Вперед в прошлое!

      Утро для нас началось ближе к обеду. Оказалось, старшие тоже проспали завтрак, так как почти до утра проводили совет семей, привлекая еще Поттеров, был большой скандал, особенно опираясь на документы из банка и расчеты. Чистокровных потомков упрекали предки, какими именно словами мы с Регом и Сириусом не в курсе, но не лицеприятными. Итог, решили все взять в свои руки, не дать нам детям во всем этом участвовать не напрямую, лишь на младшее поколение, нашего возраста, учеников. Мы было с Регом и Сириусом возмутились, но Орион смог донести до нас суть нашей миссии.       — Вы будете теми, кто вразумит детей, верящих взрослым, — отдал нам все расчеты и документы, — а взрослые тоже в ближайшее время к ним присоединятся. Мы убеждаем наше поколение, вы свое. Так будет правильно. Не вам дети указывать взрослым.       — Но… — возмутился было Сириус, леди Вальбурга его осадила:       — Никаких «но», сын. Мы благодарны вам за такую возможность, за информацию и за доказательства. Мы не отменяем вашего участия, положа руку на сердце, могу сказать — вы сделали всю работу за нас, — и улыбнулась, — нам должно быть стыдно. Мы семь лет учились с ним и не разу не усомнились в подлинности его слов. А тут мальчики одиннадцати лет не только поставили под сомнения его происхождение, но и нашли доказательства.       — Да, мы вам благодарны. Но просим, во взрослые игры вам детям играть опасно. Для вас миссия проще. Убедить ваше поколение, открыть глаза им, не дать совершить нашу ошибку, — мы с братьями переглянулись и согласились.       — Да, я согласен с матушкой, — сказал Рег.       — В этом помогут Сев с Лили, — сказал Сириус, ими заинтересовалась леди Вальбурга, спросила про девушку и юношу, — Северус со Слизерина, а Лили с нашего факультета. Лили магглокровка, но выше головы не прыгает, хочет быть медиведьмой, как мадам Помфри, а Север полукровка из рода Принц. Он зельевар и будущий мастер, уже сейчас готов пойти в подмастерья.       — Он сын Эйлин? — спросила Вальбурга.       — Да, Эйлин Принц его мать, — сказал я, — она сейчас подает документы о разводе со своим магглом супругом, издевающегося над ней и Севом, поднимающего руку, постоянно пьющим, думали, леди будут откачивать, — все обойдется. Сев пока у Лили гостит.       — Как она так попала? — но мы не знали, а Сев не рассказывал, — а эти двое? — тут же выражение леди сменилось, она насторожилась, боясь, что магглорожденная претендует на место рядом с ними, в их роду.       — У них с Севером роман, — смеялся Сириус, — они соседи, рядом живут, а в школе кроме друг друга ни с кем не общаются, — потом смотрит на нас, — не общались. Эти, — показывает на нас, — с ними общаются, у них учатся, да и мы с Севом нашли общий язык, — сказал Сириус.       — Мальчики, — прижала нас к себе леди Вальбурга, — я так рада, что вы помирились, и что ты Микаэль принял в этом участие, род Блэк благодарен тебе за это, — а потом обед и разговор про гостины в Японии у деда Мори на родине.       Леди Вальбурга и лорд Орион были в шоке от такого предложения, но не возражали, только просили Рега и Сириуса, напросившегося с нами, не позорить благородный род Блэк. Парни пообещали и к назначенному времени нас пришли забирать матушка и отец. Лорд и леди Блэк обменялись приветственными речами и взяв нас за руки перешли камином в наш дом, а оттуда порт-ключом в Японию, поместье Мори.       Друга и его брата встретили объятиями. Рег привычный, а вот Сириус был в ступоре. Но был не против. Нас расположили по комнатам, ко мне поселили Рега, а Сириуса отправили в соседнюю комнату.       Рег зашел в мою комнату и осмотрелся, а мебели практически нет. На всю стену шкаф с двигающимися дверьми, за одной из них были наши футоны и одеяла, за другой место для одежды. Я привычно переоделся, протянул Регу его комплект, он взял и попросил меня ему помочь. Я показал, как нужно надевать кимоно, сначала нижние штаны или их еще шароварами называют (хакама), дальше идет нижняя рубашка (дзюбан) и верхний жакет (хаори) из-под которого выглядывает воротник дзюбана. На ногах носки, а в руки деревянные сандалии (гэта). Регу приготовили темно-синий комплект с вышивками лотосов. Просто и со вкусом. На мне мой любимый черный, но с алым кругом на спине, олицетворяющим восход солнца и летящими журавлями. Сириус пришел с хаори в руках, не зная как это все надевать. Мы с Регом ему помогли, и теперь Блэк стоит в фиолетовом хаори и в черных хакамах, волосы Сириус завязал шнурком, как и я, а Рег просто заправил за уши.       — Мы определенно вольемся, — сказал Рег, а Сириус с ним не согласился, сказал что смотрятся они глупо, — не ворчи, брат.       — Я не ворчу, — сказал Сириус, пряча руки в широкие рукава хаори.       — Вот видишь, ты уже нашел применение широким рукавам, смотришься потрясно, надо маме воспоминания собрать и показать в омуте памяти, — но брат продолжал бурчать, что они тут лишние и что эта одежда им не подходит, на что Рег выдохнул, понял, что брат не заткнется и выдал на японском:       — Бака, — что значит дурак, и пошел из комнаты, ведомый мной. Сириус так и не понял как его назвали, но то, что не ласково факт.       Мы пришли в гостиную, на столе уже был обед. Нас расположили всех рядом, перед нами еда, напитки, никакого тебе тыквенного сока и жаренного мяса, все на пару и сваренное. Парни ели аккуратно, Рег даже пробовал есть палочками, я учил его, по его же просьбе. А Сириус не парился, ел ложкой. На нас не обращали внимания все родственники, до тех пор пока не закончился ужин.       А потом нам раздавали задания. И когда Сириус услышал про уборку, и без магии, взвыл. На что я предложил ему вернуться, напомнил про то, что я рассказывал про празднование Омисоки и предварительную генеральную уборку Осодзи, она неотъемлемая часть празднования. Сириус бухтел не долго, но согласился с тем, что гостит и не ему возражать против традиций. Сказал, что сделает все, чтобы насладиться Омисокой в полной мере. Старший Мори хлопнул его по плечу, сказал, что он хоть и бубнит как старый дед, но толковый малый. Нас отправили по комнатам, спать, сил набираться. Ведь ближайшие три дня будет не до отдыха. Сириус только взвыл, а мы с Регом над ним издевались и смеялись.       Спать легли сразу, футоны мы постелили рядом друг с другом. Рег, как только коснулся головой подушки, провалился в сон. А я еще какое-то время его рассматривал. Расслабленный и лохматый, а еще милый и невинный. И этот приоткрытый рот, локоны на глазах и щеках, заставляют меня дышать глубже, краснеть кончики ушей, губу закусывать, а желание загонять глубоко-глубоко. Уснул с желанием прикоснуться и прижать к себе, знаю что рано, времени полно, да и я пока для него только друг.       А утром был резкий подъем, потом завтрак, и вплоть до обеда уборка комнат, взрослым по пять комнат, а детям по три. Мы все вымывали, выбивали, отмывали окна, проветривали и снимали с потолка пыль и паутину. Потом обед, так же готовим его все вместе, кто-то режет, кто-то варит, кто-то накрывает. Распределили все обязанности. Обед и продолжение уборки вплоть до темноты. Потом законный ужин и сон.       И так три дня. Первый день Сириус и Рег вливались в ритм, а потом втянулись. Особенно им понравилось мыть полы. Это длинный коридор, тряпка и разбег, и так везде. Согнувшись пополам с тряпкой в руках, ты бегаешь от одного конца комнаты до другого. А потом законный отдых, обед, ужин и сон.       И вот тридцать первое число. Дом готов к Омисоке, осталось только украсить и приготовить еду. И как на радость выпал снег. В Японии не как в России, нет морозов. Снег лежит не дольше суток, а потом тает. И это редкость, когда на Омисоку выпадает снег.       — Вам парни повезло, — сказал я, — редко когда снег на Новый год выпадает. А тут как для вас, — смеялся я и дед, и к нам пришли гости. Соседи, с угощениями. Меня они знают, а вот парней впервые. Представил друзей: — Это Сириус и Регулус Блэки, — на необычную фамилию отреагировали, а я ответил: — это старый род, аристократы. Мы вместе в лицее учимся.       Соседи магглы, с ними еще дети, примерно нашего возраста, я общаюсь с ними редко, они тоже учатся, и приезжают как я на каникулы и праздники. На ломаном английском спросили:       — Что за лицей?       — Чему учат?       — Как и везде, — ответил я, — Хогвартс, — на меня смотрят братья, — старинный Шотландский лицей, о нем мало кто по миру знает, замкнутые и неприветливые основатели лицея передали наставления потомкам и следующим директорам, — на меня смотрели все, даже родители, особенно моя версия понравилась Регу, а японцы просили рассказать про лицей.       — Расскажи, Мика-кун, — обращение к сверстнику, — нам с Отомэ хочется узнать про ваш лицей.       — Расскажу. Для начала немного истории. Хог, как мы его называем, основало четыре выдающихся ученых, еще десять столетий назад, — они присвистнули, — Ровенна Когтевран, Салазар Слизерин, Пенелопа Пуффендуй и Годрик Гриффиндор, — да я зараза, Годрика последним назвал, а Ровенну первой, — так вот эти ученые принимали в школу детей любых сословий, обучали всему, что знали сами. Когда школа, а лицей был в те времена еще школой, стала разрастаться, стали распределять детей на факультеты с тотемными животными, — на меня с восторгом смотрели все, даже свои, — у Ровенны — ворон, у Салазара — змея, у Хельги — барсук, а у Годрика — лев.       — Не лев, а грифон, — поправил меня Сириус.       — Простите меня великодушно, наследник Блэк, — низкий шутовской поклон, — о великий ученик славного алого факультета! — надо мной и им смеялся Рег, — так вот…       — А ты с какого факультета?       — Мы с Регулусом с Когтеврана, вороны мы, — сказал я, — так вот. В этой школе со временем стали обучатся не только простые дети из бедных семей, но и потомки аристократов. Прошло много лет, учителя и директора менялись, но кодекс школы неизменен. Четыре факультета, полная скрытность от мира, почтение к своим основателям и тотему.       — А как распределение происходит?       — По индивидуальному собеседованию. Задаются вопросы, проводятся тесты, комиссия смотрят на родословную, задатки, — а ведь все так, только без упоминания магии, я почти не соврал, — очень часто бывает, что факультет становится семейной традицией, — смотрю на родителей, — я пошел по стопам матушки, мог бы пойти по стопам отца, он учился на змеином.       — А вы? — смотрит на Блэков.       — Мы нарушили традиции, — сказал Рег, — первым нарушителем стал брат. Он меня старше на два года. Должен был пойти на зеленый к змеям, но пошел на алый к грифонам, — и тут фыркнул Сириус, сказав:       — Я за другом пошел, как ты.       — Да, как я.       — Ты тоже нарушитель традиций?       — Да, я пошел за другом к воронам, и не жалею об этом, как и брат не жалеет о грифонах. Мы первое время ругались, но потом смирились и помирились, — сказал Рег, — но маман была в шоке от его поступка, от моего не меньше. Но она приняла нас такими, какие мы есть.       — А что вы говорили о цветах?       — У каждого факультета свои цвета. У нас воронов — синий, у змей — зеленый, у грифонов — алый, у барсуков — желтый. Форма одна, но со знаками на груди и галстуками на рубашках, а в холодное время года еще и шарфы с шапками и перчатками. Еще в спальнях у нас обстановка в цветах факультета.       — Необычный лицей!       — Закрытый, ты будешь искать информацию — не найдешь. О нем нет упоминаний, он как отдельное государство. Свои спонсоры, попечительский совет, короче отрезан от всего мира. И попасть в этот лицей, можно только записавшись при рождении, — восторженные взгляды всех, даже взрослых. Такую историю загнул, что дед выдал свою мудрость:       — Хочешь что-то спрятать, прячь на виду, — что значит сие выражение, говорить не стану, все понятно по ситуации, сказал правду, но без подробностей.       Все еще смотрели на меня светящимся задоров огнями в глазах, а мы уже были за праздничным столом. Рядом меня держит за руку Рег, говорит, что я поразил его и брата в самое сердце, особенно концовка про запись с рождения и конечно ситуация с Сириусом, про грифона. Я специально, знаю, что их герб грифон, но сказал про льва, хотел посмотреть на его реакцию. Посмотрел, посмеялся.