Амбивалентность

Сатклифф пришёл уже под утро. Он снова опоздал, но даже не попытался найти оправдания себе. Анджелина и без того прекрасно знает о том, какое количество работы приходится проделывать его сообщнику под гнетом строгого начальства в лице Уильяма Ти Спирса. Или не до конца. Впрочем, уже не имело значения, насколько сильно Сатклифф приукрасил эту историю для Мадам. Грелль не шумно отворяет дверь спальной комнаты и недолго оглядывается вокруг себя. Ему открывается откровенно-занятный вид своей госпожи, ведь обычно Анджелина не позволяла Сатклиффу делить постель с ней. Мужчина недолго щуриться, садится на край кровати и с улыбкой наблюдает за недолгим пробуждением. — Тебе стоит меньше работать, — проносится в сознании мужчины, следует ему, казалось, бережно провести ладонью по её щеке, и едва слышно, стараясь не нарушить крайне чуткого сна, произнести свой помысел вслух. Слишком много печали собралось в этих глазах. Он знает о её постоянной занятости и том, как сильно его Мадам устаёт. Сколько сил тратит Анджелина за, казалось, нескончаемой бумажной волокитой, один за другим приемами. А она вечно несёт рабочие трудности домой, вместе с бумагами, если, конечно, однажды Барнетт и сможет назвать стены имения её покойного мужа именуемым "домом". Такими темпами вся усталость, что копиться в ней, не пройдёт даже после нескольких спокойных ночей. Они оба стараются не поднимать вопросы из прошлого. Греллю всегда гораздо больше нравилось видеть в её глазах чувственную и горящую страсть, абсолютно лишенную контроля над самим собой. Уверенные движения её изящных рук. Когда она старается принять решение, загнать в угол - как ему нравится её спешная решительность в грубом тоне женственного голоса, с некоторой мужской манерой речи! Это делает Мадам ещё более привлекательной в его глазах. Это его Мадам. И к какому сожалению жнец заметил её подрагивающие пальцы, стоит ей придти в себя, слишком поздно. Ему, как и ей, однажды придётся поставить под сомнение, насколько долго продлятся их состоявшиеся отношения. «Однажды, стоит тебе оступиться единожды, и это погубит тебя, Анджелина. Это исключительно вопрос времени. Так и почему же сейчас ты выглядишь так, словно тебя загнали в угол. И не кто-то, а сам Бог?». Ему не сразу посчастливилось узнать, какой мотив преследует Мадам, и что двигает ей идти на убийство снова. И первое время в компании своей спутницы, он мог только догадываться, что побуждает Барнетт назначать встречи в сырых и прогнивших переулках Уайтчепела, и ему, до недавнего времени, хватало. Роль дворецкого буквально стирала его истинную личность, а Грелль, подобно хорошему актеру, придерживался написанного сценария искусного лицедейства. Ведь только очередное притворство было способно сделать их чуточку счастливее. — Я уже не сплю, Грелль... - доносится до ушей мужчины недовольное бормотание, стоило ему буквально на секунду отвернутся в потоке собственных размышлений. Даллес слышала разговор Сатклиффа с самим собой, и успела проснуться. Впрочем, и об этом жнец знал заранее; в ответ он лишь поморщился. — Согласитесь с моими словами? — он кратко подглядывает на Мадам из-под густых ресниц, располагаясь на её животе лицом к ней. — Ты перегибаешь. Снова. — Мадам не находит верным отвечать на вопрос Сатклиффа, а лишь возмущается на то, как удобно тот устроился. Обычно, Даллес не терпит такого рода вседозволенности, и если бы она приложила усилия, чтобы ответить самой себе, кем приходились друг другу обычный человек и сам Бог смерти - ей бы понадобилось гораздо больше времени, чем оставалось у неё. А пока минуты тянулись предательски медленно, и в этом женщина убедилась исключительно благодаря настенным часам. — Вам действительно стоило бы устроить себе выходной. — выдаёт Грелль только затем, чтобы отдохнуть и самому. Вероятно, у Барнетт снова были планы на него, и Греллю не особенно хотелось идти на поводу. По крайней мере, сегодня. Самое сложное в работе - суметь "сохранить лицо", а глаза восторженной публики во время театральной постановки - лучшее доказательство того, что очередной акт был отыгран безупречно. — Ты бездельник, Грелль. — Мадам, Вы определенно наговариваете на меня, — он приподнимает брови в наигранно-удивленном жесте, снимает перчатки с рук, откидывая куда-то в сторону, и, как бы ненароком, проводит пальцами по её груди, получая ожидаемую реакцию в ответ - Анджелина несильно сопротивляется его движениям холодных ладоней. И даже на непроглядный "отпор" он не станет ждать слишком долго. Грелль неторопливо пробирается руками под края шелковой сорочки, ведёт вверх, оставляя на коже невидимые следы волнующих прикосновений. Знак одобрения к последующим действиям не заставляет себя долго ждать. Жнецу лишь только остаётся поднять взгляд на неё, а следом жадно и грубовато впиться в её приоткрытые во вздохе губы. Судорожно и отчаянно, сдерживаясь на укусы. Он чувствует напряжение в её ответах, что собиралось на протяжении всего рабочего времени. Поцелуй выходит недолгим. И если Анджелина ещё способна повременить, Греллю всегда будет мало. Сатклифф медленно касается губами области чуть выше ключиц, легко прикусывает нежную и бледную, словно она из фарфора, кожу зубами, оставляя нечеткие красные отметины. Он лишь хочет подразнить её, снова остановившись на полпути, пока Анджелина сама не согласится на решительное действо. Спускается чуть ниже, обводя языком её вставшие соски, несильно прикусывая и отводя. По коже Даллес невольно проходят мурашки, и та прикрывает глаза. — Прекрати. — даже сквозь холодный тон, Грелль отчетливо заметил то, как начали подрагивать её закрытые веки. У Сатклиффа было множество ролей, в одной из которых он бы не стал ослушиваться приказов Мадам. Сегодняшнее утро, когда он бесцеремонно зашёл в её спальню, с самого начала давало понять. Он - не её слуга, а соответственно, имеет полное право ослушаться. Вместо этого мужчина аккуратно касается кистей Даллес, берет за запястья, поднимая её руки и прижимая к изголовью кровати. Абсолютно все: узкие плечи, изящные тонкие руки, точеная талия, и определённо податливое тело были в его полном распоряжении. Нежными и дразнящими поцелуями он спускается к её животу, но только после вспоминает: рубцы на теле совершенно не красят, а безобразно портят эстетическое наслаждение. — Я не смогу прекратить, пока не получу что-то взамен, Мадам. Думаю, Вы прекрасно знаете это. — Я знаю то, что имею дело с извращенцем. — шипит Даллес, выбираясь из, казалось, сильной хватки. Её пальцы тянутся к белому воротнику рубашки, расстёгивая первые пуговицы. — И даже после этого Вы спокойно расстёгиваете мою рубашку. Или Вас возбуждают извращенцы? — не упуская возможности, следует колкость. И они оба не удержаться, чтобы не съязвить в нужном месте. Сатклифф недолго расплывается в усмешке, наблюдая за поспешными движениями рук, а переводя взгляд, вовремя замечает её приподнятые уголки губ. И он даже готов признать, что те касания сквозь ткань крайне распаляют! Грелль откидывается на спину, тянет Анджелину за собой, держа за руку, неторопливым движением призывает сесть сверху, спиной к нему. Он пользуется возможностью и придерживает Даллес за тонкую талию, направляя ближе к себе, пока та опускается и ведёт молнию брюк вниз, аккуратно прикусив замок зубами. «И после всего того, на что ты решалась до этого, Анджелина, неужели тебя способна смутить какая-то поза?» Мадам медленно тянется ртом к его промежности. Сатклифф же сперва позволяет себе насладиться её, некоторым образом, сосредоточенным выражением лица, пока она не видит. Заставляет незаметно ухмыльнуться. Грелль едва ли придаёт значения недолгим "интимным поцелуям", обводя языком чувствительное место вокруг клитора, и лишь немного проникает внутрь, получая в ответ одобрительный полу-стон. Нарочито медленно, с излишним трепетом, Сатклифф специально повременит, заставив свою любовницу не получить всего желаемого сразу, а сперва испытать дразнящее удовольствие, и остановится. Тогда он сильнее сжимает пальцы на её бёдрах, а стоит ненадолго отпустить - замечает неяркие алеющие следы, что пройдут практически сразу же. Даллес незатейливо отзывается касанием языком, добавляя к ласкам умелые движения пальцами. Грелль отчетливо замечает нарастающее напряжение внизу живота, и только когда Анджелина обхватывает его член губами, он неконтролируемо поддаётся навстречу влажному теплу. Каждое, даже незначительное, движение ощущалось ярче и чётче только благодаря практически незамедлительным ответам. Было бы преуменьшением сказать, что Сатклифф был удивлён этой решительности. Внизу живота тянуло, а в ушах шумело, словно под водой. Этого мало. До безобразия извращённая картина, буквально опалившая сознание, которую, по воле случая, приходится сменять другой. Вожделение - пожалуй, наиболее точное определение того, что мог видеть мужчина в её глазах, стоило Мадам ловко повернутся и давая понять - это лишь фрагмент лицедейской постановки. Доступное, абсолютно полностью принадлежащее ему "тело"... Прекрасно. Однако в этот раз Сатклифф не позволит ей быть сверху. Она заключает его лицо в свои ладони и целует, уже не так напряжённо и "рвано" как прежде. Может, только с целью заглушить собственные вздохи, когда одним плавным движением Грелль поддаётся вперёд. Но невозможно играть вечность - Мадам прикрывает глаза, когда движения становятся только быстрее и прерывистей, а громкие стоны заполняют помещение спальни. Совсем немного, и она совершенно потеряет рассудок, не придавая внимания её подрагивающим коленям и тому, что от сжимающих её бёдра пальцев во время уже грубых толчков Сатклиффа останутся следы. Он все ещё в праве ослушаться. И оттого, не позволяя Мадам озвучить возражения, с легкой ухмылкой оставляет последний глубокий поцелуй на её губах, и выходит, заставляет партнершу испытать чувство несостоявшегося оргазма. —— Анджелина ещё какое-то время смотрит, как неспешно и практически молча Грелль встает с постели, приводит себя в порядок. Не желая выбираться из под одеяла, провожая Сатклиффа взглядом, Даллес в непривычно-мягком тоне, разве что, обращается к нему с оставшейся просьбой. — Приготовь мне ванну. — Я не Ваш дворецкий, Мадам, и мне казалось, я явно дал понять Вам это — останавливаясь в дверном проёме, Грелль застегивает последние пуговицы на рубашке, откидывает длинные волосы, пропуская локоны сквозь пальцы, а после оборачивается через плечо, недовольно усмехнувшись, - Разве что, так и быть, только сегодня. Но при одном условии. Временной промежуток, пока набирается вода - это лишь антракт.