Привилегированные случайности

Блум только поменяла запачканную одежду на новую, нацепив лёгкий шифоновый комбинезон, как услышала грохот и звук разбитого стекла. Она стрелой помчалась вниз, едва не споткнувшись на деревянных ступеньках, и увидела осколки некогда раньше стакана, большое оранжевое пятно на полу с рядом стоящим, скорчившего невинную мину мальчиком. — Алан, — она вздохнула, заметив, что сын вроде как цел. — Ты не поранился? — Нет, — мальчик покачал головой. — Он сам упал. — Сам, конечно, — Блум наигранно нахмурилась. — Мам, ты же не собираешься ругать меня в мой день рождения? — копируя маму, Алан разыграл неправдоподобный страх. — Думаю, сегодня можно обойтись и без этого. — И без кнута? — Какого ещё кнута?! — Блум аж выпрямилась, перестав собирать осколки. — Ты вообще откуда знаешь, что такое кнут? Блум была уверена, что это не плохо, что сын развивал свои знания, но чтобы использовать их в таком ключе, пусть и юмористическом, было как-то странно. Хотя, вообще-то не странно, а как раз в стиле его папаши. Он-то, скорее всего, и дал ему очередную книжку, в которой могла быть такая информация. — Ты знала, что в древние времена кентавров, если они провинились, били кнутом? — Знала, малыш, — Блум вернулась к собиранию осколок. — Магическая история обязательный предмет в Алфее. — Фу-у-у, — Алан поморщился и вздрогнул. — Школа для фей – отстой. Вот школы для молодых магов, это я понимаю. А вас чему могут там учить? Управлять крылышками и кидать светящимися шариками? — Почему я сейчас слышу слова твоего папы? Он такой же феененавистник. — Я не феененавистник, — Алан недовольно сложил руки на груди, сев на кухонный стол. Блум тысячу раз говорила не делать так, но мальчику нравилось. Непонятно, нравилось сидеть или в шутку злить свою маму. — Вы очень красивые, как вас ненавидеть? — Ты что, уже и на внешность засматриваешься? — Блум точно не была готова к такому. Её шестилетний сын был умён далеко не на свои года, но, оказывается, развит и в других сферах жизни точно так же. — Папа так говорит, — мальчик пожал плечами. — Так о чём я? А! О школах для магов. Туда принимают с семи лет, ты знала? — Знала, дорогой, знала, — Блум выкинула осколки и одним щелчком пальцев убрала пятно с ковра. После подошла к сыну и тяжело вздохнула, мысленно подготавливаясь сказать то, что точно его расстроит. — Алан, эти школы для магов точно такие же, как Алфея. Всей этой программе ты можешь научиться сам. — Но я не хочу учиться этому сам. Как бы Блум хотелось сказать, что и ей не хотелось тоже. Правда, хотелось видеть, как сын приобщается к новому месту и к новым людям, а не прозябает своё время тут, в четырёх стенах за очередной книгой. Блум была его единственной компанией, изредка Алан проводил время с отцом. Но фея прекрасно понимала, что родители это не та компания, которая поможет ребёнку вырасти социально. Алану уже сейчас даётся трудно общение со сверстниками, хотя разы этого общения можно было пересчитать по пальцам. Она понимала, если так пойдёт и дальше, Алан вырастет таким же, как и его отец. Величайшим, сильнейшим и непобедимым магом, но таким одиноким и эгоистичным. От этой мысли на глаза всё время набегали слёзы, но Блум старательно их скрывала, особенно от сына. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы он расстраивался, но сделать что-то для этого, точнее, для того, чтобы этого не никогда не случалось, она не могла. Не могла физически – для всех она была давно мертва. Не могла и морально, ведь ей мешал банальный страх. — …Я уговорю папу! — Блум вздрогнула, кажется, пропустив весь монолог сына о плюсах учёбы в школах для юных магов. — Ты знаешь своего отца лучше меня, дорогой, — Блум грустно улыбнулась. — Он не разрешит. — А сам он тогда как учился? Тоже сам? — Сам, — фея кивнула. — Ну как?! Как можно научиться этому всему без школы? Он же такой сильный! — Разумеется, у него были наставники, которые его учили, — Блум не стала называть имена этих наставниц, ей хотелось навсегда забыть три этих древних имени. — Теперь он сам будет наставником, только твоим. — Я так не хочу, — Алан тоже поник. У Блум сжалось сердце от одного взгляда на сына. Она чувствовала, как в носу начинало покалывать от накатывающих слёз. — Нет, я люблю папу, конечно, но это скучно. Мам, ты же сама училась в школе, даже в двух! Сначала на Земле, а потом в Магиксе. Ты знаешь, как это клёво! Ну, пожалуйста, отпусти меня! — Я подумаю, Алан, — малышу стоило обрадоваться, ведь какую-никакую надежду ему дали. Но отчего-то он расстроился ещё больше, поэтому слез со стола и ушёл в сад. Блум шмыгнула носом и сжала руки в кулаки, чтобы боль от ногтей, впивающихся в кожу, немного отрезвила. Не помогло, слёзы вырвались ручьём. Она начала тихо плакать: от своего бездействия, от беспомощности, от несправедливости судьбы и от трусости. Её интересовало, почему за действия своих родителей отвечать должен был ни в чём не повинный ребёнок. И просил он самое обычное, то, что есть у каждого ребёнка. Алан хотел друзей, хотел общаться с кем-то, делиться чем-то, элементарно делать какие-то детские пакости и шалости, но ни его папа, ни сама Блум не давали ему такой возможности. Единственное оправдание, которое она себе давала, но которое ничуть не успокаивало, Блум просто не могла позволить Алану это всё. Она так же, как и малыш, была под чутким руководством, если можно так выразиться. Она почувствовала энергию почти с такими же отголосками, как у неё самой. Блум быстро выпрямилась и вернулась к приготовлению праздничного торта с любимой шоколадной глазурью сына. Встала спиной к только вышедшему из портала магу, чтобы тот не увидел раскрасневшееся от слёз лицо. — Алан в саду, — произнесла Блум, перемешивая тесто венчиком. — Иди к нему, он ждал тебя. Блум заметно расслабилась, когда шаги Валтора стали тише. Она услышала радостный голос Алана, и её настроение тоже улучшилось. Логичные зависимые – если хорошее настроение у сына, то и у неё тоже. Фея выравнивала слой шоколадной глазури по бокам и верхушке испечённого торта, когда Алан и Валтор вернулись обратно. Они о чём-то переговаривались, Блум не особо вникала. Мысли до сих пор всецело цеплялись за их разговор с сыном. Послевкусие было отвратительным, но, если бы его не было, она бы, скорее всего, не решилась на шаг рассказать всё Валтору. И не просто рассказать, а именно настоять, что бы он ни сказал и как бы ни отреагировал. — Торт уже готов?! — Алан снова запрыгнул на стол и благодарно поцеловал маму в щёку. Блум улыбнулась и протянула миску с остатками растопленного шоколада, к которой Алан сразу же припал. — Зубы, Алан, — Валтор устало вздохнул. — Это же так вредно. — Зато вкусно, — мальчик пожал плечами, протянув папе ложку с шоколадом. Валтор чуть поморщился и покачал головой. — Мам, порежь тортик. — А желание загадать не хочешь? — в руках феи блеснула упаковка со свечкой в форме цифры «7». — Хочу, конечно, что за глупый вопрос? Валтор хмыкнул, наблюдая, как Блум открывает упаковку и засовывает свечку прямо посередине торта. Периодически маг поднимал взгляд на её лицо, но ни разу не получал ответного. Это было в пределах нормы, напряжённость Блум он ощущал с каждым своим появлением, но сегодня было явно что-то другое. — Стой, я сам хочу зажечь, — Алан остановил маму. — Папа, можно? Получив разрешение, Алан прищурился и сконцентрировался. Спустя пару секунд свечка уже горела, а загородившийся мальчик весело улыбался. — Загадывай желание, Алан, только нам о нём не говори, — Блум нежно потрепала сына по волосам. — Иначе не сбудется. Алан прикрыл глаза, явно представляя то, чего он хочет больше всего. Блум могла поспорить, что точно знала, что загадал её сын. Сейчас, смотря, с какой надеждой и с какой улыбкой Алан представляет исполнение своего желания, Блум приняла одно из самых важных своих решений. Она наконец взглянула на Валтора и поймала его взгляд: такой же решительный и уверенный. Холодная сталь его глаз словно резала, дабы узнать, что находится внутри её головы. Ему явно хотелось прочитать её мысли, ведь Блум была той единственной девушкой, чьи мысли даже ему порой было тяжело понять. — Почему Алан без настроения? — спросил маг, когда мальчик ушёл уплетать половину торта в свою комнату. Сегодня Блум разрешила делать это не на кухне. — Что случилось? — Ты случился, — Блум поставила стакан на стол с такой силой, что тот едва не треснул. Валтор выгнул бровь. — Я? И как же я испортил настроение сыну, появившись всего полчаса назад? Блум оглядела Валтора, даже не заметив, как начала это делать. Она думала, какой стратегией ей пойти: преподнести всё аккуратно или решительно сообщить о своём решении, поставив его перед фактом. Думая над этим, она не отрывала взгляда от мужской фигуры. Года ничуть его не изменили. Валтор по-прежнему оставался высоким и очень габаритным мужчиной. Среди волос не было ни единого седого, как раз наоборот, его длинная шевелюра была такой блестящей, что хотелось прикоснуться и удостовериться, не побрызганы ли они лаком. Кожа оставалась такой же светлой, даже бледноватой, идеально ровной без единой морщинки или впадинки. Валтор был по-настоящему красивым и очень харизматичным мужчиной. Может, Блум бы повелась на эту оболочку, не зная её содержимого. Но она не просто знала, но и испытала на себе все «прелести» этого содержимого. — Алан хочет в школу для магов. — Исключено. — И я намерена его туда отправить. — Ты, верно, шутишь, — маг усмехнулся. — Нет, Валтор, — Блум нахмурилась, но ухмылку мага своей хмуростью стереть не смогла. — Алан будет учиться там и точка! — Блум, — мужчина изогнул бровь. — Мне что, снова тебе нужно всё объяснять? Ты же не семилетний Алан. — Вот именно, семилетний, Валтор, — Блум начала говорить тише, чтобы малыш вдруг не услышал. — Алану семь лет, а у него нет друзей. Ему семь лет, он должен играть на улице, хулиганить, веселиться, а не сидеть в четырёх стенах и корпеть над учебниками. Валтор, у него нет детства, и ты отбираешь единственную возможность почувствовать себя нормальным ребёнком. — Он нормальный ребёнок, Блум. — Он не чувствует себя таким! — не сдержавшись, Блум повысила голос, после чего тут же вышла в сад. Валтор вышел за ней, прикрыв дверь. — Не ты проводишь с ним целые сутки в неделю, не ты укладываешь его спать, не ты с ним разговариваешь, поэтому ты ничего не знаешь. Блум заговорила спокойнее, смотря куда угодно, только не в глаза Валтору. Она уже не помнила, когда утратила свой внутренний стержень. Возможно, не утратила совсем, просто этот мужчина навевал на неё самый настоящий страх. Блум банально боялась его, его силы и его влияния. Но, стоило отдать Валтору должное, добивался он этого очень кропотливым трудом. И Блум была уверена, он точно доволен своим результатом. Это ведь и было его целью – подчинить себе весь мир. Он это сделал. — Он часто просит меня рассказать о моём детстве, о школьных годах, о подругах, — Блум запнулась. То, что она никак не могла контролировать до сих пор, это картинки прошлого, которые безжалостно и жестоко всплывали перед глазами. — Ему это интересно не потому, что я его мама и он хочет узнать обо мне побольше, а потому, что у него этого нет. Алан хочет жить так, как жила я, а не как его отец. — Благодаря тому, что я жил без всех этих развлечений, я и вырос таким, Блум, — Валтор слелал шаг к девушке, потом второй, почти приблизившись вплотную. — Только благодаря этому добился того, что у меня есть сейчас. — И ты рад? Ты действительно гордишься этим? — Блум саркастически усмехнулась. — Валтор, ты же совсем один. У тебя никого, кроме Алана, нет. И с таким подходом к собственному ребёнку скоро не будет и его, как ты не понимаешь? Валтор нахмурился. Слова Блум начали раздражать, несмотря на то, что фея говорила правду. Одной стороной разума Валтор это понимал, но второй, именно той, которая перевешивала, твердила, что фея явно заблуждается. Ведь по сути, то, что он имел сейчас, не просто его устраивало, маг стремился к этому всю свою жизнь. Магикс отныне принадлежит только ему, исключительно под его контролем находится каждое измерение и каждый его житель. Валтор стал правителем целого мира, разве это не повод для гордости? Да и цену за это он оплатил невысокую только потому, что, как выразилась Блум, он один. Терять ему было нечего и некого. — Алан моя слабость, и ты это прекрасно знаешь, милая Блум, — ему не нужно было даже тембра прибавлять. Один вид и взгляд этого мага уже говорили о его величии, заставляя фею покрываться мелкими мурашками страха. — Если о нём кто-то узнает, то обязательно этим воспользуется, чтобы насолить мне. Ты такую участь для сына хочешь? — Не смей мной манипулировать, это больше не сработает! Алан ни капли на тебя не похож, никто даже не подумает, что он может быть твоим сыном. — У него тёмный огонь дракона. — Его мама принцесса Домино – планеты драконов – и член правящей династии. Такая магия могла перейти по крови, — Блум горделиво задрала подбородок. — Никто в эту чушь не поверит, — маг усмехнулся, потом вдруг посерьёзнел. — Я сказал, Блум, это исключено. Никакой учёбы в школе для магов, так Алану и передай. — Я не хочу, чтобы мой сын вырос таким же, как ты! Валтор остановился на полпути, обернулся к Блум. Маг едва удержался от демонстрации своего восторга, когда увидел её: свирепую, разозлённую мать, которая так яро защищала желания сына. Это настолько сильно её волновало, что Блум забыла о страхе перед ним, и только из-за этого Валтор мог искренне поблагодарить сына, ведь что бы он ни делал, что бы ни говорил, и как бы ни вёл себя с ней, абсолютно всегда он ощущал липкий страх со стороны феи. Маг не хотел чувствовать этот страх, ведь у Блум было такое особенное положение в его кругу, что она могла не бояться вообще ничего. Блум, конечно, мастерски скрывала свой страх, но Валтор был далеко, даже очень далеко не слепым и наивным человеком. — Я не хочу видеть его таким же эгоистичным, не способным на сострадание, жестоким и кровожадным! Я хочу, чтобы мой сын остался человеком, который может хоть что-то чувствовать, ясно? — теперь Блум подошла к Валтору. — Я не хочу ещё одну копию тебя, которая уничтожит всё и всех на своём пути. — Ему не нужно будет прокладывать этот путь, я всё сделал за него. Блум прикрыла глаза и вздохнула. Ей хотелось выть от собственной беспомощности и упрямства этого мага. Она сама виновата, наивная душа, раз предположила, что сможет уговорить его. Или – что ещё смешнее! – пойти против его воли. — Он же твой сын, Валтор. Неужели так тяжело сделать хоть что-то, что порадует его? Блум скрылась в доме, почувствовав, что тёмной энергии поблизости больше не было. Буквально в эту же минуту из своей спальни спустился Адам с пустой тарелкой, измазанными в шоколаде губами и благодарной улыбкой до ушей. Блум усмехнулась, выглядел малыш так, словно впервые в жизни видел шоколадный торт. Странно, ведь Блум пекла что-то подобное довольно часто. Уже вечером, когда все дела были сделаны, а Алан сладко спал, Блум нежилась в горячей ванне. Сделала её настолько горячей, чтобы кожа покрылась красными пятнами из-за покалывания горячей воды, но после сегодняшнего стресса это было как раз кстати. Блум соврёт, если скажет, что это был самый эмоциональный стресс за всю её жизнь. Разумеется, соврёт. Но ирония в том, что причина всего стресса за последние несколько лет заключалась именно в маге. Блум с ужасом вспоминает тот год, когда он выбрался из Омеги. На них, третьекурсниц знаменитой школы для фей, возлагалась большая и очень глупая ответственность – остановить этого мага. Тогда ключевую роль сыграл их подростковый героизм, и только сейчас Блум понимала слова Валтора. Он ведь смеялся над ними, знал, что эти феи точно ему не ровня. А самоуверенные феи, которые были уверены, что добро всегда побеждает зло, не слушали мудрого, пусть и жестокого человека. В своей собственной последовательности Валтор завоёвывал измерения, королевства, школы. Армия ни одного государства не могла остановить этого кровожадного мага, и горы трупов Блум вспоминает до сих пор с парализующей дрожью. Не только трупы, но и сами убийства. Валтор так легко лишал жизни ни в чём не повинных людей, которые вставали на его пути. Он с такой лёгкостью победил Саладина, Гриффин, Фарагонду и других выдающихся волшебников. Этим Валтор и заслужил, пусть и не всеобщее признание, но хотя бы покорность. Те, кому повезло остаться в живых, банально боялись ступить и шагу наперекор воли этого мага. Блум очень жалела, что не смогла помочь умершим, хотя сейчас фея понимала, что ничем она бы не помогла абсолютно. Это тогда, в то давнее время бушевал юношеский максимализм, и она была уверена, что со всем справится. Но Валтор называл это по-другому, – наивностью. Блум была до жути наивна, раз полагала, что его может что-то или кто-то остановить. Валтор был силён, самоуверен и непобедим. Эти его качества сыграли с Блум злую шутку, ведь она не заметила, как влюбилась в этого кровожадного и жестокого мага. Стокгольмский синдром, так это называется. В то время фея разрывалась между своими чувствами и долгом, хотя она, третьекурсница пусть и с большим багажом за спиной, не имела никакого долга. Она была молодой, ещё даже несовершеннолетней девушкой, о каком долге может идти речь? Валтора, как ни странно, порой даже умиляла эта наивность, но ужасно раздражала жертвенность. Он не раз говорил ей, что поступает она неправильно, но юная Блум, считавшая себя всё время правой, не слушала. Иногда, конечно, красивые речи Валтора влияли и позволяли манипулировать. Порой Блум забывала, что находилась рядом с убийцей, и в такие моменты ей было хорошо. Сейчас, лёжа в ванной, она крепко жмурится, дабы не вспоминать свою глупость. Как можно было быть уверенной, что одна девчонка, которая, возможно, не вызывала у Валтора ничего, кроме похоти на тот момент, могла его как-то переубедить. Блум не знала о его отношении к ней до сих пор. Если тогда Валтор не говорил об этом сам, то сейчас, даже если заикнулся бы, Блум бы точно не стала слушать. Блум перешла черту лишь раз, когда они остались совсем вдвоём. Очередная битва, закончившаяся победой Валтора, смерти и нокауты вокруг. Блум думала, что будет следующей, с переломанными крыльями, как у Музы, или кровоточащим боком, как у Стеллы, но она ошиблась, ведь Валтор просто ушёл. Покинул столовую Облачной Башни, в которой завязалась очередная перепалка, не сказав ни слова и не кинув ни одной сферы. Разозлённая из-за поражения, воодушевлённая на отмщение девушка вышла на поиски и нашла мага в кабинете покойной директрисы. Как же сильно она была растеряна, когда вместо того, чтобы снова начинать бой с самоуверенной ухмылкой, Валтор лениво обвёл её взглядом и вернулся к делам. — Нападай на меня! — Умереть не терпится? — Я не проигрываю, Валтор. Маг усмехнулся такой наивной самоуверенности. Вообще, чувство наивности всегда вызывало у него какое-то умиление, а в Блум на тот момент его было даже с избытком. Но когда эта наивность перетекала в глупость, тогда Валтор начинал не слабо злиться. Сейчас был именно тот самый сюжет. — Ты, может, просто ищешь повод побыть со мной подольше? — маг лукаво улыбнулся. — Что ты несёшь? — Блум, кажется, только слепой не увидит, как сильно ты в меня влюблена. — Как можно путать любовь с презрением, Валтор? — Так же, как и юношеский максимализм с наивностью, — маг встал из-за стола бывшей директрисы и начал медленно наступать, пока не приблизился очень близко. — Ты же так делаешь? — Ты ошибся, — фея покачала головой. Давным давно она где-то вычитала, что если человеку приятен запах другого человека, то инстинктивно этот человек начинает вызывать симпатию. Сейчас ей это вспомнилось потому, что от Валтора очень приятно пахло. Чем-то совсем не резким, вовсе не терпким, а таким лёгким, приятным. Таким ароматом, что совсем не сочетается с его имиджем. — Это ни юношеский максимализм, ни наивность. — Что же тогда? Жалкий героизм? — Вовсе нет! Я лишь делаю то, что правильно. То, что я должна. — Кому должна, милая принцесса? Поверь мне, ты никому ничего не должна. — Если ты говоришь о моём титуле… — Мне нет дела до твоего титула, но скажу, что уничтожать твою планету было забавно, — маг усмехнулся. — Орител вопил и так смешно мечом размахивал, ты бы видела. — Ты и тогда никого не пожалел, — в голосе было слышно явное разочарование. Надо же, неужели в её наивной головке остались мысли о его мнимой добродетели? — И сейчас не пожалеешь. — Рад, что слышу это не в форме вопроса, — хмыкнул маг. — Ты быстро учишься, ребёнок. А теперь уходи, если не хочешь получить так же, как и твои соратники. — Зачем ты всё это делаешь? Ладно сейчас, ты мстишь за заточение на Омеге, но тогда… Орител, Марион и Домино – что они тебе сделали? — У меня были свои счёты с твоим отцом, Блум, — Валтор сделал резкий шаг вперёд, почти прижав Блум к камину. Фея ощутила жар у ног и услышала едва уловимый треск дров. — Но, поверь мне, и он, и твоя мать ответили сполна. — Зачем ты мне всё это рассказываешь? — Может, потому, что ты спрашиваешь, принцесса? — Валтор саркастично поднял брови. — А ты стал бы беседовать с кем-то другим, будь он здесь? — Какой ответ ты хочешь получить, Блум? Валтор был неглупым мужчиной и понимал, на что намекала девушка. Влюблённая, такая наивная, но нуждающаяся в его признании и толики намёка на что-то подобное. Маг, разумеется, не собирался ни на что намекать, ни говорить в открытую. А о чём, собственно, можно было говорить? О естественном желании? О сногсшибательной фигуре и внешности Блум? Что-то подсказывало ему, что это её в который раз разочарует. — Единственное, что я хочу, это чтобы ты перестал отвечать вопросом на вопрос. — Ты хочешь услышать, что ты особенная, раз я стою здесь и разговариваю с тобой? — маг изогнул бровь и сделал очередной шаг. — Что ты мне нравишься? Что мне нравится твоя фигура, твой запах, твои волосы, твой стержень и твоя внутренняя сила, пусть и глупая? — Просто ответь на мой… Ай! — когда из камина вылетела искра и попала на ногу, Блум инстинктивно подалась вперёд, чтобы отойти подальше. Её действие стало спусковым механизмом, и Валтор не мог не воспользоваться этой возможностью. Блум ахнула и даже не пыталась выдавить удивление, ведь его хватило сполна, стоило магу схватить её, прижать к себе и поцеловать. Блум вынырнула из воспоминаний и воды, закашлявшись. Она распахнула глаза, мысленно ругая себя за эти мысли. Каждый день она буквально запрещала себе возвращаться в болезненное прошлое, стараясь сосредоточиться на настоящем и их с Аланом будущем. Но стоило Валтору только появиться рядом, как все картинки его поступков накатывали гурьбой. За столько лет многое можно было простить, и Блум с этим согласна. Но как прощать, если человек даже не старается что-то исправить, подойти и извиниться. Блум усмехнулась, даже едва не рассмеялась от собственной глупости. Извиняться за что? За то, что убил всех её знакомых? За то, что уничтожил планету и родных? За то, что не выполнил единственную её просьбу? Блум просила не трогать её подруг, но Валтор не смог бы остаться Валтором, если бы послушался какую-то девчонку. Он её-то не убил только потому, что Блум вовремя узнала о беременности. О том дне – в кабинете Гриффин – напоминал крохотный шрам на ноге от вылетевшей из камина искры и, разумеется, сам Алан. Первый и последний раз Блум позволила себе зайти так далеко, но одного раза хватило, чтобы навсегда изменить свою жизнь. Теперь у неё был Алан, и этот факт затмевал каждую частичку ужасного прошлого.

***

Дом, несмотря на не позднее время, встретил мага тишиной. Последний раз он был здесь неделю назад. Долго, обычно он стабильно навещает сына три или четыре раза в неделю. Но в этот раз Валтору было необходимо время, чтобы обдумать слова Блум. Очень на него не похоже, ведь он никогда раньше не заморачивался по поводу чьих-то слов и, уж тем более, чьего-то мнения. Но Блум за пару лет явно стала особым исключением. Два рыжих пятнышка тихо сопели в спальне наверху. Увидев эту картину, Валтор словно окончательно убедился: Алан действительно был совсем непохож на него. Он унаследовал огненные волосы матери, цвет её глаз, форму носа, даже овал лица. Характером Алан пока тоже мало напоминал Валтора, хотя, может, черты, которые присуще Валтору, проявятся чуть позже. Это было не так важно, сейчас Алан был абсолютной копией своей матери лет так в… Сколько ей тогда было? 17 или 18? В общем, Блум повзрослела слишком поздно и только с его помощью, а Алан пока полностью наслаждался детством. Ему взрослеть было не нужно. Валтор озадаченно вспоминал старую Блум. Озадаченно потому, что он не понимал: нравилась ему эта детская непосредственность или нет? Она его зацепила или совсем другие качества? Хотел бы он, чтобы старая Блум вернулась, ведь когда она не видела Валтора и находилась рядом с сыном, то возвращала себе детскую непосредственность. Наверное, Валтор просто соскучился по такой Блум, вот и хочет её вернуть. В этом озадаченности не было, он хотел её вернуть. И если раньше, лет шесть-семь назад он не воспринимал девчонку серьёзно, не испытывал абсолютно никаких взрослых чувств, то сейчас, когда прошло достаточно времени, Валтор мог смело признаться, что любит это спящее создание. Почему до сих пор не убил, почему позволяет ей так разговаривать с собой, хотя делает она это не часто, почему только она может увидеть его, прикоснуться к нему, но этого не делает? Все эти привилегии мужчина мог оправдать одним единственным чувством. Жаль, Блум не хочет об этом ничего слышать. Порой Валтор с этим соглашался, ведь, если посмотреть объективно, он натворил много дел. Сначала лишил родных родителей и планеты, потом школы, учителей, лучших подруг, называвших себя «Винкс». Валтор уничтожил всё и всех, что было ей дорого, потому что они стояли на его пути к долгожданной власти. После буквально запер Блум в Весперии, на самом краю этого измерения, где её и Алана точно никто не найдёт. Рядом не было ни души, маг очень хорошо это контролировал. Если им нужно было выходить за продуктами, например, то Блум делала это только в присутствии Валтора, и то, с использованием магии, чтобы скрыть внешность. Наверное, её обижало такое недоверие, но Валтор назвал бы это осторожностью. Да, параноидальной, но осторожностью. Алан тоже очень редко выходил за пределы их с Блум семейного гнёздышка, но, опять-таки, только в целях безопасности. Страшно представить, что бы случилось с Блум и Аланом, если бы кто-то прознал про эту слабость жестокого правителя всего мира. Валтор безусловно смог бы их защитить, но озлобленные люди – очень коварные и хитрые существа. Ему не хотелось подвергать этих двоих какому-то риску. А сейчас они выглядели ещё беззащитнее. Как два воробушка, сплелись в нечто ярко-рыжее и спали у друг друга под боком. Непонятно ещё, кто кого будет защищать. Миниатюрная Блум, которая едва достаёт Валтору до плеч, или Алан, воодушевление и силы которого хватит не на одного врага. Красивая картина. Валтор бы хотел, искренне желал бы видеть её каждый день, но собственная гордость и каменная неприступность Блум стояли огромной преградой. Блум проснулась от ощущения чьего-то присутствия. Учиться пользоваться своей магией она начала давно, поэтому с лёгкостью могла распознать, находился ли кто-то рядом или нет. Сейчас в доме явно кто-то находился и, стоило продрать глаза, она заметила гостя. Было логично, сюда явиться мог только один человек. Девушка взглянула на часы, которые показывали пять вечера. После взглянула на спящего рядом сына. Алан уснул днём, и Блум прилегла к нему, но не заметила, как уснула сама. Девушка чмокнула спящего ребёнка, а после бесшумно поднялась, кинув на стоящего поодаль Валтора один единственный короткий взгляд. Она вышла из комнаты, будучи уверенной, что маг останется с сыном. Поэтому какого же было её удивление, когда он прикрыл дверь спальни и спустился за ней. Она начала ощущать напряжение из-за его нахождения рядом. Прожигающий взгляд Валтора изучал каждое её движение на кухне, нагоняя очередную волну страха. Блум не могла объяснить, почему чувствует его. Вроде за все эти годы Валтор и пальцем её не тронул, не обидел и не задел. Но от него веяло таким холодом, да и в целом, вид этого мага не предвещал ничего хорошего. Тем более Блум видела, на что он способен. — Мне стало интересно в тот день, — Блум вдруг нарушила нагнетающую тишину, кладя почти нетронутый стакан с водой обратно на стол. — В день рождения Алана. — Что, Блум? — Не будь его в нашей жизни, что бы ты сделал со мной? — А ты бы стояла на моём пути? — Скорее всего, да, — ответила Блум, немного подумав. — Тогда, скорее всего, я бы тебя убил. — Не думаю, что скорее всего, — девушка хмыкнула. — Ты бы вряд ли задумывался. — Верно, я просто не хотел тебя расстраивать, — Валтор поддержал иронию. — И что ты поняла, получив ответ на свой вопрос? — Ничего, Валтор, мне просто было интересно. — Нет уж, дорогая, теперь, пожалуйста, ответь на мой вопрос. — Поняла, что ты по-настоящему жесток. — Жесток? — маг выгнул бровь. — А в чём жестокость? Я убивал всех, кто стоял на моём пути. Почему ты должна была стать исключением? — Так же отвечаешь вопросом на вопрос. — Нет, Блум, просто ты не знаешь, что сказать. Ты ведь не глупая девочка уже, должна понимать, что ни о каких чувствах на тот момент речи и быть не могло. Я видел лишь ослепительно красивую оболочку и упрямого ребёнка внутри. Немного, — Валтор прищурился. — не мой типаж. — Как будто что-то поменялось, — фея саркастично хмыкнула. — Ты повзрослела. Кстати, благодаря мне. Не благодари, — фея закатила глаза, Валтор снова улыбнулся. Он чувствовал, что фибры страха постепенно отпускают рыжее создание. Что ж, если разговоры так на неё влияют, он готов говорить с ней каждый день напролёт. — Но мне кажется, что ты хотела услышать что-то другое. — Я повзрослела, Валтор. Глупые манипуляции, дабы вытянуть из человека нужный мне ответ, уже не для меня, — девушка покачала головой и говорила серьёзно. Валтор понял, что она не врала. — Да и… Зачем? Я хотела услышать нечто подобное раньше, ты это знаешь. Сейчас многое поменялось. — То есть тебе не интересен ответ на твой вопрос? — На какой? Ты на все ответил. — Ты задала его очень давно и он остался без ответа. Кажется, ты хотела знать, почему я секретничал с тобой в кабинете Гриффин, — Валтор приложил пальцы к подбородку, словно задумался. — Почему не нападал, а разговаривал, верно? — Я не помню такое, — слукавила девушка. По ехидному выражению лица мага было понятно, что он не поверил. — Даже если что-то подобное было, сейчас мне это неинтересно. — Всегда был уверен, что женское любопытство неистребимо, поэтому я не верю, что тебе неинтересно. Ты так яро пыталась выяснять это у… — Валтор, хватит, пожалуйста! — прикрикнула фея. — Ты что, не понимаешь? Единственное, чего я хочу, это забыть всё произошедшее, как страшный сон. Почему ты мне это напоминаешь? — Блум, ходячее напоминание обо всём сейчас спит наверху. — Я не об Алане вовсе, — выдохнула девушка. — Любое напоминание сразу подкидывает картинки… Убийство профессоров, специалистов, девочек… Блум прикрыла глаза и, словно защищаясь, обняла себя руками. Она ненавидела себя за эту слабость и за её проявление перед Валтором, но ничего не могла с собой поделать. Это было выше её сил преодолеть своё прошлое и, как бы она ни старалась и ни хотела, просто не получалось. Блум всё ещё отчетливо видела сцену: она, просящая, не убивать девочек, пощадить и отпустить их, и наглухо игнорирующий Валтор, убивающий каждую фею знаменитого клуба по очереди. — Это было целую вечность назад, Блум, — обойдя стол, Валтор подошёл к девушке. Погрязшая в воспоминаниях фея заметила это, когда Валтор коснулся её предплечий, словно поддерживая. — Не трогай меня! — Блум отшатнулась так, словно её окатили кипятком. — Сколько бы времени ни прошло, ты всё равно останешься кровожадным убийцей, который не пожалел никого на своём пути! — А они бы пожалели? — глаза мага наполнились такой свирепостью, он едва не потерял над собой контроль. — А, Блум? Пожалели бы меня, дав я слабину хотя бы на минуту? Что бы со мной было, пощадив я хотя бы одного? — Один ничего бы тебе не сделал, — Блум шагнула назад, уперевшись в стенку, чувствуя, как её уверенность пропадает так же быстро, как появляется страх. Сейчас Валтор выглядел очень пугающим. — Даже сто один ничего бы мне не сделал, Блум. Но я не терплю предательства, понятно? — Так ты себя принципами оправдываешь? — Блум удивлённо усмехнулась. — Оправдываю? Зачем мне это? Я и так знаю, что поступал правильно. — Ты столько жизней погубил, что в этом правильного?! Как бы ты ни хотел от этого отмыться, никогда не отмоешься, Валтор. — Как ты не поймёшь, Блум, — мужчине захотелось захныкать, как маленькому ребёнку. — Я не хочу ни от чего отмываться, мне безразлично. Меня волнует только… — Только ты сам! — Только то, что ты думаешь обо мне! — Неправда, тебе абсолютно плевать на мнение других! — Вдолби же себе в голову, что ты не другая! Ты не входишь в число тех, на кого мне плевать. Не только Алан, но и ты тоже очень мне дорога, и я не понимаю, как можно было не увидеть этого! — Как увидеть, Валтор?! Через что? Валтор мог дать развёрнутый ответ на этот вопрос, но ему казалось, что тогда он развернёт и свою душу тоже. Маг был уверен, что пока не готов показаться Блум с такой стороны. Ему казалось, словно тогда, ответив на этот вопрос, он растеряет свою гордость, репутацию, авторитет и имидж. Однако, насколько ему подсказывала интуиция, невозможно потерять гордость, репутацию и всё остальное перед человеком, которого так сильно и по-настоящему любишь. И всё же Валтор не стал отвечать на этот вопрос вслух, но магу было важно дать на него чёткий ответ хотя бы у себя в голове. Как можно понять, что Блум особенна для него? Банально из-за того, что он позволяет так с собой разговаривать. Страшно представить, что бы случилось с человеком, который повысил бы на него голос. Или из-за того, что старается идти на уступки, хотя Валтор сам бы поспорил с этим. Он старается идти, но никак не может переступить. Может, в этом должна поспособствовать сама Блум, дав ему толику взаимности. Почувствовав стимул, Валтору точно удастся перешагнуть через себя и своё упрямство. Но самое главное, что Валтор чувствует себя совсем другим, словно он дома, стоит этой рыжей фее замаячить перед глазами. Быстрые и частые шаги отвлекли обоих родителей. Блум, стоило Валтору отодвинуться, сразу отошла в сторону. Могло создаться впечатление, словно от него неприятно пахло, настолько сильно Блум не хотелось находиться рядом. Мага, безусловно, это злило и даже обижало. Он никак не мог найти подход к матери своего ребёнка и злился из-за этого на себя и на Блум. — Папа! — Привет, маленький человек, — Валтор понял, что Алан очень по нему скучал, когда почувствовал крепкие объятия такими маленькими руками. Удивительно, но Валтор испытал стыд за своё долгое отсутствие, поэтому постарался сделать всё, чтобы скрыть испорченное настроение. — Ты чего спишь в такое время? Потом ночью спать не будешь. Блум посмотрела на сына и Валтора со стороны. Кто бы мог поверить в это? В её доме находился никому недоступный правитель целого Магикса, причём он так обыденно расселся в кресле, так обыденно посадил на себя Алана, словно это был его дом. Фактически, да, так оно и было, но Валтор тут не жил, поэтому вряд ли это можно было считать его домом. Сути это, однако, не меняло, видеть Валтора именно таким было её личной привилегией. От этого Блум должна была испытывать что-то приятное, чувствовать себя особенной, но фея понимала, что видит эту картину только потому, что есть Алан. Не будь его, не было бы и привилегий. — Ты знаешь школы для магов, Алан? — стоило услышать этот вопрос от мага, глаза мальчика загорелись, словно факел. — Естественно, пап! Это же самое крутые школы во всём Магиксе! — Раз они самые крутые, ты, наверное, хотел бы в такой учиться? — Хотел бы, конечно, — Алан перевёл взгляд на маму. Он словно взглядом спрашивал, правильно ли он ответил, ведь совсем недавно она говорила, что Валтора в этом вопросе убеждать не стоит. — Но ты же не разрешишь? — Почему ты так решил? — Ну… — Алан снова посмотрел на маму, словно ища помощи, но Блум была так же заинтересована в ответе, как и Валтор. Блум было интересно понять, понимал ли Алан в своём возрасте о причинах таких параноидальных мер предосторожности. И ещё больше её интересовало, обижался ли он на отца из-за этого. — Ты многое запрещаешь, и я думаю, что это тоже. — Это верно, Алан, я очень многое запрещаю, но на это есть причины, — Валтор ласково провёл руками по рыжим волосам сына, испытывая странные чувства внутри. Он объяснялся перед маленьким мальчиком, но не чувствовал при этом ничего зазорного. — Ты же должен понимать, что твой папа не самый простой волшебник, и что у меня очень много врагов. — Я это знаю, мама рассказывала, — Валтор перевёл взгляд на Блум. Он удивился её хмурости, но продолжил разговор. — Но всё же я думаю, что это не помешает твоей учёбе в школе для магов. — Что?! — Алан вскочил на ноги. — То есть ты мне разрешаешь?! — Да. Такой короткий, такой простой ответ, но сколько счастья было в глазах Алана. С каким визгом он кинулся на шею Валтору, потом Блум, затем снова к магу, причитая о том, что он самый лучший папа. — Видишь, мам?! Я уговорил! — Блум усмехнулась. Она не помнила момента, когда Алан уговаривал, но решила не портить триумф сына. — А когда уже учёба начнётся? Когда мы поедем в школу? — Думаю, мама может пойти поговорить с директором уже завтра. — Уже завтра?! То есть уже завтра я начну там учиться? — Не спеши, Алан, — заговорила Блум. — Учебный год начнётся только через месяц, сейчас у всех каникулы. — Тогда уже надо начать собирать вещи, — Алан огляделся, но не нашел в гостиной никаких личных принадлежностей. — Мам, где моя любимая футболка? — У тебя в шкафу, на самой нижней полке. Рюкзак там же. — Понял, — Алана след простыл уже через пару секунд. Он быстрыми шагами потопал в свою комнату. — Ещё неделю назад ты говорил, что это исключено, — Блум сложила руки на груди и села в кресло напротив мага. — Что это ты вдруг передумал? — Ты была права, — фея изумлённо вскинула брови. — Алан мой сын, и, хочу я этого или нет, но я буду переступать через себя в его угоду. — А как же твои манипуляции о том, что ему грозит опасность, что это его участь, если всё будет не по-твоему? — Во-первых, это не было манипуляцией, — Валтор откинулся на спинку удобного кремового кресла. Он чувствовал, что Блум уже была не настолько напряжена, как была пару минут назад. Если на неё так повлияла радость Алана, то она поистине настоящая мать. — Во-вторых, ты была права и в том, что скрыть наше родство может получиться. — Почему только сейчас, Валтор? Что изменилось, что ты вдруг… Забыл об эгоизме? — У меня к тебе встречный вопрос, дорогая, — Валтор подался вперёд, оперевшись локтями на свои колени. — Почему ты только сейчас вспомнила об интересах сына? — Что?! Неправда! Интересы Алана всегда были для меня выше своих, иначе меня бы тут попросту не было. — Но защищать его интересы ты стала только сейчас? Почему? — Ты что, хочешь сказать, что я плохая мама? — Нет, Блум, я хочу понять, почему ты перестала меня бояться, — фея снова удивлённо вскинула брови. — Не отрицай этого. Даже если бы я не чувствовал твои эмоции, это видно невооружённым глазом. — То есть ты хочешь, чтобы я тебя боялась, раз тебя интересует этот вопрос? — Наоборот, Блум, — маг устало вздохнул. — Твой страх, откровенно говоря, осточертел. За столько лет пора было понять, что я ничего тебе не сделаю. — Валтор, ты что, с ума сошёл? Мне перечислить всё то, что ты сделал? Даже самый сильный духом человек будет бояться! Да ты сам говорил мне, что если бы не Алан, то убил бы меня! Валтор улыбнулся, вызвав у Блум ещё больше негодования. Сейчас он выглядел точно как сумасшедший, который наслаждался её криками. Но нет, Валтор наслаждался совсем другим. Сейчас Блум была точь-в-точь как в день рождения Алана. Разозлённая, напряжённая, как струна. Тронешь её, и она разорвётся, больно ударив по руке. Блум тоже могла больно ударить, и в тот раз это даже получилось, Блум очень сильно задела его словами. Однако, не сделав этого, вряд ли он бы задумался. Действительно, хотел ли он точную копию себя? Чтобы Алан, этот светлый и добрый души маленький человек, вырос эгоистичным, не способным на сострадание, злым и мстительным? Нет, Валтор однозначно этого не хотел. Но в этот раз мужчина ощущал, что Блум оставалось немного, чтобы ударить его в прямом смысле. Этого, можно сказать, он и добивался, – реакции. Не скрывание эмоций, не проглоченные слова, не убитую злость внутри, а именно её проявление. Чтобы вместе с этим всплеском Блум забыла о своём страхе, забыла о прошлом и о том, кто стоял перед ней. Было неприятно и даже больно осознавать, что она видит не отца её сына, не человека, к которому когда-то были тёплые чувства, а завоевателя, убийцу и гнусного манипулятора. — Может, мне сказать Алану, что я пошутил? — Что? — Что никакой школы ему не видать? — Ты не… — Что он зря сейчас складывает вещички в рюкзак? — Только попробуй! Блум сама не поняла и даже не сразу осознала, откуда в стене появилась прожжённая дыра и каким образом Валтор содрал весь газон своей спиной. Она взглянула на свои руки, которыми запустила заклинание, шокировано распахнула глаза и услышала глухое мычание. Тут же спохватившись, Блум подбежала к лежащему магу. — Т-ты как? — она присела на колени. — Сесть сможешь? — Практики у тебя, может, давно не было, но нападаешь ты так же хорошо, — поморщившись, маг всё-таки сел. Не успел он разглядеть взволнованное лицо феи, как в сад выбежал Алан. — Что у вас тут?! Пап, ты цел?! Мам?! Вы поругались? — Нет, Алан, это случайность, — ответил Валтор. Он быстро встал на ноги, стряхнул пыль и грязь с льняной рубашки, после подал руку Блум. Секунду поколебавшись, девушка вложила руку в ладонь, и тоже встала. — Случайность? — мальчик скептично оглядел дыру в стене, от которой до сих пор несло горючим. — То есть вот это случайность, а когда я разбиваю стакан с соком… Ну ладно. — Цел? — на вопрос Блум Валтор только кивнул. Она взглянула за спину мага, поморщилась от вида свежих царапин. Но благодаря его регенерации, они уже потихоньку исчезали. — Ты почему не отбил удар?! — Блум, порой даже для меня ты бываешь непредсказуема, — мужчина усмехнулся. Он действительно ожидал удар, но рассчитывал на банальную пощёчину, а не на настолько резкий волшебный всплеск. Тут даже он оказался бессилен. — Алан, мы разберёмся с этим бардаком с твоей мамой, ты иди и продолжай собирать вещи. — Точно не нужна моя помощь, мам? — девушка покачала головой и Алан, перешагнув через части бывшей стены, снова ушёл к себе. — То есть теперь ты собираешься отправить его в школу? Валтор, ты хоть сам понимаешь, чего хочешь?! — Я изначально планировал его туда отправить, — по щелчку пальцев, сад и фасад дома были приведены в прежний вид. — Просто тебя хотел разозлить. — Что? Зачем?! — Как ты сейчас себя чувствуешь, Блум? — Валтор, я не понимаю твоих вопросов. Что с того? — Просто ответь мне, как ты себя чувствуешь? — Я зла, Валтор, доволен? Если ты действительно собирался это сделать, то у тебя прекрасно получилось. — Не боишься меня? — Ещё чего, — Блум фыркнула, ни разу не соврав. — Я абсолютно серьёзно, Валтор. Не смей играть с чувствами Алана, иначе… Устало закатив глаза, Валтор схватил девушку за запястья, не дав ей договорить. Блум бесшумно ахнула, оперевшись руками на грудь мага, когда была насильно прижата. Она попыталась разорвать поцелуй, попыталась оттолкнуть мужчину, но Валтор держал её так крепко и был таким сильным, что сдалась она практически сразу. Блум просто позволяла себя целовать, усмиряя разбушевавшихся бабочек внутри, непонятно откуда взявшихся вообще. — Перестань меня бояться, Блум, пожалуйста, — прошептал Валтор, с большим нежеланием оторвавшись от мягких шуб. — Я никогда ничего тебе не сделаю, что бы ты ни сказала и как бы себя ни повела. Ты не остальные, ты не моя раба, пойми это. У тебя есть право голоса, у тебя есть мнение, с которым я буду считаться. И Алан не единственная причина твоего существования, поверь. Я ошибся тогда. Я не смог бы тебя убить, это выше моих сил, Блум. — Я… Отпусти меня, пожалуйста, — Валтор сразу опустил руки и сделал шаг назад, почувствовав, как фею бьёт мелкая дрожь. — Доверься мне хоть раз, ты не пожалеешь. Блум, я не сделаю тебе больно. — Уже сделал, Валтор. — Почему ты не можешь всё отпустить? Это ведь мешает тебе жить, — мужчина говорил серьёзно, нахмурив брови. — У меня не было другого выбора, а менять свои цели и планы из-за кучки фей, которые даже ещё школу не окончили, я не собирался. Твои подруги пошли против меня, они за это поплатились. — А если я сейчас пойду против тебя? Объявлю тебе войну? — Удачи, дорогая, — маг по-настоящему рассмеялся. — Зачем тебе эти игры? — Я абсолютно серьёзно. — Хорошо, объявляй. Воюй со мной, милая. Я всё равно ничего тебе не сделаю. — Я уже не наивная дурочка, Валтор. Не куплюсь на твои слова. — Не нужно на них покупаться, тебе и так не купишь, милая. Никаких богатств мира не хватит. — Хватит пустословить! — Просто попробуй, Блум, — Валтор сделал аккуратный шаг вперёд и протянул руку. — Попробуй мне довериться, попробуй отпустить прошлое, попробуй жить и получать от этого полное удовольствие. Блум смотрела на массивную протянутую руку, которая ждала её собственную ладонь. Фея подняла взгляд, встретившись с глазами Валтора. Такими глазами он не смотрел на неё никогда: они словно были открытым окошком в его душу, самые сокровенные мысли и потайные желания. Они оголяли, делая недоступного и опасного для всех мужчину таким безопасным, готовым понять и открыться. Когда-то именно таким Блум хотела его и мечтала о нём, и сейчас, когда нужный ей Валтор словно на блюдечке, её одолевают сомнения. Очередной страх, но на этот раз она не могла разобрать, чего именно боится. Довериться и ошибиться? Довериться, оправдать свои ожидания, а потом разочароваться? Или, что ещё хуже, довериться, оправдать свои ожидания, а потом вдруг потерять? Тем не менее, Блум вложила свою ладонь. Маг улыбнулся краешком губ, но сколько радости было в этой скромной улыбке… Он преподнёс руку феи к губам и оставил на пальцах лёгкий поцелуй. — Я тебя не разочарую.