День, которого не было

Миллионы мерцающих огней отбрасывают свои разноцветные пестрые тени на иссиня-черном холсте ночи, растворившись в городской дымке проезжающих мимо автомобилей. Здание за зданием, фонарь за фонарем сменяют друг друга, словно в бесконечном калейдоскопе, меняя свои очертания на мокром от дождя стекле мерседеса. Шины аккуратно и в то же время уверенно скользят по темному асфальту, словно маленькая черная мышка едва заметно взбирается по скользящей извивающейся змее среди монотонных бетонных джунглей, которая рано или поздно настигнет свою добычу. Маленькая черная мышка остановилась. Дождь участился. Дверь авто приоткрылась, и короткий громкий звук каблука, похожий на гром, раскололся об асфальт, оставляя после себя долгое, растянувшееся на несколько метров эхо. Все стало приобретать свои реальные очертания. Женщина вышла и, раскрыв зонтик, исчезла в тени высокого здания. Огромное темное серое здание, словно светофор, мигало своими большими окнами. То загорались, то угасали эти факелы, зажженные людьми одним лишь легким прикосновением к выключателю, отражающие в себе обыденную людскую жизнь, как и в миллиардах других окон. Капли дождя ударялись о них и отскакивали на соседние, а в отражении на их поверхности создавались и разрушались образы из разных моментов человеческих жизней. Телевизор, мерцающий напротив пустого дивана, разбившееся вдребезги о пол стекло, тоненькая струйка сигаретного дыма, и падающая вниз в непроглядную пучину ночи искорка, до обиды ничтожная в бескрайнем черном матовом пространстве. Тысячи событий, заключенных в бетонную машину времени, отражались на сверкающем мокром стекле, меняющем свои узоры. Стук каблуков отрывисто разносился по лабиринтам из этажей и лестниц, окруженными десятками дверей, разного цвета и формы, каждая из которых цепко держала в своих ладонях целый мир. Темный истощенный силуэт остановился напротив одной из таких дверей и застыл, протягивая свою костлявую руку к холодной металлической ручке закрытой двери. Пять ледяных пальцев плотно обхватили ручку, и массивная завеса из лакированного металла приоткрылась. Стук каблуков, следы запекшейся крови на сверкающей в темноте ручке, алые губы, плотно сжатые в ехидной улыбке. Силуэт растворился за одной из тысячи непримечательных дверей. Свет в квартире погашен. Темно. Капли дождя ударяются о стекло и падают вниз, унося за собой бесконечный поток из отрывков прошлого, и ударяясь о темный асфальт исчезают бесследно. Высокий темный силуэт медленно продвигается по бетонным лабиринтам, лестницы, этажи, закрытые двери. Теплая ладонь касается сверкающей в темноте дверной ручки, и запекшаяся кровь густыми струями обволакивает белые пальцы, рисуя мистические узоры. Дверь открывается, и тихими шагами силуэт растворяется в непроглядной темноте. Вспышка. Капли дождя, стекающие по стеклу замирают на мгновение, словно запечатленные на фотопленку. Воздух застыл. Едва заметный через темное стекло огонек начинает разрастаться, достигнув размеров бушующего пламени. Капли, прилипшие к стеклу медленно впитываются в стеклянный барьер, и проскользнув едва уловимое мгновение, испаряются. Истощенный силуэт кружится в темноте, обтянутый белоснежной тканью, испачканной алой кровью, обнажая свои хрупкие кости. Темные следы на холодном полу беспорядочно чередуются. Струи крови лениво продвигаются по обшарпанным стенам. Пустая белая комната, старый матрас, темное окно с огромными стеклами, через которое тянется своими ослепляющими ладонями Луна, будто стараясь прогнать эту непрошенную гостью. Чернее ночи темноту. Силуэт кружится в освещенной луной полупустой комнате, расправляя свои черные испачканные в крови перья и протягивая свою ладонь навстречу тусклому белому свету. Вспышка. Два темных силуэта растворились в одном. Старый матрас, впитавший в себя сгустки крови, стал медленно впитываться в пол. Хрупкие кости, прижатые к холодной стене, стали обтягиваться тонкой прозрачной кожей. Извивающаяся фигура, ослепленная лунным светом, прижалась к стене и упала вниз словно легкое перышко. Тонкая кожа покрылась мурашками, и плотные красные губы разжались. Резкий прерывистый истошный крик, словно маленькой пташки, пристреленной охотником. Капли дождя медленно стекали по огромному темному стеклу, отражая в себе кроваво-красные искры и смиренно падали вниз, стирая бесконечно повторяющиеся отрывки из прошлого. Мгновение за мгновением сменяли друг друга. Холодный воздух насытился влагой и стекло покрылось тонким инеем. Темный силуэт кружился в беспорядочном танце, медленно приобретая человеческие очертания. Ладони жадно раздирали воздух, стремившись к свету. На запотевшем стекле один за другим появлялись следы от человеческих ладоней. Кости, разбросанные по холодному полу, обратились в пепел. Громкий стук. Пепел завис в воздухе, рассыпавшись на миллионы частичек. Человеческие фигуры, обмотанные скомканной белоснежной тканью, испачканной кровью, рухнули на пол, словно безжизненные увядшие березки, беспощадно вырванные ветром из земли. Пространство начало стремительно сжиматься. Стрелка часов бескомпромиссно настигала пяти часов. Ленивое Солнце вытесняло Луну за горизонт. Первые солнечные лучи украдкой проглядывали через запотевшее стекло, испаряя занавес из холодных капелек воды. Вспышка. Полупустая комната, старый матрас, белоснежные стены и огромное стекло, через которое виднелось гордое июльское Солнце. Солнечные лучи проникали через стекло и ярким светом освещали целую комнату. В воздухе виднелись освященные частицы пыли, толстый слой которой обволакивал пол, обшарпанные стены. В полупустой комнате давно никто не выбивал пыль из старого пыльного матраса. Стук каблуков раздавался где-то среди бетонных лабиринтов из этажей и лестниц отголосками прошлого, которого никогда не было.