***
Джонни слабо ударяет по двери кулаком, а затем проводит по ней пальцами, будто стараясь оставить следы, после он поворачивается и идёт в сторону выхода. Внутри как-то неприятно колет. Всё это, все эти дни, — абсолютно бесполезное… Джонни останавливается. Нет, не бесполезное. Он ведь был счастлив? — Был, значит, всё это не зря, конечно, нет. — Эй, — зовёт его до одури знакомый голос, — вы что-то хотели, сэр? — Джонни оборачивается на голос и замирает. Сердце так и норовит попрощаться лёгким «пока-пока», наблюдая за реакцией знакомого незнакомца. Можно было бы даже пойти на восьмой круг, но любимых нужно отпускать, если им это нужно, наверное. — Я думал, — хочется ничего не испортить, но делать так, как сказал Сэм, Джонни не будет, потому что ненужные люди должны уходить, — что здесь до сих пор живёт мой друг, но, кажется, он всё же переехал. — Голубые глаза напротив улыбаются. Джонни усмехается и добавляет: — Извините, может быть, я свяжусь с ним позже. — Буду надеяться на это, — Джеймс смотрит на него иначе, нет так, как обычно, — терять кого-то близкого тяжело. — Да, та-ак, — Джонни делает несколько шагов в сторону, после негромко чихает, — я пойду, ещё раз извините. — Неужели, — на выдохе произносит Джим, Джонни узнаёт эту интонацию, это интонация Джея, а не Джеймса Барнса, — ты даже куртку не заберёшь?***
Баки аккуратно приобнял Джонни, стараясь хотя бы физически запечатлеть его образ в своей голове. Он прижался к нему крепко-крепко, словно прощаясь. Прощаясь на самом деле, если быть честными. Солнце за их спинами искрилось и игралось по-особенному печально, будто предчувствуя беду. Нехотя, как-то слишком медленно, облака тащились по небу, запоминая это утро. Джонни немного сдавленно засмеялся и положил свои ладони поверх ладоней Джеймса. Они правда встречали свой последний рассвет вместе так. — Я не хочу тебя забывать. — Баки произнёс это слишком больно и искренне, слишком по-настоящему. Джонни нахмурился. — Извини меня, — Шторм на секунду прикрыл глаза, — я недостаточно хорош, чтобы остаться в твоей памяти, не вини себя, если что… — Эй-эй, — Джеймс с надеждой протянул: — но никто же не сказал, что в этот раз я опять забуду тебя. На балконе повисло неловкое молчание. Кажется, оба парня понимали, что счастливый конец в их истории почти невозможен. — Расскажи мне, — Джонни повернулся к Джиму и провёл рукой по его волосам, — что ты помнишь. — Эта просьба такая частая, но частая только для самого Джонни. — После той аварии я… мне, — Джеймс, как обычно, растерялся, он делал это каждый раз, но каждый раз это было очаровательно, — я запоминаю только всё самое яркое и самое нужное, ну, почти… я не сразу запомнил всех своих друзей.***
Джонни сидит в парке у дома Джеймса уже полчаса. Он думает о том, как вернуться к обычной жизни без одного совсем необычного человека. Джонни чешет затылок и медленно начинает понимать, что даже просто вернуться к жизни для него будет достаточно трудно. Может ли он рассказать всё Джеймсу, как и говорил об этом Сэм? Сэм ведь не посоветует плохого. Может ли он с порога признаться в любви, показать фото, сделанные за последний месяц? Он может, но стоит ли делать это? Может быть, лучше познакомиться и начать всё по новой? Или лучше совсем исчезнуть из жизни Барнса? Джонни не знает, и ему страшно. Шторм встаёт со скамейки и бредёт в сторону дома Баки. Он проходит по знакомым местам, и воспоминания накрывают его с новой силой. Здесь они познакомились на первом круге, там на втором, а там поцеловались на третьем. Джонни входит в небольшой коридор, проходит несколько метров и останавливается перед дверью. Его рука застывает у звонка. Мурашки проходят по его спине, и он прикрывает глаза.***
Джонни развернулся лицом к Баки и поцеловал его. Губы были такими тёплыми и родными. Шторм прижался к Джеймсу и сочувственно провёл ладонями по его спине. На часах было уже пять. Медленно, но верно, их «сегодня» доживало свои последние часы. — У тебя хорошие друзья, — Джонни вновь поцеловал Джима и посмотрел ему в глаза, — самые замечательные, Джей. — В этих словах очень отчётливо слышалась боль, слышалось несказанное. — Знаешь, — Баки прислонил руку к щеке Шторма, в его глазах виделось только: «не отпускай меня», — то, что я не смог запомнить тебя дважды, не значит, что я не запомню тебя, когда проснусь сегодня. — Да, — Джонни усмехнулся, — ты запомнишь меня, дорогой.***
— Спасибо за фотки, Сэм, — Джонни аккуратно спускается по лестнице, чуть придерживая Уилсона за локоть, тот отчего-то хромает, — он не звонил тебе? — Нет, хотя... — Сэм хмурится и задумывается на немного, — знаешь, Баки же звонил каждое утро после последнего дня с тобой в определённом круге. — Мужчина медленно сощуривается. — Это странно. — Думаешь, — Джонни шмыгает носом, — в этот раз он вообще ничего не запомнил? — Думаю, что... — Уилсон зевает и как-то хитро улыбается, — тебе стоит сходить к нему. — И что я скажу ему? — Э-э, правду, — Сэм нервно усмехается, — как и в прошлые полгода, рано или поздно он всё же запомнит тебя. — Или я сойду с ума, — Джонни убирает фотографии в карман своей кожанки и вздыхает, — так, когда ты говоришь, я обвёл сегодняшний день? — Вчера прямо перед моим уходом, кстати, извини, — Шторм непонимающе смотрит на Сэма, а затем качает головой, Уилсон сжимает губы между собой: — не бери в голову, вспомнишь позже.***
Джонни смотрел на медленно удаляющийся вдаль силуэт и чувствовал, как по его щекам начали идти слёзы. Он должен был начинать жить без мысли о том, чтобы позвонить Джеймсу, так ведь? Шторм последний раз посмотрел вниз и медленно стал идти к двери. Каждый шаг давался ему сложнее, чем прошлый. Это ведь были шаги от его счастливого будущего, да? Он не понимал абсолютно ничего. Джонни остановился на месте, у самой двери, опустился вниз и задрожал. Птиц рядом согнал истошный крик.***
Джонни выходит из дома, захватывая с собой пачку салфеток. Сегодня ему нужно зайти к Сэму. У него должны были остаться фотографии с их «свадьбы», точнее вечеринки, на которой Баки сделал Джонни предложение. Это было... кажется, на пятом круге. Всё случилось за день до начала шестого, но эта тема не поднималась ни самим Барнсом, потому что он этого не помнил, ни Штормом, потому что... это просто странно. Джонни быстро смотрит на кольцо и тепло улыбается. Он будет скучать по Джеймсу.***
Шторм лежал в постели, смотрел в потолок и качал головой в такт какой-то песне. Его взгляд вдруг упал на календарь. Сегодняшний день был обведён красным. Интересно, а когда Джонни успел его обвести? И разве сегодня уже двадцатое? Усталость постепенно захватывала всё тело Джонни. Ещё один взгляд на календарь — темнота.***
Шторм открывает глаза, шмыгает носом, переворачивается на правый бок, быстро смотрит на календарь и громко ругается. Этот день. Сегодня Джеймс должен опять забыть его. Забыть его точно так же, как и делал это шесть раз в прошедшие полгода. Джонни точно не тот, кто легко сдаётся, но зато он тот, кто умеет отпускать. Джеймс ещё при первой попытке говорил ему, что ненужные люди не могут остаться в его памяти больше, чем на один круг, но в жизни хороших людей всегда случались исключения. Друг Баки, Сэм, запомнился тому только на второй круг, а свою кошку, Альпину, Джеймс запомнил только на третий круг. Но ведь у них с Джонни это седьмая попытка! Точно безуспешная... Шторм в отчаянии. Джонни знаком с Джеем уже полгода, а с Джеймсом месяц, точнее, уже не знаком. Сегодня утром Барнс должен проснуться и вновь забыть его или… (Джонни посмотрел на часы у стены: «Уже забыл»). На самом деле, Джонни уже выбросил всякое «или» из своей жизни, выбросил из своей головы, как обычно подростки выбрасывают свои детские мечты. Ведь Джеймс явно никогда не сможет запомнить его, а Джонни никогда не будет в силах забыть эти полгода полные лучших воспоминаний во всей его жизни. Первые несколько попыток Джонни было просто интересно, он забавлялся над Барнсом, шутил, придумывал другие имена, но потом он полюбил Баки, а теперь ему нужно отпустить его. Как быстро идёт время. Шторм встаёт с постели и подходит к календарю. Он смотрит на следующий месяц и не видит метки о новом круге — её здесь не будет.