Законный брак

      Мерлин, как же я давно не просыпалась от бьющихся в окно ярчайших лучей солнца… Моя комната в доме родителей на солнечную сторону не выходила, и в ней всегда было не очень светло и прохладно. Я открыла глаза, поняла, где нахожусь, и вспомнила, что вчера было…       Чертов Уизли. Сейчас я лежала на его кровати в их с Джорджем комнате. На спине, с выпрямленными ногами и сложенными на груди руками. Да уж, просто замечательная картина. Я повернула голову и теперь уже смотрела не на потолок, а на противоположную стену, у которой было спальное место младшего близнеца.       К моему удивлению, там спал не виновник моих проблем, а его сестра. Хоть Джинни было почти двадцать лет, Молли не пускала ее жить к Гарри на Гриммо. Я прикинула, что, возможно, сейчас в ее комнате отдыхает Бродяга.       Подруга не спала, а просто пялилась в потолок, положив руки под голову. Словно она лежала на траве и смотрела на ночное небо. Наверное, о чём-то думает.       Ещё я увидела, что тумбочка Фреда теперь стояла дальше от кровати, а рядом с ней, у изголовья, стоял стул, на спинке которого покоился неправильно сложенный свитер. Терпеть не могу, когда он так делает…       — Ты проснулась? — Джиневра отвлеклась от своего занятия и теперь свесила ноги с кровати, надевая тапочки.       — Нет, практикую сон с открытыми глазами, — обожаю отвечать в таком духе на очевидные вопросы.       — Выспалась хоть? Рано ещё, — Джинни привыкла к моим репликам, поэтому просто продолжила меня мучить вопросами с утра пораньше.       — Да, — я соврала, к тому же ещё и подтвердила это смачным зевком.       — Он сидел около тебя всю ночь…— она присела на стул и перевесила свитер Фреда по-нормальному, — Ушёл рано утром, точнее, я его выгнала.       — Правильно сделала, — я расположилась на кровати, подмяв под себя ноги, по-турецки.       — Что произошло? Вы сидели рядом, а потом ты резко встала и ушла в дом. Он тебя чем-то обидел? — ах вот как это выглядело со стороны, — Потом, когда я пришла, то увидела, как он нёс твоё безжизненное тело. Ты опять упала в обморок?       — Слишком много вопросов, Джинни, — я помассировала висок, — Да, я упала в обморок. И что с того? Сейчас же всё в порядке, — я решила не отвечать на первый ее вопрос, иначе их будет ещё больше.       — Ещё чуть-чуть, и я насильно поведу тебя в больницу, — о нет, дорогая, я скоро сама туда пойду, — Серьезно, ты как маленькая, буду твоей нянькой…— скоро будешь, но не моей…       — Схожу обязательно. Обещаю, — ну тут я не вру точно.       — Ну-ну…— она глянула на меня с прищуром, — Прости, но мама знает, что вчера с тобой было, — а вот это уже не есть хорошо: Молли Уизли не проведёшь, — Фред испугался за тебя, да и я тоже…       — Я думала, его волнуют только симпатичные партнерши по бизнесу, — у меня есть глаза, и переубедить меня в том, что он ни в чем не виноват, увы, нельзя.       — Видела бы ты его…— ой, снова началось…       — Хорошо, что не видела. Мне хватило одного раза. Я хочу закрыть эту тему, Джинни, — потому что мне потихоньку становится нехорошо, — Извини, но я пойду выйду в сад.       Она кивнула. Я вышла из комнаты, спустилась вниз. В гостиной на увеличенном заклинанием диване спал Чарли. На часах было 5:20 утра.       Полагаю, моя подруженька с дуба рухнула, раз начала так рано вставать. Или… она ещё не ложилась и выгнала Уизли, когда вернулась?       Выйдя на улицу, у самого входа в дом я почувствовала запах сигарет. Так пахли его сигареты…       После войны у каждого из нас по-своему начала съезжать крыша. И Фред не исключение. Он нашёл спасение в табачном дыме.       Я тоже сходила с ума, только по-другому. Я два года носила вещи исключительно с длинными рукавами и не могла смотреть на свои руки. А всё из-за той страшной надписи, которую оставила мне Беллатриса, показав мне мое место в волшебном мире…       Даже мое свадебное платье имело длинные плотные рукава. Я чуть с ума не сошла, когда в салоне мне предложили примерить платье с открытыми плечами. Да уж…       Благо, сейчас это прошло. А вот привычка Фреда осталась. Его увлечение разделял лишь Сириус: две войны и 12 лет в заточении не прошли даром.       Чтобы не дышать лишний раз всякой вредностью, я зашагала вглубь сада и села на скамейку под деревом. Подул ветерок, и я невольно поёжилась. Машинально коснулась рукой живота, кутаясь сильнее в шерстяную кофту на пуговицах, накинутую на пижаму. Мерлин, я всё это время настойчиво отгоняла мысли о беременности. То, что не может такого быть, я, конечно, говорить не буду. Но… я не готова. Тем более сейчас…       Вот надо тебе подойти ко мне со спины именно сейчас, а, Уизли? Я почувствовала, как его тяжёлая куртка легла на мои плечи.       — Ты окончательно себя угробить решила? — о, этот голос, тон такой… Неужели забота? Промолчу, пожалуй, — Я серьёзно, Гермиона, даже если ты не говоришь со мной, заработать какую-нибудь заразу я тебе не позволю, — ну да, конечно…       Я ничего не отвечаю. Даже не смотрю на него. Просто не могу. Фред сел слева от меня, вынуждая меня повернуть голову в противоположную сторону. Чертовы слёзы. Я опять себя не контролирую…       — Спасибо, — срывающимся шепотом сорвалось с моих губ, — Пожалуйста, оставь меня одну, — я должна в одиночестве всё обдумать. Хорошая тренировка перед тем, как остаться одной с маленьким ребёнком на руках…       Так… сначала нужно, чтоб всё подтвердилось. Хотя что тут подтверждать…       — А я тебя прошу, зайди в дом, не мёрзни, — я сморгнула слезы и встала, не приняв его протянутую руку, — Герм… твои обмороки, давай в Мунго сходим…— о Фредди, с тобой я пойду только разводиться.       — Я никуда с тобой не пойду, — но мысли о разводе я пока оставлю при себе, — Сама как-нибудь разберусь… Без тебя.       — Гермиона…       — Я знаю, как меня зовут, Фред, — я вернула ему куртку, — А тебе и без меня есть кому дарить тепло и заботу.       — Я тебе не изменял. Никогда, — да ладно?!       — Ты себе воспоминания стёр что ли? Зря, шикарная была девушка…— я хотела зайти в дом, но он перегородил мне проход.       — Я не буду больше оправдываться. Ты можешь мне не верить, но просто знай: я всегда был верен только тебе.       — Вот именно, был…— я обошла его, скользнув в дом.       Но в одном он прав, и с этим не поспоришь. Мне действительно нужно сходить на приём к врачу. Или, как минимум, прогуляться до аптеки…

***

      02.08.2001, четверг.       Всё-таки, я вернулась. В самом деле, писать сюда стало какой-то отдушиной. Ведь здесь можно записывать даже самые глупые мысли: никто тебя не осудит.       Только дневник не будет пытаться вправлять мне мозги, говоря, что нельзя разводиться, особенно в моем положении…       Ах да, время поздравлений: через полтора месяца мне будет всего 22, я нигде не работаю и жду малыша от человека, который меня предал…       Я остановилась и долго пялилась в написанное, размазывая слезы по лицу, пока в комнату не вошла мама.       — Гермиона, милая, где ты была? — к врачу я ходила тайком от родителей, — Ты снова плачешь… Ты виделась с Фредом?       — Нет-нет, всё хорошо. Наверное…— я понимаю, что надо хоть кому-то рассказать о ребёнке. Не прямо сейчас, конечно. И пусть лучше той, кто узнает первой, будет моя мама, чем кто-то из Уизли.       — Так куда ты сбежала? — она не отставала от меня.       — Я была в больнице, — слишком спокойно отвечаю я.       — Но ведь приём у мистера Эндрюса…— черт, вот это прокол так прокол на ровном месте.       — Завтра, я помню. Я была не у него, мам…— ну всё, сейчас эту комнату просто затопит моими слезами. Как же я быстро сдаюсь…       — А у кого? — спросила она и когда увидела, как я, не в силах произнести и слова, положила руки на живот, сразу всё поняла, — Милая… Неужели?..       — Семь недель, — подтвердила я ее и без того правдивые догадки спустя несколько минут моих безудержных рыданий, — Семь… Я… я не знаю, что мне теперь делать. Мы не планировали… Да и сейчас как теперь?..       — Но вы три года женаты, Гермиона. Рано или поздно это всё равно случилось бы…— мама гладила мои трясущиеся от истерики плечи.       — Почему сейчас? Когда он поступил со мной так…— действительно, зачем? Чтоб я вернулась? Да черта с два!       — Малыш — это дар свыше, Гермиона. И Фред в любом случае должен знать, что…       — Скоро это будет сложно не заметить. Так что он точно узнает, — я хмыкнула, — Однако ты всегда можешь ускорить этот процесс и рассказать всё Молли, — было видно, что маму задели эти слова, но я ведь не просила ее рассказывать моей свекрови о том, как мне плохо, — Извини.       — Ничего, милая… Я понимаю твоё состояние, — она взяла меня за руку.       — Я скажу Фреду о ребёнке в ближайшее время, — если, конечно, ты, мама, сама не поделишься с ним этой новостью. Сама я пока попридержу эту информацию хотя бы до дня рождения Джинни. Но точно не разболтаю об этом так просто, как сегодня, — Ты, пожалуйста, пока никому не говори, ладно? Даже папе.       — Хорошо, конечно… Как скажешь, Гермиона, — обожаю, когда она так суетится, лишь бы я снова не заревела.       — Спасибо, — я улыбнулась.       Стук в окно отвлёк нас от разговора. Сова. Мама как всегда ловко отвязала письмо.       — Это от Джорджа, — она протянула мне записку с его каракулями.       — Он срочно вызывает меня в магазин, — я так и застыла с листком в руке: что-то случилось? — Говорит, это важно, — а у самой мысли не на месте. Фред что-то учудил? Или, может, кто-то видел меня в больнице?       — Пойдёшь? — я кивнула. Надо отвлечься.       — Воспользуюсь камином, наверное…— рассуждала я, натягивая на себя кофту, — Надеюсь, вернусь быстро, — я чмокнула маму в щеку, взяла со стола волшебную палочку и летучий порох. Шагнула в камин и оказалась в квартире близнецов.       Никого не было. По крайней мере, не слышно было ровно никаких звуков. Но недолго длилось мое одиночество: младший близнец уже был тут как тут.       — Ты пришла…— как будто Мерлина увидел, вот честно.       — Что случилось, Джордж? — не понимаю, что происходит.       — Это касается тебя… и Фреда, — я напряглась, — Я хотел посоветоваться с тобой, точнее, попросить тебя сделать мне одолжение…— ну же, Уизли, не томи.       — Слушаю тебя, — сколько можно тянуть?       — В понедельник здесь будут журналисты, и ты… эм…       — Как верная жена должна буду находиться рядом с мужем? — люблю угадывать нерешительные просьбы.       — Ты как всегда проницательна, Гермиона. Всего пару часов, пожалуйста, — он приобнял меня за плечи, — Если тебя не будет, сама знаешь…       — Я приду. И из-за этого надо было меня так пугать? Я думала, что-то очень серьёзное случилось…— как всегда, излишняя паника.       — Ну вообще, случилось…— снова этот опущенный взгляд, — Фред, он…       — Что? — Мерлин праведный, интересно даже… Прошёл всего день, как я не видела его. Что могло случиться?       — Когда сегодня он не вышел на работу и даже не появился в квартире, то я решил заглянуть к вам домой, — я и забыла, что у нас с ним был общий дом, в который мы въехали сразу после свадьбы, — Пустой ящик бутылок из-под огневиски и полумертвая туша моего брата — вот, что я там увидел, — надо же, мой муж последний раз пил так, когда вышел из Мунго после победы. Из-за того, что он находился в отключке, о гибели друзей он узнал только когда очнулся.       — Ящик за день? — ого, это что-то нереальное. В жизни не поверю, что он так переживает из-за моего ухода, — Сильно.       — Нам нужно привести его в чувство до воскресенья, — ну да, то есть, мне, потому что ты, вероятно, не смог с ним совладать, — Герм, пожалуйста…       — Я поняла, — я б сказала, что это не мои проблемы, но всё-таки это мой муж. Пока ещё муж, — Он ещё там?       — А куда ему деться? — Джордж развёл руками в стороны, — Конечно. Так ты пойдёшь? — о Мерлин, сколько надежды в этих глазах…       — Да. Ты оставайся, у тебя работы много, — Уизли хотел возразить, но я строго на него посмотрела, и он лишь кивнул, сдавшись, — Я напишу тебе, — не дожидаясь его ответа, я воспользовалась летучим порохом и исчезла в каминной сети.       В гостиной было пусто. Выйдя и отряхнувшись от сажи, я почувствовала головокружение и затем приступ тошноты. Сдержав позывы и выстояв, цепляясь за подлокотник кресла, я пошла на второй этаж. Я знаю, где тебя искать, Уизли.       Когда я зашла в кабинет Фреда и увидела его на диване, то очень испугалась: он был бледно-зеленого цвета и, кажется, не дышал. Я метнулась к нему, на ходу задевая ногой полупустую бутылку. Бросила взгляд на рабочий стол: там была открыта коробка наших с ним любимых конфет. В голове промелькнула картинка с шестого курса, когда Рон съел конфеты с амортенцией и запил это всё отравленной медовухой.       — Фред! — я стала трясти его за плечи. Было действительно страшно. Да и мое плохое самочувствие как рукой сняло.       Так, соберись, Грейнджер! Судорожно вспоминаю, как быть… Кажется, Гарри дал тогда Рональду безоар… Несусь к ящику. Аптечка… есть!       — Фред…— жгучие слёзы ползут по щекам, — Проснись, пожалуйста…— даю ему безоар, но ничего не происходит, — Черт…       Ужасные мысли посещают мою голову: а вдруг уже вообще что-либо делать слишком поздно? Щупаю пульс, пытаюсь услышать сердцебиение… Слава Мерлину… Живой.       Не знаю, что делать. Я не смогу переместить его в Мунго самостоятельно… Джордж. Мне нужен Джордж.       Посылаю патронус и жду. Самые страшные секунды в моей жизни. После падения стены, разумеется… Хлопок трансгрессии выводит меня из оцепенения.       — Я… он…— ничего не могу объяснить его брату, ощущая свою беспомощность.       Дальше всё, как в тумане. Не знаю как, но я очутилась в больничном коридоре, до которого добралась сама. В ушах стоит звон, перед глазами нет четкой картинки. Но в голове лишь один вопрос: что с Фредом? Его младшего близнеца нет поблизости. Он с ним? Сколько я здесь сижу, не помня себя?       Последнее, что я помню перед тем, как снова чуть не потерять сознание, это как из палаты вышел целитель и что-то мне говорил. Я уже напридумывала себе неизвестно чего и ждала чего-то ужасного, поэтому мое воображение рисовало разные исходы ситуации. Как бы там ни было, Фред был моим мужем, и я его любила. И уж точно не готова была потерять отца своего ребёнка. Три года назад его тоже могло не стать…       Следом за врачом показался Джордж, который, видимо, прочитал по глазам мои мысли и разгадал самочувствие. Он взял меня под руку и завёл в палату. На кровати в больничной пижаме лежал, подложив поудобнее подушку под спину, мой муж. Его бледный вид ещё сохранялся, но в целом он не выглядел умирающим, просто каким-то уставшим.       — Фред…— его имя я смогла произнести только срывающимся шепотом. Ноги сами понесли меня к нему, а непрошеные слезы — вообще отдельная история…       Я просто упала в его крепкие (насколько это сейчас возможно) объятия. Да и сама я его чуть не задушила. Неважно, что сейчас происходит между нами, самое главное, что он жив и что он просто в шоке сейчас с моего поведения. Эта реакция просто бесценна…       Нет, это не значит, что я его простила и сразу всё ему расскажу, нет-нет… Хватит на сегодня потрясений.