Рецепт анисовой настойки для чайников

      В залитой молодым солнцем оранжерее пахло свежестью раннего утра и мокрой от росы травой. Джей медленно прошла между рядами пышущих жизнью растений, осторожно ступая босыми ногами по утоптанной земляной дорожке, провела пальцами по сочно-зелёным листьям бадьяна, коснулась грязно-лиловых бутонов красавки, чьи иссиня чёрные плоды только начали завязываться, и склонилась над огненно-рыжим бутоном сараны, устремлённом к небесной синеве, такой далёкой и кристально чистой. В приоткрытую створку под самой крышей влетела сойка и уселась на натянутую верёвку, к которой были подвязаны вьющиеся растения. Птица с любопытством следила за девушкой, медленно наклоняя маленькую каштановую головку то влево, то вправо. «Кар-р-р?» — вопросительно прокричала сойка, и девушка звонко рассмеялась в ответ, отчего её медные кудри игриво рассыпались по непокрытым плечам. Джей присела на корточки, бережно оторвала несколько свежих листьев мяты перечной, помяла их кончиками пальцев и вдохнула пряный аромат, довольно прикрывая глаза. Сойка каркнула ещё раз, сделала круг по оранжерее и, откусив веточку с нежными белыми цветками бадьяна, подлетела к девушке. Джей дружелюбно улыбнулась и вплела цветы в упругие кудри, потом подскочила на ноги и побежала прочь. Подол её тонкой белой сорочки развивался, путался между ногами, поднимаясь всё выше и оголяя острые колени. В пару больших шагов она преодолела расстояние от стеклянной оранжереи до дома и быстро вбежала в распахнутую дверь, звонко топая по деревянным покосившимся ступеням.       Чайник на огне уже фыркал, недовольно постукивая металлической крышкой. Девушка бросила листья мяты на массивный деревянный стол, почти целиком заваленный старыми глиняными чашами, каким-то склянками, книгами с пожелтевшими страницами, сушёными травами, разноцветными кристаллами и прочими мелочами. Джей схватила полотенце со спинки стула, сняла чайник с огня и обдала крутым кипятком пузатую банку, стоявшую подле окна. Зеленоватое стекло тут же запотело, приобретая белёсый молочный оттенок. Девушка отставила чайник, лёгким движением руки закинула назад упавшие на лицо локоны и, немного покрутив банку, выплеснула воду в открытое настежь окно. Сойка, успевшая разместиться на подоконнике, поспешно отлетела и уселась на дверцу шкафа, укоризненно каркнув на девушку, но та в ответ лишь игриво усмехнулась. Джей поставила банку на стол, засыпала туда две ложки анисовых семян, закинула пару звёздочек бадьяна и щепотку тмина, потом замерла, задумчиво постукивая пальцем по алым пухлым губам, словно пытаясь припомнить что-то важное. Сойка, внимательно наблюдавшая за процессом, снисходительно качнула головой и перелетела на массивную полку, где настойчиво постучала по одной из склянок клювом. Джей мотнула головой, отчего кудри весело подпрыгнул, словно натянутые пружины, и широко улыбнулась. Она подбежала к полке, быстро схватила склянку и вернулась обратно, открывая её на ходу. В пузатую банку полилась густая золотистая жидкость, которая словно светилась в полумраке тесной, покрытой копотью кухни. Девушка поддела кончиком языка тучную каплю, повисшую на краю сосуда, и отставила мёд в сторону, потом открыла буфет и достала бутылку с мутноватой жидкостью. Пробка глухо хлопнула, словно булькнула, и в нос ударил резкий дрожжевой запах. Джей вылила содержимое в банку и стала помешивать деревянной ложкой, пока золотые нити мёда полностью не растворились, потом плотно закупорила банку, перевязала для надёжности широкой полоской ткани, подняла перед собой и встряхнула: звёздочки бадьяна медленно поплыли по кругу, опускаясь всё ниже, пока наконец не достигли стеклянного дна. «Вот и ладно», — удовлетворённо заявила Джей и убрала банку в узкий шкаф в самом дальнем углу, где было темнее и прохладнее всего.       Девушка довольно поправила волосы, погладила смявшийся подол и потянулась. «Кар-кар», — проскрипела сойка, нетерпеливо прыгая с места на место. «Помню я, помню», — усмехнулась Джей и насыпала птице горсть зерна. Сойка благодарно чирикнула и принялась стучать клювом. Девушка поставила чугунную сковороду на огонь, отыскала среди бардака на столе большую керамическую чашу, покрытую паутинкой мелких трещин, кинула в неё свежесобранную перечную мяту, звёздочку бадьяна и сухие соцветия душицы. Пока травяной чай заваривался, Джей взялась за приготовление завтрака: положила на раскалённую сковороду небольшой кусочек сливочного масла, которое тут же шумно зашкворчало, отыскала в плетёной корзине яйцо побольше и отправила его туда же, расколов скорлупу о бортик. Прозрачное вещество растеклось по растопленному маслу и быстро побелело. Девушка отломила ломоть хлеба, выложила на него глазунью, взяла горячую чашку и вышла на улицу. Устроившись на небольшой скамье возле увитой плющом стены в тени старого дуба, Джей стала довольно уплетать завтрак. Лёгкий ветерок приятно трепал волосы и юбку. То там, то тут тихо шелестели листья, словно деревья шёпотом переговаривались о чём-то важном, но совершенно неведомом простым смертным. Природа давно проснулась и всюду кипела жизнь, заметная лишь пытливому взгляду.       Едва девушка допила чай, как в передней части дома раздался привычный звон колокольчика. Она отставила чашку, отряхнула крошки с уголков рта и отправилась к входной двери, где её уже ждал первый посетитель. Джей остановилась перед старым потемневшим зеркалом. Тонкая серебряная плёнка местам опала, оставив чёрные пятна-дыры по углам. Девушка оценивающе осмотрела своё отражение, поправила белый цветок бадьяна в медных змеящихся локонах, накинула на плечи тонкую вязаную шаль и распахнула тяжёлые деревянные ставни, за которыми всё не утихал звон.       — Джей, милая, — голос соседки, приятной женщины в годах, звучал устало и измученно. — Спасай, на тебя вся надежда. Мигрень всё никак не отступит. За ночь глаза не сомкнула.       Девушка понимающе кивнула и принялась искать подходящее лекарство. Она прошлась взглядом по небольшому стеллажу подле окна, задумчиво покусывая губы. Полки были заставлены пузырьками с цветной жидкостью и холщовыми мешочками, перевязанными тесёмкой. На каждом предмете висела маленькая пожелтевшая бирка, на которой размашистым почерком были выведены буквы. Она быстро отыскала нужное средство и протянула пузырёк, наспех объяснив, как использовать снадобье. Соседка с благодарностью забрала лекарство, оставив взамен крынку парного молока, и была такова. Джей уселась на высокую табуретку и, подперев подбородок рукой, принялась разглядывать тихую пустую улицу скучающим взглядом. Сойка присела на ветку шиповника, что рос за окном, и продолжила наблюдать, изредка говоря что-то на своём птичьем языке, от чего девушка весело улыбалась, посмеиваясь. Время от времени в лавку заглядывали селяне то за настоями от простуды, то за травами для чая. Жизнь, наполненная праздной скукой, текла своим чередом. Медленно и тягуче, как смолистая патока.       Когда солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая лес на горизонте алыми всполохами, на дороге вдруг показались городские. Нечасто их заносило в эти края, а потому каждый раз появление чужаков привлекало повышенное внимание. У лавки всадники остановились, один из них спешился и подошёл к распахнутому окну, откуда на него заинтересованно смотрела девушка, накручивая рыжую прядь на палец.       — Ты — местная знахарка? — сухо спросил чужак, уперев руки в боки. Джей утвердительно кивнула. Городской подошёл ближе, наклонился и заговорил вполголоса. — Нам бы какое средство от тоски? Барышня сама не своя, весь день в окно смотрит, да вздыхает. Почти не ест, спит плохо, скоро совсем изнеможет. Врачеватель наш только руками разводит, всё перепробовал.       Джей внимательно его выслушала и задумчиво скрестила руки на груди, прикидывая, чем помочь. Вдруг глаза её игриво загорелись, а лицо озарила довольная улыбка.       — Дюжина, — радостно заявила девушка. — Приводи её, как минует одна дюжина дней.       — Зачем это?       — Коли помощь нужна, то делай, как велено. А нет, так и ступай, куда шёл.       — Ка-а-ар, — согласно протянула сойка, недоверчиво оглядывая чужака.       — Так оно, — стушевался мужик, — но долго это, почитай две недели, совсем за это время сляжет.       — Вот, возьми пока, — ответила Джей, протягивая плотно набитый мешочек.       — Что там?       — Травяной сбор. Бадьян, ромашка, мелисса, немного валерьяны. Спать будет, как миленькая.       Незнакомец молча кивнул, оседлал коня, перекинулся парой слов с товарищами, и они ускакали прочь, поднимая за собой клубы пыли. Джей проводила городских взглядом и захлопнула ставни, сгорая от нетерпения. Даже сойка и та оживилась. Так потянулись бесконечные двенадцать дней. Девушка всё время находилась в приподнятом и бодром расположении духа. Иногда по вечерам она доставала пузатую банку из дальнего шкафа и, встряхнув её посильнее, наблюдала, как семена тимьяна, аниса и бадьяна медленно опускаются на дно, словно паря в кустистых облаках.       Накануне назначенного дня погода совсем испортилась. Снаружи завывал ветер, шелестя ветвями деревьев и гремя закрытыми ставнями, словно порываясь ворваться внутрь. Тяжёлые капли дождя стучали по старенькой крыше и глухо разбивались о деревянные кадки, расставленные по всему дому. Джей достала кувшин с широким горлом, накрыла его сложенной в несколько слоёв марлей и обвязала шнурком для верности. Потом принесла пузатую банку, откупорила и осторожно перелила содержимое. Под пронзительный треск молнии в кувшин упали последние капли. Джей развязала шнурок, отжала специи, оставшиеся на марле, и выбросила их в огонь: пламя поглотило звёздочки бадьяна и семена аниса, довольно потрескивая. Девушка достала склянку с мёдом и добавила в кувшин несколько ложек тягучей жидкости, тщательно перемешав, а потом закупорила горлышко пробкой и убрала сосуд обратно в шкаф.       Весь следующий день Джей просидела перед окном, выжидая. Она никак не могла найти себе места: предвкушение засело в животе, игриво щекоча. Городские приехали на заходе солнца. Всадники спешились и подошли к дому, сопровождая человека, закутанного в длинный плащ с большим глубоким капюшоном, полностью скрывающим лицо. Джей распахнула двери, приветствуя чужаков, но разрешила войти только таинственной гостье, наказав стражникам оставаться снаружи. «Вот ведьма», — прохрипел один из них, сплюнув. Сойка укоризненно каркнула, влетая в дом, а знахарка одарила их таким искрящимся взглядом, что спорить и препираться никто больше не решился.       Джей провела девушку в тесную гостиную, предлагая сесть возле дружелюбно потрескивающего камина. Незнакомка прошла вглубь комнаты, опасливо озираясь по сторонам: окно было занавешено плотной тканью, рассохшиеся половицы скрипели под ногами, полки прогибались под тяжестью книг, небольшая кровать в углу, застеленная грубым стёганым покрывалом, дышала на ладан, а в центре у огня стояли два стула и деревянная бочка, на которой разместилась тарелка со скудными закусками, глиняный кувшин и пара маленьких глиняных чарок. Девушка сняла плащ-накидку, повесила её на спинку стула и села, поглаживая толстую косу цвета зрелой пшеницы. Золотистая вышивка на дорогой тёмно-зелёной ткани её платья игриво переливалась в отблесках пламени. Джей взяла кувшин, наполнила чарки и протянула одну из них гостье. Незнакомка уставилась на мутную жидкость, отливающую перламутром, полным сомнения взглядом.       — Кар-р-р, — подбадривающе крикнула сойка, устроившись на одной из верёвок, где сушились травы над камином.       — Что там? — обеспокоенно спросила девушка, поднимая на Джей большие голубые глаза и хлопая пушистыми ресницами.       — Немного мёда, семена аниса и тмина, пара звёздочек бадьяна… — загибая пальцы, перечислила знахарка. Не дождавшись конца рассказа, гостья залпом осушила чарку, тут же закашлявшись. На её бледных щеках выступил румянец, а глаза заблестели. — И деревенский самогон.       — И это поможет? — недоверчиво спросила девушка, продолжая кривиться от сладкого терпкого вкуса, обжигающего горло.       — А то как же, — кивнула Джей, протягивая тарелку с вяленым мясом, сыром и хлебом. — На вот, закуси немного. Звать-то тебя как?       — Анна.       — Ну, Анна, рассказывай, какая печаль у тебя приключилась, — спросила Джей, наполняя опустевшую чарку. — Под анисовую настойку самое-то душу изливать.       — Кар-кар, — согласно поддакнула сойка, раскачиваясь на верёвке.

***

      Девушка покинула дом деревенской знахарки с первыми лучами солнца. Стражи всю ночь проходили от окна к двери и обратно, стараясь подслушать, что-же там происходит, но кроме звонкого смеха ничего так и не разобрали, и теперь сидели вдоль бревенчатой стены, сонно сложив головы друг другу на плечи. Как только скрипнул порожек, они встрепенулись и с надеждой уставились на госпожу. Девушка словно светилась изнутри: щёки её налились здоровым румянцем, глаза весело блестели и радостная улыбка озаряла лицо. Анна благодарно обняла Джей на прощанье, нежно погладила сойку, вскочила на коня и, не дожидаясь стражу, поскакала домой. Мужики поспешили за ней, неуклюже поднимаясь на ноги, и пытаясь разогнать сон и пелену с глаз. «Ух, ведьма», — проворчал один из них, пришпоривая коня. Джей помахала им вслед, весело смеясь, потянулась и вернулась в дом. Зарождался очередной день, который непременно будет наполнен привычной повседневной рутиной. Нужно возвращаться к делам. Девушка прошла в заднюю часть дома, где была тёмная маленькая кухонька, наполненная запахами трав и снадобий. Она разожгла огонь в очаге, налила воды в чайник и уселась на табурет, задумчиво покручивая в пальцах звёздочку бадьяна. Добротная анисовая настойка и хорошая компания — лучшее средство от душевных ранок.