Первые чувства

В Конохе всё было по-прежнему. За время, что Мицуки отсутствовал, ничего не изменилось. Сначала змеенок навестил Хокаге, и отчитался, что готов вернуться к работе. Узумаки радостно ему улыбался и пожелал удачи. Мицуки поблагодарил, но ни в это, ни в свои слова не верил. С того момента, как они расстались с братом на границе Огня, у него было ощущение, что он просто остался отыгрывать чью-то чужую роль. Действуя по заданному шаблону и ничего при этом не чувствуя. Словно сторонний наблюдатель. Давно забытое чувство, времен его переезда в Коноху, впилось в мозг. Довольно неприятно и непонятно - зачем это всё? "Зачем" стало понятно чуть позже - первый, кого встретил Мицуки, был Боруто. Строго говоря, впереди шли Сарада и Чочо, а Боруто с парнями позади них, но Мицуки сначала всегда искал желтую макушку. Вот и сейчас он вцепился взглядом в желтые волосы, минуя всех остальных. Они встретились глазами: змеенок хорошо видел, как сначала в голубых небесах зажглась радость, как Боруто бросился ему на встречу, а потом... Словно на преграду наткнулся. Весь как-то замедлился, растерялся и глаза отвел, нервно улыбаясь и, слишком очевидно, играя свою радушную, открытую роль. Впрочем, это заметил только Мицуки. И к такой реакции он был готов, так что улыбнулся. Пусть криво и горько, но улыбнулся. Сердце дрогнуло от боли, но осталось удивительно спокойным. Хоть что-то радовало. Но ненадолго. Жизнь Мицуки в Конохе возвращалась в свое русло, бурля разными событиями, а Мицуки ничего не чувствовал. Всё было каким-то картонным, ненастоящим и... Чужим. Он долго смаковал это всплывшее в мыслях слово. Даже не смотря на Солнце, на не угасающую любовь к нему, всё это казалось Мицуки далеким и чужим. Это было странно и неприятно - всё, что он хотел вечером, это смыть с себя этот день и залезть в постель родителя, прячась в объятиях. Нервозность, натянутость и отстраненность между ним и Боруто только всё усугубляла. Что с ними что-то случилось заметили все - через пять дней ребята и шагу не давали спокойно ступить, пытаясь выпросить и исправить отношения между ними. Мицуки криво и холодно улыбался. Боруто замолкал от вопросов. Всё это пугало ребят ещё больше. Когда им выдали миссию доставки, примерно на три дня пути, Мицуки облегченно выдохнул - хоть немного отдохнет от допросов. Краем сознания он отметил, что Боруто тоже обрадовался такому долгому отсутствию в деревне. Но это, так же, означало, что они три дня проведут вместе, так что поднявшееся настроение снова опустилось в черную яму. Первые сутки в пути они молчали, лишь Сарада отдавала приказы, и время от времени, пыталась завязать разговор. Мицуки отвечал ничего не значащей улыбкой и пустым взглядом. Боруто тоскливо молчал. Всё это ужасно угнетало и пугало. На второй день, во время подготовки к ночи, Сарада не выдержала и взорвалась тирадой. Понимая, что из Мицуки ничего не вытащить, наседать она начала на Боруто, надеясь, если не выбесить того, что бы он что-то сболтнул, так заставить говорить Мицуки. И у нее это получилось. Мицуки впился в нее холодным, змеиным взглядом и сказал замолчать. Голос его был ледяной. Он весь был прямой и острый, каким бывает с врагами. Учиха замолчала и отвернулась. - извини - сказал змеенок, совсем не чувствуя раскаяния, - но это останется между нами. Не стоит лезть. Спорить, конечно, она не стала. Остаток пути прошел в давящей тишине. По возвращению в Коноху Мицуки был совершенно без сил. Они вернулись утром и змеенок сразу отправился домой и упал на кровать. Он пролежал так до самого вечера, не шевелясь. Единственным спасением были долгие разговоры с братом и отцом, но на это тоже не было сил. И Мицуки просто лежал, слушая, как змея шепчет ему слова из книги, которую дома читает Лог. Закрыв глаза Мицуки представлял, что лежит рядом с братом в его кровати. А где-то в лабораториях работает отец. Это приносило хоть какое-то облегчение. Змеенок, в какой-то момент совсем отчаялся и потерялся, но в следующий вечер в его дверь постучали. Мицуки был потрясен, что к нему пришел Боруто. Сам. Первый. Сердце в надежде дернулось к нему, но Мицуки заставил себя успокоиться и разобраться со всем. Разговор не получался - Боруто порывался что-то сказать, но постоянно умолкал. Они провели в закрытой квартире долгие, удушающие минуты, прежде чем Боруто наконец-то смог сказать: - я не понимаю... Я ничего не понимаю, я просто хочу, чтобы всё было как раньше, тебаса. - это невозможно - перебил его Мицуки. Он пересилил себя и неотрывно смотрел прямо в глаза Боруто. - Потому что ты не забудешь, что я сказал, а я не откажусь от своих слов. Мицуки видел растерянность в небесных глазах и ему очень хотелось его успокоить, но.. он не мог. - я. Мы. Всё давно изменилось, Боруто. Тебе... Просто стоит принять это. - да как? - вскинулся Узумаки, - как я могу принять это? Мицуки, ты ведь очень, очень для меня важен, я переживаю из-за того, что с тобой происходит. И я тебя люблю, не так, как ты думаешь, но я... Черт! Не понимаю, тебаса! Мы ведь парни... - тихо и потерянно выдохнул Боруто. Мицуки узнал в этих волнениях и словах себя. - так тебя волнует только это? Знаешь, такие пары не редкость. Да и... Разве не все равно? Какая разница кто, если ты действительно любишь? Для меня нет разницы - мне все равно кто ты, я просто люблю Тебя. Боруто молчал. Снова. Мицуки уже начинал ненавидеть тишину. - просто подумай - будь я кем-то другим, Не Мицуки, ты бы сказал, что я тебе дорог? Ты бы сказал это Кому-то Другому? - говорить такие слова было очень больно. Ещё больнее было то, что Боруто молчал и смотрел в пол. Мицуки закрыл лицо руками, чувствуя, как всё силы покидают его. - извини. Я... Мне нужно... - Боруто так и недоговорил. Змеенок услышал, как за ним закрылась дверь. Он упал на кровать и заставил себя уснуть. Это было единственным радостным событием последних дней. Мицуки продержался ещё неделю и это были самые долгие три недели в его жизни. Боруто иногда бросал на него тоскливые, виноватые взгляды и молчал, большую часть времени. Сердце сжималось от боли, а к горлу подкатывал ком. В один из вечеров, после того как его снова сдавили слезы, Мицуки обвел взглядом свою квартиру и жизнь в Конохе. Он внезапно увидел, как неподходяще здесь смотрится, каким чужим всё кажется. Какой Он здесь чужой. Змеенок скользнул взглядом по фотографиям друзей, Солнца и выдохнул, перевернув рамки. Было одно, единственно верное решение и Мицуки собирался его принять. Все его вещи уместились в один свиток и отправились в сумку. Мицуки в последний раз вышел на балкон, осмотрел деревню, и вышел из квартиры, заперев дверь. К счастью, для него, скоро снова было собрание пяти каге, потому старший Узумаки был в кабинете даже в такое позднее время. Посетителей не было, и Мицуки спокойно вошёл в кабинет. Хокаге и советник, как всегда, разбирались с горами документов. - я ухожу - спокойно сообщил змеенок, положив на стол повязку шиноби Листа. Лица Узумаки и Нары вытянулись в удивлении. - но... Мицуки, почему? - спросил Хокаге. - хочу быть дома. С отцом - прямо сказал змеенок, смотря ему в глаза. Старшие вздрогнули, узнав в его пронизывающем взгляде Орочимару. - ты уверен? - переспросил Нара. - да - Мицуки так же прямо посмотрел и на него. В его словах не было ни капли неуверенности, а в чувствах ни капли неправильности. - чтож... Надеюсь, ты будешь счастлив - улыбнулся Узумаки. Мицуки внутренне вздрогнул, узнавая знакомую улыбку Солнца. - Удачи, даттебайо. Мицуки только молча кивнул и вышел из кабинета. Уходя из Конохи в темноте, он был спокоен, пусть сердце и тосковало по Солнцу. Но он справиться, ведь будет дома. - я вернулся домой - первым делом сказал Мицуки, когда увидел отца и брата.