- Она - наша общая проблема

*У тебя* Очнувшись, ты сначала не поняла, что вообще происходит вокруг. Где ты? Кто ты? Сколько времени? Что происходит в мире? Закончился ли зомби-апокалипсис? Или он ещё не начался? Инопланетяне ещё не улетели? Какого вообще лешего ты тут? Нахмурившись, ты стала вспоминать события вчерашнего дня. Школа. Машина. Саша. Дом. Кровать. Наручники. Изнасилование. Нервный срыв. Мда, явно не лучшее времяпровождение среды. Но стоит заметить, что и не самое худшее, как минимум, потому что ты вчера не умерла. Вы когда-нибудь радовались новому дню, только потому что вы остались живы вчера? Ты тоже не думала, что так будет. Ты лежала на кровати и попыталась сесть. Сначала заболела голова от ударов об стену, а потом и влагалище. Ладно, головная боль терпимая, но вот вторую боль тяжело пережить без слёз. Почти полностью сев, ты вскрикнула и упала обратно на кровать. Ты всё ещё была голая, из-за чего соприкосновения с постелью были неприятными. Помимо физических, так сказать, травм, была самая огромная и страшная — психологическая. Ты любила человека, открылась ему так, как открывалась только друзьям, с которыми была вместе уже 9 лет, доверила все свои секреты и тайны, а он изнасиловал тебя и бросил, дав надежду на чистую любовь, как в песне Егора Крида «Что скажет мама?». Просто кинул. Как какую-то вещь. Использовал, как презерватив, и выбросил! Фу, после вчерашнего чё-то перехотелось такие шутки шутить. Стало больно внутри. Как будто что-то важное и невероятно ценное, даже, наверно, драгоценное, сначала заклеили, замотали скотчем, положили на полочку «важных вещей», потом спустя время достали и расхуярили об пол с тройной силой. Так, будто, это что-то ненужное. Выкинули в мусор. Все воспоминания, милые моменты, смех, улыбки, счастье. Всё это просто взяли и нахуй швырнули в мусорку. Даже не думая о последствиях. Похуй просто на то, что будет потом. Было бы проще, если бы ты была предметом, но ты — человек, к сожалению. Ты живая, и у тебя тоже есть чувства. А ещё такое качество, как ранимость. Он ранил тебя, хоть и не столь физически (раны на теле заживут), но ранил. Задел твои чувства, убил напрочь всю наивность и невинность, испачкал в своей же грязи, затащил в своё же болото. Ты потонула в самом противном, что только видело человечество. Хуже и ниже уже некуда. И лучше бы, наверно, этот человек пришёл и признался в этом сам, а не ты сидела и додумывала. Солёное море уже давно расплылось по щекам и ниже. Слёзы текли так, как будто тебя все 15 лет жизни сдерживали, а тут вдруг дали свободу со словами «Плачь, деточка, сколько влезет!», забыв предупредить о последствиях. А последствия будут и довольно-таки неприятные. Ты не могла понять сколько прошло времени. Час, два, полчаса, пятнадцать минут? Ты лишь знала, что через какое-то время, твой организм стал настолько слаб, что отключился. Только тогда к тебе пришли друзья, с которыми ты давно не виделась, — Спокойствие и Покой.

***

Антон жал на кнопку газа, как будто он — главный герой «Форсажа». Окно открыто почти полностью, дует прохладный октябрьский ветерок, прекрасные пружинки волос развиваются и придают своему хозяину чувства власти и уверенности. Зелёные глаза скрыты за солнцезащитными очками, руки крепко сжимают руль, да так, что все вены перестали прятаться и поняли, что это их звёздный час. Но обладатель столь строгой и одновременно милой внешности был далеко не счастлив. На самом деле солнцезащитные очки скрывали взгляд, способный убить кого-либо, а за этим взглядом пряталось волнение. Эмоции в прятки сыграть решили. На счету сейчас каждая секунда. От того насколько быстро будет гнать шатен, зависит жизнь его дочери. Его единственной и самой любимой доченьки. А ещё от того насколько глазастыми окажутся пассажиры, сидящие на задних сиденьях. Они осматривали каждое здание, каждую щелочку, каждый ларёк, чуть ли не каждое насекомое, но ничего связанного хоть как-то с тобой не находили. Ни в одно из этих мест тебя не могли бы отвезти. Просто хотя бы потому что они едут где-то в пизде этого ебучего центра города по более-менее оживлённой улице. Точно! Надо ехать за город. Там не так много домов, и они не такие частые, как здесь. — Слушайте, я думаю нам нужно уехать куда-то за город. Там больше вероятность найти Т/И. — сказала Оксана. — Но меньше вероятность найти её живой. — прошептал Антон. Он думал, что никто не услышит, но не знал, что у Арса слух, как у африканского слона. То есть, практически идеальный. Брюнет не показал, что услышал, но мысленно согласился. Ведь не факт, что ты ещё жива. Не факт, что он ещё увидит твою искреннюю тёплую улыбку. Не факт, что сможет рассказать всю правду о твоей жизни. Не факт, что сможет тебя обнять хотя бы раз в своей жизни. Не факт, что он сможет ещё хотя бы раз услышать твой писклявый, но такой родной голосок. Потому что не факт, что ты ещё дышишь… При таких мыслях голубые глаза почти через край наполнились слезами. Уж лучше не жить, чем жить без этого лучика солнца в пасмурной жизни. Голубоглазый спрятал свои полные невыплаканных слёз «небеса», наблюдая за жизнью в окошке машины. Правда из-за слоя жидкости почти ничего не видел. Он поджимал губы и чувствовал, что ещё чуть-чуть и он правда заплачет. Не просто заплачет, а разревётся, как маленький ребёнок, которому в магазине не купили игрушку. Антон на секунду перевёл ожесточённый взор на зеркало заднего вида. Быстренько проверил никто ли ещё не пропал и с такой же скоростью вернул своё внимание дороге. Но вдруг перед глазами возникла та же картинка, что была несколько секунд назад. И всё бы ничего, но кое-что привлекло его внимание, поэтому вновь посмотрел назад и обомлел. Он заметил на глазах Арсения слёзы. Увидел попытку спрятать дрожащую нижнюю губу, поджав её; пустой взгляд в окно. Чёрт, да ведь состояние мужчины не лучше, а даже хуже, чем самого шатена. Видимо, он и вправду сильно переживает за тебя. Теперь Шастун переживал ещё и за Попова, ведь у того прямо сейчас может случится истерика. И он блять скроет это ото всех, по крайней мере постарается. Антон посмотрел на практически пустую трассу с несколькими машинами, которые проезжают раз минут в 10, и быстро завернул на обочину. Серёжа и Оксана остановки не поняли, как и Арс. Все трое нахмурились и уже открыли рты, чтобы начать возмущаться. — Арсений, пересядь, пожалуйста, на переднее сиденье. — если б вы знали насколько трудно было для зеленоглазого сказать это безэмоционально ещё и, не поднимая глаза в зеркало, вы бы ахуели и не выхуели, как минимум. Актёр блять недоделанный. Хоть прям сейчас в театр беги главную роль играть. Арсений же достаточно оперативно исполнил просьбу водителя. Пока шёл к своему месту, вытер глаза, которые не выдержали и дали пробоину, пролив пару капель. Хлоп — закрылась дверь. Секунда и они вновь едут по дороге. Как будто ничего не произошло. Друзья на заднем сидении зашептались, обсуждая что-то своё и пытаясь отвлечься от ситуации. Брюнет сидел и смотрел вперёд, сохраняя полное спокойствие. В какой-то момент Шастун больше не смог смотреть на такого Арсения, и переложил его руку поверх своей левой, которая покоилась на коробке передач. Попов дёрнулся, посмотрел на тыльную сторону ладони и выдохнул. Кажется, ему стало чуть спокойней. Он явно расслабился. Этого Шаст и добивался. Дальше ехали молча. Разговоры казались лишними да и говорить было не о чем. В голове только мысли о тебе, которыми не очень-то хотелось делиться. Когда банда сыщиков только-только пересекла границу города (а произошло это спустя целый час), поняли, что дальше проезда нет, потому что кто-то бросил автомобиль на узенькой дорожке. Ну а как ехать дальше, если тебе преградил путь какой-то гигантский внедорожник? — Эй! — присвистнул водитель, высунувшись из окна наполовину. — Хозяева! И раздалось громкое бибиканье. Это Антон нажал на клаксон. Не увидев открывающейся двери и выходящего оттуда владельца машины, повторил звук. — Алё! Есть кто дома? — крикнул, устав от ожидания, шатен. Когда его вновь встретила лишь тишина, он не выдержал, вышел из машины и принялся долбить кулаками по двери. Остальные тоже поспешили покинуть транспорт. Наконец послышался щелчок и дверь открылась. Шастун перестал колотить и опустил руки, зло смотря на человека. А в силу их разницы в росте (± 20 сантиметров) смотрелся более властно и агрессивно. — Молодой человек, я сейчас вызову полицию и Вам пропишут штраф за порчу имущества. Вы этого хотите? — прорезался голос у наглеца-хозяина. — А как они сюда приедут, если ехать мешает Ваша машина? — зеленоглазому такое не понравилось. Мало того, что он тачки на дороге бросает так ещё и наезжать начинает. Нетушки, так не пойдёт. — Давайте Вы просто перегоните машину, и мы свалим отсюда? — Нет, я не стану перегонять свой автомобиль. Это территория моего участка. Если Вам так надо — едьте в обход! — и уже развернулся, чтобы уйти, как вдруг старший схватил его за шкирку и поднял над землёй. — Нет, блять, так дело не пойдёт. Либо ты сейчас перегоняешь эту ебучую тачку, либо будешь потом тело своё обдолбанное по частям собирать! — говорил спокойно, но в конце всё-таки сорвался на крик Антон. Он тяжело дышал и едва ли не рычал. Итак был на пределе, ещё и этот пацан его довёл. — Не имеете права! Я кричать буду так, что сюда прибежит весь город! — Да хоть сдохни ты, крича о помощи, тебя всё равно никто не услышит. — и схватил двумя руками за шею, начиная душить. Парень всё ещё парил в воздухе, только теперь задыхаясь. Смотря в глаза, Шаст давил на шею всё сильнее. Его многочисленные кольца, которые он носит уже хуеву тучу лет, впивались в нежную, светлую кожу. В какой-то момент его пальцы сомкнулись, тогда старший перестал сжимать шею, а через секунду уронил собеседника на землю. Тот принялся хватать ртом воздух, как рыба на суше. — Дядя Антон! — подбежала Оксана. Он обратил всё своё внимание на неё и увидел в глазах страх, взволнованность и осознание. — Это Саша. Вы только что чуть не убили его. Это он — близкий Т/И. А значит, что она сейчас здесь… Сказала и повернулась в сторону дома. Старший на секунду замер, осознавая всю ситуацию. А затем побежал что есть сил в дом.