слуги, который не знал, что ему делать, как получить все удовольствие. Такой жадный, такой мокрый и голодный до ласк... и так сводит с ума, что он просто не может не поддаться этому безумию, поднимая бедра и постанывая ему в тон, понимая, что он даже не слышит, но позволяя абсолютно все и доводя на края.       - Аргх! Господин! - Тома резко вжался бедрами в его ягодицы, с громким рычанием срываясь в оргазм, простреливающий все тело, и кончил в своего господина, сжимая его бедра. И Аято молча прижался к его телу, немо заканчивая следом за ним и жмурясь, чтобы в следующий миг яростно и неожиданно впиться зубами в его кожу и прижать его ногами к себе, наслаждаясь жаром его семени внутри. Ногтями он процарапал спину Томы, заставляя того дернуться, ведь тот еще находился на пике, а после ласково уложил на себя.       Его слуга, его возлюбленный... Не зря он предложил это, и это понимают оба, мокрые и абсолютно довольные, переводящие дыхание, обжигая друг друга телами и слушая биения сердец.