осколки прошлого

POV Тина Утром я даже вспоминать не хотела то, что было вчера ночью. Стыдно? Нет. Неправильно? Да! Слишком интимно, чтобы вспоминать стоя перед зеркалом. Воспоминания влетают вихрем в голову, веки наливаются свинцом и закрываются. Кожа помнит влажные поцелуи, мурашки пробегают по телу. Руки ложаться на грудь и… Кароль, ты с дуба рухнула? У тебя мать и ребёнок за дверью, а ты такими вещами занимаешься. Стыдно, Кароль, стыдно! Щеки покрылись румянцем, будто их свёклой натерли. Надеюсь, что девственная улыбка перекроет всех чертей в глазах. Последний мах ярко-красной помадой и готово! Конфетка просто! Целую маму в щеку и наспех прощаюсь с родными до вечера. Моё настроение портиться в миг, вспоминая, что меня снова ждут в офисе Балана. Черт! Почему от него то дрожат коленки, то хочется стереть эту наглую улыбку с его лица? По дороге в офис решаю поставить всё точки над «и». Пора бы заканчивать весь этот детский сад. А точно ли он детский? Хмыкаю сама себе под нос и поднимаюсь на этаж. Секретарь весело щебетавшая по телефону в миг замолчала увидев меня. И с видом «а-ля я тут главная» промямлила: — А босса сейчас нет, подождите вот на этом диванчике, — накаченные губы открываются в такт издающимся звукам изо рта. Это девица решила, что будет указывать мне,где ждать ее драгоценного босса? Не на ту напала, деточка. — Чтобы потом ваш босс не ждал меня на диванчике, я подожду его в кабинете. -Но… — губы девицы превращаются в одну большую букву О.Напоминая мне воздушный шарик, который хочется лопнуть. Кароль, да ты сама доброта! — Надеюсь, я понятно выразилась. И, будьте добры, чашечку кофе. Секретарша обиженно дует губы и кидает короткое: -минутку. Пока делают мне кофе спокойным шагом вхожу в кабинет Балана, как к себе домой, ни в чем себе не отказую. Сумочка приземляется на диван, стоявший неподалёку от стены, а я сажусь в его кресло. Теперь мы квиты! Осматриваю кабинет и с точностью могу сказать, что сделан со вкусом. Виднеется рука дизайнера. Чёрный диван с замшевыми ставками, темный стол сделан из коры дуба, два больших и удобных кресла, огромные окна с видом на весь город, а так же тёмные шторы в пол. Всё стильно, аккуратно. Секретарь молча приносит кофе и ретируется с кабинета. С улыбкой на губах провожаю ее и делаю глоток кофе. Надеюсь, что эта смазливая мордашка ничего не подсыпала мне в кружку. Мысленно представляю в голове, если это окажется так. В голове происходит спор, что лучше: слабительное или возбудитель. С первым вариантом ясно, что первым делом я пулей вылечу в уборную под писклявый смех этой губастой. А вот со вторым не всё так просто… Смеюсь себе под нос в фантазии воплощая всю эту картинку. В мое воображение доносится отдалённое: — Дан, эта эта…как её, блин. Да, девочка, подуть губки мы умеем, а выучить мою фамилию — нет. — Кароль. Слышу голос Балана. И всё-таки у него прекрасный тембр! Григорьевна, что сегодня за день «любви» в нему? — Ясно, я разберусь. Последнее, что я смогла разобрать перед тем, как в кабинет открылась дверь. — Миссис слушать всё до конца, где ваши манеры? — весь такой грозный, а на губах мягках улыбка. Моё хорошее впечатление о нём испаряется сразу же, как только наши коленки соприкасаются. Кажется, или мне в кофе все-таки что-то подсыпали? Бесстрашие от Дана Балана? Три раза «ха». Лучшей бы слабительное, ей богу! — Кароль, аууу, приём, — щёлкает перед лицом, — Или ты вспоминаешь вчерашний вечер, м? Щеки вмиг обретают красный оттенок и начинают гореть. В голове всплывают картинки. Черт бы тебя побрал, Балан! — Боже, Дан, не льсти себе! Я могу только вспоминать, как подпортила твою наглую мордашку, — наклоняюсь на не предельно близкое расстояние к нему и призывно облизываю губы. Тараканы в голове бегают с красными табличками «sos» вызывая шум в ушах, здравый смысл кричит: «доиграешься, милая, ой, как доиграешься!» — Кароль, если я сейчас возьму тебя на этом столе, то знай, ни одни твои дружки-адвокаты тебе не помогут, ясно? — шепчет мне в губы и языком проводит по ним. -боюсь, боюсь. Отодвигаюсь от греха по дальше, а то вдруг не шутит… -стерва, -обходя стол шипит себе под нос.-Зачем пожаловали, Тина Григорьевна? У нас сегодня не назначена встреча, если память не шалит, -садится в кресло напротив меня. -Я на уточнения неких деталей. Ты говорил, что хочешь лишить мать ребёнка родительских прав и полностью готов взять воспитание малышки на себя. Этот план актуален в настоящее время? — всё ли вспомнила, никакую детали не упустила? -Да, всё так, я готов, -Дан подтверждает мои мысли. -Окей, -быстро черкаю пометки в блокноте и дальше иду по списку вопросов. -И ещё несколько вопросов: Если ли у тебя проблемы с законом? — вопросительно поднимаю бровь. — Нет, Кароль, не дури! Если не веришь — поищи информацию обо мне в интернете, — бесится. Боится, что не верю. А верю ли я ему? Верю. Почему? Потому что чувствую. Моя чуйка очень редко подводит. — Я не верю этой общедоступной помойке! Мне нужны только факты, — жирными буквами напротив вопросами пишу «чист». — И последний вопрос: Всё ли в порядке у тебя с жильём? У малышки будет отдельная комната?-отрываю взгляд от блокнота и встречаюсь с этими шоколадно-кофейными глазами. Завораживает. Черт, Кароль, ты серьёзно сейчас? Всё таки в кофе что-то добавили. — Моему ребёнку уже готовится детская, а вскоре и игровая. Поэтому переживать не за что, — его голос стал на несколько тише и… слаще? — Хорошо, спасибо. Больше вопросов нет. Досвидания.- закрываю блокнот и поднимаюсь, чтобы забрать свою сумку. — Тин, ты же не забыла, что завтра мы ждём тебя с Веней в гости? — замираю в шаге от дивана и… — Что? — поворачиваю голову и Балан чуть ли не дышит мне в затылок. — То, Кароль, то. Ты вчера сыну пообещали, а потом и мне… Ммм, помнишь? — зарывается носом в волосы ложа руки на талию. Потихоньку начинаю таить в руках, как кубик льда растворяясь в горячем чае. -Можно? — спрашивает не пойми о чем, а я просто киваю. — Тогда грех не воспользоваться моментом, — шепчет и разом накрыл мои губы своими. Целовался он чертовски приятно. Крупные мужские ладони гуляли по спине и поглаживали ягодицы, перемещались на талию и согревали кожу. Язык проталкивался все глубже, подавляя мою волю. Вдруг подогнулись в коленях ноги, стало тяжело держаться на них, поэтому я крепче вцепилась в широкие плечи Балана позволяя ему вытворять с моими губами все, что ему взбредет в голову. Свинцовая тяжесть мужских ладоней приятно давила на спину. Одним нажатием на поясницу Балан вдавил меня в свое тело. Останавливаться не хотелось совсем. Мой тихий стон и Балан отрывается от меня. Не поняла. Что за облом на ровном месте? — До завтра, сладкая.- всё ещё держит за талию, не отпускает. — За такой облом, Балан, могу и не прийти, — упираюсь руками в грудь, отталкивая эту сексуальную машину. — Я думаю, что секретарь не достойна слушать твои стоны, -целует в висок и отпускает. Мысленно благодарю его за это, а произношу совершенно иное: — Придурок. Закрываю за собой дверь и мысленно прошу сил у Всевышнего на завтрашний день.