«— … но наш Винсент такой неприступный. Ой, девочки, как бы мне хотелось подойти к нему, но он же отвергнет меня, как и всех остальных…»
Услышав это, Крюгер почувствовал непонятный коктейль из чувств в груди: там были, как ему показалось, и ревность, и смущение, и тоска… Он ведь, как и Винсент до встречи с Виктором, был одинок. Особенно тут, вдалеке от родного G2. Он притворялся, будто ему хорошо и в гордом одиночестве, но в душе очень хотел найти себе близкую душу. Конечно, была и ещё одна причина, по которой такового родного человека иметь он не мог, но Крюгер предпочитал забыть об этой причине, по крайней мере, до возвращения в G2. Но вот, университетские годы давно прошли. Что Альберт, что Винсент выпустились и теперь имели блистательную карьеру в своих сферах деятельности. Крюгер наконец вернулся домой, а затем перенял компанию отца. Сразу же навалилось много проблем. Альберт с детства знал, что корпорация занимается не только медициной, что была у неё и другая, ещё более благородная цель, которая, увы, достигалась невероятно жестоким и омерзительным путём. Это те самые «Пожиратели снов», которые помогали корпорации охранять G2 дистрикт от той вербальной заразы, которая терроризирует население уже не одно десятилетие. И зараза та была ещё хуже, чем методы, которыми от неё защищались. Альберта с детства готовили к будущей должности главы компании, даже несмотря на его протесты, и пункт о Пожирателях снов, методах их вербовки и правилах содержания там, к сожалению, был. Уже тогда, в возрасте десяти лет, руки Крюгера были осквернены кровью. Это было первым серьёзным потрясением для его психики, которых в будущем будет гораздо, гораздо больше. А ведь тогда он был всего лишь маленьким человечком, любившим и мечтавшем о море. Ну что же, теперь он — глава престижной компании, на плечах у которого гора дел, причём весьма тяжёлая: приём пациентов, уход за «Пожирателями снов», налаживание отношений с другими предприятиями и так далее. Ещё и Майерс опять своих работников к нему в командировку отправляет… В такой обстановке на то, чтобы повспоминать университет, времени не было. Так шли годы, до тех пор, пока одним воскресным вечером Альберт не справился с делами раньше, чем обычно. Покинув тайник, не забыв при этом смыть с рук и лица кровь, Крюгер решил, что раз уж у него есть время, можно и почитать немного. Первой попавшейся книгой стал «Левиафан» Томаса Гоббса. Название на обложке тут же пробудило в голове уже потихоньку забываемые воспоминания об университете. И о нём, конечно же. Сев за кресло у себя в кабинете, Альберт собирался уже приняться за чтение, как вдруг из открытой книги вылетела средних размеров фотография, которая, совершив изящный полёт, опустилась на пол. Подняв её, Крюгер понял, что эта фотография со дня выдачи дипломов. На ней были запечатлены все студенты их курса, в том числе и Винсент Эджворт. Прямые черты лица, строгие брови, которые вечно были слегка нахмурены. Такие же строгие светло-серые глаза, в которых, впрочем, на этой фотографии играли лёгкие искорки радости. Прямой нос, худые губы… Альберт не заметил, как засмотрелся. Однако, очнувшись, он не забросил фотографию куда-то в дальний угол, как сделал бы прежде. Нет, он взял откуда-то случайный листок, не посмотрев на содержание обратной стороны, и решил вспомнить старое хобби, нарисовав портрет Винсента. Он подошёл к рисунку со всем старанием, стремясь перенести на плоскость каждую детальку, даже самую крохотную и незначительную. В каждый штрих Альберт вкладывал щепотку своей ностальгии по беззаботным университетским временам, когда они оба ещё были юными и имели большие амбиции. Когда мир ещё не был таким раздражающим и сложным. Когда они ещё могли увидеться друг с другом…***
Закрыв глаза, я улечу В ночь густую, где шепчу Мечтателя молитву тихую. Во сне увижу я тебя, Прогулки, разговоры. Во сне мы будем вместе, навсегда. Во сне мы будем вместе, навсегда. Мы будем вместе, без единой ссоры
***
Вот, портрет был готов. Крюгер был крайне доволен результатом и, гордясь, что ему удалось передать именно то, что он задумывал, рассматривал результат. То, что портрет он нарисовал на листе из стопки с картинками из теста Роршаха Альберт понял только во время сеанса с Тэйлор Ли. Взяв в руки стопку и повернув её лицевой стороной к пациенту, Крюгер не без тревоги обнаружил на задней стороне листа тот самый портрет, да ещё и с его подписью… Но психотерапевт быстро успокоился, осознав, что Тэйлор смогут увидеть рисунок только если перевернут листок. А какой человек в здравом уме станет заниматься таким бессмысленным занятием как заглядывание на обратную сторону картинок из теста Роршаха? Однако, Тэйлор всё это время были настолько увлечены выведением доктора из себя, что он сомневался в том, что они действительно были в числе тех самых людей, что «в здравом уме». Ну и конечно, конечно им взбрело в голову начать переворачивать листы! Откуда пришло это любопытство? А чёрт его знает, но пристрастие, с которым Тэйлор рассматривали пустые задние обороты листов, всё сильнее и сильнее раздражало Крюгера. Сложный пациент и так 90% времени, проведённого в этом кабинете, делали всё, чтобы вывести психотерапевта из себя. Каждый раз, когда Тэйлор переворачивали лист, Альберт, всё усерднее и усерднее скрывая своё раздражение, с фальшивой учтивостью спрашивал, мол, что-то не так? А затем просил больше так не делать. Но Тэйлор было плевать на его просьбы, они снова и снова переворачивали листы, пока, наконец, очередь не подошла к тому самому листу. Листу с портретом. Обнаружив рисунок, Тэйлор только хмыкнули: «Так ты у нас художник?». Беспристрастно подметив, что «рисунок красивый». Это был финальный аккорд, нажатие на курок, который вмиг выпустил весь гнев, скопившийся внутри Альберта, наружу. Потом, конечно, он будет сожалеть, что не успел предотвратить эту вспышку гнева. Но даже рассказывая о Винсенте раздражение не исчезало, пока Тэйлор не начали свою речь. Они, упрямо игнорируя утверждения Крюгера, которые, впрочем, были лживыми, с необыкновенной проницательностью докопались до истинных чувств Альберта и вынули, нет, даже не так, вырвали их из груди наружу. Это действие и заставило психотерапевта изменить своё мнение, по-новому взглянуть на человека, сидящего напротив него. Он хотел в конце сеанса спустить их на корм для Пожирателей снов, но теперь… Ну вот, и когда Тэйлор без проблем покинули этот кабинет, он сидел за своим столом и пожирал телефон глазами. Стоит ли делать это? Что может произойти, набери он номер старого знакомого? Альберт не знал, и эта неизвестность одновременно и останавливала его, и гнала вперёд. Винсент может отреагировать по-разному. И разговор между ними может получиться как ностальгичным и тёплым, так и холодным и нервным. Второй вариант, честно говоря, Крюгеру не нравился абсолютно, и такого исхода он даже… боялся? Но если диалог пойдёт в нужное русло, может быть, удастся договориться и о встре… Нет. Нет-нет-нет, у Альберта слишком много дел, он не может поехать в G4, даже, чтобы встретиться со старым другом — слишком много времени оно отнимет. Ну и вот, наконец, собрав всю волю в кулак, Альберт решился и начал набирать номер.Гудки.
— Алло?