Осколки разбитой души

Шел нестихаемый осенний дождь. Кроны деревьев беспокойно терзались грубым северным ветром, небо выглядело так, будто вот-вот рухнет на меня. Казалось, будто природа читала мои мысли, мою душу и олицетворяла все, что происходит в ней. Капли дождя неторопливо стекали с моих щек, мой взор был устремлен в это невероятно грустное серое небо, время от времени разрывающееся вспышками молний и раскатами грома. Небольшая дождевая лужица медленно подбиралась ко мне по темной лакированной скамье, на которой я сидел. Смахнув ее рукой, я закрыл ладонями свое лицо, упершись локтями в колени. В голове звучал его голос, в памяти всплывала его беззаботная улыбка и тепло его сильных рук. Я достал из кармана смятую фотографию, на которой каким-то чудом собрались вместе все хранители десятого поколения Вонголы. Он как всегда улыбался, держа за спиной свою нелепую биту. От нахлынувших воспоминаний я на мгновение улыбнулся. — Придурок... — проговорил шепотом я. — Я так и не... Вдруг порыв ветра выхватил кусок фотобумаги из моих рук и унес ее ввысь. Я бессильно хватал воздух, пытаясь поймать несчастный клочок воспоминаний, напоминавший те беззаботные дни в средней школе, но все тщетно. — Черт! — Громко выругался я и от злости, со всей силы, ударил кулаком по скамье. Пропустив свои пепельные волосы сквозь пальцы, я сел обратно. Шел не первый час. Сколько уже я тут сижу? Лениво потянувшись за телефоном, я проверил время. 17:36. Пора бы уже уходить. Капли дождя, скатывающиеся с моих волос стремительно достигали земли и, падая, ударялись о землю, разбиваясь на многочисленные осколки. Проведя еще какое-то время под дождем, я почувствовал, что замерзаю. — Пора возвращаться, — сказал я самому себе. Вдруг меня прервал до боли знакомый голос, услышав который, я потерял дар речи. — Гокудера? Что ты здесь делаешь? — Я не мог поверить своим ушам, но обернуться и проверить достоверность собственных догадок я не решался. Промокшая одежда плотно прилегала к коже, холод чувствовался все сильнее и начинал сковывать мои движения. — Я... Ямамото? — Медленно поворачивая голову, произнес я. — Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть! Сколько времени прошло? Пять? Шесть лет? Передо мной стоял высокий брюнет в темной ветровой куртке, синих джинсах и черным зонтом над головой. Это и правда был он, невероятно! Даже его улыбка... Это была все та же беззаботная улыбка бейсбольного придурка. Я молчал, лишь ошарашено смотрел на неожиданного гостя. — Что ты делаешь? Ты же замерзнешь, — Закрывая меня зонтом от дождя, заботливо проговорил он. — Это и правда ты? — Все еще не верил я. Брюнет громко рассмеялся и сел на мокрую скамью рядом со мной, держа зонт над нами. — Гокудера... Я... — Не дав ему договорить, я впился в его губы, не желая больше никогда в жизни отпускать его. Хотелось обнять так крепко, насколько это возможно. Снова чувствовать тепло его тела, слушать его голос. — Я скучал. Все эти долгие шесть лет, — Проговорил я шепотом, оторвавшись от его губ. — Прости меня, что так вышло. Я надеюсь, ты понимаешь, что у меня не было выбора. Ведь если бы я этого не сделал, то... — Хватит. Не нужно слов. Мне... было так одиноко, когда ты ушел. Десятый тоже сильно переживал. — Кстати, как поживает Тсуна? — Он стал замечательным боссом, а я —его правой рукой. — Ха-ха-ха, ты все-таки добился своего! — Прохохатал он, взъерошив мои волосы рукой. Я чувствовал, как багровело мое лицо. Только он был способен смутить меня. Только он делал меня счастливым. Только о нем я вспоминаю целых шесть лет... Я не мог сдержать эмоций и обнял бестолкового брюнета. Сразу стало так тепло и приятно. Дождь уже не казался таким холодным, грустным и одиноким. — Поцелуй меня... — попросил я, смотря в его блестящие глаза. Такеши наклонился к моему лицу и поцеловал кончик моего носа, посмотрев в мои глаза, он поднес губы к моему уху. — Мне было невыносимо без тебя все эти годы, Хаято, — Проговорил он шепотом. Он слегка прикусил мою мочку и, спустившись ниже к шее, поцеловал прохладную бледную кожу. Я взял его руку и прислонил тыльную сторону его ладони к своей щеке. Она была теплая. Боже, как же хотелось, чтобы этот момент никогда не кончался, вот бы чувствовать тепло его тела всегда, слышать его голос, видеть беззаботную улыбку... Но меня не покидало чувство тревоги. Сердце билось как сумасшедшее, я дрожал. Но уже не от холода, а от его прикосновений, он запустил пальцы в мои волосы и уставился в мои глаза. Казалось, что он хотел что-то мне сказать, но я не хотел ничего слышать. Чувство беспокойства не оставляло меня. Я прижал его голову к своей груди. — Слышишь? Оно страдало без тебя. — Прости... — Снова прошептал он и впился в мои порозовевшие, не смотря на холод, губы. Что же это за чувство, Ямамото, почему меня не покидает это странное ощущение? Страх потерять тебя снова. — Ты ведь не уйдешь больше, правда? — Хаято... Прости меня. Времени осталось совсем немного. Я должен был сказать тебе сразу... — Бейсбольный кретин! Ну почему ты не можешь быть со мной?! Почему ты заставляешь меня страдать? — По щекам стекали капли, но в этом был виноват уже совсем не доджь... — Ты ведь все прекрасно понимаешь, Хаято, — Он встал и отошел от скамейки на пару метров. — Не уходи, прошу тебя... — Подбежал я к его спине и обнял так крепко, как не обнимал никогда ранее. — Не уходи, не уходи... Останься... — Но ведь это невозможно, Гокудера. В тот день я отказался от всего. Шесть лет назад... — Прекрати! Не хочу этого слышать! Ты здесь, сейчас, со мной! Я никуда тебя не отпущу. Он повернулся ко мне лицом. Я и не заметил, как прекратился дождь и появилось солнце. И вот я видел его улыбающееся лицо уже в лучах солнечного света. — Прости, Хаято, — По его улыбке прокатилась слеза. — Мне пора... — Тогда... Поцелуй меня в последний раз... Он положил руки на мои бледные щеки и прильнул к моим губам. Я охотно впустил его язык и позволил ласкать мои губы. Прикусив его нижнюю губу, я полез своими пальцами под его рубашку. Он схватил мою руку и оторвался от моих губ, прислонился своими снова к моей шее, и я ощутил ухом его тяжелое прерывистое дыхание. По телу пробежали мурашки. — Прощай. Я всегда буду с тобой. Я ведь дождь, помнишь? Я люблю тебя... — Проговорил он и исчез в лучах солнечного света и тумана. На небе появилась радуга. Мои руки все еще были подняты так, словно Ямамото до сих пор был в моих объятиях. Но я обнимал лишь воздух… И я упал, упал на колени в лужу, рядом с мраморной плитой, на которой был изображен герб Вонголы. По щекам снова побежали капли. — Это дождь... это всего лишь дождь, — Повторял себе я.