Close to you

Кросс с тихим шелестом проскальзывает в огромную тёмную комнату, едва задевая дверной проём подолом широкого черного плаща. Король вызвал его на индивидуальную встречу, и как преданный маршал войск и его личный телохранитель, он был обязан прийти по первому зову его Величества. Как он предполагал, с ним хотели обсудить какие-то военные вещи. Впрочем, это то, чем он и занимался. Всякий раз, когда Дрим затрагивал темы командования, он был рядом и консультировал его. Да, у императора есть военный опыт, но он нечасто практиковал построение планов и размещение бойцов на карте сторон света и границ империи. Всё это было по части Кросса, а у короля и на другие дела времени не всегда-то хватает. Лунный свет, заливающий комнату, мягко обводит серебряным контуром силуэты различных предметов, коими обставлены покои его Величества. Огромное панорамное окно пропускает через себя лучи ночного светила, воздушный тюль шуршит от тёплого ветра, а ближе к балкону стоит он, отвернувшись спиной от своих обязанностей и забот, всех документов и встреч, которые переживает каждый день. Невообразимо красивый, маленький и изящный, будто спустившийся с небес ангел, слишком идеальный для этого мира; все его утончённое тело завёрнуто в дорогостоящие шелка, а лунный свет охотно обволакивает его, и здесь так тихо, что Кросс может поклясться, что слышит его спокойное и умеренное дыхание. Воин напряженно сжимает челюсть, чувствуя знакомую щекотку, искрами бегущую из глубин его души до кончиков пальцев. Он какое-то время просто позволяет себе молча наблюдать за неподвижной фигурой императора, а затем, делая шаг вперёд, произносит: — Ваше Величество, Вы хотели увидеть меня в столь поздний час? Ответ приходит незамедлительно, голос Дрима звучит расслабленно и тихо, даже слишком: — Это так. Плавным движением король поворачивается к собственному телохранителю, и складки его золотых и бежевых одежд переплетаются вместе, вновь подчёркивая отточенную годами обучения осанку и аккуратность черт его тела. Его глаза поблёскивают в темноте, как два крохотных солнца, и хотя в них горит решительное пламя, утомлённое лицо говорит об обратном. Маршал делает глубокий поклон, тем временем думая, с какой целью его позвали сюда и что за дела такие, что нельзя перенести на завтрашний день. — Я бы посоветовал Вам оставить обсуждение дела на завтра, Ваше Величество, — уважительным тоном басит воин, поднимая покорный взгляд на своего повелителя. — Вы выглядите неважно. Дрим несколько мгновений молчит, проницательно изучая Кросса, а затем он негромко смеётся, качнув головою, и его смех звучит как звон колокольчиков, нежный перелив с нотками скрытой силы в столь хрупкой оболочке. Монохром не шевелит ни единой костью, но он внутренне вздрагивает от осознания интимности момента и настоящих эмоций, адресованных ему единственному. Он слишком прекрасен. — Ты уже не первый, кто мне говорит подобное. Не переживай за меня, я привык к этому режиму, — он умолкает так же внезапно, как и начинает, а затем за его беззаботными словами следует глубокий вздох. — Расскажи мне о войсках на северной границе. Ты уже разместил их? Кросс учтиво кивает, выпрямляясь: — Да, я несколько часов назад запросил отправку инвентаря и провианта солдатам. Полагаю, им придется стоять всю неделю, не меньше. В случае каких-либо провокационных действий с вражеской стороны они тут же пошлют гонца. — Отчеканивает воин деловым тоном. Дрим бросает незаинтересованный взгляд на маршала, замирает и отворачивается снова. — С каких же пор все пошло наперекосяк и я стал принимать своего брата за врага… — шепчет он, прикладывая ладонь ко лбу. Внезапно он выравнивается и направляет лицо к чистому иссиня-черному небу. — О звёзды, я так устал… Кросс прикрывает глаза, затаив дыхание. Он прекрасно понимает боль императора и не в первый раз слышит его жалобы. Каждый раз, когда он приходит к нему, король вспоминает про лучшую жизнь, время, когда был моложе и глупее. Теперь он — взрослый и мудрый правитель, надежда людей и монстров, на его плечах лежит огромный груз ответственности, каждодневные обязанности, бумажная волокита… Инк и Блу, секретарь и второй маршал, ему помогают как могут, но этого недостаточно: Найтмер продолжает давить на него бессчётными битвами за клочки земли и ресурсы, а иногда даже просто ради веселья, в то время, как Дриму это очередная головная боль и потери воинов. Все видели только маску невозмутимого спокойствия на его лице. Но только Кросс знает, насколько на самом деле опустошена душа его возлюбленного, и ему казалось, что у этих страданий нет конца. — Ладно, неважно, — Дрим неожиданно возвращает самообладание резким тоном, затем медленно подходит к рыцарю в белоснежных одеяниях и останавливается совсем близко, поднимая голову, чтобы видеть сочувствующий взгляд телохранителя, его голос теперь звучит уверенно, перекрывая любые намеки на кратковременную слабость. — Завтра на рассвете распорядись отправить патрули на другие близлежащие границы, а также проверь город на наличие возможных приспешников Найтмера. Если что-то заметите, требую доложить напрямую мне, никому не передавать и не наводить панику, понятно? — Так точно, Ваше Величество, — безропотно отвечает воин, слегка опуская голову в поклоне. Угрюмый взгляд Дрима теплеет, и заместо того, чтобы отпустить маршала на законный отдых, он накрывает его огромные шершавые ладони своими маленькими, затем боком жмется к груди возлюбленного и закрывает глаза. Кросс напрягается, позволяя императору доверчиво облокотиться на него и забыться на пару мгновений. Пару мгновений отдыха и близости, которая требовалась королю для успокоения души. — Слишком официально, — едва слышно говорит Дрим, вздыхает, и его голос урчит от утомления; одним создателям было известно, что держит его на ногах. — Я соскучился по тебе… — Ничего не могу поделать, я должен соблюдать контракт, — мягко отвечает воин, одной освободившейся рукой ласково поглаживая спину возлюбленного, — так же, как и режим дня моих обязанностей. Император издает всхлип, и воин, слегка удивлённый, наклоняется, чтобы предотвратить обиду, но сталкивается зубами с зубами короля, всего на мгновение мешкаясь, а затем расслабляясь и отвечая ему мягким утешающим поцелуем. — Останься сегодня со мной, — между касаниями беззвучно просит Дрим, его руки теперь тянут воина за одежду ближе к себе, ближе к своей груди, к своей уязвимой душе. Кросс хочет протестовать, но сдается, видя в глазах его единственного света и смысла жизни столько мольбы, что все возражения отпадают моментально. В самом начале службы он клялся, что не станет нарушать личного пространства Его Величества, но сейчас император сам подталкивает его к себе, чтобы пропустить через незримую нить души любовь, которую Кросс всегда бережёт для него. Он со стыдом думает о том, что стал реже навещать короля. Он был так занят, что не хватало времени на себя, не то что на Дрима. В этом году ему попалось много молодняка, и это, конечно, хорошо для империи и армии, но плохо для личного времени. Больше усталости, больше документации. Ему, шрамованному судьбой рыцарю, не привыкать, он счастлив обучать новичков и следить, как они становятся крепче и сильнее под его руководством… но тем больше тоски копилось в глазах его будущего супруга. Помимо работы они носили грандиозные планы личного характера: венчание и создание семьи, но это казалось далеким и практически недостижимым, поскольку Кросс пренебрегает свободными минутами, которые мог бы провести рядом с монстром, чью жизнь он ставит превыше своей. — Прости, — шепчет он в шею Дрима, опаляя горячим воздухом тонкие, словно сделанные из хрусталя позвонки, и король бормочет что-то невнятное в ответ, прерываясь стоном, слабым и едва уловимым только для слуха монохрома. Там же он оставляет чувственные следы от поцелуев на его жемчужных костях, опускаясь ниже… В прочем, у них впереди есть целая ночь, чтобы Кросс мог исправить все свои грехи и восполнить моменты разлуки. Больше он не позволит его Величеству чувствовать себя одиноким.