Ленты в её волосах

***

      Луна была постоянно присутствующим в его жизни звеном, её составляющим. Криво висящее в небе толстобрюхое чудовище, молочно-белое и из-за многочисленных кратеров кажущееся с такого огромного расстояния точно изрытым. По вечерам, когда Робин снимал с шеи своеобразный «ошейник» из перьев диких птиц и стягивал с лица чёрную повязку, излучаемое молочно-белым чудищем невероятных размеров призрачное сияние, прокрадывающееся в его комнату через открытый балкон, как будто бессовестно насмехалось над парнем. «—Злоключение, — часто злился он на луну. — Искусительница».       И она снова пришла к нему как только он закрыл глаза. В который раз. Оттого без сна проходили целые дни. Мучительно-долгие дни.       Он всегда, круглыми сутками, держал обрывок ленты в своём кармане. Небесно-голубой, навеивающий своим цветом воспоминания о летнем небе. Но не только о лете напоминал Робину этот небольшой кусок ткани… Ещё и о ней.       Робин часто обматывал небесно-голубую ленту вокруг пальцев, стремясь вновь и вновь ощутить спасительную нежность щёлка. По ощущениям эта гладкая ткань — её волосы, медные локоны. Или же ямочка у основания её шеи, пахнущая утренним туманом в лесу, если провести по ней носом.       Глубокий шрам на его руке снова горел. — Проснись, — прошептала она.       Его веки были тяжелыми, точно налитыми свинцом, а костяшки его пальцев фиолетовыми из-за недавней драки.       Приглашение пришло несколько недель назад. Свадьба. Сестры, которую он едва помнил. В поместье, в которое вход ему был воспрещён — отец Робина бранился, проклиная любой поворот судьбы, который мог бы свести Мерривезеров и Де Нуаров.       Во время брожения по лесу в полдень, его тело снова будет жадным до летнего безумия, а ноги Робина вновь будут ступать по тем местам, где когда-то бродила она.       Руки болели от невыносимого желания прижать её к своей груди.       Лента, небесно-голубая, пульсировала в его кармане.       Её голос звучал отовсюду, подталкивая его вперёд, пока дом, совсем недавно такой запретный для него, не замаячил перед ним как та уродливая луна на небе.       Мунакр. Секреты. Враньё. — Робин? — тихо спросила она.       Он задержался в тени деревьев. А она ступила к нему, точно долгожданный прилив.       Она встретила его глаза своими. Робин молчал. — Зачем ты пришёл сюда? — девушка отвела взгляд, скидывая медные локоны с плеча. — Мой отец… — он запнулся. — Я не могу подойти ближе… — Мой дядя женился две недели назад, — обиженно заметила. — Мария… — её имя на его устах звучало будто молитва.       Не обратив внимания, Лунная принцесса невозмутимо продолжила: — Мы послали вам приглашение. Надеялись, что вы с отцом придёте. Лавдэй надеялась…       Его рука потянулась к чему-нибудь, что могло бы дать ему опору, поддержать. К чему-нибудь, что удержало бы его привязанным к святилищу леса. Он не мог сделать и шага дальше. Интересно, с каких пор настояния Кера были такими авторитетно-значимыми для него?       Ноги Робина словно приросли к земле. Мария же, в свою очередь, сделала несколько довольно широких для леди шагов, чтобы оказаться прямо перед ним. Теперь Робин мог видеть аккуратные, точно выполненные кистью великого художника, черты её лица вблизи. Мария не раскрыла рта, даже губами не пошевелила, но Робин словно наяву услышал, как она произнесла: «Тогда я приду к тебе».       Ленты в её волосах на сей раз были опаловыми. Молочно-белыми с радужным отливом. — Ты в порядке, Робин?       Он попытался объяснить: — Я не спал.       Она медленно потянулась к его лицу. Невесомо прошлась подушечками пальцев по покрытым синяками скулам. — Сколько же ночей?       Робин тяжело сглотнул. Её едва ощутимое прикосновение отзывалось чем-то на подобие счастья в его душе. — Сбился со счёту.       Он неуверенно шагнул вперёд. Его лоб коснулся её лба. — Это то, почему ты держался подальше? — вопрос, понятный только им двоим.       Они жадно вдыхали друг друга. — Сейчас я здесь, не так ли? Теперь я не смогу оставаться на расстоянии. — Я не хочу воевать. Не хочу вражды.       Мария сделала ещё один шаг к Робину, чтобы утонуть в его крепких объятиях. Его тело пахло как-то по-особенному приятно. Пахло лесом, разбойничьей свободой. Пахло удушающе желанно для неё. — Я не могу просто забыть, — он погладил принцессу по спине, запустив длинные пальцы, не облачённые в этот раз в перчатки, в её волосы. Её оголённая местами кожа, мягкая как бархат, прижималась к его телу.       Его голова откинулась назад, разрывая тем самым мимолётный контакт. — Я не могу просто забыть об истории наших семей. Об их вражде. Ты Мерривезер, — Робин поджал губы. — Вдобавок Лунная принцесса, — Мария поднялась на носочки и прикусила мочку его уха, затем поцеловав. Робин прикрыл глаза, едва не замурчав от удовольствия. — Я же — наследник Де Нуаров. — И всё же ты заботишься обо мне, я знаю.       Он расплывался перед ней, таял точно лёд на солнце. — Я…       Она взяла его большую, местами мозолистую, ладонь в свои руки, маленькие и нежные. Повела его в прохладную тень дальше в лес. Мария не замечала, как лесные создания восхищались ею. Как голуби затихли на деревьях и с любопытством повернули серые головки в сторону Лунной принцессы, как притаились в кустах крупные мунакрские кролики и стал аккуратнее перебирать копытами белый единорог вдалеке. — Извини, — Робин опустил голову.       И она простила его своей нежной улыбкой: — Когда-нибудь ты возьмёшь меня за руку… — Мария, — попытался оборвать он. — … Затем последуешь за мной вверх по лестнице в дядюшкино поместье… — Мария… — почти шёпотом повторил Робин, хотя на самом деле в душе он вовсе не хотел останавливать её. Хотелось потешиться надеждами, несбыточными мечтами… — Когда-нибудь я покажу тебе башню и, — её глаза метнулись в сторону, — мою комнату. Мы сможем вместе понаблюдать, как звезды одна за другой проносятся по потолку.       Робин удивлённо поднял голову, и его брови в изумлении взметнулись вверх. На мгновение ему показалось, что Мария вовсю поддалась полету своей фантазии. Но лицо девушки, несмотря на всю нежность, оставалось серьёзным — не было похоже, что она шутила. — А до тех пор…       Мария села на землю у основания большого дерева и поманила парня последовать её примеру. Безмолвно уговаривала его взглядом около нескольких секунд, пока он наконец не растянулся на траве, положив голову ей на колени. Тонкая рука девушки потянулась к лицу Робина. Очертя красивые черты, её пальцы забрались в его кудри, начиная ласково гладить парня по голове. Робин, сам того не осознав, вновь прикрыл глаза. Чувство полной безмятежности заполонило его душу. Пальцы Марии в его волосах постепенно снимали головную боль не хуже лекарств. — Спи, — любовно прошептала она. — Тебе нужно отдохнуть.       Его руки медленно потянулись к мягкости её юбок. — Спи столько, сколько тебе нужно.       И он действительно заснул. Под её нежный шёпот, шелест листьев над ними и мягкое завивание лент в её волосах.