Its Just a Bunch Of Hocus Pocus

— Сюда! — позвала Эбигейл, раздвинув ветки дерева. Они свисали достаточно низко и вполне могли снять с неё ведьмин колпак, если бы только она не удерживала его. Сухие листья и палки, усеявшие протоптанную тропинку посреди леса, хрустели под её ботинками. Лес располагался сразу за Салемом*, городом мрачных, угловатых зданий, что гротескными фигурами вырисовывались на небосклоне. — Скажи хотя бы, куда мы идём? — Уилл Грэм следовал за девушкой по пятам, надев пару волчьих ушей, которые Эбигейл удалось собрать в последнюю минуту. Они пробыли в этом городе едва ли неделю. Новички в этом районе, в этом стиле жизни. Нормальной жизни. Трагедия, случившаяся с Миннесотским Сорокопутом, до сих пор остается глубокой, открытой раной для них обоих. Они едва выживают, просто не говоря о произошедшем. Сегодняшний шейный платок Эбигейл был оформлен в стиле Хэллоуина и сочетался с остальной частью ее наряда из черной ткани и красных кружевных деталей, имитирующих паутину. Она держала метлу сбоку, утверждая, что должна быть как можно более аутентичной, книга заклинаний была пристегнута к поясу, сделанному Уиллом по её просьбе. Им повезло переехать в этот мрачный город, как раз в такое мрачное время. — Я услышала об этом в школе. Где-то здесь между деревьями есть Старый дом. Говорят, там поселился чернокнижник после того, как его изгнали из Европы. Целая группа молодых мужчин таинственным образом исчезла здесь. Властям потребовалось несколько лет, чтобы наконец поймать и повесить волшебника за его преступления, однако тот успел наложить проклятие, — Эбигейл со стуком ударила метлой по дереву. — Говорят, если человек схожего разума зажжет свечу в фойе в ночь Хэллоуина, колдун вернется, чтобы снова преследовать этот город, — голос девушки приобрел жуткий оттенок, когда она пошевелила пальцами перед собой и повернулась к новому отцу.  Уилл в ответ только поднял бровь. — Это просто нелепая история, — он весело покачал головой, посмеиваясь себе под нос, когда его нога скользнула по выглядывающим из-под земли корням дерева. Их прогулка длилась недолго, чуть дальше, на фоне небольшой открытой полянки с пожухлой травой и увядшими цветами зловеще вырисовывался дом. Собранные с давних времен камни были беспорядочно разбросаны, образуя предполагаемую дорожку к входной двери. Время неотвратимо влияло на обломки скалы, медленно превращая их в пыль. Уилл балансировал на одном из них, слегка надавливая ногами взад-вперед, как будто тот — корабль, раскачивающийся в море. Мужчина отметил, что дорожка не слишком безопасная и повернулся сказать Эбигейл быть осторожной, когда услышал ее громкий вздох. — Это прекрасное место! Жуткое и заброшенное, но прекрасное! Уилл! Смотри! — Эбигейл, быстро перепрыгивая с одного камня на другой, добралась до входной двери и потянула за ручку, проверяя, закрыт ли дом. Деревянная постройка была, мягко говоря, массивной, впечатляюще массивной для конца 1600-х годов. В целом, все это место выглядело гармонично составленным чьей-то умелой рукой. Некоторые из широких деревянных досок были оторваны и положены рядом с домом, как будто ожидали ремонта. Широкий пень стоял во дворе перед домом, глубокие рубцы в центре наводили на мысль о том, что раньше он использовался для колки дров. Хозяином поместья или кем-то, пришедшем позже, Уилл не мог сказать точно. — Эбигейл, это небезопасно — идти туда, — крикнул Грэм, наблюдая, как дочь скрывается за входной дверью прежде, чем ответить ему. — Всё в порядке, не волнуйся. Хотя здесь довольно пыльно… — грохот, закончившийся глухим шлепком, заставил мужчину обеспокоенно вбежать в дом. Паутина запуталась в его волосах, и Уилл провел рукой по челке, пытаясь стряхнуть её с себя. Он нашел Эбигейл на полу. Девушка разглаживала рукава наряда, проверяя, нет ли разрывов. — Где-то здесь должны быть выключатели. Соня сказала, что это место было музеем, пока его не закрыли из-за какой-то жуткой истории, — она глубоко вздохнула, и пыль и паутина взлетели вверх, трепеща от порыва воздуха и возвращаясь на свои места. — Фу, как пыльно. Уилл провел ладонями по стене, ища упомянутый выключатель. Он все ещё не понимал, что они здесь забыли. Беверли, его коллега по работе, пригласила их на вечеринку, чтобы предоставить Эбигейл возможность познакомиться с новыми людьми и привыкнуть к социальному взаимодействию. Уилл сам ненавидел подобное, но он бы потерпел ради Эбигейл. Ее психотерапевт сказал, что совместное посещение вечеринки благотворно сказалось бы на девочке после того, что случилось. Шепот прохладного воздуха пронесся мимо ушей мужчины, заставив волосы на его затылке встать дыбом. Уилл резко повернулся, заметив движение боковым зрением, и оказался лицом к лицу с разыскиваемым им источником света. Как странно. Комната наполнилась тусклый светом, громкое потрескивание перегоревшей лампочки было легко различимо сквозь гул четырех работающих. Честно говоря, они не очень помогали с эстетической точки зрения, все помещение было покрыто, по меньшей мере, дюймом пыли, паутины, грязи и других вещей, о происхождении которых Уилл не хотел знать. — Похоже, мы уже в фойе… Осталось найти свечу, — Эбигейл радостно хлопнула в ладоши, прежде чем вскочить на ноги и посмотреть прямо на Уилла. — Ты должен зажечь её. — Что? — Да. Давай, пожалуйста? Если кто-то и может зажечь её и заставить проклятие работать, так это ты, — Эбигейл сцепила руки за спиной, наклоняясь то вперед, то назад. — И почему же? — Из-за твоей эмпатии, — фраза почти затихла к концу, оставив после себя более чем достаточно невысказанного. Уилл знал это. Да, у него была эмпатия, и да, её вполне хватило бы, чтобы стать «человеком схожего разума». Однако это не совсем то, что Эбигейл имела в виду. Это совсем не то, что она имела в виду. Он был убийцей. Без разницы, с какими побуждениями, хорошими или плохими, Уилл Грэм убил отца Эбигейл Хоббс. Спустил в него всю обойму. Он вполне мог сойти за «человека схожего разума» для мужчины, также убивавшего в своих собственных целях. Уилл постарался не дать острой боли осознания подействовать на него. Он все понимал, эмпатия предоставила ему дар понимания. Это не обязательно должно было нравиться ему. Грэм глубоко вздохнул, напряжение в плечах проникло глубоко в кости. — Если ты сможешь найти ее, — смягчился Уилл. — Потрясающе! — Эбигейл осмотрела комнату, остановившись взглядом на чём-то спрятанном за занавеской. Священное место в углу комнаты, огороженное красными бархатными шнурами и металлическими столбами. — Там! — она подскочила к свече, легонько постучав по ее бокам. — Здесь говорится, что Свеча сделана из жира его палача… Ой, фу! — она резко отдернула руку. — Ты зажжешь её, да? — девушка обернулась к Уиллу, посмотрев на него с теми же надеждой и лукавством. Уилл действительно не мог отказать её блестящим весельем глазам. Он вытащил из кармана зажигалку и подошел ближе, чтобы получше рассмотреть свечу. Кроваво-красная с черными украшениями та была ошеломляюще жуткой. Эбигейл приблизилась, когда Уилл откинул крышку своей зажигалки. Свет отразился от их лиц, оставляя тени, меняющие их очертания. Одно-единственное прикосновение к фитилю зажгло пламя свечи, огонь вспыхнул с новой силой. Они затаили дыхание, ожидая услышать шаги или завывание ветра. Грохот книжных полок или скрип половиц, что угодно. Огонек задрожал и потух. Уилл испустил небольшой вздох облегчения, напряжение покинуло его, напоминая, что нужно дышать.  — Ничего не произошло. Наверное, я все-таки не схожего разума, — он почувствовал разочарование Эбигейл по этому поводу. Видел, как она нахмурилась в замешательстве, прежде чем взять себя в руки. — Полагаю, ты прав, — девушка расстроено постукивала метлой по боку. — Как-то отстойно, по-моему. Так много всего вокруг, выглядящего достойным настоящего Фокуса-покуса, и… это, — она покачала головой из стороны в сторону, отступая от алтаря. — Это просто частичка Фокуса-покуса. Пошли, у нас еще есть время, чтобы добраться до Беверли, выпить хорошего пунша и съесть конфетную кукурузу. Может быть, у нее даже будет тыквенный торт, — Уилл ухмыльнулся, тоже отступая от алтаря. — Мой любимый, — Эбигейл улыбнулась, позволяя Уиллу вести себя, положив руку ей на спину, к двери, которая все еще была приоткрыта, застряв у расшатавшейся половицы. Как раз в тот момент, когда Эбигейл перешагнула порог дома, две почерневшие руки, похожие на клешни, обхватили лицо и живот Уилла, прижимая его к чему-то твердому. Крики мужчины оборвались, когда рука существа закрыла ему рот. С широко раскрытыми глазами Уилл Грэм увидел, как его суррогатная дочь обернулась на шум. Ужас отразился на ее лице, и она закричала оглушительно громко, потрясая Уилла до глубины души, не оставляя ничего, кроме холодного шока неизвестности. — Человек схожего разума, — прошептало существо на ухо Грэму, и дверь захлопнулась перед ними. Последнее, что он мог вспомнить, были удары кулаков по двери и его собственное имя, выкрикиваемое испуганной Эбигейл.

***

Уилл чувствовал, что постепенно просыпается. Затуманенные мысли молчали, боль пульсировала внутри черепа. Он попытался поднять руку, но обнаружил, что и пальцем пошевелить не в состоянии. Открыв глаза, Уилл увидел плотно обмотанные вокруг своего тела веревки. Они удерживали его в кресле, которому, казалось, было сотни лет. Кресло очистили от паутины и грязи, прежде чем усадить в него Уилла. По крайней мере, его похититель был… заботливым? — Приятно видеть, что ты проснулся. Я надеялся, ты не пробудешь без сознания слишком долго. Кстати, о его похитителе. Уилл поднял взгляд со своих колен к месту, откуда исходил голос. Это был человек, а не почерневший зверь, чьи, Уилл был уверен, когтистые лапы схватили его ранее. Этот человек был… чем-то совершенно другим. Он был высоким и утонченным, одетым в белую рубашку, заправленную в плотный черный жилет. Верхние пуговицы были со вкусом оставлены не застегнутыми, что позволяло увидеть завитки волос на груди мужчины. Песочно-светлые волосы аккуратно собраны в хвост длинной, тонкой лентой. Черные бриджи завершали образ, мужчина перед Уиллом был похож на представителя высшего сословия колониальной эпохи.  Он был ошеломляюще красивым. Мужчина помешивал что-то в опасно пузырящемся котле. Деревянная лопатка скребла по дну, пока тот работал. — У лесов в этой области есть своя собственная слабенькая магия. Твоя дочь будет немного занята, пока я здесь не закончу, — фраза была произнесена таким будничным тоном, что Уилл едва не закатил глаза. Еще один ингредиент попал в котел. Запах дразнил рецепторы Уилла даже с того места, где он сидел. Желудок Грэма заурчал, страстно желая чего-нибудь съестного. Он действительно должен был хотя бы пообедать. — Закончишь с чем? Честно говоря, я вообще не понимаю, какое отношение ко всему этому имею я, — пробормотал Уилл себе под нос. Он начинал нервничать. Не то чтобы он когда-нибудь признался бы в этом вслух, но Уилла пугали намерения незнакомца. Потому что он был крепко связанным и… Ну… до сих пор не мертвым. Хотя это дарило небольшую надежду выбраться отсюда живым. Надежда, за которую Уилл предпочел цепляться, хотя бы ради Эбигейл. Он не мог себе представить, что снова оставит ее в этом мире без отца. Сильнейший страх наполнил Уилла, когда подобная мысль всплыла в его сознании. — Самое прямое отношение, — просто ответил мужчина, добавляя в смесь щепотку чего-то незнакомого Уиллу. — Нет необходимости бояться меня. Меня зовут Ганнибал Лектер, — Грэм недоверчиво уставился на него. С какой стати этому человеку вот так просто называть свое имя? Имена ведь обладают силой, да? Или это было только в художественной литературе… Уши Уилла дернулись при этой мысли. Дернулись. Что… За… Чертовщина… Он судорожно оторвал руки от подлокотников, пытаясь поднять их к макушке, но потерпел неудачу. Звуки царапающего половицы деревянного стула заполнили пространство. Тонкие волокна веревок заскользили по подлокотникам. Его новые уши стояли торчком от шока, в котором прибывал Грэм. — Нет, нет. Прекрати сопротивляться, Уильям, — Ганнибал подул в котел, после чего зелье засветилось зеленым, и шагнул назад, тем самым приближаясь к Уиллу. — Я почти закончил. Тебе просто нужно еще немного потерпеть. Каждое его слово было подчеркнуто стуком шагов. Уилл вжался в кресло, чтобы каким-то образом слиться с кожаной поверхностью. Он был готов на что угодно, лишь бы оказаться как можно дальше от пугающего мужчины. Грэм съежился, когда Ганнибал протянул руку и слегка коснулся задней части его уха. Ох. О-ох… Уилл вздохнул от удовольствия, проведя носом по ладони около своей щеки, и заработал любовное почесывание у основания уха и поглаживание по кудрям. Это было еще более приятно, почти нереально. — Думаю, они понравились тебе, — Ганнибал ухмыльнулся, довольный реакцией Грэма. — Мне было стыдно просто избавиться от твоего маленького костюма. Так что, почему бы на какое-то время не сделать его настоящим? У Уилла Грэма были гребаные волчьи уши. На самом деле это не самое странное, что произошло сегодня. Уилл пробурчал что-то себе под нос, возмущенный и озлобленный, наслаждающийся вниманием к себе больше, чем следовало бы. Он откинул голову назад, стряхивая чужую руку. Этот мужчина привязал его к стулу. Этот мужчина приготовил непонятное зелье (даже если оно действительно хорошо пахло), и Уилл поддался, отвлекшись. — Так какое же все-таки отношение я имею ко всему этому? — резко потребовал он, получив в ответ раздраженное «тц» и легкий щелчок по носу, на мгновение ошеломивший Уилла. — Страх делает тебя грубым, Уильям. — Откуда ты вообще узнал мое имя?! — огрызнулся он. Ганнибал поднял бумажник Уилла, открывая и показывая удостоверение личности и его фотографию с семью собаками. Грэм вдруг почувствовал себя так, будто он голый стоит перед толпой. — Я хотя бы не держу никого привязанным к стулу, — жалкая попытка Уилла также выбить Лектера из колеи. Конечно, провальная. Он еще раз сильно дернулся в путах, стараясь освободиться, опрокинув стул вместе с собой. Как оказалось, он рванулся недостаточно сильно — тяжесть руки, в мгновение появившейся на его плече, помешала осуществить задуманное. Лицо Ганнибала стало совершенно непроницаемым. Лишь легкое движение нахмурившихся бровей обозначило его черты, крохотное и такое же пугающее, как и ситуация в целом. Мужчина наклонился так, чтобы они оказались лицом к лицу, и зашептал что-то. Слова слетали с его губ на языке, которого Уилл не понимал, каждый слог завораживал, гипнотизируя сознание. Его веки отяжелели, зрение затуманилось, не позволяя видеть четко. Тело Уилла медленно расслабилось, само его существо постепенно, слово за словом потерялось в голосе Ганнибала. Всё в порядке. Он там, где и должен быть. Всё в порядке. Рука Лектера снова оказалась у него на макушке, почесывая за волчьим ухом и вызывая у Уилла вздох полного удовлетворения. В тот момент просто не существовало другого места, где Уилл хотел бы быть больше, чем здесь. Чистое блаженство наполнило все его чувства. Он издал громкий стон, когда рука наконец оставила его уши в покое. — Шшшш, все в порядке. Я сейчас вернусь, мой милый питомец, — Ганнибал в последний раз взъерошил шоколадную копну кудрей на голове Уилла, и неторопливо вернулся к котлу. Его зелье, как и предполагалось, пузырилось и пенилось. — Оно идеально, — мужчина легко хлопнул в ладони, схватил деревянный половник и налил смесь в миску. Ганнибал вернул свое внимание к прекрасному пленнику. Заклинание, которое он вплел в слова, действовало как успокоительное, позволяя немного отдохнуть от напряжения, сковавшего и так измотанные нервы. В конце концов, страх только сделал бы мясо горьким на вкус. — Ты должен выпить все это, понимаешь? Уилл кивнул головой, безвольно откинувшись на спинку стула. Смутная тревога билась в его разуме. Опасность таилась за человеком с зельем, этим дьявольским мужчиной с греховно восхитительным акцентом. За этой улыбкой. Однако всё было в порядке. Он был именно там, где и должен быть. Тревога в глубине сознания задохнулась под волнами ощущаемых им легкости и правильности. Ганнибал придвинул еще один стул, поставив его рядом с креслом Уилла, и держа миску в одной руке и ложку в другой. Зачерпнув зелье ложкой, он осторожно поднес ту к губам Уилла и наблюдал, как мило сокращается его горло, когда он пьет. Возбуждение затлело в животе Лектера. У него было достаточно времени. Лес будет меняться и искривлять тропинку к его дому, пока Ганнибал не закончит свою трапезу. Ухмылка все шире расползалась на его лице, пока он ложку за ложкой скармливал зелье Уиллу. Он радостно наблюдал, как тело мужчины медленно засветилось, от ног до кончиков ушей, которые, как Ганнибал обнаружил, Уиллу очень понравились. Это была хорошая идея — наложить заклинание превращения на Грэма, заменив внешнюю видимость на реальность. Из этого человека получился бы прекрасный сторожевой волк. Уилл застонал, проглотив последнюю ложку. — Восхитительно, — сумел пробормотать мужчина, неловко ерзая на своем стуле. Казалось, все его тело медленно нагревалось, как будто его охватила лихорадка или он за раз глотнул несколько порций виски. Уилл жаждал усилить трение грубой ткани джинсов о свой член, только сейчас заметив свою заинтересованность. Он жаждал ласковых прикосновений к своей макушке. Почти требовал их. Подняв голову вверх, Грэм посмотрел прямо в глаза Ганнибалу. Тот склонил голову набок, решая как поступить. Было интересно наблюдать за реакциями мужчины. Все реагировали по-разному — даже если суть поведения оставалась одной и той же. Бугорок на ширине джинсов — всего лишь один из неменяющихся аспектов. Лектер взмахнул пальцем быстрым режущим движением, позволив веревкам упасть прядями вокруг стула, который занимал Уилл. Мужчина бессмысленно извивался, не обратив никакого внимания на вновь приобретенную свободу. Теперь он мог провести руками по собственным бокам, обхватить эрекцию, чему и отдался с головой. Вырвавшийся стон был сильно громче, первобытнее. Ганнибал быстро отдернул руки Грэма от его собственного тела. — Тебе нельзя касаться себя, — отругал он Уилла. Мужчина зарычал в ответ, его зрачки расширились, когда приказ достиг его сознания. Ганнибал закрыл глаза и глубоко вдохнул воздух, принюхиваясь. Уилл был почти готов, ему просто нужен небольшой дополнительный толчок в правильном направлении. — Используй слова, дорогой, ты все еще можешь просить. — Пошел ты. А-а-аргх… Трахни меня, — Уилл откинул голову, пытаясь справиться с непреодолимым желанием наброситься на мужчину с кулаками или поддаться наконец и получить долгожданный оргазм. — Что ты сделал со мной, Боже милостивый!.. Стон вызвал резкий смешок у Ганнибала: — Боже? Ты ошибаешься. Заклинание нужно было, только чтобы чуть-чуть расслабить тебя, отвлечь твой разум от проблем, — он продолжил шепотом: — Все остальное, мой милый питомец, твои собственные желания и эмоции, — мужчина положил руку на эрекцию Уилла, вверх-вниз поглаживая все ещё скрытый под одеждой член. Разум Грэма опустел. Уилл достиг лучшей, как Ганнибал считал, стадии для исполнения его потребностей. Он расстегнул молнию на штанах мужчины, стянув те достаточно низко, чтобы насладиться зрелищем полной распущенности. Она подходила Уильяму так идеально. Краснощекий и тяжело дышащий, с глазами, такими же темными и похотливыми, как ночи новолуния. Стоны стали громче, когда Лектер схватил член Уилла и медленно провел рукой вниз к основанию. Затем повторил движение уже с большей скоростью, Ганнибал умело надавил большим пальцем на красную головку, стирая капельку предэякулянта. Комната наполнилась напряжением, сексуальной энергией, так радовавшей Ганнибала. Он закрыл глаза, слизывая жизненную силу и энергию, застонав от их вкуса. Это намного лучше, чем любой страх, когда-либо опробованный Лектером. Вкус был огненным, наполненным страстью, горячим и землистым, как корица. Движения чародея стали ещё быстрее, вырывая стон за стоном из грешного мужчины под ним. Зрелище, о котором действительно будут рассказывать из поколения в поколение. Зрелище, запечатленное навсегда в его дворце памяти, чтобы Ганнибал мог вернуться сюда в любое время, когда только пожелает. Каждый толчок приближал Уилла все ближе и ближе к краю, пока из его горла не вырвался крик, и липкая сперма не оросила руку Лектера и все еще спрятанный под одеждой живот Грэма. Уилл откинулся на спинку стула, тяжело дыша. Его уши дернулись, напряженные и чувствительные к окружающим звукам. Он чувствовал себя хорошо. Даже более чем хорошо. Уилл не мог описать ощущения прямо сейчас, слова подводили его, как бы он ни старался сформулировать свои мысли. Он чувствовал усталость, сонливость поселилась в каждой клеточке его тела. Шепот слов и призрачный поцелуй запечатлелись в сознании Грэма, прежде чем он погрузился в сон. — Милый питомец, ты, пожалуй, мой любимый. 

***

Стук двери заставил Уилла вздрогнуть и проснуться. Он подпрыгнул, его ободок с волчьими ушами со звоном упал на землю. Глухой удар по телу, руки, обхватившие его живот, и особенно щекочущие волосы под подбородком послужили достаточным доказательством, чтобы определить, что Эбигейл стала виновницей внезапного объятия, в котором Уилл оказался. — Я так волновалась, Уилл! Когда дверь захлопнулась. И чудовище там! Я думала, ты уже мертв! — она икала от сдерживаемых до сих пор рыданий. Все ее тело тряслось от адреналина и усталости. — Я побежала к дому Беверли, и мы пытались найти дорогу обратно, но заблудились. Я даже не знаю, как это получилось! Раньше путь был прямым! — Эбигейл продолжала лепетать что-то, напряженная и сконфуженная. — Что случилось?!.. Уилл погладил ее по голове, медленно моргая. — Я... Честно говоря, я не помню. Но я в порядке, дорогая. Я в порядке, — слегка улыбнувшись, чтобы успокоить ее, и крепко обняв, чтобы прогнать плохие мысли, Уилл подумал, какие же изменения произойдут на их следующем сеансе терапии. Тихий голос в глубине его сознания прошептал: — Ты, пожалуй, мой любимый.

***

Спустя несколько дней в маленьком городке Салем пропал молодой мужчина.