От начала до конца

      Леви с самого начала, еще на стадии обсуждения, считал поездку в Марли небезопасной. Самим лезть в логово к врагам, без поддержки, без возможности защищаться, отступить, если придется? Это было чистейшим безумием. Ханджи смотрела на это, как на возможность — Леви видел в этом только игру со смертью, но Ханджи его не слушала, и Леви злило, что она игнорировала его здравый смысл.       Еще большим безумием было брать с собой в Марли Эрена и Армина — если кто-то прознает о них, об их присутствии на континенте... Леви не хотел об этом думать, как и о том, что Парадиз в тот самый момент, как вся группа села на корабль, остался без защиты, в то время как на нем находились заложники из Марли. Он старался не думать о том, что вернуться они могли на выжженную землю.       И Эрен. Эрен беспокоил его все больше. Он постоянно был где-то не здесь, где-то в своих мыслях, почти не реагировал на окружающую действительность, казался отстраненным и постоянно молчал. Даже наедине с Леви его поведение не менялось: он почти не реагировал ни на прикосновения, ни на поцелуи, ни тем более на расспросы. Леви это все больше нервировало, и из-за этого он злился на себя: он постоянно отвлекался на мысли об Эрене, постоянно искал его взглядом и потому терял бдительность, а она была крайне важна в незнакомой и совсем недружественной обстановке Марли. А ведь единственным оружием, которое он взял с собой в путешествие, был нож, которым Леви в последний раз пользовался еще в Подземном Городе — он наверняка потерял навык.       С какой стороны ни посмотри, их ситуация была отвратительнейшей.       И в первый же вечер опасения Леви подтвердились: Эрен исчез в середине разговора с Киеми. Леви проклинал себя последними словами. Как он мог позволить себе подумать, что с его бестолковым отродьем ничего не случится, пока они будут находиться в особняке Азумабито? Едва он ослабил контроль и собственную настороженность, как тот куда-то подевался...       Они разделились на группы, надеясь, что Эрен не мог уйти далеко, и так они найдут его быстрей, вот только им совершенно не везло. Они с Ханджи и Оньянкопоном обходили квартал за кварталом, и ноги несли Леви все быстрей — если с ним что-то случится... Если по вине Эрена марлийцы захватят еще и Арлерта...       Им бы с Ханджи УПМ — они гораздо быстрей облетели бы весь город и нашли бы беглеца, и тогда... Леви не знал, что бы с ним сделал. Он мысленно отчитывал Эрена, готовил целую речь, но не был уверен, что будет способен просто прочитать ему лекцию.       Глупец! Как он посмел поставить под удар всю группу? Как посмел отклониться от плана? Он забыл, как они выходили за стены и присматривали за спинами друг друга? Неужели он решил, что что-то изменилось, раз чистые титаны перестали разгуливать по миру? Как он мог решить, что вылазка в одиночку в чужом городе, на чужом материке, где вокруг были одни враги — это хорошая идея? Да что с ним творилось? Конечно, он и прежде был импульсивным, но Эрен последнего времени был совсем другим.       – Мы найдем его, Леви.       – Ты так уверена? – едва ли не прорычал Леви. – Откуда эта уверенность? Потому что мы целый день слонялись по городу и нас никто не тронул? А если его узнают? Если кто-то доложил местным военным, что мы приплыли в порт? Ты так доверяешь Азумабито? Ему? – Леви стрельнул взглядом в сторону Оньянкопона, и тот нахмурился, но промолчал. – Или ты забыла, где мы находимся? Мне было бы спокойней в толпе чистых титанов без УПМ и лезвий.       – Обычные горожане не так агрессивны, – тихо произнес Оньянкопон.       – Да что ты? – фыркнул Леви. – Я заметил это, когда толпа обсуждала, отрезать воришке руку или сразу вздернуть. Они все поддерживают высылку неугодных на остров и превращение их в титанов — кого еще из нас называть чудовищами, – проворчал под нос Леви, скользя взглядом по прохожим и надеясь увидеть родное лицо. – Если мы не найдем его — ты будешь виновата, – Леви даже не заметил, как остановился и приставил нож к горлу Ханджи. И когда он успел его достать?       Он быстро спрятал его и отвернулся, продолжив путь.       Виноват, конечно, будет Эрен, но ответственность будет на Леви — он не снимал ее с себя с тех самых пор, как принял решение в подземелье Военной полиции. Он не усмотрел за ним, он позволил себе отвлечься.       – Начинает темнеть — нам нужно возвращаться.       – Проваливайте, – процедил Леви. Сам он не собирался останавливать поиски.       – Леви, мы продолжим поиски, как только возьмем с собой фонари, – с нажимом произнесла Ханджи, и Леви, после коротких раздумий, согласно кивнул и свернул на очередном пересечении улиц.       – Сможем обойти еще квартал, возвращаясь обратно, – пояснил свои действия Леви, и никто не посмел возразить.       – Откуда у тебя нож? – поинтересовалась Ханджи.       – Ты ведь не думала, что я позволю притащить себя в такое место совсем безоружным?       – Вроде как мы договорились, что наша миссия будет мирной?       – С Марли ты тоже договорилась?       Они вернулись к особняку Азумабито и выяснили, что никто из других групп не возвращался. Леви это не понравилось — больше, чем просто не понравилось. Если местные военные захватили еще и Арлерта, то жить Парадизу осталось считанные часы. Этот любитель мирных переговоров, конечно, наверняка попробует заговорить их до смерти, но Леви не был готов поставить на его успех даже свой плевок.       – Почему ты хочешь пойти в ту же сторону, в которую ушли остальные?       – Потому что если Эрена схватили, то схватили и их, а значит, идти нам следует туда.       – И что мы будем делать, когда у нас есть только нож и фонарь? – развела руками Ханджи.       – Ты можешь попытаться донести до них мысль, что мы совсем не те чудовища, какими нас считают, – злобно ответил Леви, – а я в это время попробую перебить их всех.       Нашли они их совершенно случайно — услышали болтовню торговцев, убиравших палатки на ночь, о том, что в лагере беженцев устроили пьяные гуляния и что к ним несколько раз прибегали вусмерть пьяные парни за алкоголем. Леви бы даже не обратил внимания на этот разговор, если бы только описание одного из парней не подходило Конни.       Леви даже не поблагодарил торговцев, указавших направление — ноги понесли его в ту сторону, прежде чем он дослушал конец объяснения. Неужели с Эреном все в порядке? Он зря переживал? Но успокоиться он не смог, пока не увидел мирно спящего Эрена на полу одной из палаток — среди бутылок, остатков еды и таких же пьянчужек, как и его отродье.       Такого он не ожидал. Леви даже не знал, что больше его возмущало: беспечность Эрена и всех остальных, или тот бардак, который они устроили и в котором смогли уснуть.       – Капитан Леви? – Саша посмотрела на них, вытирая рот от рвоты, и Леви поморщился. – А мы здесь...       – Оньянкопон, поможешь мне дотащить Эрена до особняка Азумабито, – скомандовал Леви, прервав пьяную болтовню Саши.       – Может, оставим их здесь? – тихо предложила Ханджи. – Что может случиться? Они проспят до обеда.       – Нет, Эрен пойдет со мной, – отрезал Леви и передал ей фонарь. – Оньянкопон, живей. А ты могла бы заняться Арлертом — его оставлять здесь тоже не стоит, – добавил он.       – Ну да, конечно, – вздохнула Ханджи.       Леви подошел к Эрену и потянул его за руку.       – Давай, пьянь, просыпайся, – прошипел он.       – Что?..       – Замолчи, болван, и поднимайся на ноги. Живо!       Эрен совершенно не соображал, и если бы не Оньянкопон, Леви бы вряд ли справился. Поднять его он бы смог, но дотащить эту каланчу до особняка у него с его ростом точно бы не вышло.       – Леви?..       – Да, это я. На ногах удержишься? И как ты мог так напиться, – вздохнул Леви, обнимая Эрена за талию и позволяя ему закинуть руку на свои плечи.       – Мне было так весело... Леви, мне было так весело, – с улыбкой пробубнил Эрен и уткнулся носом в макушку Леви. – Тебе тоже нужно было прийти... Мы бы повеселились вместе.       – У меня и без того был очень веселый вечер, – процедил Леви, крепче перехватывая Эрена за талию.       – Правда?       – Нет.       – Тебе нужно расслабиться... Нам всем нужно расслабиться... отпустить себя... и позволить судьбе все сделать за нас, – заплетающимся языком бормотал Эрен в его макушку. – Твои волосы все еще пахнут мылом... Люблю, когда они пахнут мылом.       Леви покосился на Оньянкопона, но в темноте не разглядел выражения его лица, хотя то, что тот тактично промолчал, уже было спасением.       – Заткнись и переставляй ноги, – вздохнул Леви.       Они кое-как добрели до особняка Азумабито: то Эрен спотыкался и едва не ронял всех троих, то им приходилось останавливаться и ждать ворчавшую Ханджи, на которой повис мертвецки пьяный Арлерт. Оньянкопон помог подняться на второй этаж и уложить Эрена в постель Леви — объясняться по этому поводу Леви не собирался, да и тот сделал вид, что ничего не понимает.       – Спасибо, – бросил Леви, когда Оньянкопон уже был в дверях.       – Не за что, капитан Леви, – он закрыл за собой дверь, и Леви перевел взгляд на Эрена и вздохнул.       – Ну и что мне с тобой делать? – покачал головой он. – Что с тобой происходит? – он снял с Эрена обувь, перевернул его на спину и принялся за штаны. – И почему ты все держишь в себе? Почему не можешь поговорить со мной? – Леви сложил брюки и перебросил их через спинку кровати.       Эрен будто ускользал от него, и Леви это пугало. Конечно, он не думал, что все всегда будет хорошо — он знал это еще тогда, когда впервые привез Эрена на источники и решился на отношения. Он прекрасно это знал, но не подозревал, что проблемой станет отчужденность и молчание Эрена. Его ведь не заткнуть было еще пару лет назад!       В дверь тихо постучали, и Леви обернулся.       – Это Ханджи, – не дожидаясь, когда Леви откроет дверь, произнесла она. – Я принесла воду и таз. На всякий случай.       Леви подошел к двери и открыл.       – Вдруг нашего бесценного титана начнет рвать от выпивки, – передав Леви таз, кувшин и кружку, добавила она.       – Спасибо, Ханджи. И... прости за сегодня, – отходя к кровати, пробормотал Леви.       – Ничего. А ты все еще неплохо управляешься с ножом, да? – усмехнулась она и прислонилась плечом к косяку двери. – Я и не заметила, как ты его достал.       – Я и сам не заметил, – признался Леви. – Оказывается, реакция еще при мне.       Ханджи хмыкнула, а Леви принялся расстегивать пиджак и рубашку на Эрене.       – Ты ведь не оторвешь ему завтра уши, правда? Превратится еще посреди города.       – Думаю, с него и похмелья будет достаточно, – в очередной раз вздохнул Леви.       – Как думаешь, он такой странный в последнее время, потому что ему достался еще и Прародитель? Он чувствует ответственность?       – Я не представляю, что он чувствует, Ханджи. Мне он говорит не больше, чем всем остальным.       – В самом деле? – удивилась Ханджи, и Леви бросил на нее холодный взгляд. – Не смотри так, просто думала, что вы... не знаю, всем делитесь.       – Так и было, – кивнул Леви. – Но после Сигансины все изменилось. Я бы сказал тебе, если бы знал что-то, что тебе должно быть известно.       – Спасибо. Спокойной ночи.       – И тебе.       – Пожалуй, присмотрю за вторым юным пьяницей, чтобы не утонул в собственной рвоте, – произнесла напоследок Ханджи и закрыла дверь, а Леви вновь посмотрел на лицо спящего Эрена — он вдруг завозился, нахмурившись, и Леви тихо выругался, подхватывая таз с пола. Он едва успел подставить его перед севшим Эреном, и того звучно стошнило. Леви поморщился от запаха, но таз не убрал — позыв повторился, и Леви с отвращением посмотрел на капли на своих руках и пиджаке.       – Не держи в себе, – пробормотал Леви, наблюдая, как Эрена вновь выворачивает.       Эрен закашлялся и сплюнул вязкую слюну.       – Мерзость, – пробормотал он.       – Да что ты? – хмыкнул Леви. – Закончил?       – Леви? – Эрен убрал волосы за уши и поднял взгляд.       – Еще рвать будет или нет?       Эрен нахмурился, уставившись в пространство блуждающим взглядом.       – Нет? Не знаю.       Леви отставил таз на пол и протянул Эрену полотенце, оставленное для них слугами Азумабито на краю кровати.       – Прополощи рот и попей, – Леви подал ему воду в кружке, как только тот вытерся и откинулся на подушки. Леви скомкал полотенце и вытер руки и пиджак.       – Мы у Азумабито?       – Замолчи и делай, что велено, – устало попросил Леви. – Прополощи рот и сплюнь в таз — я унесу эту мерзость подальше, – он встал и взял таз, вновь подставляя его перед лицом Эрена. – Сними пиджак и рубашку, пока снова не уснул.       Эрен, запутываясь в рукавах, стал снимать одежду, но Леви наблюдать за его пьяными потугами не стал и поторопился вынести таз из комнаты, хотя и это далось ему не без усилия — он был уверен, что в таком состоянии Эрен и двух шагов не сделает, но все же чувствовал неразумный страх, что не обнаружит Эрена в постели по возвращении.       В коридоре на первом этаже дежурил слуга, и Леви вручил ему таз, хотя тот не то чтобы торопился его принимать — вел ли он себя так, потому что Леви был с острова или просто потому что подобное было не в его компетенции, Леви выяснять не собирался.       – Вымойте его и принесите в мою комнату, – приказал он и направился обратно.       Эрен спал полусидя, склонив голову к плечу, перед ним на коленях лежал пиджак и рубашка — Эрен запутался одной рукой в рукавах, и так и не снял их до конца.       – Ты же мое бестолковое отродье, – вздохнул Леви и распутал рукава, снимая с Эрена остатки одежды.       В комнате стоял отчетливый запах рвоты и алкоголя, и Леви раскрыл окно, впуская внутрь прохладный свежий воздух. Он простоял пару минут у окна, глядя на луну и размышляя, что же они здесь делали и чем для них обернется эта поездка, и чутье подсказывало ему, что закончится все совсем не так, как они планировали. Как обычно.       В дверь постучали, и Леви открыл, отбросив нерадостные мысли. Слуга вернул ему чистый таз, и Леви поблагодарил его, поспешив закрыть дверь, чтобы тот не видел Эрена в постели.       Он поставил таз у кровати и принялся раздеваться. Эрен что-то бормотал и мычал во сне, но сегодня подобное его поведение не вызывало тепла в груди, как бывало прежде. После сегодняшних переживаний, у Леви не осталось сил на положительные эмоции.       Он затушил свечи и лег в постель, поворачиваясь к Эрену лицом, но в темноте разглядеть его не смог.       – Эрен, – Леви коснулся его живота, – ложись ниже. – Эрен снова что-то проворчал, но больше никак не отреагировал. – Эрен, ложись, – вновь попросил Леви и постарался уложить его на подушки.       – Леви, это ты? – Леви даже не был уверен, проснулся ли Эрен или говорил во сне.       – Это я. Ложись, Эрен. Ты сидя уснул.       Тот промычал, но сполз по подушкам вниз.       – Вот так, – Леви укрыл его и убрал длинные волосы с лица. – Теперь можешь спать.       Леви сам устроился на своей половине, но Эрен тут же подвинулся ближе и уткнулся макушкой в висок Леви — от него несло спиртным и рвотой, но Леви не стал отталкивать и накрыл его ладонь своей на груди.       – Я не хочу быть собой, – прошептал Эрен.       – Это похмелье. Пройдет, – усмехнулся Леви.       – Я просто не хочу быть собой, – жалобно повторил Эрен и прижался носом к уху Леви. – Почему я не могу быть кем-то другим?.. Почему это должен быть я?..       – О чем ты? – нахмурился Леви.       – Я не хочу... Почему это должен быть я?..       – Эрен, о чем ты говоришь? Чего ты не хочешь? Что должен?       – Я просто хочу быть рядом с тобой, – будто не услышав его, продолжил Эрен и всхлипнул. – С Армином, Микасой... Я не хочу... Леви, я не хочу...       – Чего? Что тебя так мучает?       – ...Как хорошо было бы просто быть рядом с тобой... просто рядом... навсегда остаться на источниках...       – Эрен? – Тот вновь всхлипнул, крепче обнимая Леви, и это не на шутку взволновало Леви. – Скажи мне, что с тобой происходит?       Эрен мотнул головой:       – Я просто не хочу...       – Как я могу тебе помочь, когда не знаю, о чем ты говоришь?       – Ты не поможешь... никто не поможет. Я один... нет никого больше...       – Давай поговорим об этом утром? Эрен? Давай ты все мне расскажешь? Хорошо?       Эрен кивнул, но ничего не сказал.       – Хорошо, – сам подтвердил Леви и запутался пальцами в волосах Эрена на затылке. – Отдыхай. Поговорим утром, – повторил он и вздохнул.       Эрен еще какое-то время вздрагивал от всхлипов, а Леви гладил его по голове и руке, не представляя, как ему помочь. Таким беспомощным он давно себя не чувствовал.              Эрен, как и предполагал Леви, проснулся только к полудню. Скуля от головной боли, с дрожащими руками и неуемной жаждой. Леви даже почувствовал себя немного отмщенным за все вчерашние переживания, но его настроение резко изменилось, когда он понял, что Эрен, наконец, в состоянии поддерживать разговор и отвечать на вопросы.       – Ты помнишь, о чем мы говорили в постели?       Эрен хмуро смотрел перед собой, позволяя сидящему рядом Леви пригладить взлохмаченные после сна волосы.       – Нет, – покачал головой Эрен и без аппетита посмотрел на еду, стоящую перед ним на накроватном столике.       – Ты говорил, что не хочешь быть собой. Что что-то должен. Что ты один, и никто не сможет тебе помочь. О чем ты говорил, Эрен?       – ...Не знаю, – с замешательством ответил Эрен и попробовал кашу, но тут же отложил ложку и схватил стакан воды, делая крупные глотки. – Я не помню, чтобы говорил такое.       – Но это что-то значит? Ты почти плакал. Что тебя мучает, отродье? – Леви заглянул в его глаза, но Эрен опустил взгляд, закусив губу. – Эрен?..       – Я не хочу умирать, – тихо произнес Эрен. – Не хочу, чтобы меня кто-то сожрал. Какой отец так поступает со своим сыном? Обрекает его на такую ужасную смерть? Еще и самостоятельно сокращает его жизнь до тринадцати лет. Кто так поступает? – Эрен вздохнул. – Это меня мучает, капитан. Каждый день я только и думаю о том, что жить мне осталось на день меньше. Каждый день смотрю на тебя и понимаю, что однажды не смогу этого сделать, – Эрен слабо улыбнулся. – А я хотел бы смотреть на тебя постоянно. Хотел бы, чтобы я был единственным, кто может смотреть на тебя, – Эрен склонился к плечу Леви и уткнулся в него лбом. – Как бы я хотел, чтобы все было иначе, капитан. Как бы хотел не беспокоить тебя и не разочаровывать.       – Разочаровывать? – удивился Леви.       Эрен помолчал, но усмехнулся:       – Не говори мне, что ты был рад увидеть меня в таком состоянии вчера, – Эрен отстранился от плеча и заглянул Леви в глаза. – И рад видеть меня таким сегодня.       – Все время от времени совершают глупости.       – Вот как? И ты был совершенно спокоен, когда понял, что я ушел без предупреждения в полном одиночестве? Когда вокруг одни враги? Так я зря переживаю? – усмехнулся Эрен. – И извиняться мне не нужно, раз тебе плевать на меня?       Леви ткнул его пальцем в бок, и Эрен дернулся, уворачиваясь, и пролил чай на накроватном столике.       – Бестолковое отродье, – беззлобно вздохнул Леви и убрал накроватный столик на пол.       – Бестолковое, – согласился Эрен и лег, положив голову на бедро Леви.       Он улыбнулся, едва Леви опустил на него взгляд и провел ладонью по волосам. Леви вдруг вспомнил, как Эрен так же лежал и смотрел в его глаза после их первой ночи в трактире у источников. Только сейчас в его глазах не было того восторга и осторожной надежды — сейчас они были полны глухой тоски и даже как будто скорби.       Да, их время бежало. Бежало быстрей, чем Леви готов был это признать. И они ничего не могли с этим поделать, они даже не могли отказаться от своего долга, бросить все и сбежать куда-то — от Проклятия им не скрыться. И глядя Эрену в глаза, Леви чувствовал себя бессильным — таким бессильным, что зубами скрипеть хотелось. Он ничего не мог. Никак не мог отсрочить отведенное Эрену время, никак не мог притормозить его ход.       – Как тебе помочь?       Эрен хитро улыбнулся:       – Мне надо снять головную боль. Знаешь хороший способ?..              Насколько близость помогла Эрену от головной боли, Леви не мог сказать, но Эрен вновь, как часто случалось в последнее время, выглядел грустным после. Теперь Леви знал причину, но легче от этого не становилось. И настроение Эрена передалось Леви.       Странно, они ведь и до этого понимали, что с одним из них могло что-то случиться, что один из них мог не вернуться из разведки, но тогда это почему-то так не действовало на них. Или тогда они считали, что это могло случиться, а могло и не случиться, но Проклятие Имир неминуемо настигнет Эрена? При нападении титанов они могли прикрыть друг друга, могли сражаться за жизни друг друга, но что делать в случае, когда имеешь дело с чем-то, что победить невозможно?       Леви был раздражителен весь день. Он не знал, что было причиной, но дергался по каждому пустяку, злился и едва сдерживал самообладание. Его что-то беспокоило, но не разговор с Эреном в постели, и даже не их безнадежная ситуация — он не мог найти причину, и это злило его еще больше.       Еще до начала симпозиума он понял, что им там делать нечего — он слышал разговоры среди гостей, и все как один едва ли не плевались от слов, связанных с элдийцами и Парадизом. Они просто теряли время среди тех, кто их ненавидит, кто предпочел бы, чтобы они сдохли за своими стенами, но в таком случае у мира не останется общего врага, на которого можно было бы списывать все свои проблемы и неудачи. Вот ведь незадача.       – Стереть бы их всех с лица земли, – мрачно прошептал Леви на ухо Ханджи, и она усмехнулась.       – И не говори. Насколько меньше в мире стало бы ненависти, – мечтательно протянула она.       Их разговор прервал выступающий, и Леви в первых же словах услышал лицемерие и ложь. Как он и думал, им здесь делать совершенно нечего. На этом берегу моря у них не было союзников, никто не собирался понимать их и принимать в свое сообщество. Парадиз — Подземный Город мира, куда сливали все помои и дерьмо, и никому не было дело, что же там творилось на самом деле.       И Леви вновь оказался в сточной яме. Он даже почувствовал смрад Подземного Города, ему жутко захотелось ускользнуть из зала и поскорей добраться до горячей ванны, чтобы смыть с себя эту вонь.       Как же он устал от этого. Как же устал доказывать себе, что он человек. Как ему надоело вновь и вновь возвращаться в этот мрак и ужас, пропитанный болью, голодом и смертью. Почему он не мог просто забыть? Почему прошлое просто не могло исчезнуть из его памяти? Почему он окунался в него, когда даже речь о Подземном Городе и жизни в нем не шла? Почему он видел напоминания там, где их не было?       Он так погряз в собственных мыслях, что обратил внимание на происходящее в зале, только когда толпа зааплодировала.       – Ну что ж, это было познавательно, – вздохнула Ханджи и поднялась со скамьи.       Леви последовал за ней, и они стали ждать остальную группу у выхода из зала.       – Где Эрен? – когда все собрались рядом с ними, спросил Леви.       – Я видела, как он выходил из зала.       Леви уставился на Микасу, ожидая продолжения.       – И? Он возвращался? Сказал что-нибудь?       – Нет, – она опустила глаза, а Леви едва сдержал желание швырнуть ее в ближайшую стену.       – Он только вчера улизнул из-под нашего надзора, только вчера мы искали его полвечера!..       – Нашли же, – возразила она, и Леви все-таки шагнул к ней вплотную и посмотрел в глаза:       – Ради твоего же блага, ему бы просто пойти за мороженым для тебя, – прошипел Леви, развернулся на пятках и направился к лестницам.       – В самом деле, Микаса, почему ты никому не сказала? Почему не пошла за ним? – добавил вечно скулящий Арлерт, но ответа Леви уже не услышал.       Он вылетел из здания и огляделся на людной улице. Где ему искать Эрена? И почему этот бестолковый вновь сбежал? Что за новая привычка?       – Леви, – его догнала Ханджи. – Может, Микаса в чем-то права? Мы ведь нашли его. Может, если бы не стали искать — он бы вернулся сам, протрезвев? Он уже взрослый мальчик...       – Делай, что хочешь, – прервал ее Леви. – Если ты не услышала, – он указал на здание, из которого они вышли, – друзья нас здесь не окружают. Так что я пойду искать свое отродье. – Последнее предложение услышала вся группа, подоспевшая к ним, и Леви мысленно выругался.       – Я тоже пойду, – тихо произнесла Микаса, и Леви смерил ее взглядом:       – Не со мной, – сейчас терпеть ее извечно грустную мордашку рядом он бы не смог — не после ее настолько глупого проступка.       – Леви...       – Даже не начинай, – процедил Леви, глянув на Ханджи, и направился вниз по улице.       Никакого другого плана, кроме как обходить улицу за улицей у Леви не было. Он представления не имел, куда могло унести Эрена. Никаких подробностей об устройстве города Гриша Йегер в своих дневниках не оставил, и Эрен тоже не произносил названий улиц или заведений, которые видел в воспоминаниях отца. И потому Леви бродил просто наудачу. Может, ему повезет, как и вчера, услышать что-то, что указало бы ему направление, но чем больше он ходил, чем больше прислушивался к болтовне людей, тем больше убеждался, что в этот раз Эрена ему не найти, пока тот сам этого не захочет.       И как только он это осознал, он понял, что его беспокоило весь день — чутье не подвело его в очередной раз, вот только Леви не прислушался к нему, не попытался понять, что же именно его беспокоило — и поплатился за это.       Леви вернулся в особняк Азумабито поздним вечером совершенно разбитым, злым и растерянным. Ему принесли поздний ужин в комнату, но у Леви не было сил даже поблагодарить за это. Он сидел в кресле и смотрел в стену.       Почему Эрен так поступил? Почему не предупредил, что хочет провести время в одиночестве? И почему ему вдруг этого захотелось, когда только днем они говорили, что времени вместе у них все меньше?       В дверь постучали, и Леви вздохнул.       – Входи, – он был уверен, что это Ханджи — никто другой к нему сейчас бы не сунулся.       Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь. В руках у нее были бокалы и бутылка вина.       – Тебе стоит выпить.       – Мне стоит глаз себе выколоть за то, что не предусмотрел повторного побега, – пробормотал Леви и только после этого понял, что сказал это Ханджи.       – С одним глазом не очень удобно, – хмыкнула она, разлив вино по бокалам. – Вполовину менее удобно, чем с двумя, – чуть улыбнулась она и протянула бокал Леви.       – Прости, очкастая.       – Он вернется.       – Мне бы твою уверенность, – цокнул языком Леви и сделал глоток вина.       – Он ничего тебе не оставил? Какой-нибудь записки?       Леви оглядел прикроватные тумбы и кровать — он был уверен, что Эрен не стал бы прятать письмо.       – Как видишь.       – Все еще есть вероятность, что он просто бунтует против правил и распорядков. Приползет под утро пьяным и примется приставать к тебе в постели.       – Я и слова ему не скажу, если так и будет.       – Не отчитаешь его? – усмехнулась Ханджи.       – Просто попрошу предупреждать о таком заранее, – пообещал Леви — не только Ханджи, но и себе. – Но чутье подсказывает мне, что мы его еще долго не увидим.       – И что ты чувствуешь по этому поводу? – осторожно спросила Ханджи.       Леви вздохнул, но ничего не ответил.       Что он чувствовал? Чувствовал себя преданным. И только хуже становилось от мысли, что с их с Эреном разговора о бегущем вперед них времени не прошло и двенадцати часов. Как он мог говорить это, смотреть Леви в глаза и планировать побег? Неужели его любимое отродье могло быть таким вероломным? Неужели Леви настолько ошибся в нем?       – Тебя когда-нибудь предавали возлюбленные?       – Не припомню, – нахмурилась Ханджи. – Не то чтобы у меня был большой опыт в этом деле.       – Вот и у меня тоже, – пробормотал Леви и осушил бокал. – Премерзкие ощущения.       – У него еще есть пара дней, чтобы одуматься и вернуться под твою опеку.       Леви только вновь вздохнул и протянул бокал, без слов прося Ханджи о добавке.              Эрен не воспользовался возможностью и не вернулся в течение двух последующих дней. Леви каждый день сразу после завтрака уходил его искать, но тщетно. По крайней мере, марлийцы не кричали на каждом углу, что получили силу Прародителя, и Зик не выходил на связь — это немного успокаивало и позволяло надеяться, что Эрен еще жив, что с ним все в порядке, что он еще сможет каким-то образом добраться до Парадиза самостоятельно.       Утром третьего дня, когда группа спешно добиралась до корабля, абсолютно все сторонились Леви. Микаса вообще старалась не попадать ему на глаза — ему было даже жаль девчонку. За столько лет она не получила ничего, кроме братской любви от Эрена, и он предал даже это.       Сам Леви к этому моменту собрался с мыслями, утихомирил собственные эмоции, а чувства запер поглубже в себе. Он ведь однажды все равно должен был потерять Эрена, так? Это случилось гораздо раньше, чем он ожидал, но раз уж это случилось — ему не оставалось ничего, кроме как смириться с потерей и продолжать жить дальше. Решить так действовать было гораздо легче, чем воплотить это в жизнь, но сейчас Леви не мог позволить всем вокруг видеть свое состояние.       Нет, он вернется на Парадиз, возьмет лошадь и ускачет подальше, чтобы никто не стал свидетелем его страданий и боли.