Портупеи и стрипы

      Пухлые щёки, чуть выпирающие передние зубы при улыбке и испуг в глазах — именно это лицезрел парень из ночного клуба, с искренним недоумением сверяя протянутые документы и девушку перед собой, что совершенно неловко и по-детски мялась. Молодой человек отдал ей паспорт, с лёгким вздохом качая головой и всё же говоря:       — Девочка, дети из детского садика ходят в здание по соседству, а это стрип-клуб, — уж не это девушка ожидала услышать после воодушевлённо-пьяного возгласа Чонён «ну что ж, объявляю время борьбы с твоей стеснительностью — план "Портупеи и стрипы"!»       Наён, чьи глаза расширились, от шока потеряла дар речи и только забрала протянутый паспорт, не понимая, что делать дальше. Сейчас самой себе она призналась: Ю Чонён самая настоящая дура, не умеющая играть в «правду или действие» и смущающая тем самым всех студентов общежития. Если ещё её желание относительно Пак Джихё можно понять (как она потом говорила, Кан Даниэль знатно её отодрал на работающей стиральной машинке в общажной прачечной), так как девушка из благих побуждений хотела свести двух голубков и всё же это сделала, то… Наён никогда не привлекал стриптиз. В свои двадцать два она не то что сексом не занималась, она и не целовалась ни разу, все свидания заканчивались неуклюжими фразами девушки, а срывать с её губ первый поцелуй будто никто не собирался.       — Вообще-то, я бы не смогла перепутать красочное здание детского сада и неоновую вывеску с полуголой бабой, — в раздражении произнесла девушка, махнув рукой на забор слева, который был достаточно удалён от клуба. Бедные детишки, столько всего видят во время прогулок, но хорошо, что основная деятельность клуба выпадает на ночь.       — Ну да, тупой ты не кажешься, а вот маленькой — очень даже.       Только Наён раскрыла рот, чтобы выдать гневную тираду и проклясть родственников и саму Ю Чонён до третьего колена, из здания вышла симпатичная японка, поглядывая на охранника, что откровенно выстёбывал стоящую перед ним девушку. Чуть поджав губы, иностранка подошла к парочке, находящейся в отношениях «мы не знакомы ещё, но готовы друг друга убить», и обратила на себя внимание.       — Чонгук, тебе пора оставить затею быть охранником, потому что ты стриптизёр, Хосок справится и без твоей помощи, — и только Им раскрыла рот, чтобы вывалить весь негатив на псевдоохранника, который конкретно так её заебал, японка улыбнулась и проговорила: — К заднему входу не все проходят, потому что не каждый в «Вишнёвой бомбе» хочет работать. Почему ты сюда пришла?       Наверно, с самое забавное было в том, что о каком-то там «Чонгуке» Наён слышала от той же самой Чонён, которая никогда не гнушалась ходить по заведениям, подобным этому. И да, миссия Им состояла не только в том, чтобы пойти немного поработать, но и пообщаться с этим самым парнем, станцевать с ним парно, если получится, а если вообще возможно — лишиться с ним первого поцелуя. Конечно, девушку еле остановили, чтобы она не сказала «девственности», но для Ён, которая уже искренне хотела устраниться, стольких условий было достаточно.       Чонгук за это время успел ретироваться в здание, хохоча и снимая с себя массивную куртку охранника. Выдохнув и сжав руки в кулаки, кореянка приготовилась уже выдавать из себя очень уж слёзную историю о том, что она бедная студентка и ей позарез нужны деньги, так как обучаться в СНУ — недешёвое удовольствие, как её вновь прервали. Из стрип-клуба вышла вторая девушка, что-то крича на японском, но остановилась, увидев не только свою подругу-работницу, но и какую-то девчушку, что была вся такая узенькая и изящная, совершенно не вписывающаяся в атмосферу, в которую хотела окунуться.       — Сана, вообще-то, скоро наш выход, что ты тут возишься, — у подошедшей были длинные тёмные волосы, по которым хотелось провести рукой и хорошенечко их сжать, а затем и выдрать. — А ты вообще кто?       Как говорила как-то Сон Чеён, сейчас живущая со своим парнем Хван Хёнджином, «Существуют миленькие девушки, и миленькими их считаешь до того момента, как они откроют свой прекрасный ротик. После этого у меня появляется только мысль, мол, о боже, детка, с кляпом тебе бы шло значительно больше». Таковой и была японка с тёмными волосами: миленькая, но, чёрт побери, кляп бы Наён в её рот сунула.       — Работа нужна, — произнесла Им.       — На шесте вертелась? — произнесла блондинка, Сана, а потом поймала хмурый взгляд брюнетки: — Что, Момо? Раз она хочет, то почему бы и нет?       — Господин Пак не одобрит кореянку! — взвизгнула Момо, но её слова потонули в звуках музыки. В «Вишнёвой бомбе» начиналось представление, на которое девушки не могли опоздать. — Блядь, ладно, ты, тащи свою тощую задницу за нами, там по ситуации посмотрим.       Наён совершенно не думала о том, что так быстро будет идти по коридору в сторону гримёрной в стрип-клубе, так ещё и под аккомпанемент японского, звучащего из крикливой Момо. Она сразу не понравилась — было в ней что-то истерично-стервозное, заставляющее морщиться и закатывать глаза. Сана же, напротив, произвела приятное впечатление, старалась загладить грубость и глупость соработницы и показать, что здесь не так уж и плохо. По крайней мере, Им спокойно и свободно вздохнула, когда брюнетка ушла, хмыкнув что-то.       Сана повела Наён в гримёрку, где принялась над ней быстро работать: полностью накрасила лицо, что мать родная не узнала бы, завила локоны и даже подобрала ей одежду, объяснив, что портупеи дорогие и рвать их не обязательно. И пусть каблуки стрипов были слишком высоки, а юбка коротка, риск — дело благородное, но пропади пропадом эта Ю Чонён со своими извращёнными фантазиями! Она уже с оставшимися друзьями должна быть в зале и ждать позорного танца, и из-за этого пухлые щёки Им очень сильно покраснели.       — Давай, иди на сцену, — подтолкнула новенькую Момо. — Как зовут-то хоть?       — Наён, — проговорила девушка, у которой затряслись колени от страха. Ей страшно не хотелось находиться рядом с этой самоуверенной японкой, что была одета слишком откровенно.       — Тебя теперь зовут Миса, на японский манер, если что, говори, что ты наполовину кореянка, дай бог поверят, — и Хираи буквально вытолкнула Наён на сцену.       Вокруг светили софиты, люди смотрели на стриптизёрш, как на богинь, совали им деньги, но не трогали до того момента, как им не позволят. Всё это было так унизительно, что Наён лишь слегка, очень зажато, покачивалась у шеста, не желая брать его в руки, но улов уже удался — трясущийся жирный дядька дал ей две тысячи вон. Отлично, именно столько ей не хватало для того, чтобы заплатить за учёбу.       Им увидела среди множественных лиц черты Джихё, которая ухмылялась, смотря прямо на неё, а потом явно толкнула хитрющую Чонён, что помахала ей и сделала вид, будто снимает её для студенческой газеты. Хотелось убежать со сцены, сознаться во лжи, но Наён застыла на месте, не смея пройти за кулисы. Тот самый охранник, который как бы стриптизёр, тоже вылез на сцену, и все девушки в клубе повстречали его настолько буйно, что уши заложило. А он, как назло, шёл именно к Наён, что вертела бумажку номиналом в две тысячи вон в руках. Это было полное попадалово, ведь в данный момент всё внимание было приковано к ней, всё лицо бледно-красное, да и вообще хотелось если не умереть, то свалиться со сцены.       — Ты деревянная, что ли? Танцуй! — прокричал сквозь музыку он и сделал пару соблазнительных движений, от которых зрительницы чуть ли не взвыли. Им было в удовольствие наблюдать за столь сексуальным парнем, а вот Наён сгорала со стыда и мечтала, чтобы эта экзекуция побыстрее закончилась. — Или зачем ты вообще пришла работать в «Вишнёвую бомбу»?       — Мне загадали это как действие в игре! — лицо сморщилось, и Наён прямо спиной чувствовала, как подруги вперили в неё свои взгляды и страшно угорали.       — Так, — Чонгук обхватил запястье Им и повёл её в сторону кулис, — сейчас уйдём от музыки — ты мне всё и расскажешь.       Это было страшно, девушка всем телом чувствовала сопротивление толпы и собственную неуклюжесть, тем более что хотелось сбежать из этого клуба, побить Чонён, а потом проплакать целый день в подушку. Но Наён не сопротивлялась, наоборот, от чувства стыда пошла даже быстрее парня, что держал её за руку, огибая всех, и Чон заперся с ней в небольшом помещении. Им чувствовала себя очень плохо, хотелось плакать и корить себя за ложь, потому что она действительно дурочка, полезшая не туда, куда надо. Ей, достаточно скромной и воспитанной, в стрип-клубе уж точно нечего делать.       — А теперь рассказывай всё, Наён.       Девушка старательно отводила глаза от оголённого мужского торса, но взгляд всё равно к нему возвращался, потому она оставила попытки сопротивления и, вздохнув, начала свой рассказ:       — Я вляпалась по самую жопу, потому что решила сыграть в «правду или действие» с друзьями. Чонён сказала мне пойти устроиться на один день в стриптиз-клуб, и мне выбрали «Вишнёвую бомбу», так как тут работаешь… ты, — Чонгук хохотнул, поняв, что поучаствовал в каком-то цирке, на который не обучался. Забавно, вертеться на шесте — это искусство, и странно что такая достаточно нелепая девчонка, что только впервые побывала в стрип-клубе, решила, что сможет станцевать. — Потом вот пришлось одеться, — Наён без видимого стеснения показала на стрипы на высоком каблуке, приподняла юбку, показав портупеи на бёдрах, и ткнула в короткий топ, — и выйти… а я даже не знаю, как этот ваш стриптиз танцуется!       — Одно могу сказать точно — ты действительно вляпалась по самую жопу, — задумчиво произнёс парень, потерев подбородок и пожав плечами. — А по поводу стриптиза… просто красиво верти задницей и снимай всё с себя в такт музыке. Но тебе, о моя прекрасная дева, знаешь, чего не хватает?       — Чего? — Наён подалась вперёд, желая услышать секрет идеального стриптиза. Как-то быстро она заинтересовалась эти экзотическим танцем, возможно, во всём виновато присутствие красивого парня рядом, даже слишком близко?       — Тебе не хватает страсти, — Чонгук чуть не прорычал эту фразу, делая упор на последнем слове, из-за чего в голове девушки что-то взорвалось. — Ты когда-нибудь целовалась? — он совсем внезапно получил красные щёки и мотание головой в ответ на свой вопрос. — Да ладно?!       — Не везёт мне на этом поле, — буркнула Наён. — Я вообще конченая неудачница, удивлена, что в СНУ поступила, а не пришлось ехать в другой город для учёбы.       — С учётом того, что ты находишься с самым желанным стриптизёром в этом клубе в тесной подсобке, тебе, Наён, очень повезло, — девушка подняла глаза, встречаясь с весёлым взглядом парня напротив. — А повезло тебе потому, что я украду твой первый поцелуй и научу тебя азам стриптиза, если ты, конечно, захочешь остаться.       Наён совершенно не ожидала, что будет целоваться в какой-то тесной подсобке со стриптизёром, которого знала меньше получаса. Наверно, надо так делать — быстро знакомиться, а потом целоваться, а то не дай бог будет страшно в будущем. Ощущения странным образом обострились, и девушка прямо здесь чуть не начала раздеваться, хотя понимала, что надо поберечь пыл для сцены. Чонгук целовался резко, страстно, но Им нравилось такое, потому и после короткого чмока в губы она буквально прильнула к его обнажённой груди.       — Ну что ты стоишь? Иди теперь танцуй, — улыбнулся игриво парень, выталкивая её из подсобки.       В ту ночь Наён заработала небольшое количество денег, но друзья знатно поржали с её неумелых танцев и красных щёк, когда Чонгук приближался к ней и что-то делал. Именно тогда, в тот день, пусть и достаточно странным образом, у неё появился парень, и им стал стриптизёр, который присутствовал во влажных мечтах каждой девушки, что приходила в «Вишнёвую бомбу».       Тот день отметился на календаре как «пис», и хорошо, что никто не знал расшифровку. А главная героиня всех событий знала: это означало, что операция «Портупеи и стрипы» завершилась победой Наён над собственной стеснительностью.