Вперед в прошлое!

      Мик       Вернулись мы из Японии все тем же путем. С помощью порт-ключа. Довольные,       отдохнувшие с подарками. Особенно Блэки. Сириусу и Регу подарили праздничные кимоно, сладости и конечно короткие мечи — кадати, как украшение и символ содружества. Меня, как и обычно, задарили магически: заклинания, книги по рунной магии, исследования историков и их открытия в этой же сфере. А я в свою очередь одарил не только стоящих рядом, но и тех кто в Англии. Севу и его маме сладости и угощения, онигири и данго, родителям Рега книгу по проклятиям моей второй родины с точным переводом и сносками. Лили и ее родителям так же угощения, а лично для девушки сборник по чарам, тоже с точным переводом. Рег же подарил Севу книгу, купленную у зельевара, с подробным описанием трав и личными зарисовками, а с меня спросил перевод. Лили он подарил канзаши (заколку для волос) с бабочками. Матушке и отцу он приготовил по артефакту, защиту от болезней и проклятий. Леди Блэк — брошь в виде цветка, а отцу зажим для галстука.       Вернулись мы отдохнувшие, довольные, полные впечатлений. Какое-то время провели по домам, с своих семьях. И вот, конец каникул, мы стоим на платформе 9 и ¾, ждем поезд. Как всегда в купе, расширенном магией мы всемером. Рассказываем о проведенных праздниках. Но первой новостью был развод отца и матери Сева. Все его поздравляли, радовались за Эйлин.       — А работу она нашла?       — Пока только на собеседование в Мунго ходила. Им нужен зельевар, она как раз подходит и я думаю, она согласиться. Деньги небольшие, зато при деле и магия будет постепенно возвращаться. А там может что-то изменится.       — Мне кажется, — начал Поттер, — пока и этого хватит. Она перенесла стресс, нагрузки на магию ей навредят, — на него смотрят все, он не понимает: — Что? — его успокаивать взялся Сириус:       — Ничего. Просто ты первый раз так спокойно с Севером разговариваешь, — мы все переглянулись, Поттер надулся, нахохлился, но потом со всеми нами дружно рассмеялся.       А мы с Регом еще и кивнули, мол, не будет того будущего, оно просто растворилось. Еще одна победа.       Хог встречал нас снегом, белоснежное покрывало окутало все вокруг — деревья, землю, замок, квиддичное поле тоже утонуло в снегу, даже сторожку Хагрида за всем этим белым великолепием не видно. Нас расположили по каретам, фестралы привычно тянут повозки, но я их не вижу в этой жизни. Хотя отчетливо помню, как они выглядят. Страшные и одновременно потрясающие, олицетворяющие собой смерть, ведь их видят те, кто сталкивался и видел смерть.       В Хог возвращаться было приятно. Словно домой. Для меня он дом, пусть и не самый важный. Первый — это дом родителей, второй — у деда в Японии, третий — у Рега, он же Блэк-хаус, а Хог получается четвертый. Но все равно дом. Мне здесь уютно, и не важно что другое время, люди. Кажется, я на своем месте, а там был лишним. Но мне об этом никто не скажет, кроме Смерти, а с ним видеться как-то не хочется. Задание у меня есть, условия я соблюдаю, надеюсь, век мой будет долог.       За всеми этими мыслями о прошлой жизни и настоящей не заметил, как мы с Регом вернулись в комнаты, разобрали вещи — и уже пора в душ и спать. Завтра уроки, а после, когда все адаптируются после долгих и ярких каникул, начнем с Регом и друзьями реализацию плана по разоблачению лорда.       Об этом мы договорились еще в поезде. Сев взял на себя смелость поговорить с Люциусом, если тот снова начнет его агитировать к лорду в свиту. Джей и Сириус также дали понять, что будут помогать, а Поттер был в шоке от открытой личности некоего лорда Мракса, у которого он был с родителями в Новый год. Там же были Пруэтты, Малфои, Диггори, Лестренджи, но не было Блэков, Боунсов, и еще некоторых чистокровных и влиятельных семей. Как не было и моих родителей, хотя их активно зазывали. Джеймс не верил моим словам о том, что лорд Мракс и есть Воландеморт, но после приведенной анаграммы и расширенного древа рода Слизерин он прозрел. Люпин слушал внимательно, но не влезал. Не с его темной сущностью говорить о светлой стороне. Он нейтрал в этом противостоянии, не пойдет против светлых друзей и не встанет на сторону темного лорда.              Утро было суматошным. Многие отвыкли вставать рано, но не мы с Регом. Наученные моими родными и утренними тренировками с дедом Мори и отцом, вставали в пять, полшестого утра. Приводили себя в порядок и ждали сокурсников и старост, отводящих нас первокурсников в зал. В отличие от Гриффиндора, на Когтевране первогодок весь год сопровождают старосты или старшие ученики. Не то что у грифов, первые две недели, а дальше сам как хочешь, так и добирайся. Может это просто из-за раздолбая Уизли, а может из-за отношений на факультете.       Уроки были обычными, ничего нового. Все то же самое. Лишь зелья меня радовали, как и ЗОТИ. Пусть профессор всего на год, но он дает знания, в отличие от первых двух лет прошлой жизни. Там были профессора аховые. Квиррел, с огрызком лорда в башке, на втором Локонс — тупица и нарцисс. Третий год и, как не удивительно, четвертый меня порадовали, даже шестой с папашей в качестве профессора по любимому предмету.       Что касается Квирелла. Этот чудик, хоть и без чалмы на голове, но чудиком быть не перестал, шарахался от каждого резкого в его адрес выпада, от громкого слова или просто от наведенной в него палочки. Скорее всего, его уже одаривали Круцуиотерапией, раз он так себя ведет. И не он один.       Малфой через пару недель после возвращения в школу снова стал обращать на нас внимания. И неспроста. Ходит такой же, как Квирелл, дерганный, нервный. На его просьбы поговорить мы с ребятами охотно отвечали, просили подробнее рассказать про лорда, его планы, начали воплощать план в действие. Разговаривали с ним, просили совета или помощи, приваживали к себе. Нашей задачей было не с наскока войти в окружение Люца, а постепенно. Словно вливаясь, заинтересовываясь его выдающимся магом. По его довольному и цветущему виду он уже приписывал нас и наше вливание в свиту к лорду себе в заслугу. Так и проходили наши совместные беседы с регулярностью раз в неделю. Мы от него узнавали что-то о лорде, а он ставил себе галочку, что сделан еще один шаг к нам, как к будущим союзникам лорда.       За учебой и общением с нашим кружком по интересам, а именно с Севом, Лили и Мародерами, прошло уже три месяца. Мы активно обсуждали обстоятельства дел. На нас с Регом лежала ответственность донести до Малфоя истинную родословную лорда. На парнях и Лили разговоры с потенциальными последователями, а их зазывали Хвост и Квиррел. Но ни тот не другой не могли заинтересовать стороной лорда. Не те личности. Хвост — подпевала и трус, а Квирелл — заика и параноик. Так что велись на их слова такие же, трусы и паникеры. И переубедить таких волшебников в ненадобности вступления в ряды темного лорда, было проще, чем общаться с Малфоем и медленно, но верно подстрекать его к саморазвитию и раскапыванию информации по лорду Мраксу, он же Воландеморт.       Что касается Малфоя лично, за эти три месяца, он был полностью восстановлен в глазах лорда, Круцио теперь ему не страшно. Он вернул свой блеск и аристократичную внешность, лоск и красоту. От него веяло силой и властью. Лорд его больше не пытал, скорее активно расспрашивал. А мы продолжали делать вид, что заинтересованы в присоединении к его стороне. И сегодня состоялся очередной разговор в библиотеке, как раз к закрытию:       — Наследник Малфой, а что вы еще можете сказать нам о лорде Мраксе? — спросил Рег, на его вопрос был задан другой:       — А что вы еще хотели бы о нем узнать, мистер Блэк?       — Его родословную, — мы этот вопрос никогда не поднимали. Мы решили, что было бы неплохо раскрыть глаза Малфою на маггла в родителях. Мать — потомок Слизерина хорошо, но вот отец-маггл — плохо, особенно для его помешанных на чистоте крови приспешниках. Малфой сделал заинтересованное выражение лица и ответил:       — А это так важно? Ведь его слово о чистокровности весомо, — мы не спорили, сказали, что это просто очередной вопрос, что от этого будет зависеть наше решение.       — Ведь за таким лидером, с чистой кровью, выходцем из древней семьи, уважающим магию, мы бы пошли, с него бы брали пример, на него бы ровнялись. Но нам нужно быть в этом уверенным, чтобы планировать дальнейшую судьбу и саморазвитие, — сказал я, Рег меня поддержал, а Малфой ответил:       — Это похвально, что вы хотите брать пример с такого выдающегося мага, как лорд Мракс. Я найду всю информацию по его роду и предоставлю вам, — вот и все. Осталось только дождаться, когда Люциус сам найдет маггла-отца в ветви лорда — и дело сделано. А там все пойдет по накатанной, разрастется, как снежный ком с каждым новым оборотом, будет все больше и больше.       Малфой покинул библиотеку и наше с Регом общество, пошел к себе в гостиную факультета, как и мы. А там нас ждал сюрприз. Моя верная Йоко, принесла два письма. От моих родителей и родителей Рега. Содержание примерно одинаковое. В письмах говорилось, что бывшие сторонники, со времен их обучения и Рыцарства, уже оповещены. Первыми оповещенными стали Лестрейнджи, Нотт, Розье и Эйвери, им оказалось не все равно, как Керроу — тем плевать, они верят в лорда. Еще у него в последователях был некий Долохов, из суровой России, темный род, чистокровный. Антонин учился в Дурмстранге, младше лорда лет на десять, может больше, а возможно меньше, не в курсе.       С ним будущий лорд Воландеморт познакомился во время странствий по Европе и загранице в пятидесятых годах. Он собрал своих верных последователей, переименовав их из Вальпургиевых Рыцарей в Пожиратели смерти, и втихую от них же делал крестражи. Во времена странствий, побывал в Дурмстранге, об этом я узнал еще от Дамблдора, во время наших с ним уроков и погружений в омут памяти. Там же познакомился с Антонином Долоховым. В прошлой жизни я и ОД с Долоховым столкнулись на пятом курсе в отделе тайн. Мужик суровый, темный маг, не гнушающийся применить непростительные и темные проклятия. Чего еще ожидать от Дурмстранга, в котором нет запрета на темные искусства.       Многие Рыцари школьных годов Тома, еще не до конца верят в слова о его нечистокровности, даже факты и таблицы, приведенные Блэками Вальбургой и Орионом, не помогли раскрыть глаза. Лишь родители Беллы задумались над повторной проверкой всех фактов. Ведь Белла уже бредит лордом, служит ему.       Белла старше Малфоя, три года как выпустилась из Хогвартса. Приняла метку, став верной последовательницей. Ее родители Сигнус Блэк и Друэлла Блэк в девичестве Розье пытаются показать ей наши с Регом наработки, но та отчаянно сопротивляется, верит в то, что лорд чистокровен и не может быть полукровкой при такой мощи. В нем все прекрасно, он силен, властен и готов на все ради магии. А такой полукровкой просто не может быть. Вот ее слова. Как не старались ее родители убедить девушку в родовой особенности, она непреклонна. Даже ее родные сестры поверили в его нечистокровность, а она не верит. Нарцисса пока еще Блэк, которая скоро будет Малфой, не могла до нее достучаться и уговорить устроить ему проверку или испытания, на которых полукровка явно проколется, она ни в какую.       Остальные его последователи, такие как братья Лестрейндж и Эйвери, не так рьяно поддерживают взгляды лорда, лишь потому, что это хоть какая-то альтернатива власти. Нынешний министр на троне их не устраивает, а возразить не могут, нет той власти, чистокровные не в почете, так как продвигаемые законы магии, запрещающие ритуалы и магию определенных направлений загоняют их в рамки. Да и некому возразить, пойти против министра. Его активно поддерживают, магглокровки, полукровки, особенно директор с его авторитетом. Борода с колокольчиками везде мелькает, как и его титулы. А к его мнению, как к победителю темного лорда Гриндевальда прислушиваются.       Вот и некому взвалить на свои плечи ответственность за магмир, а так хоть есть противостояние. Возможно, кто-то, после окончательного разоблачения и уничтожения темного лорда станет толковым министром, а пока это очередной шаг к будущему без лорда и его террора.       Мы снова спокойно учились. И так до годовых экзаменов. Мы активно готовились, совмещали учебу по интересам с Севом и Лили, а также Рег со мной по японскому. Он уже выучил почти все иероглифы, мог писать и даже читать простые предложения, а еще говорить со мной, он меня не всегда понимал, но старался. Помогало зелье сваренное Севом, называется «Скрытые резервы» или «Острый ум», его личное изобретение. Второе название мне нравится больше. Именно это и помогло Регу так быстро выучить сложные иероглифы. Это не отменяет его таланта к языкам, просто с зельем это получилось быстрее.       И вот два дня до экзаменов. Мы в библиотеке, зарылись с головой в учебники. Все тем же составом. Я, Рег, Сев, Лили, Сириус, Джей и Римус. Было жарко, конец мая, мы едва спасались освежающими заклинаниями, но они мало помогали, даже ледяное «Агуаменти» не срабатывало, вода быстро нагревалась. Голова гудела, мозг от жары плавился. Но учеба в этом году подходила к концу. Еще неделя и домой.       — Молодые люди, — обратился к нам Малфой, — могу побеспокоить? — да, перерыв был нам необходим. А то так вместо экзаменов от истощения в лазарет загреметь не долго. Да и было интересно, нашел он то, на что мы с Регом ему намекали, или нет. И по виду уверен, нашел. Даже принес нам показать.       — Ваше общество отвлечет от учебы, даст возможность передохнуть, — сказал Сириус, мы все его поддержали, — так что вы хотели, наследник Малфой? — спросил Сириус.       — Микаэль и Регулус у меня интересовались родовой наследственностью лорда Мракса, и я нашел, — и тут у нас с Регом непроизвольно вышла улыбка, — по вашим улыбкам это было нужно для меня, а не для вас, — он начинал злиться. Вокруг него клубилась магия, а значит — он понял, что мы обвели его вокруг пальца, все это время играли с ним и пытались направить по нужному для нас пути. И вот, он понял, рассвирепел и уже грозит проклянуть или чем-нибудь непростительным кинуть. Но он сдерживается, спрашивая: — И для чего все это было?       — Чтобы вы, наследник Малфой впредь, прежде чем верить словам, проверяли их подлинность. Вы же проверяете драгоценные камни, артефакты или старинные фолианты на подлинность? — тот кивнул, — так и с информацией. Если не проверить ее достоверность, то получится так, как получилось.       — Немыслимо! — возмущался он, — просто немыслимо! Два первокурсника сделали то, что не смогли сделать наши родители! Его первые последователи!       — Да, — сказал Рег, смотря на меня, — это все Мик, его мания в расчетах и формулах. И ваши слова о могуществе и сравнение с директором сыграло роль в этом, он ведь делал расчеты опираясь на ваши слова и сходство с Дамблдором. Вот и додумался проверить и внести в таблицу все рода, провести совместимости, — и ради этого сходил в нашу комнату, принес расчеты и таблицу, разложил перед Малфоем, — опираясь на нее, он понял, что лорд не чистокровный, в его родословной есть или магглорожденный или маггл. И вот, — показал на ветку Слизерина, — так и оказалось. Том Реддл, имя лорда при обучении в школе, оказывается полукровкой, с потрясающим талантом к магии, нехилыми амбициями, темным даром, ненавистью к магглам.       — Он в прошлом талантливый и подающий надежду ученый, специалист по темным искусствам. Хотел быть профессором в Хоге, — уточняю, — это нам ваш декан рассказал, — Малфой кивнул, — но из-за молодости и горячности, а еще неопытности — его не взяли. Отказали, не директор Диппет, а его заместитель.       — Кто? — спросил Малфой.       — Директор нынешний, — сказал Поттер. Он эту историю знал, как и все наши друзья. Мы с Регом пересказали разговор со Слизнортом, потом посещение директора и разговор уже с ним, подтверждение личности лорда, в прошлом Тома Реддла, — так вот, не отказали бы Тому Реддлу — не было бы темного лорда, — Малфой вздрогнул, — а ты что думал, мы не в курсе кто он?       — Ну вы…       — Понимаем, слов нет, — сказал я, — так как, наследник Малфой, еще есть вопросы? Или так понятно, что полукровка с магглом-отцом недостоин быть вашим сюзереном? Или я не прав?       — К сожалению, вы правы, мистер Мори, он недостоин клятвы, даже несмотря на его наследие потомка Слизерина. Скажи он правду, покажи себя как политик и не скрой свои маггловские корни — возможно за ним бы пошли. А так… — поник Люциус, — Но что теперь делать? Родители мои, Лестрейнджи с Эйвери плотно повязаны, у нас нет выхода, кроме как служить ему. Родители Нарциссы, Андромеды и Беллы, тоже под его гнетом. И выхода нет.       — Почему же? — спросил я.       — Выход всегда есть, — сказал Сев, все это время просто наблюдавший, слушающий и ждущий своего часа и возможности сказать слово, — нужно сделать как мы, — переглянулся с гриффиндорцами, на него смотрит Малфой, спрашивая:       — Что ты имеешь ввиду, Северус?       — Он говорит про объединение, — а это осмелевшая Лили. На нее криво смотрит Малфой, а ей плевать, она продолжает: — Вы — аристократы, знаете кучу законов, обрядов, ритуалов, — уточняя, — я не лезу в ваши разборки, семейные дебри, а переплетение родов изучаю только поверхностно, чтобы не опростоволоситься, — Малфой сдержанно кивнул, — неужели у вас, аристократов и чистокровных в энном поколении волшебников, нет такой возможности, как скинуть подчинение или провести очищающий от всех клятв ритуал?       — Она права, Люциус, — послышался голос Трэвэрса, а он всего на год старше Сириуса и Джеймса, но хороший и верный друг Малфоя, как в школьные годы, так и в будни Пожирателя смерти, — нужно найти ритуал отречения от нежелательных клятв или сходить к гоблинам, провести обряды очищения. Будет больно, дорого, зато мы избавимся ото всех неугодных нам клятв и метки. Ведь разорвать такую безболезненно можно лишь при обоюдном согласии, при односторонней придется терпеть. Но оно того стоит.       — Думаешь, родители пойдут просить зеленых о снятии?       — Думаю да, — сказал Трэвэрс, — им же не хочется ходить под лордом, обманувшим их и запудрившим мозги своими словами о лучшем мире под его управлением, — добавив, — как и сказал Мори, магмиру нужен чистокровный и сильный волшебник, уважающий и чтящий магию. А не тот, кто скрывает от последователей своих предков. — Значит, идем в банк и просим снять все обеты и очиститься от ритуалов и меток, — кивок согласия со стороны Трэверса, а к нам всем обратился: — молодые люди, я несказанно вам благодарен, — его друг кивает, — этот год для меня в Хоге последний, но знайте, если вам понадобиться помощь Малфоя — я ее окажу, ведь Малфои слово держат, как и слово чести, — его уже утаскивал от нас Трэверс, соглашаясь со всем сказанным, так он если что поможет, учится ему еще три года. По словам Трэверса к нему тоже можно подойти за помощью или советом. Мы приняли их слова и продолжили готовиться к экзаменам.