I will always be by your side/Я всегда буду рядом с тобой

***

      Ночь. Прекрасное и многими любимое время суток, когда нет яркого, ослепляющего и палящего солнца, которое греет поверхность земли днём, время суток, когда на небе светит серебряный диск луны, чьи мягкие, приглушённые лучи иногда заглядывают через шторы в комнаты, освещая некоторые участки помещений, маленькие звёздочки, словно жемчужные бусинки, рассыпаются на тёмно-синем покрывале неба, приковывая взгляд ночных пташек, время суток, когда становится спокойно на душе, хочется делать много всего, исполняя свои мечты, и, наконец, время суток, когда почти все спят, поддаваясь чарам усталости, накопленной за день.       Хёнджин и Феликс ночевали вместе в комнате младшего, когда это произошло. Они часто оставались друг у друга в комнатах, особенно после того случая, когда они заставили себя и друг друга мучаться от чувств. Благо, всё обошлось, и теперь они вместе во всех смыслах этого слова.       Хван лежал боком, спиной к Ли, который обнимал старшего, закинув одну ногу, что плавно сползала с бедра Хёнджина, и уткнулся носом в сгиб шеи своего парня.       Хёнджин уснул первее, чувствуя себя счастливым рядом с Феликсом, который пытался устроиться так, чтобы чувствовать своего парня максимально всем телом.       Ли только-только начал засыпать, вдыхая такой мягкий и успокаивающий аромат морского бриза, что исходил от Хвана, когда старший стал совсем мелко и почти незаметно, если просто смотреть, а не ощущать телом, дрожать, тихо шептать что-то неразборчивое, а вскоре послышались всхлипы, которое с начала утопали в тишине и не были слышны, но, чем дольше старший находился в этом состоянии, тем громче становился его голос.       — Хённи? — Феликс поднялся на одном локте, свободной рукой дотрагиваясь до плеча Хвана, — Что случилось? — ответа не последовало, лишь был слышен всё такой же неразборчивый шёпот старшего. Ли напрягало это всё больше и больше, его сердце разрывалось от боли, когда он видел слёзы, стекающие с щёк Хёнджина прямо на подушку, — Джинни, — младший потряс слегка за плечо старшего, — ответь, пожалуйста!       — Нет, Ликс, прошу, останься... Не бросай меня одного... Я люблю тебя безумно сильно...Ты очень нужен мне, Пойми, ведь я тобой дышу...       Ли вздрогнул: эта песня... Он не хотел, чтобы её пел Хёнджин в таком состоянии, он хотел исполнять её вместе с ним, сидя у окна в дождливый день под пледом, спиной чувствуя грудь своего парня, пить горячий шоколад, а после целовать Хвана медленно, не спеша, расстягивая каждое мгновение, каждое прикосновение. От этого всего у Феликса невольно пошли слёзы.       — Хённи, — Ли наклонился к уху парня, говоря успокаивающе, стараясь не выдавать свой дрожащий голос, мягко массировал сильное плечо, — это всего лишь кошмар. Проснись, Хённи, пожалуйста. Не мучай себя, вернись в реальность.       Хван резко раскрывает свои глаза и вскакивает с кровати, принимая сидячее положение, вытирая горячие слёзы со своих щёк.       — Ликс, ты здесь? — Хёнджин пытался сквозь пелену сна и слёз увидеть хоть что-то, кроме темноты и лунного света.       — Да, Джинни, я здесь, — Ли сел напротив старшего, взяв его руки в свои, нежно поглаживая, — всё хорошо, милый Джинни, я здесь, с тобой. Что случилось? — Феликс прикоснулся одной ладонью к щеке Хвана, по которой бежали горячие слёзы.       Почувствовав тёплую руку на своём лице, Хёнджин начал прижиматься к ней сильнее, всё ещё тихо всхлипывая.       У Ли разрывалось сердце от боли, когда он видел такого парня: потерянного, плачущего, разбитого — младший хотел перенять хотя бы долю боли старшего, чтобы ему стало легче. Феликс резко прижал к себе вовсе не успокаивающегося Хёнджина, обнимая крепко, так, как может только он, запуская пятерню в блондинистые волосы своего парня. Хван уткнулся носом в плечо Ли, вдыхая родной и любимый запах тела, потихоньку приходя в себя и успокаиваясь.       Через минуту десять Хёнджин лишь шмыгал изредко носом, чувствуя одну руку на своей спине, а другую в волосах.       — Поговори со мной, — тихо зашептал Ли, — скажи, что произошло, Хённи.       — Ликс... — Хван слегка приподнял свою голову, целуя младшего в шею, — когда ты рядом, всё всегда хорошо...       — Что тебе приснилось, Джинни? Я понимаю тебе тяжело и больно вспоминать, но, если ты не расскажешь, ты будешь носить весь груз на себе и тебе не станет легче. Я хочу помочь, — Феликс прикоснулся к мягким волосам на макушке парня, поцеловав светлые волосы.       Хёнджин понял его. Конечно, как он мог не понять своё милое маленькое солнышко, что так беспокоились о нём?       — Всё было хорошо, — Хван начал рассказывать свой сон, — ты был рядом со мной, моё маленькое солнышко, обнимал меня сильно. Я не хотел разрывать кольцо твоих рук, что так сильно прижимали тебя ко мне. Но, оказывается, я спал в том сне. Меня разбудил звонок телефона. Я взял трубку. Со мной говорил врач. Он сказал, что ты... — Хёнджин снова всхлипнул. Ли снова почувствовал на своём плече слёзы, которые стекали по щекам старшего. Сердце Феликса снова сжалось, пропуская удар, — он сказал, что тебя сбила машина на сумасшедшей скорости. Ты был на грани жизни и смерти. Я приехал настолько быстро, как только смог. Когда я вошёл к тебе в палату, ты был уже одной ногой в другом мире, — голос старшего задрожал сильнее, чем до этого, — последнее, что я увидел, это твою улыбку, самую яркую и красивую, которую я только встречал. Ты даже слова сказать не успел, когда аппарат, что измерял жизненные показатели, запищал непрерывно...Твоё сердце остановилось, — Хёнджин снова весь задрожал в руках Феликса, вновь теряясь, — Ликс, не оставляй меня, пожалуйста. Останься со мной. Будь рядом, прошу... — Хван нёс полный бред, но Ли понимал: его боль, его переживания, его страх.       — Я всегда буду с тобой, — младший поднял голову старшего, смотря прямо в шоколадные глаза на против, — слышишь? Я никогда тебя не брошу, — Ли коснулся губ Хёнджина, целуя мягко, чувственно, стараясь успокоить своего парня, — обещаю, что всегда буду с тобой.