Как мне жить без тебя?

Знаешь, я помню всю нашу жизнь. Помню нашу первую встречу. Ты тогда сказал, что станешь моим репетитором и сделаешь из меня босса мафиозной семьи. Я посмеялся, за что немедленно огреб. Да, твои методы воспитания всегда отдавали садизмом. Ты издевался надо мной, придумывал разные фокусы и называл их тренировками. А сколько километров намотал я по Намимори в одном нижнем белье с твоей подачи! Да надо мной весь город смеялся. А я тихо тебя ненавидел и боялся. И уважал. А однажды утром - ты помнишь? - ты хотел разбудить меня пинком, но при прикосновении внезапно превратился во взрослого человека. Наше пламя вошло в резонанс. Я думал, сойду с ума, когда у меня в комнате неожиданно оказался голый мужик. С той секунды ты опасался напрямую прикасаться ко мне. А я искал этих прикосновений. Мою кожу жгло огнем от одного лишь воспоминания о твоем сильном теле, жгучих глазах. Мне хотелось взять в рот и пососать завитые бачки, впиться пальцами в торчащие волосы и узнать, на самом ли деле они такие жесткие, как кажутся. Мне хотелось... с тех пор я просыпался самостоятельно и бежал в ванную - решать свои проблемы. Я помню наш первый поцелуй. Ты выходил из ванной, я решил искупаться. Мы столкнулись в дверях, и произошло превращение. На тебе не было ничего, кроме полотенца. Вода скользила по коже, и мне вдруг нестерпимо захотелось провести по этим каплям языком. Я покраснел от своих мыслей. Правильно говорят, все забитые неудачники извраты. Именно таким я себя ощущал. А ты прижал меня к косяку и поцеловал. Настойчиво и властно, оставляя свою печать на моих губах. Я помню только черные глаза близко-близко, они затягивали и гипнотизировали меня, лишали воли. Я начал понимать, почему Бьянки никак не может оставить тебя в покое. Твой поцелуй снился мне по ночам, я постанывал в подушку, надеясь, что со временем это пройдет. Ни черта! Все стало только хуже. Теперь ты позволял себе изредка прижимать меня и целовать. В школьном дворе, на тренировке в лесу, в моей комнате, пока мама поет на кухне. Короткие, сладкие моменты. А потом Десятилетнее будущее. Ты пропал. Я сходил с ума от тревоги, оббегал весь город в поисках тебя. Я боялся, что больше никогда тебя не увижу. При встрече на подземной базе я все прочел по твоим глазам. Ты тоже был безумно рад меня видеть. Смерть меня взрослого и твое исчезновение заставили нас задуматься. Жизнь мафиози слишком коротка, слишком полна опасностей, чтобы тянуть время. Поэтому стоило нам остаться наедине, как ты тут же потащил меня к себе в спальню. То была наша первая ночь. Я помню жару и духоту, от которой не спасал никакой кондиционер, словно мы находились в тропиках. Жарко, влажно. В темноте мы изучали друг друга губами, руками, языками. Учились доставлять удовольствие и пили стоны партнера. Ловили прерывистые вздохи и томные вскрики, доводили до грани и отступали, чтобы через секунду начать все сначала. К утру мы лежали на насквозь промокших простынях, наши тела поблескивали от пота и спермы, но нам было все равно. Мы прижимались телами, боясь отпустить. Ведь мы почти потеряли друг друга. И слова, что так давно ждали своего времени, вырвались поневоле. - Ti amo. - Suki dayo. Мы сказали это одновременно. Переглянулись и засмеялись. Самые простые и самые сложные слова в мире. Они не нуждаются в переводе. Мы прекрасно друг друга поняли. Мы помогли Аркобалено снять проклятие, и ты снова стал взрослым. С тех пор мы не расставались. Знаешь, я жалею, что отправил тебя на эту миссию. Но никак не мог подумать, что кто-то может навредить сильнейшему киллеру мира. Как жестоко я ошибался! Сидя здесь я вспоминаю нашу жизнь, рассказываю её тебе. Каждый раз, приходя сюда, я рассказываю тебе нашу жизнь. Чтобы ты не забыл, чтобы смог вернуться. Босс всесильной Вонголы превратился в потерянного мальчишку. Я совершенно не представляю жизни без тебя. Да ты и сам все видишь. Ты в каждом моем слове, в каждом моем жесте и вздохе. Твое, только твое имя слышится в стенах такой пустой спальни. Она пуста без тебя. Как и моя жизнь. Вставай, прошу тебя, просыпайся! Ты лежишь в коме уже третий месяц, врачи не надеются на твое выздоровление. А мне все равно. Я буду ждать, даже если на это уйдёт вечность. Ведь... знаешь... Suki dayo. Так что, пожалуйста, просыпайся быстрее, чтобы я смог сказать тебе это вслух. Савада Тсунаеши. Молодой мужчина тяжело вздохнул, поднялся и бросил взгляд на больничную койку. На ней, почти сливаясь с простынями по цвету кожи, лежал мужчина средних лет. Со всех сторон к нему тянулись провода и трубки. Смотреть на тело некогда сильнейшего киллера было больно. Три месяца борьбы за жизнь истощили, иссушили его. Под глазами залегли тени, волосы уже не торчали ежиком. Он не потерял своей силы и формы, стал только худее, тоньше. Тсунаеши казалось, что вот-вот его репетитор откроет глаза и встанет с чертовой койки, выйдет из опостылевшей комнаты. Каждое движение ресниц рождало безумную надежду, которая тут же гасла с очередным писком кардиограммы. Каждый день Вонгола Дечимо приходил сюда и оставался на несколько часов. Он крал это время у собственного сна и не жалел об этом. Если бы он мог, он бы вообще поселился в палате рядом с любимым человеком. Но большая семья требовала постоянной заботы и внимания. Реборн бы не одобрил такого поведения любовника. Только это и заставляло каждый день надевать улыбчивую маску и выходить к Хранителям, заключать договора, посещать рауты, организовывать встречи. Только надежда на то, что Реборн все-таки выкарабкается держала Тсунаеши на плаву. Он действительно не знал, как жить без Реборна. Этот невыносимый киллер заполнил собой все, каждую секунду, каждую мысль. Реборн, Реборн, Реборн. Стоккато и крещендо. Нет, хватит, спать, спать, спать. Завтра предстоит важная встреча, и Гокудера снова будет ворчать, если увидит круги под глазами. Попросить что ли тональник у Бьянки? Ночной ветер колыхал занавески. Спальня Вонголы Дечимо была погружена в темноту, и лишь в слабом лунном свете можно было увидеть разметавшегося по постели молодого человека. Кожа его блестела от пота, а губы шептали одно слово. Реборн, Реборн, Реборн. Вернись, вернись, вернись. Просыпайся, ну же, просыпайся! Не смей оставлять меня! Лунная дорожка пересеклась с тенью. Стройный мужской силуэт ловко залез в распахнутое окно и подошел к кровати. Как беспечно целиком и полностью довериться охране особняка. По губам скользнула усмешка. Надо будет наказать Дечимо за подобную халатность. Как-нибудь потом, а сейчас.... Мужчина медленно наклонился и прижался губами к обнаженному плечу. Тсунаеши подскочил и зажег пламя. В неровном свете блеснули дьявольски черные глаза, и босс Вонголы вскрикнул. Этого просто не может быть! Пальцы прикоснулись к щеке. Реален. Реборн! Как сумасшедший, Савада прижался к губам любовника, тот ответил с не меньшим пылом и жаром, вдавливая хрупкое тело в матрас. Как и в ту первую ночь, они вместе сходили с ума. Снова чуть не потеряли друг друга. - Тебе надо отдохнуть, ты только выздоровел, - прерывисто прошептал Тсунаеши, с трудом отрываясь от сладкой кожи шеи. - Хочу тебя, - прошипел киллер и притянул к себе. Спорить с Реборном бесполезно, а временами ещё и опасно для здоровья. Поэтому Савада просто послушно обнял бывшего Аркобалено, притягивая к себе. Тонкие пальцы тут же нашли плоть мужчины и слегка сжали, шустрый язычок ласкал кадык. Головка, нежная кожица, уздечка. Сжать, после погладить самым кончиком пальца. Реборн глухо застонал и прикусил кожу на шее. Ну вот, завтра будет засос. но он потом все выскажет. Засос! Боже, какая глупость! Реборн вошел без подготовки и сразу начал вдалбливаться, беспорядочно шаря по стройному телу руками, пробуя на вкус пот и слезы. Тсуна стонал, двигался навстречу и пытался ласкать себя. С коварной усмешкой любовник не позволил этого. - Ты кончишь только от моих прикосновений, - прикусил он мочку уха. Савада беспомощно застонал. Видеть, как изгибается тело могущественного босса, слышать его сладкие стоны. Наблюдать, как исчезает в его теле твоя плоть... это срывало крышу. Они кончили вместе, одним единым движением. Реборн повалился на кровать, притянул к себе Тсуну. Постепенно дыхание успокаивалось, выравнивалось, а глаза слипались. Это будет первая спокойная ночь за три месяца. Уже засыпающего Тсунаеши разбудил тихий шепот: - Я слышал тебя. Я тоже не представляю себе жизни без тебя. Тсуна усмехнулся. Потом Реборн никогда не повторит этих слов, просто сегодня особенная ночь. Они празднуют жизнь, свою жизнь. Парень крепче прижался к сильному, жилистому телу и заснул, зная, что, когда он проснется, Реборн будет рядом. И, возможно, даже не слишком уставшим. А это значит, что все отлично. А это значит, что на встречу завтра все-таки поедет Хаято.