___
На большее он рассчитывать не осмеливается. Ну, потому что это Лука. Разве ему вообще кто-нибудь может нравиться… В смысле, нравиться так, чтобы от одной мысли нутро переворачивалось, и становилось одновременно и зябко, и холодно. Лука улыбается ему со школьной сцены — так мимолётно и вновь глаза на гриф опускает. Адриан делает вид, что у него что-то не так со шнурками — лишь бы не явить розовеющих щек. Но Лука также улыбается всем, даже охраннику на входе. Здороваясь, непременно лезет обниматься. У Адриана сердце навылет, того гляди рёбра треснут. И это ерунда — он и с остальными друзьями так здоровается. На тесных вечеринках Лука всегда где-то рядом: то косяк предложит, то позовёт пластинки слушать, то отвесит какой-нибудь комплимент, вроде: «Ты — хруст рок-н-ролльной гитары» или «Иногда ты звучишь как двадцать четвертый каприс Паганини» Хруст... Кто бы мог подумать. — А ты звучишь как… — слова идут с трудом. Лука снова рядом. Виноваты размеры комнаты, конечно. Адриана обжигает его плечо. А затем и взгляд, полный вежливой заинтересованности. — Не знаю. Лука ухмыляется и, спаси Господи, взъерошивает Агресту волосы. — Спасибо за цветы. Хотя я и не понимаю, почему ты мне их даришь после каждого выступления. Его голос мягок и приятно низок, хочется слушать и слушать. Без разбору. Даже эти озадачивающие, странные комплименты. Когда вечер подходит для Адриана к концу, Лука провожает его до лестницы в подъезде и долго так смотрит, словно вот-вот что-нибудь эдакое скажет. — Ну… Пока? — неуверенно тянет Адриан, накидывая чёртов пиджак. Лука делает шаг вперёд и осекается. Глаза его становятся такими яркими, что ни один гиацинт не сравнится. — Я знаю, чего тебе стоит приходить сюда, — тон его голоса совершенно другой, и от этого осознания по коже ползут мурашки. — и я очень ценю это. Адриан рассеянно кивает. Найти достойный ответ тяжело. Лука роняет приглушённый вздох и как-то растерянно хлопает по верхушке лестничной перилы. — Ладно… — бросает он и быстро сжигает на губах улыбку. — звони, если что… — Зачем? — выдавливает Адриан. Куффен смазано жмёт плечом и отшвыривает взгляд в пустоту тёмных пролётов. — Вдруг… Я не знаю, — он вновь вскидывает голову, настороженно обводя Агреста резко опечалившимися глазами. А у него будто что-то перещёлкивает. Он порывисто оказывается рядом и ловит губы Луки своими. А он — только подумать! — не только отвечает, но и тянет к себе крепче, ближе. Адриан счастлив — до желания глупо рассмеяться. На этот раз он не сомневается, что так ведёт себя Куффен далеко не со всеми.___
— Чудесный выбор, — кивает короткостриженая девушка, обвязывая букет. — доставим в течении часа… Вы хотите оставить записку? — Нет, — на автомате выдаёт Адриан, глядя на светло-голубые лепестки, но потом спохватывается. — хотя, пожалуй, да. Он пишет всего три слова. Наверное, ни в какое сравнение не идущие «хрусту гитары», но Адриану ничего в голову больше не лезет. Вкладывая записку внутрь, он улыбается бутонам.Под цвет глаз