Край восходящего солнца

Слэш
NC-17
Завершён
40
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
14 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
40 Нравится 6 Отзывы 3 В сборник Скачать

Край восходящего солнца

Настройки текста
      Темноволосый мужчина с компактным сумкой на колесах торопливо пробирался к стойке регистрации, лавируя между хаотично мельтешивших вокруг людей с чемоданами.       Невысокая хрупкая женщина пробежала прямо перед ним, догоняя несущегося в довольным видом малыша двух-трех лет в толстовке с зеленым динозавром. Пришлось резко остановиться, чтобы не столкнуться с молодой мамой.       Старичок, стоявший рядом, обернулся на задорный визг, что издал маленький разбойник, когда был пойман, авиабилет выпал из морщинистых рук и плавно приземлился на пол, неожиданно далеко от него. Мужчина аккуратно поднял пожилому пассажиру пропажу с пола и кивнул на благодарное "Gracias".       Он нервно взглянул на часы и, нахмурив брови, заспешил к месту назначения, бизнес-класс мог регистрироваться вне очереди в любое время, но до окончания посадки оставалось всего ничего.       Стройная брюнетка в униформе встретила его у стола регистрации с лучезарной улыбкой.       - Мистер Фернандес, вас уже ожидают, - не прекращая вышколено улыбаться, вежливо сказала она, взглянув на его документы, - Стюарт проводит вас до самолета.       Высокий смуглый мужчина с подписью "Роберто" на бейдже провел его по авиационному рукаву, показал его место в салоне и пожелал приятного полета.       Хавьер кивнул двум пассажирам в своем ряду, что безучастно посмотрели, как он укладывает багаж и занимает свое место у окна.       Налив в стакан минеральной воды, он сделал пару больших глотков, облокотился о мягкую кожаную спинку и шумно выдохнул.       Успел.       Этим утром в половине шестого Хавьера поднял с кровати пронзительный заунывный трезвон. Он несколько раз ткнул рукой с разных сторон в будильник на тумбе, пока не осознал, наконец, звук от этого не исчезнет.       Присел на край кровати, почесывая гнездо в виде спутавшихся за ночь кучерявых волос, постепенно осознавая, который сейчас час, он пытался сообразить, откуда раздается этот странный сигнал.       Смартфон!       Пошарив по постели руками, он обнаружил "злоумышленника" под подушкой.       Он понял, кто звонит, еще до того взглянул на экран. Разворачивая телефон, почувствовал, как сердце начинает колотиться быстрее, и он окончательно просыпается.       Эту странную японскую мелодию с излишне экспрессивными звуками многочисленных струнных инструментов он установил однажды как звонок на контакт мамы Юдзуру, вернее это Юзу поставил ее туда под решительные протесты владельца телефона.       - Юми-сан, - хрипло выдавил Хавьер, принимая звонок, холодея внутри от догадок о причине беспокойства в столь ранний час.       - Хави, - мягко проговорила женщина, - Кон'ничива, - поздоровалась она на японском, - Прости за беспокойство, у тебя должно быть ранее утро.       Да! Разница во времени!       От сердца немного отлегло. В Японии сейчас, должно быть, уже вечер.       - Кон'ничива, Юми-сан, - испанец не смог удержаться, машинально склонив голову в одзиги, традиционном японском поклоне, - Ничего страшного. Я уже не спал, - бросил он небрежно, пытаясь успокоить мысли, разбегающиеся в стороны по не совсем позитивным маршрутам, - Что-то случилось, Юми-сан?       Женщина помолчала.       - Мне кажется Юзу переживает, Хави, - голос ее был тихим и печальным, - Он переживает из-за Олимпиады.       "Все хорошо. Жив. Здоров." - мелькнуло в голове.       Переживает из-за Олимпиады?       Это момент они вроде уже выяснили, проговорили, как-то пережили.       - В конце прошлой недели он начал готовится на мир, - призналась Юми-сан, опасаясь, кажется, реакции Хавьера на свои слова.       - Что?! - Фернандес вскочил с кровати, переложив трубку в левую руку, правой зарывшись в волосы, принялся расхаживать вдоль кровати, - Я не понимаю... А как же нога? - он вышагивал туда-сюда, - Он не говорил мне ничего, а на выходных федерация сообщила, что он снялся из-за травмы.       - Не говорил, - подтвердила женщина, - Ты бы живо вправил ему мозги на место! Это его слова, - сразу же пояснила она.       Он вспоминал отекшую лодыжку, с устрашающей шишкой, размером с кулак, болезненную гримасу Юзу и прихрамывающую походку после произвольного проката.       Кулаки сжались сами собой.       Да, как же так? Зачем?       Кажется, он в порыве эмоций сказал это вслух.       - Он не хотел говорить тебе, пока не войдет в нормальную форму, разрабатывал ногу, - мама Юзу объясняла, будто сама оправдывалась за сына, понимая, как Хави себя чувствует сейчас, - Но связки не выдержали, он упал во время лутца, неудачно приземлившись. Ударился об лед бедром и головой о бортик, повредил ногу еще сильнее, и стало понятно, что он никуда не едет.       Хавьер закрыл глаза, до боли закусив губу. Значит разговоры о том, что он не переживает неудачу на Олимпиаде, предполагали негласно: "Возьму свое на чемпионате мира".       - После того он замкнулся, Хави, будто что-то надломилось в нем, - голос Юми-сан дрогнул, - В понедельник он проснулся среди ночи от кошмара, кричал, будто он должен сделать что-то, а потом так и не смог уснуть. Это повторилась на следующий день. А со среды перестал даже ложится, - голос ее дрожал, было слышно, как она всхлипывает, - Снова пропадает ночами за своими видео-играми, выглядит разбитым, глаза уставшие, лицо бледное. Я так боюсь за него, Хави...       Фернандес стоял посреди спальни, до боли вцепившись в волосы.       Родной, его милый мальчик... Упрямый как три тысячи ослов!       Ему удалось обмануть в этот раз всех, включая Хавьера.       Ему плохо, было плохо сразу. Но культура, воспитание и традиции не позволяют японскому мужчине жаловаться. Он делает поклон и улыбается в ответ трудностям еще более открыто.       Хави всегда удивляла эта черта воспитанная с детства у соотечественников Юдзуру. Ее было сложно понять разумом.       Средиземноморский темперамент требовал от человека в стрессовой ситуации выплеска эмоций, громкой истерики с битьем первого, что попалось тебе под руку, качественной брани с проклятьями в адрес несправедливой судьбы, в наиболее современном подходе, пары сеансов у хорошего психолога, который вытянет из тебя тонны ассоциаций, с какой мерзостью ты можешь сравнить то дерьмо, что произошло в твоей жизни.       Но держать в себе нельзя.       Японцы реагируют по-другому. Никогда не дают выхода наружу отрицательным эмоциям.       Впервые он столкнулся с улыбкой с ответ на катастрофу, когда у Мики Андо умерла родная тетя. Они были очень близки, та была ей дорога, как мать. Хавьер был рядом и днем, и ночью, готовый бросится утешать, обнимать по первому зову, боялся, что девушка устроит истерику. Она же стоически восприняла эту весть, помогала с похоронами, а на кремации, к удивлению испанца, широко улыбалась.       Он только после осознал, как ей было больно, подробнее изучив мировоззрение ее народа, взращенную с малолетства необходимость прятать внутри свои чувства. Чем хуже человеку, тем ярче его улыбка, как заявление всему свету - я принимаю этот удар, и я это переживу.       Фернандес лишь со временем принял это сердцем, невольно восхищаясь тем, как эта удивительная нация воспринимает боль и несчастья.       Юзу улыбался после Олимпиады. Улыбался всем. И Хавьеру тоже. Какой же сокрушающей силы боль таилась внутри него, что он не смог раскрыть ее даже Хаби?       Мама Юзу тем временем немного успокоилась, пережидая молча паузу, взятую собеседником.       - Я должен, - голос Хавьера хрипло осел, и он был вынужден покашлять, что восстановить эластичность связкам, - Мне нужно оформить визу для поездки в Японию, и уладить пару срочных дел до отъезда, - твердо сказал он.       Даже не видя лица женщины, по тону он понял, как просияло надеждой сейчас ее лицо.       - В этом нет нужды, Хави, менеджер свяжется с тобой, - он удивленно поднял брови в ответ на ее слова, - Ты приглашен на шоу, - быстро пояснила она, - Fantasy on Ice 2022.       Правда?       Кажется он снова выкрикнул это вслух.       Почему он не в курсе?       Кто это устроил?       Неужели это все удивительная и неповторимая мама Юзу, которой он восхищается много лет подряд?       - Юдзуру устроил это, - мягко пояснила она с улыбкой, - Но я тебе этого не говорила. Приглашение официальное и сегодня будет у твоего менеджера.       Юзу.       Он хотел видеть Хавьера. Он должен был его увидеть, Хави нужен ему, потому он устроил все это.       К чертям все дела!       Он нанесет визит в Японию и сам подпишет контракт. Правило позволяли это сделать ему или его представителю лично.       Федерация оформит все необходимое в течении дня и даже оплатит проезд.       Джордж, конечно, удивиться его желанию сорваться прямо сейчас в Токио через Сендай, но его команда и не такие фортели от него видала.       - Сейчас же свяжусь со своей командой, - решительно ответил он.       Они обсудили еще несколько моментов и, заканчивая разговор, Юми-сан сказала проникновенно: "Спасибо, Хави".       Столько души и тепла было вложено в эти слова, что он, растерявшись, не смог подобрать ответа.       - До встречи, Юми-сан, - сказал он, вновь с почтеньем поклонившись, стоя посреди своей комнаты.       К ночи он уже спешил в аэропорт.       Хавьер открыл глаза, кажется, он дремал несколько часов.       За открытой шторкой иллюминатора было видно, как они догоняют ускользающее за горизонт на востоке, плывущее по лиловому небу, солнце.       Он улыбался, разглядывая причудливые разноцветные пейзажи, в которые теплые рыжие лучи трансформировали громоздящиеся друг на друга облака.       Он летел, обгоняя день, к своему мальчику.       Обнять, поддержать, утешить.       Он смутно помнил посадку, спина уже ныла от сидячего положения, благо багаж был при нем, и не нужно было толпиться у ленты и ждать своей очереди, благослови боже организаторов за билет в бизнес-класс.       Потом был переезд, казавшаяся бесконечной дорога. Так раздражающие его запахи загазованных трасс и автомобильного топлива, салоны чужих машин, все это словно въелось в него смешавшейся воедино мешаниной ароматов. Хотелось в душ, выспаться и отдохнуть.       Но он рвался вперед к своей цели, не останавливаясь ни на секунду, пока в ответ на дверной звонок ему не открыли. Его встретил нечитаемый взгляд карих глаз, Юзу смотрел исподлобья, и он точно не был удивлен его приезду. Хавьер же, как обычно, потерялся в этом взоре, утонул в этих темных омутах, словно затягиваемый самой огромной во Вселенной черной дырой, застыл зачарованно на границе событий.       Шаг, и его мальчик упал в его объятия, длинные руки сплелись вокруг него, поглаживая по спине, порывистое дыхание щекотало кожу, испанец обнял его, нашептывая ласковое "mio carino".       Потрясающий запах Юзу пленил. Хавьер вдыхал его жадно, уткнувшись ему в волосы носом. Всей мировой парфюмерной индустрии и не снился дурманящий эффект аромата тела Юдзуру - нежный, воздушный, соблазнительный. Так хотелось сейчас дотронуться губами до его кожи.       Но они все еще стояли на пороге, а в руках была Фернандеса сумка на колесиках.       Юзу будто погасив сиюминутный порыв, отстранился вдруг, глубоко вздохнул и отступил, приглашая войти.       Хавьер снял обувь и поставил в ряд аккуратно выстроенных у порога ботинок и кроссовок.       - Устал? - спросил Юдзуру тихо.       Хавьер сделал неопределенный жест.       - Не особо, - тряхнув головой, сказал он, - Я вижу ты не удивлен моему приезду, Юми-сан выдала меня? - он широко улыбнулся.       Юзу потупил взгляд.       - Не совсем. Я понял, что-то не так, когда мама спешно собрав вещи сообщила, что ей прямо сейчас необходимо навестить Сайю, - пояснил он, - Это выглядело странно, потому что в последние две недели она не отходила от меня ни на шаг, - он пожал плечами, - Я слегка надавил на нее, и она раскололась.       Фернандес кивнул.       Чего-то подобного он ожидал, пожалуй. Она не смогла бы скрывать такое от сына.       Он глянул на Юдзуру, тот выглядел еще более худеньким, чем обычно. Под глазами пролегли глубокие тени. Гордая осанка куда-то делась, он показался ему поникшим, сгорбленным, потерянным. Из взгляда исчезла легкость, игривость.       Хавьеру было сложно определить, о чем думает сейчас японец, под покровом традиционной вежливости скрывалось все.       - Ты голоден? - спросил Юзу.       - Пить очень хочется, - ответил Хави, перестав тайком пялиться на парня.       Пройдя на кухню, Юдзуру налил ему воды. По-хозяйски вскипятил воду и заварил для гостя зеленый чай. Глиняный чайничек заблестел, омытый кипятком.       Маленькие чашки появились на столе, и вскоре над ними заклубился пар, а чудесный аромат наполнил пространство кухни.       Они сидели напротив друг друга, молчали... и смотрели.       Пусть выскажется первым.       - Говори, - Фернандес кивнул ему.       - Что за хрень ты наговорил журналистам? - выпалил Юдзуру излишне быстро и сразу замолчал, сжав губы в одну полоску, сверлил его взглядом.       Хавьер глубоко вздохнул, развернув ладони, начал жестикулировать раньше, чем объяснять, брови поднялись домиком, а на лбу выступили горизонтальные складки.       - Эти... mosquitos! Я нарочно не показывался им на глаза во время Олимпиады, Они зачем-то ошивались у здания офиса, - Хави развел руками тыкая пальцем в сторону окна, - А я ехал в аэропорт, я летел к тебе. Я представил, как они сейчас станут пасти меня до самого самолета, - Юдзуру сидел, не шелохнувшись, ни один мускул на лице его не дрогнул во время этой речи, - Джоржи выручил меня, выхватив сумку, сделал вид, что это он куда-то едет, я даже поймал ему такси до аэропорта прямо при них, - Хавьер хохотнул нервно, - Потом через три квартала мы поменялись машинами, - он приложил руки к груди, - Как только я приземлился в Японии, тут же дал опровержение. Клянусь тебе, они переиначили каждое мое слово. Вывернули наизнанку... Я хотел сказать совсем не это.       Хави искоса бросал на Юзу взгляды, изучая. Тот немного расслабил плечи, но смотрел внимательно, и кажется все-таки злился.       - Что же ты хотел сказать им? - спросил он немного резковато.       Хавьер почувствовал, что начинает закипать. Как Юзу умудрялся повернуть ситуацию так, что Хавьер вынужден чувствовать себя виноватым?       На языке крутилось несколько ответных фраз, но Хави сдержал себя. Он глубоко вздохнул, откинулся на стул.       - Я хотел бы сказать им, как сильно я люблю тебя, - добродушно ответил он.       Юдзуру хлопал глазами, казалось, невидимая стена упала между ними, с лица японца сорвало маску и на мгновенье проступили его истинные эмоции.       Фернандес взял свои чашку и глотнул добрый глоток напитка.       - Как там Марина? - вдруг выпалил Юзу, и Хавьер чуть не подавился.       Он закашлялся.       Чем не угодила Марина?       - Все благополучно, - ответил он.       - Вы часто видитесь, - Юзу не спрашивал, а скорее констатировал факт, Хави улыбнулся ему.       Как говорил Шекспир, Ханю был сейчас оранжевого цвета,       - Ревнуешь? - Хавьер картинно поиграл бровями.       Юзу громко фыркнул. Игриво глядя из-под длиннущих ресниц, хитрый как лис испанец, смотрел на него с довольной улыбкой.       - Не ревную я, - Юзу осекся, - Было несколько постов с поцелуями, - пробормотал он и, видя, как расплывается в улыбке коварный лис, добавил, - Не ревную я!       Хавьер потянулся через стол, взял его ладонь в свою руку.       - Юзу, Марина - хороший человек, - он смотрел на него прямо и открыто, - Она встречается с Паулой, все благополучно, но та по-прежнему не готова открыть их чувства.       Юзу опустил взгляд, но руку не убрал, не отодвинулся.       - Боится родители не поймут... - тихо сказал он.       - Родители Паулы публичные люди, знаменитые, успешные, они не примут так просто ее отношения, - кивнул Хавьер, Юдзуру и так знал об этом, но он решил проговорить это еще раз, - Для всех они просто две близких подруги. Марина помогает нам, мы помогаем друг другу, - он помолчал, - Пока ты зависим от федерации, от спонсоров в своих решениях, этот фиктивный роман умело отводит от меня глаза журналистов.       Юдзуру закивал.       - Да, - подтвердил он, - Это было мое решение, здесь меня бы не поняли, - он высвободился, но сам перехватил ладонь Хавьера и чуть сжал ее, - Я благодарен тебе...       Фернандес мотнул головой.       - Перестань! - перебил он, - Мы поступили так, как было лучше для нас обоих, - он снова улыбнулся, - А поцелуи в щечку... они ничего не значат, просто ширма. Хотя, мне невероятно льстит, что ты ревнуешь меня, - тон его повысился на пол-октавы.       Ханю кинул в него смятой салфеткой.       - Ты невозможно плохой для меня, - сквозь зубы процедил он.       - Я примчался к тебе с другого конца света, - мягко сказал Хави, убирая с себя салфетку, он потянулся всем телом, - И я очень хочу в душ.       - Почему ты прилетел сейчас? - спросил Ханю, - Я думал, ты приедешь в мае.       Хави глядел ему в глаза.       - Почему ты не сознался, что тебе плохо, Юзу? Почему не признался мне? - парировал Хавьер.       - Всегда отвечаешь вопросом на вопрос, - заметил японец, ехидно ухмыльнувшись в ответ.       Он еще шутит!       Маленький паршивец!       Фернандес прищурил глаза, сложил на столе перед собой руки в замок, и разразился тирадой о восприятии проблем Юдзуру, его открытости и уровне доверия близкому человеку.       Он высказал всё, что думал о травме, участие на мире. Отдельно остановился на том, как глупо игнорировать свои проблемы, о негативном влиянии депривации сна на мозг человека он распространялся дольше всего. Он объяснял Юзу о необходимости восьмичасового ежедневного сна точно маленькому ребенку.       В конце семиминутной тирады, глядя на Юдзуру, Хавьер был не уверен, способен ли Ханю вообще воспринять разом такое количество английских слов.       Юзу же застыл напротив него, прожигая его взглядом, сцепил руки на груди, будто отгораживаясь ото всех, побелевшие губы были сжаты в тонкую полосу.       - Я считаю, все вокруг, - Юзу сделал паузу, имея ввиду Юми-сан и Фернандеса, - Преувеличивают серьезность моего состояния. Через некоторое время я бы вошел в свой обычный ритм.       - Тебе снятся кошмары, carino... - мягко сказал ему Хави, - Я чуть с ума не сошел от беспокойства.       Фернандес подозревал, что знает некоторые из его кошмаров были о нем самом, о расстоянии, что отделяло их друг от друга. О том, как по ночам поглощает их души тоскливое одиночество. Они старались не говорить об этом. Это оставалось непроизнесённым между ними. У Хавьера сердце кровью обливалось от понимания того, что он никак не может помочь Юзу в борьбе с демонами в его сновидениях.       Юдзуру молчал, опустив глаза, никак не подтверждая и не опровергая его мысли.       - Зачем ты собирался на чемпионат мира? - Хави потянулся к нему через столик.       Кому и что ты хотел доказать, - спрашивал Хави взглядом.       Юзу посмотрел на него тоскливо.       - Наверно, ради мечты.       - Мальчик мой, ты - Великий. Фигуристы ровняются на тебя. Фаны молятся, - проговорил Хавьер, дыхание сбивалось, эмоции захлестывали.       - Что ты хочешь от меня услышать? - вскинулся Юзу, - Это, как сон, преследует меня последние годы, мечта. Ради нее я ломаю свое тело, продолжая выступать, потому что есть вещи, которые я хочу выразить, и выступления, которые я хочу, чтобы люди увидели, - Юзу сейчас выглядел искренним, ранимым, жестикулировал, бросая взгляд наверх, тщательно переводя слова, - Я хотел добиться успеха, чтобы это был четверной аксель Юдзуру Ханю. Хочу, чтобы люди чувствовали что-то от моего катания, чтобы они говорили, "это фигурное катание, которое может делать только Юдзуру Ханю, только он во всем мире"!       - Но они и говорят так! - вскрикнул Хавьер.       Юзу осекся, отодвинулся дальше от стола. Смотрел сурово черными, как угольки глазами, в которых тлела сейчас обида.       Он вскинулся и начал убирать чашки со стола.       Поставил посуду в раковину и пустил холодную воду, обернулся за чайником, неловко оступившись, вскрикнул от боли.       Чайник упал, заварка чуть-чуть вывалилась наружу, расплескавшись по полу. Юзу согнувшись, держался за ногу.       - Мальчик мой, - Хави бросился ему на помощь.       Он усадил Юдзуру прямо на плитку у стола, засучив штанину трикотажного домашнего костюма. На лодыжке парня была шишка, отек величиной с недозревший грецкий орех.       - Нужно приложить холод, - выдавил Юзу, он бледен, на лбу выступили бисеринки пота.       Хави поднял посуду с пола, намочил белое полотенце, пустив ледяную воду в кране. Хорошенько отжав, держа в ладони влажную ткань, присев на колено, подхватил Юзуру на руки, прижимая к себе.       Японец охнул, обвил его руками за шею, морщась от боли, уткнулся лицом ему в шею.       Хави отнес его в спальню. Положил на кровать, присел рядом на колени, задрав штанину выше, приложил к отеку холод.       Юзу напрягся было, но потом откинулся на подушку, расслабляясь.       - В тумбочке есть обезболивающее, - Ханю дотянулся до выдвижного ящика и запил пару таблеток водой из пластиковой бутылочки в изголовье кровати.       Он снова устало откинулся на подушки.       Кажется, вскоре ему стало легче, он приподнялся на локтях, с нежностью глядя на испанца у своих ног.       - Очень больно? - спросил Хави, невесомо целуя опухшее место.       Юдзуру фыркнул, приподнявшись.       - Мне все время больно, я к этому привык.       - Ты слишком много падал и травмировался в последние пару лет, - возразил Фернандес, глядя на него снизу вверх.       - Не начинай, - Юзу подернул пожал плечами, то ли по причине неудобного разговора, толи реагируя на то, как пальцы Хавьера скользили по его ступне, - Все мы много падаем на льду, не имеет значения по причине тренировки каких элементов это происходит. Это часть спорта.       - Согласен, - Фернандес отложил на пол нагревшееся уже полотенце, замечая, что отек почти сошел, - Правильное падение на лед - часть спорта. Катание с разорванными связками - нет, - сказал он.       Юдзуру собирался сформулировать какой-нибудь едкий ответ, но в этот момент Хави, задирая ему штанину, неожиданно провел сухими теплыми губами от лодыжки вверх до колена, мурашки побежали по коже, способность аргументировано излагать мысли напрочь слизало волной возбуждения, вместо связного ответа у Юзу вырвался тихий всхлип.       Запрыгнув на кровать, Хавьер двигался вверх вдоль его тела, поглаживая и целуя Юдзуру, там где позволяла оголяющая тело одежда.       Он приблизился к Юзу лицом, губы его были приоткрыты, глаза были шальные, а зрачок так расширился, что почти поглотил радужку. Хави погладил его нежно по подбородку подушками пальцем, проводя рукой вверх по щеке.       Юзу подумал, что сейчас задохнется, так хотелось ощутить его губы сейчас.       И Хавьер поцеловал его. Закатив глаза, Юдзуру словно растворился в этом поцелуе.       Только Хави умел целовать так, сочетая страсть, напор, южный темперамент и безграничную нежность, ощущаемую в каждом движении его мягких губ.       Все, что происходило сейчас и было противоречивым, как его поцелуи, но Юдзуру млел от счастья, даже неоднозначность ситуации не могла повлиять на это.       Хави приехал к нему...       Да, он наговорил, растерявшись, всяких глупостей журналистам, обидел Юзу, фан-клуб которого чуть с ума не сошел, фанатки за сутки чуть не разорвали Фернандеса на части.       Он фотографировался всю зиму с Мариной, наверно, возле половины достопримечательностей Испании они сделали фото с поцелуями и объятиями.       Ну, хорошо, фото было только два!       Как и их встреч с Хави этой зимой, во время которых тот перецеловал все достопримечательности на теле Юзу с такой страстью, что постановочным кадрам и не снилось.       Он отчитал Юдзуру, как маленького ребенка. Будто тот сам не знает, что ночью нужно спать, а если у тебя есть проблемы, решать их с врачами.       Но он здесь...       Сжимает его в объятиях, целует так требовательно... и сладко.       Хави стянул него футболку, лаская губами грудь, играя с сосками горячим языком, Юзу услышал вдалеке чей-то громкий протяжный стон, что не мог быть стоном испанца, губы которого были заняты в данный момент. По отдаленно долетающим до слуха японским словам, осознал, что этот стон его собственный.       Тут Юдзуру понял, что сдерживаться больше нет сил.       На периферии сознания маячила мысль, что Хаби хотел принять ванну с дороги.       - Кажется, кто-то хотел в душ, - пробормотал Юдзуру, обхватывая ладонями лицо Хавьера.       - Я? - удивленно спросил тот в ответ.       Юдзуру захихикал, погладив румянец на смуглых скулах, беззлобно ответил.       - Какой ты baka. Ну не я же сутки был в дороге!       Лицо у Хави было таким, будто его оторвали от чего-то остро необходимого, и жизнь его без этого никогда уже не будет прежней.       Но Юзу всё равно вытолкал его в ванную комнату.       Хави торопливо намыливался, выливая на мочалку из натурального люффа гель для душа с ароматом свежести моря и еле уловимой ноткой вишни.       Мысли текли вокруг обнаженных частей тела Юдзуру.       Нужно ли ему тоже в душ?       Он ведь ждал, Хавьер улыбнулся, его мальчик ждал их встречи.       Он быстро смывал с себя пену, когда стеклянные дверцы кабинки резко распахнулись. От вида нагого Юзу, "во всеоружии" стоящего рядом с раскинутыми в стороны руками, словно повторяющего финальный аккорд половины своих произвольных программ, Фернандес застыл, не в силах отвести взгляда от его лица, жесткого и жадного взгляда, черных, как два уголька тлеющего кострища, глаз.       Мочалка упала к ногах, хлюпнув о мокрый кафель. Юдзуру шагнул ему навстречу, наступив на нее ногами.       Слиться воедино в поцелуе, высасывая из Хави саму душу, вжаться в него, кожей к коже, дотронуться везде, провести пальцами, ощутить, заласкать. Хавьер потерялся в его ласках, прижимал к себе любимого, ощущая как трутся друг об друга их возбуждения, порывисто вдыхая легкие нотки наполняющего душевую кабинку геля для душа вперемежку с запахом тела Юдзуру.       Затоптанная мочалка всхлипывала под ногами, Юзу пылал в его объятиях, выгибая изящное тело, подставлял шею, плечи, лицо под пылкие поцелуи, терся о него пахом, закидывая на бедра Хави то правую, но левую ногу.       Маленькая упругая попка идеально поместилась в широких мужских ладонях.       Наполненную горячим паром коробку наполняли громкие сладкие стоны сдержанного, как правило, в эмоциях японца, Фернандеса словно ударило взрывной волной по барабанным перепонкам. Точно в мелодии их страсти прибавили до максимума звук.       Он чуть не сорвался, сдержал себя от того, чтобы взять любовника по-быстрому прямо здесь, на мокром полу.       Нет.       Прошло достаточно много времени с их последней встречи. Он сделает сегодня всё правильно.       Выйдя из душа, они немного сбавили темп, им почти удалось обтереть друг дружку большими махровым полотенцем, в которое Хавьер в итоге замотал любимого, точно в кокон.       Они медленно шагали из ванной, не разрывая объятий, не прекращая целоваться.       В спальне Юдзуру толкнул его в постель. Прожигая взглядом, он стал скидывать с себя пушистую материю. Даже в этих примитивных жестах было столько пластичности и страсти, Хави готов был поклясться, включи он сейчас любую мелодию, дважды олимпийский чемпион, что сдергивал со своего влажного тела кусок мокрой ткани, смотрелся бы под нее самым чувственным танцором.       Они переплетались телами на прохладных простынях, Юзу нетерпеливо двигая бедрами, мешал растянуть себя, как следует. Испанец шептал ему с улыбкой, просил успокоиться, дать подготовить себя. Юзу, выворачиваясь, затыкал ему рот влажными поцелуями. В итоге он уложил Хави на спину, и, добавив побольше смазки, сам оседлал его сверху.       Он двигался сначала осторожно, постепенно ускоряя темп. Хави гладил его по бедрам, бокам, скользил подушечками больших пальцев по гладкой коже на животе.       Они вроде поймали удобный обоим быстрый темп, Юзу двигался на нем, а он подмахивал ему бедрами.       Затем неугомонный японец соскочил с него, Хавьера рывком вырвало из приятной неги, жаркий плен вокруг плоти контрастировал с одинокой холодной пустотой.       Юзу же лег рядом на кровати, подтолкнув его под бок, расставляя ноги. Повернув голову, он, приглашающе посмотрел на Хави. От глядящих на него исподлобья черных глаз, затягивающих вглубь бездонной пропасти, испанец заворожено завис, поняв, наконец, что тупит уже несколько долгих секунд, вместо того, чтобы идти за Юзу следом в эту чувственную бездну.       Устроившись между его ног, Хавьер провел по его спине ладонью, с громким чмокающим звуком поцеловал его под лопаткой, притискивая к себе вплотную. Юдзуру еще шире раздвинул ноги.       В этой позе ощущения были даже острее, все ощущалось так горячо и чувственно. Он сразу нашел внутри Юзу то самое место, от каждого движения членом по нему тот вскидывался, выгибая спину.       Он ускорялся, как, ему казалось, хотел сейчас его партнер. Юзу метался под ним прекрасный, как сама грешная страсть, неистовый, яростно насаживался на него сам, громко стонал, порой, переходя на крик, хрипло бормотал что-то на японском, который Хави за все это время освоил лишь на уровне пары десятков бытовых фраз, с сожалением осознавая, что не понимает ничего из того, что сипло говорит японец.       Юдзуру и сам не понимал себя сейчас. Ему было так хорошо, что не выразить словами, ни на каком языке мира.       Хави был рядом, обнимал, целовал, любил его. Он был ласковым, и как всегда нежным. Но Юзу почему-то дико хотелось грубости сейчас, чтобы все, что раздирало его изнутри, мучило, вытиснула сейчас из тела физическая боль.       "Возьми меня. Резче. Сильнее. Хочу так. Пусть будет больно!"       Потому что никакая боль от соития с тобой не сравниться с беспросветным отчаянием, что снедало меня все это время…       Но Хави не был грубым с ним. Брал его в быстром темпе, страстно, но осторожно. Он ощущал его везде. Чувствовал всем своим существом внутри, и всей кожей снаружи. Хавьер прижимался к его влажной спине, осыпая поцелуями, одной рукой удерживаясь на весу, другой гладил его по животу и бедрам, проводил ладонью по стоящему колом члену. Тело его, руки были горячими словно июльский полдень в Мадриде.       Юзу все еще бормотал про грубость, когда до светящихся звездочек с силой зажмурив глаза, испытал оргазм такой силы, что вся его душевная боль разорвавшись на мелкие куски разлетелась в стороны, оставляя сознание в блаженной вожделенной пустоте.       Юдзуру даже не слышал, как после нескольких сильных движений пришел к финишу Хави, не чувствовал, как тот опустился на него обессиленный, накрыв его своим телом. Он словно грянул в бездну, где после взорвавшегося внутри него опустошающего оргазма, засветилось теплым сиянием тихое счастье.       Им снова пришлось идти в душ. Юдзуру озорно смеялся, какой он сегодня чистый, будто после выходного дня в банях сэнто.       Потом они валялись на кровати, обнявшись. На город спустилась ночь, за окнами сияла лилово-синяя иллюминация.       Хавьер несколько раз ловил себя на том, что засыпает, Юзу же гладил его мягко, проводя изящными пальцами по груди и животу.       - Не спится? - спросил Хави, целуя его в макушку, - Боишься уснуть? - поинтересовался он осторожно.       - Нет, - покачал головой Юдзуру, - Сегодня нет, - он посмотрел на него лукавым взглядом, - Не хочу терять ни секунды, ни мгновенья с тобой.       Долгий сладкий поцелуй.       Когда он закончился, они снова улеглись, прижимаясь телами, переплетая пальцы рук.       - Знаешь, иногда я представляю, что мы самые обычные люди, каких миллионы на свете, - проводя пальцами по ладони Хави сказала Юзу тихо, - Познакомились бы случайно, полюбили, жили бы вместе.       - Как настоящая пара? - лица Хавьера не было видно, но в тоне, которым он задал вопрос, ощущалась улыбка.       - Как настоящая пара, - мечтательно подтвердил Юдзуру.       - Где бы ты хотел жить? В Канаде? - Юзу так редко поднимал эту тему, Хави сразу поддержал эту игру в "помечтаем".       - Почему в Канаде? - попытавшись повернуться лицом к любимому переспросил Ханю.       - Счастливые воспоминания, - послышалось в ответ.       - Нет! - Юзу возразил с жаром, мотнув головой и щекоча по подбородку жесткими темными волосами, - Мы жили бы в Японии. В Ноцуке на острове Хоккайдо, есть небольшой поселок, Беккай, это самый восточный городок в Японии, люди, живущие там, первыми на планете видят восход солнца, - умиротворенно продолжал он, - Мы жили бы в небольшом домике. Там живописные места, а в ханами любуются цветением особой, белоснежной сакуры. В парках и на озерах на окраине поселка плавают белые лебеди - символы поселка Беккай.       - Ммм, - протянул Хавьер, - а как же моя семья, как Испания?       - Мы ведь обычные люди, забыл? - возразил Юзу, - Твоя семья жила бы в Японии, вы виделись каждую неделю, - уверенно сказал он, и Хави мягко сжал его руку, - Мы просыпались бы вместе по утрам каждый день, ты готовил нам завтрак, а я заваривал тебе крепкий кофе, - он помолчал немного, - Ты был владельцем книжного магазина в центре городка, а я... преподавателем танцев.       - То есть ты хочешь, чтобы я был книжным червем в очках, а ты был бы горячим танцором? - понижая голос, уточнил Хавьер с ироничным возмущением.       - Хаби… ты и так в очках, это не мешает тебе быть горячим, - рассмеялся Юзу в ответ, - Ты продвигал бы европейскую художественную литературу и поэзию, а также продавал путеводители на разных языках. Мы познакомились бы на моих уроках. Я обучал детишек нихон буе, а взрослых - жарким латино. На одно из таких занятий ты и пришел бы ко мне.       Фернандес молчал, будто не хотел нарушать хрупкий мирок, что выстраивал вокруг них Юдзуру.       - Мы обедали бы в кафе в центре города, а вечерами гуляли в обнимку в парке. Ты засыпал бы на диване с книгой в руках, прямо в очках, - Юзу хохотнул, - А я будил бы тебя поцелуем, вел за руку в спальню. Смотрел, как твои глаза разгораются пламенем страсти, глядя, как я раздеваюсь перед тобой, и ложусь рядом в кровать, - он вздохнул, - Ночи напролет мы занимались бы любовью, - голос Юзу дрогнул, испанец выпустив его ладонь обнял его, крепче прижимая к себе, - Мы любили бы друг друга каждый день, так сладко, горячо и страстно, а после засыпали, прижавшись, чтобы завтра вновь проснуться рядом.       Юдзуру сделал паузу, сглатывая ком в горле, смахивая с лица горячие слезы. Его грудь подрагивала, в такт тяжелому дыханию.       Хави соврал бы, сказав, что никогда не думал об этом... Временами это было приятно - мечтать; порой это было больно.       Видя как разволновался Юзу, он всегда был такой чувствительный, его милый мальчик, Хавьер осторожно сказал ему то, чем всегда успокаивал сам себя, когда становилось слишком невыносимо от мыслей вроде "а что, если".       - Неужели ты променял бы на это всё, чего достиг - лёд, тренировки, спортивные результаты, рекорды, олимпиады? Все, за что боролся всю жизнь...       Юзу резко развернулся в его объятиях, не дав договорить, накрыл его губы отчаянным поцелуем, зарываясь ему в волосы длинными пальцами, прижимаясь обнаженным телом, будто желая раствориться в нем.       Он оторвался от теплых губ Хави, покрывая его лицо хаотичными быстрыми поцелуями.       - Променял бы, - шептал он сквозь слезы, - Я променял бы ради тебя девять своих жизней, если бы судьба дала мне шанс, быть рядом с тобой, вместе, любить тебя всю свою жизнь, завести семью, детей, состариться рядом с тобой - я променял бы все, что имею, на этот шанс!       Хави подставлял под поцелуи лицо и шею, Юзу целовал соленую от своих слез кожу любимого.       Их движения были дерганными, нервными. Желание вспыхнуло внезапно, будто взорвалось где-то внизу живота, растекаясь по телам горячими струями. Всей кожей жаждали они несдержанных прикосновений, откровенных ласк, близости тел.       Юзу был растянутым, мягким, обжигающе горячим внутри. По-кошачьи гибко выгнув спину, он сам насадился на Хави одним плавным движением.       Хавьер задохнулся от ощущений, поцелуев сквозь шепот, будоражащих поглаживаний, потрясающей горячей тесноты. Юзу двигался на нем быстро, порывисто, он был так грациозен и пластичен в этом горизонтальном танце. Фернандес не мог налюбоваться изгибами его совершенного тела.       Где-то далеко, в той части сознания, что не летела сейчас в нирвану, Хави понимал, все эти слова были сказаны, возможно, под действием гормонов, обостренных недолгим свиданием после длительной разлуки.       Но занимаясь любовью, не мог выкинуть из головы уютный домик на холме, теплую летную ночь, вспыхивающие яркими полосами на небосводе падающие звезды, шерстяной плед и объятия Юдзуру, сидящего рядом на веранде, где они проведут ночь, а утром вместе встретят рассвет.       Первые люди на свете, что увидят в этот день лучи восходящего Солнца.       Сквозь закрытые веки, Хавьер так ясно увидел ослепляющее сияние светила, когда его тело накрыло необычно долгим оргазмом.       Юзу сделал еще пару движений, со сладким стоном вытянув длинную изящную шею, замер, содрогаясь, когда напряжение его тоже достигло пика, и излился на их животы. Он опустился на Хави, прижимаясь к его груди гладкой щекой, провалился в сон.       Придя в себя, Хавьер осторожно переложил его на бок, мальчик даже и не проснулся, Фернандес наспех обтер его и себя своей футболкой, выкинув ее на пол рядом с кроватью.       Он долго еще лежал, глядя в темноту, невесомо гладил Юзу кончиками пальцев по спине, закрыв глаза и уткнувшись в темную макушку, глубоко вдыхал его восхитительный аромат.       Засыпая, он подумал, - А что дальше?..       Дальше будет жизнь.       Настоящая жизнь. Такая, какая есть.       И пока в ней будет Юдзуру - сколько бы времени им не дано было провести вместе - другая ему не нужна.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.