Что же ты делаешь со мной?

”Что же ты делаешь со мной?’’ Судья проводит по столь желанным губам, помада следует за пальцем, оставаясь на коже, выходя за грань аккуратных губ. Ужасный красный оттенок, взывающий к греху. Смелый, дерзкий… Прямо как она сама. Горячая, обжигающая сердце одним лишь взглядом зелёных глаз. Чёртова ведьма… Не сумев более держаться, Фролло впилась в мягкие губы цыганки. Грубо. Кусая до крови. Она получала садистское удовольствие, чувствуя железный вкус, который был в этот момент необычайно сладок; слушая, как проклятая стонет от боли. Желание. Животное желание, столько лет державшееся под строгим контролем, сейчас вырывалось откуда-то из глубины сознания. Тело, так долго сводившее с ума, заставившее усомниться в себе, в своих принципах и ценностях, наконец её. Теперь Эсмеральда полностью в её власти. В её руках, которые принялись жадно исследовать каждый сантиметр. Тонкие пальцы скользнули по шее. Цыганка слегка поморщилась, будто зная, что будет дальше. Ей неприятно, но судье плевать. Пальцы постепенно сдавливали горло всё сильнее, девушка начала дышать тяжело и прикрыла глаза. ”Что такое? Почему ты не смотришь на меня? Посмотри, ну же” . Издевательски… Насмешливо и унижающие. Она хотела увидеть страх в этих изумрудных глазах. Как же приятно ощущать эту беспомощность. Сколько всего хотела высказать Эсмеральда в эти мгновения, но кто же знает, что последует за этим… Монстр, Монстр… Грёбаная садистка… ”Ты должна была понять, на что идёшь, когда проникала в мою душу. Разжигала во мне эти чувства. Ведь именно из-за тебя я не могу себя контролировать”. Но была ли у судьи вообще душа? Сложный вопрос. И всё же Фролло понимала, что во всём этом вины Эсмеральды нет, но принять правду было бы невыносимо и это, возможно, вовсе бы свело праведную с ума. Укусы грубо покрывали шею цыганки, оставляя раны. Вторая рука коснулась груди. Сердце девушки стучало быстро, испуганно. Эсмеральда будто пойманный в клетку зверёк, опасающийся сделать хоть что-то. Фролло непредсказуема в своих действиях, в своих желаниях. Оторвавшись от шеи, она грубым движением схватила цыганку за подбородок. ”Нечистая” — с отвращением, нескрываемым, даже наоборот - всем видом показывая это, а так же злость и ненависть. Желая унизить и внушить таким образом чувство вины ”дрянной девчонке”. Но после, столь противоречиво, последовал поцелуй. Недолгий, однако не менее грубый. Эсмеральда устала молчать: ”Кто тут ещё нечистая?” . Так дерзко… Ожидаемо, удар. Сильный. Щёку жгло, цыганка сжала зубы, поморщившись от боли. Это было самым меньшим наказанием, стоит лишь учесть извращённую фантазию судьи. Пытки, высекание плетью… Пощёчина была глупостью, по сравнению с остальным. Но всё-таки они обе знали: Эсмеральда была права. И с этим ничего не поделать. Как же легко впасть в искушение… И всё же судье нравились, пускай даже она старалась всячески отрицать это, сдавленные стоны за каждым круговым движением пальцев между ног девушки. Вскоре она проникла двумя пальцами, длинными, изящными… Движения были резкими и грубыми, нетерпеливыми. Как если бы человеку, долго желавшему чего-то, наконец дали эту вещь. Вещь. Этим словом можно было описать всё отношение Фролло к Эсмеральде. Ей вовсе не нужны были какие-то романтические связи, ей нужно было лишь тело. Удовлетворить свою ноющую похоть, это греховное желание, сжигающее женщину изнутри. Ей нравился запах этих чёрных вороньих волос, её гладкая кожа, грудь, жар внутри. Нравилось вгонять пальцы всё глубже, наслаждаться выражением лица той...