Маяк

      Серые здания. Шум машин. Столбы высоток, упирающихся в небосвод. Это оглушительно громко и тихо одновременно. Весна только берёт бразды правления в свои руки, припекая голый асфальт. Солнце ещё слабо греет. Сейчас апрель на улице, а внутри какая-то осенняя хандра. Холодок пробегает по телу, заставляя вздрогнуть. Гул улицы давит на уши. Хочется уйти обратно в свою кровать. Сегодня день тренировок, пропустить никак нельзя.       Оглянувшись в который раз, Куроко мотает головой и ускоряет шаг — не потому что боится опоздать. Нужно скорее уйти отсюда. (Может так на него влияет большой поток людей? Стоит об этом подумать) Голова была опущена, чтобы лишний раз ни с кем не столкнуться взглядом, он даже забывает, что люди всё равно никогда его не замечают. Он ведь, чёрт возьми, призрак, фантом. Обращайтесь как вам будет удобнее. Это ведь его способность — быть незаметным и не попадаться людям на глаза. Даже если этого очень хочется. Длинные пальцы нервно сжимались и разжимались, иногда чересчур сильно впиваясь ногтями в ладони. Надо бы постричь ногти, кстати.       Не заметив как подошёл к нужному зданию, Тецуя остановился и удивленно посмотрел на белую стену школьного спортзала. Стоило бы поспешить и зайти внутрь, чтобы не заставлять остальных ждать. Он упорно игнорирует мысль, что пришёл вообще-то на полчаса раньше назначенного времени, надеясь, что двери в зал и раздевалку открыты. Вздохнув и сбросив с себя оцепенение, юноша пошёл к дверям. К счастью, дверь без проблем подалась и открылась. — Нужно переодеться и подождать остальных, — вслух отметил парень и чуть вздрогнул от того, как громко эта фраза прозвучала в абсолютно пустом помещении.       Куроко сидел на лавочке, окунувшись в свои мысли. Может раньше он с удовольствием начал бы разминаться и немного погонял бы мяч по полю, но сейчас не хотелось ничего. На эту встречу он согласился только из уважения к своим бывшим сокомандникам, которые были слишком удивлены резким желанием призрачного игрока уйти. Уже и не помня сколько прошло времени с того короткого, важного, но совершенно неправильного разговора, Куроко заново завязал шнурки на кроссовках, вспоминая как делал это привычное движение каждый день перед тренировкой.       Что случилось в тот день с ним? Он не знает и не понимает. Можно было бы списать это всё на плохую погоду, которая навевает только печаль и апатию, но сейчас весна, солнце потихоньку нагревает землю, и все вокруг просыпаются от зимней спячки. Видимо он всё ещё не проснулся. Или же проснулся, но совершенно не выспался. Или же остался в осени. Сначала появилась обычная усталость, которая разрасталась каждый день внутри него как плесень. Если бы только можно было её срезать и выкинуть. Куроко замечал, что каждая тренировка становится для него всё сложнее и сложнее, вскоре уже в самом начале он чувствовал себя совершенно без сил. А в один день не увидел смысла переодеваться. Зачем это делать, зачем лишний раз выходить на поле, брать в руки мяч и пытаться что-то делать? С этим вопросом всё и закончилось. Он это и сказал Кагами, поспешно уйдя домой, обрывая контакты. С ним ни раз пытались связаться, пытались поговорить на улице, приходили домой, но он умело уходил от разговоров. Как фантом, в этом ведь его предназначение. — Куроко, — в проёме стоял Кагами, — ты нас всех заставил поволноваться, болван!       Это было слишком громко и жёстко, но заслужено. Краем мысли Тецуя это понимал, но не смог уловить её окончательно. Она испарилась. Старый друг быстрым шагом подошёл к скамейке, схватив юношу и поставив его на ноги перед собой. Быстрым взглядом окинул худое тело, цокнув и что-то подмечая у себя в голове. — Я зачем тебя откармливал, если ты опять выглядишь, словно неделю другую питался только энергией солнца, — крепко схватил за руку и потащил за собой к выходу в спортзал. — Пошли скорее, там все уже собрались давным-давно и ждут тебя.       Никто ведь в раздевалку не заходил, как так получилось? Или он настолько погряз в своих мыслях, что никого не заметил? — Скажу сразу, чтобы ты лишний раз не напрягался, — обернулся Кагами, — все пришли уже в спортивной форме. Мы в отличии от некоторых тренируемся.       Прозвучало это несколько жестоко, но справедливо. В зале уже стояло их разноцветное поколение. Они с основным составом бывшей команды Тейко и с Кагами решили тренироваться вместе и после окончания школы и поступления. Они все разошлись в разные институты, но весной специально все взяли каникулы, чтобы плотно потренироваться всем составом и обговорить, что делать дальше. Шёл первый год обучения в университете, но никто из них не хотел бросать такую команду, была основная идея — перевестись в одно учебное заведение, где ещё не основан баскетбольный клуб. Всю осень и зиму они встречались на выходных у школьного спортзала Тейко, от которого Акаши до сих давали ключи, чтобы поиграть вместе, иногда даже участвовали в соревнованиях по стритболу. В один момент Куроко понял, что всё так как должно быть, но при этом чувствовал себя в отдалении от всех. Начались проблемы с учёбой, потому что он никак не мог сосредоточиться на лекциях, потом проблемы появились на тренировках. Помимо усталости на него скатилась тень отчаяния. Он не мог работать с двумя светами сразу, Тецую словно поглощали они и их сила. — С тобой Акаши хотел поговорить. Надеюсь, что хотя бы он тебе мозги на место вправит, — на голову словно ведро воды вылили. — Что? — Всё ты слышал.       Остальная команда наконец обратила на них внимание, заостряя внимание на фигуре Куроко, но никто и не сдвинулся с места, даже Кисе не пошевелился, только тихо что-то шепнул на ухо Аомине. Тецуя чувствовал себя не в своей лодке, как будто он стоит на большой сцене перед толпой людей и на него направлены яркие софиты. Сглотнув, он решился поднять руку и помахать остальным, боясь, что голос его может подвести.       Он не хотел больше играть, он ходил в тумане своих мыслей и пытался найти хоть один ответ на свои вопросы. Зачем он играет? Зачем он на поле? Что и кто он такой? Ему не хватало рук, которые резко выдернут его из этого болота, которые подтолкнут к выходу, укажут на свет. Куроко потерялся в себе. Он фантом. И он очень боялся, что если продолжит им быть на поле, то совершенно потеряет себя, совсем угаснет от сияющего света своих сокомандников. И он нисколько им не завидовал, он был рад за них. Его друзья вернулись, они играли так, как играли раньше в средней Тейко, его друг Кагами продолжает играть в баскетбол, не утратил любовь к нему, не потерял себя в популярности, которая упала на команду Сейрин после той победы на Зимнем Кубке. Но сам Тецуя начал терять себя. Куроко не мог продолжить играть так, как играет сейчас, как играл на Зимнем Кубке, когда он готов был отдать всего себя, чтобы достучаться до своих друзей. И вот что он имеет сейчас — он потерял себя, ходит и бродит как ёжик в тумане. — Тецуя, рад видеть тебя в здравии, — первым подал голос капитан, слегка улыбнувшись и окинув его взглядом. — Нам стоит отойти и поговорить, если ты не против.       По голосу Акаши было понятно, что он не может быть против, поэтому юноша только кивнул и сделал шаг вперёд. Акаши пошёл к выходу из спортзала, не оборачиваясь и зная, что Куроко идёт точно за ним. Оставшаяся команда проводила их взглядом. Каждый понимал, что им стоило раньше заметить те перемены в их друге. Кисе решил первым чуть разбавить атмосферу, отбросив непривычную для его образа серьёзность, и кинул баскетбольный мяч в сторону Кагами. Игра завязалась.       На улице было достаточно тепло, чтобы не замёрзнуть сразу в одной только баскетбольной форме, но Акаши всё равно накинул на подошедшего шестого игрока свою кофту. Он смотрел на юношу и пытался подобрать в своей голове все варианты развития их разговора, но почти сразу откинул это, понимая, что с этим человеком бесполезно что-то пытаться планировать. — Тецуя, что с тобой случилось? — Ничего, Акаши-кун. — Мы с тобой договаривались, что ты будешь звать меня по другому. — Прости, Сейджуро. Ничего не случилось.       Акаши подошёл ближе, чтобы приобнять Куроко. Он положил руки ему на талию, пристально смотря в глаза. — Не может такого быть. Мы не малые дети уже и можем разговаривать. Команда хотела допытывать тебя всем составом, думая, что они опять сделали что-то не то, как это было в средней школе. Я понимаю, что тут речь о личных проблемах и переживаниях. Тецуя, мне важно знать, что творится с моим возлюбленным.       Куроко не мог долго противиться этому беспокойству в алых глазах напротив и положил голову на чужое плечо, вдыхая аромат легкого парфюма, по которому успел соскучиться. — Я скучал, дорогой. Дайки и Тайга предлагали штурмом брать твой дом и тебя в том числе, если честно, то последнюю неделю я всё ближе и ближе склонялся к их варварскому решению проблем. Я волновался. Тецуя, пожалуйста. Мы должны вести диалог. Хотя бы ради нас и наших отношений.       Куроко успел уловить, что Акаши хотел продолжить свою фразу излюбленным «я не люблю, когда что-то не поддаётся контролю», но остановил себя. — Я не знаю, что со мной происходит, Сейджуро. Я словно запутался в паутине всех своих мыслей и потерялся в тумане. Я хочу играть, хочу играть именно нашим составом. Хочу, чтобы всё было как всегда, чтобы было всё также легко. Но я теряюсь, — Акаши плавно гладил Куроко по спине, слушая и не перебивая, начиная догадываться, что именно произошло. — Я чувствую, что свет, исходящий от вас, окончательно превратит меня в тень. Я не могу играть на одной площадке, в одной команде и с Аомине-куном, и с Кагами-куном. Я постоянно чувствую слабость и усталость. Я начал теряться не только на площадке, но и в обычной жизни. Я словно растворяюсь в каждом человеке.       Слова звучали всё тише и тише. Акаши понимал, что Куроко близок к тому, чтобы расплакаться. Он впервые озвучил всё, что в нём было, что его терзало последний месяц. — Тецуя, я понимаю, что с тобой произошло. Ты взвалил на себя слишком много, — он на секунду прервался, чтобы ласково поцеловать Куроко в висок и сильнее прижать к себе. — Что во времена Тейко, что во времена Сейрин ты брал на себя роль тени, которая должна следовать и аккуратно направлять свой свет. Всё ведь было не так, как ты говорил Дайки и Тайге. Ты был главным в обоих дуэтах, но сейчас этих обязанностей стало в несколько раз больше, потому что каждый из нас вырос. Ты не можешь себе позволить сиять ярче, боясь, что тогда не будешь тенью, но и не сможешь быть хотя бы тусклым светом. Но, милый мой, ты забыл, что сейчас мы все вместе. Сейчас мы настоящая команда, которая чувствует друг друга. Тебе не надо брать на себя одного всю ответственность, ты не будешь работать с такими яркими игроками как Тайга и Дайки одновременно. — Но мы не сможем их выпускать по очереди, тогда мы будем в провале. Они прекрасно взаимодействуют и разорвут каждого соперника. — Мы будем делать так, если это понадобится, — твёрдо сказал Акаши, чуть отодвигая Куроко от себя и заставляя посмотреть в свои глаза, — мы команда, мы не те эгоисты как раньше. Если Тайге и Дайки придётся работать по одиночке и сильнее тренироваться, чтобы ты мог себя чувствовать лучше, то так и будет. Но есть идея лучше. Мой заплутавший в тумане, ты можешь работать как и со всей командой, так и с каждый из нас по одиночке. — Я не смогу. — Сможешь. — Я не могу, Сейджуро! — Сможешь. Ты всегда будешь идти только на мой свет. Я буду для тебя своеобразным маяком на площадке. Я тебя вытащу, если буду замечать, что ты не справляешься. Тецуя, это не только потому что все стали сильнее и ты не можешь работать, ты сам себя загоняешь и теряешься в себе. Ты сильный, ты стал сильнее всех нас, но порой сам создаёшь вокруг себя туман. Дорогой, в такие моменты я тебя вытяну. Но мы обязательно сделаем так, чтобы такого не случалось.       Куроко не верил, что всё было так просто. Он гнал себя, сам съедал себя и свою уверенность в себе и своих силах. Он не мог осознать, что сам загнал себя в этот туман, в эту паутину слабости и неуверенности. Акаши хватило несколько минут разговора, чтобы открыть ему глаза и осветить путь на выход из своих мыслей. — Мы сделаем всё, чтобы ты чувствовал себя лучше. Я сделаю всё, чтобы ты был счастлив, Тецуя.       Акаши улыбнулся ему, понимая, что всё скоро вёрнётся на свои пути. Он оставил короткий поцелуй на чужих губах, боясь, что если они ещё задержатся, то он заберёт своего парня и пошлёт тренировку к чёрту. Куроко не хватало света, который озарит ему путь, поможет понять, что всё не так, как ему кажется. Может и правда от зимней спячки ещё не очнулся. — Я люблю тебя, Сейджуро. Спасибо, — Тецуя улыбнулся, наконец понимая, что всё будет хорошо. — И я тебя люблю, дорогой. А сейчас нам стоит вернуться в зал, пока эти малые дети не разрушили весь спортзал.       Они поспешили зайти обратно, нисколько не удивляясь, что Кагами и Аомине носятся по залу, забирая друг у друга мяч. За спиной Аомине маячил Кисе, прося дать ему пас, чтобы он забил мяч в кольцо. Кагами краем глаза заметил вернувшихся и отдал мяч в сторону Куроко, на что он резво среагировал, перенаправляя мяч в руки Мидоримы, который безошибочно закинул мяч в кольцо. — Тецу! Ты вновь с нами? — Аомине поспешил к другу, игнорируя предупреждающий взгляд капитана. — Да, Аомине-кун, Сейджуро раскрыл мне глаза. — А теперь все быстро пятьдесят кругов по залу и только попробуйте хоть немного сократить! — громкий голос капитана раздался по залу. Вся команда тут же среагировала и начала разминку, — Тецуя, двадцать пять кругов.       Неужели всё можно было решить так просто?