Ценный залог.

      Рокэ, младший сын герцога Алваро Алвы, вернулся домой после окончания Королевского Университета в Олларии.       Учился он, откровенно говоря, не очень охотно. Даже чуть не бросил учебу, и отцу пришлось пригрозить ему, что если он не закончит Университет, то останется без наследства. Жить, перебиваясь мизерными заработками, Рокэ совсем не хотелось, - он привык к определенному образу жизни, привык жить в роскошной квартире, и подкатывать к Университету в роскошном черном автомобиле "Мориск", престижной семьдесят восьмой модели, купить дорогие сигареты и носить кольца с сапфирами, за стоимость каждого из которых, можно было купить целый дом, привык к лучшим винам и дорогим вещам. И превращаться в какого - то жалкого официанта или уборщика, который унижается перед теми, с кем небрежно здоровался на светских тусовках, вовсе не собирался. Поэтому, пришлось, хотя и без особого желания, со скрипом, учебу заканчивать.       Оставаться в не слишком любимой им Олларии после получения диплома Рокэ не хотелось, и он улетел домой, даже не приняв участия в празднествах в честь выпуска. Протанцевать целый вечер, до мозолей, а на следующий день мучиться с больными головой и желудком ему не хотелось. Явиться на вечеринку в дорогом костюме "с иголочки", а выползти оттуда на четвереньках, в драном пиджаке, со следами чьей - то губной помады и табачным пеплом на рукавах, и в порванных на коленях брюках было для него просто пошло, - он же не сынок какого - нибудь выскочки Манрика, чьи предки выбились в графы из поваров! К тому же, такие мероприятия нередко завершались пошлыми скандалами, когда какая - нибудь сомнительная девица заявляла представителям "желтой" прессы, что беременна от такого - то, изнасиловавшего ее по пьянке, а значит, он должен либо на ней жениться, либо выплатить ей энную сумму "отступного". И его собственные утверждения, что он, вообще, никогда в глаза её не видел, его не спасут, - подобные девицы вцепляются в свои жертвы всеми когтями, и спастись от них крайне сложно.       Жениться на подобной особе и воспитывать неизвестно чьих детишек Рокэ не хотелось, даже под страхом смертной казни. Поэтому, очнуться, после бурной гулянки, обнаружив, как что - то левое храпит тихонько справа, а потом брести в резиденцию цивильного коменданта Олларии, а потом в церковь, под руку с каким - то незнакомым существом, одетым в платье - "торт", его тоже совсем не тянуло. А потому, он предпочел поскорее вернуться домой, где давно уже не был.       Отец Рокэ, герцог Алваро Алва, взглянув во вкладыш диплома, вздохнул: -Негусто!       -Ничего, - Отозвался Рокэ, - Перезимую! -И как же ты, - Поинтересовался родитель, - Собираешься зимовать?       -Открою модный магазин! -Ты думаешь, крестьянам - виноградарям, - Хмыкнул отец, - Нужны модные тряпки? Дворян здесь раз - два и обчелся. Основная часть населения, - виноделы и солдаты местного гарнизона. Нужно им тряпье от столичных модельеров? Так что, пойдешь служить!       Вот этому Рокэ был совсем не рад! Служить, а по сути дела, тянуть лямку в здешнем гарнизоне, в его планы совсем не входило. Ему хотелось просто спокойно жить дома, и заниматься тем, чем хочется, - живописью, модой, фотографией, коневодством. А перспектива бегать, проверять караулы, - тем более, караулить - то нечего, кроме древних скульптур, найденных еще дедом, устроившим грандиозные раскопки, в поисках древнего города, погибшего когда - то, в результате извержения вулкана, было нечего, - его совсем не радовала.       Старший брат Карлос его успокоил: -Бегать тебе никуда не придется! Будешь звонить начальнику гарнизона, иногда, в праздники, - принимать парады, когда захочешь, наведаешься на Марикьяру, - там у нас родственники, графы Салина. В общем, - ничего сложного! Как же я рад тебя видеть, Рохелио!       -Я тоже очень рад, - Рокэ крепко обнял брата, - Как ты себя чувствуешь?       -Сейчас нормально, - Карлос улыбнулся, - Надеюсь, что поживу еще немного!       -Не говори глупости! Ты должен поправиться и жить долго, - ты же наследник отца!       -Наследником, скорее всего, будешь ты, Рохелио. Так что, тебе надо привыкать к Кэналлоа, и налаживать свои отношения с Талигом.       -Откровенно говоря, меня больше привлекают отношения с Кесарией. Понимаю, что вы с отцом дриксов недолюбливаете. Но в Кесарии технологии, здравый смысл, современность. А что такое Талиг? Он застрял в далеком прошлом. Там нет ничего своего. Техника дриксенская, ткани алатские, шадди багряноземельский или гайифский, вина и прохладительные напитки наши, дворянство до сих пор делится на "эориев" и "навозников", - то есть, на старых и новых дворян. Даже макароны закупаются в Ардоре. Вообще, непонятно, как жить, ничего не производя, и занимаясь только внутренними интригами. Армия, до сих пор, делится на ординарные части и королевскую гвардию. Причём, ординарные части, которые и охраняют границы с Дриксен и Гаунау, прозябают в полнейшей нищете. А гвардия, вообще, не является боеспособным воинским формированием. Там тусят сынки знати. Короче, все это глубокое прошлое, достойное провинциального музея!       -Ну, ладно, ладно, - Карлос мягко усмехнулся, - Ты тоже немало потусил с этими мажорами. Так что, с твоей стороны не совсем уместно осуждать страну, которая терпела все твои причуды, пока ты там учился! Лучше скажи, - ты там долгов не насобирал?       -Кому я должен, - Хмыкнул Рокэ, - Я всех простил!       Карлос печально усмехнулся. Ему очень хотелось, чтобы младший братец был серьезнее, - тем более, что тому предстояло, когда - нибудь, стать наследником отца, поскольку, сам Карлос был тяжело болен, - у него было онкологическое заболевание крови, и, хотя, сейчас он чувствовал себя неплохо, но знал, что ему, в любом случае, осталось недолго. А значит, герцогом должен был стать его непутевый, но любимый братец Рохелио. А тот становиться хоть немного солиднее, явно, не собирался.       Отправившись в свои покои, Рокэ заметил, что двери, напротив принадлежавших ему аппартаментов, открыты. Это было очень странно, поскольку, когда - то, там жил другой его брат, Рубен, который утонулутонул несколько лет назад. С тех пор, двери в его покои всегда были заперты. И, вдруг, они оказались открытыми!       -Может быть, - Подумал он, - Прислуга делает там уборку?       Скорее, из любопытства, чем из каких - то опасений, (Чего опасаться в собственном доме, который хорошо охраняется?), он заглянул туда, и увидел, что балкон там приоткрыт, и там кто - то, явно, есть.       -Эй! - Окликнул Рокэ, - Кто здесь?!       Тот, кто стоял на балконе, оглянулся. И Рокэ увидел, что перед ним мальчишка - подросток, худенький, светловолосый и темноглазый.       -Привет, - Проговорил Рокэ, негромко, чтобы не испугать мальчика, - Ты кто?       -Я Лионель Лэкдеми, - Отвечал мальчишка, немного порозовев лицом, - Меня тут поселили, когда привезли сюда, после подписания договора о добрососедских отношениях, между Талигом и Кэналлоа. Есть такой старинный обычай, - когда подписывают договор, кто - то становится его залогом. Вот, я им и стал, по указу короля Фердинанда.       Залог! Рокэ слышал о таком обычае, однако, думал, что это бытовало только в очень далёком прошлом. Но теперь узнал, что в Талиге это практикуется до сих пор, и что его отец, подписавший договор с королем Фердинандом, стал одним из участников этой дикости, хотя, был более, чем дружен с отцом Лионеля, графом Арно Савиньяком.       -Я маркиз Рокэ Алвасете, - Представился Рокэ, - Сын герцога Алваро Алва. Кстати, я знаком с вашими родителями. И не не пойму, по какой причине они согласились отдать вас в чужую семью.       -Такова была воля Его Величества, короля Фердинанда.       -А Карлито еще не соглашался со мной, что в Талиге царит полнейшая дичь! Впрочем, он мало, куда выезжает из Кэналлоа, а я прожил в Олларии несколько лет.       -И вовсе там не дичь, - Резко возразил мальчишка, - И я очень хочу домой! Мне здесь неплохо, но там мои родители и мой братец Эмиль!       Рокэ вспомнил, что у Савиньяков двое детей - близнецов, Лионель и Эмиль. Причем, Эмиль - "отмеченный", то есть, обладающий возможностью к продолжению рода. Считай, - полудевчонка. Очень странно, что Савиньяки отдали в залог не его, а нормального сына - наследника. Впрочем, вполне возможно, что выбор сделали не они, а король, или старый интриган, кардинал Дорак. А может быть, премьер - министр Штанцлер. Когда - то он был влюблен в оперную звезду Арлетту Рафиано, но она предпочла ему графа Арно Савиньяка, с которым ее познакомил Жермон Ариго, сын одной из ее подруг. Штанцлер затаил на Арлетту злобу, и, таким вот образом, ей отомстил.       Лионель был похож на своего отца, - такой же светловолосый, и, явно, обещавший, при взрослении, стать высоким, поскольку, ноги у него были длинными и стройными. Но его темные, мерцающие глаза напоминали о матери, с ее тревожной южной красотой. Когда - то Рафиано перебрались в Талиг с Марикьяры, когда там бушевал один из гражданских конфликтов, которые там, время от времени, случались. Ну, что поделаешь? Темпераментные люди, которые иногда вскипают, как чайник на конфорке! К тому же, их раздражала огромная разница между основной частью населения, которая жила далеко не богато, и зарабатывала на жизнь трудом на виноградниках, принадлежавших епископу олларианской церкви, ловлей рыбы и добычей жемчуга, а так же, - наемничеством, - марикьяре служили, практически, во всех армиях и на всех флотах Кэртианы, - и купанием в роскоши богачей, владевших роскошными виллами и пляжами, дорогими магазинами и киностудиями.       Приглядываясь к Лионелю, Рокэ подумал, что когда тот подрастет, у него будет внешность настоящего киноактера, - Савиньяки, вообще, красивы, недаром, о них ходит легенда, что они ведут свой род от абвения Астрапа, - а если он еще и унаследовал таланты Арлетты, то из него вполне можно будет сделать настоящую кинозвезду.       Пока же это был симпатичный мальчишка, с растрепанными золотыми волосами и поцарапанными коленками. Он, явно, много бегал, и лазал по всему замку.       -Я очень хочу домой, - Повторил мальчишка, - Но сеньор Алваро говорит, что если меня отправили сюда, в Кэналлоа, то я должен жить здесь. Мне даже на своем языке говорить здесь не с кем. Сеньоры Алваро и Карлос знают талиг, но им проще говорит на кэналли. Я его тоже выучил, но хочется говорить на своем.       -Можешь говорить на нем со мной, - Отвечал Рокэ, - Я его знаю, поскольку, учился в Талиге.       -Было бы здорово, - Улыбнулся мальчишка, - Говорить хотя бы с вами!       Рокэ провел рукой по его волосам, осторожно их приглаживая. Рука соскользнула на спину очаровательного подростка, который застенчиво повел еще по - детски хрупкими плечами.       -Какое гибкое и нежное тело! - Мелькнула у Рокэ шальная мысль, - Достанется же, когда - нибудь, кому - то такой наложник! Впрочем, что за чушь лезет в голову? Он совсем еще мелкий! Хотя.. Я в его возрасте уже начал мутить, и с местными девчонками, и по - гайифски с Рубеном попробовал.       Первый опыт гайифской, то есть, мужской любви, Рокэ не понравился. Возможно, потому, что подвыпивший Рубен причинил ему сильную боль. Однако, потом он, все - таки, иногда, сближался с парнями, - тем более, что это было удобно, поскольку, не вызывало таких хлопот, как с отношения с женщинами, смотревшими на него, как на потенциального жениха. А жениться, вешать себе на шею бабенку, постоянно требующую денег и шмоток, а так же, - ораву сопливых ребятишек, ему совсем не хотелось. Он привык к независимому образу жизни. К тому же, одна из его любовниц, однажды, натравила на него шайку своих братцев - уголовников, чтобы его ограбить, а затем, потихоньку от него избавиться. Он тогда чудом остался жив, - удалось выпрыгнуть в окно, - хвала Создателю, что девица жила на втором этаже, а не на десятом, - но едва не остался инвалидом, сломав обе ноги, - хорошо, что мастерство докторов и отцовские денежки сделали свое дело, и его ноги, все - таки, спасли, а то, ковылять бы ему, в лучшем случае, на протезах, вызывая у окружающих брезгливую жалость. С тех пор, он предпочитал долгоиграющих связей с девицами не заводить, принимать их на своей территории, а потом быстренько отправлять восвояси. К тому же, в них было жутко банально все, - от манер до белья. С парнями было проще, - никаких пошлых и жутко раздражающих визгов, идиотского хихиканья и дурацких лифчиков. Хотя, знавал он одного из Манриков, обожавшего роскошное женское белье.       Вскоре выяснилось, что Лино, как называли мальчишку в доме, умеет нырять за жемчугом, - научился от сыновей местных жителей, которые этим промышляли. У него был настоящий нюх на жемчужные раковины. Некоторые из них он, как заметил Рокэ, продавал туристам, которых на пляже было немало. Похоже, что он, потихоньку, собирал деньги на то, чтобы, когда - нибудь, вернуться домой, и чтобы не выпрашивать у сеньора Алваро, если хочется купить какую - то мелочь.       Лино, вообще, был довольно независим и отважен, чем тоже вызывал симпатию.       Это не ускользнуло от внимательного взгляда Карлоса.       Однажды, когда Рокэ сидел на берегу, наблюдая за тем, как Лино ныряет в воду, рассекая волны, как кинжалом, своим тонким телом, братец, присев рядом с ним, спросил:       -Любуешься нашим юным гостем? -Просто, наблюдаю, - Почему - то ужасно смутился Рокэ, - Как он ныряет. Вообще, было бы неплохо, если бы за ним кто - нибудь присматривал. Всякое может быть. Море, как говорят наши марикьярские родственники, шуток не любит.       -А Линито не любит, когда за ним следят, - Улыбнулся Карлос, - Однажды он накачал своего гувернера, каноника отца Антонио, снотворным, чтобы тот за ним не таскался. К тому же, он прекрасно плавает, и сам не раз спасал детей туристов. Как - то ребятишки перевернулись, катаясь в надувной лодке, - так, он всех из воды повытаскивал. А потом спас девчонку, у которой ноги свело, - вода по утрам еще холодная, а она полезла купаться. Так что, ныряльщик он опытный. А тебе, вижу, он симпатичен!       -Ну, и что здесь такого? -Ничего. Это даже неплохо. Учитывая то, мальчишка является залогом наших дружеских отношений с Талигом. О том, что ты предпочел бы Кесарию, я уже слышал. Но не все так просто. В Дриксен имеются свои проблемы. Которые, в будущем, могут вылиться в серьезный конфликт. Там правят бал так называемые "Великие Бароны", большинство из которых, являются варитскими националистами, и, когда - нибудь, все это выльется в большой конфликт, между ними и бергерским меньшинством. К тому же, у кесаря Готфрида нет прямых наследников, а сам он уже стар, и, временами, впадает в полнейший маразм. Иногда он позволяет себе такое, что вызывает всеобщее недоумение и хохот. Ну, перепутать Кадану с Кагетой, - еще не самый большой ляпсус. Но когда он, произнося официальную речь, вдруг начинает глупо хихикать, пританцовывать или тянуть в рот микрофон, принимая его за конфету, - это уже, все - таки, чересчур! А недавно он, посреди очередной речи, завел беседу с весеннеизломным зайцем, - так, потом, это вызвало едкие насмешки даже у его родной сестры, герцогини фок Штарквинд! Вообще, не понимаю, зачем официальный Дриксенский телеканал "Эйнрехт - 1" выпустил это позорище в прямой эфир! Похоже, что там все уже понимают, что кесарь негодная развалина, и откровенно над ним потешаются. Но, шутки шутками, а в итоге, все это, когда - нибудь, учитывая, отсутствие законных наследников престола, может привести к большой драке за власть, сопровождаемой еще и межнациональным конфликтом. Так что, уж лучше нам держаться за Олларию. Каким бы неповоротливым Талиг ни был, а это большая и мощная страна! Поэтому, тебе было бы неплохо мальчишку приручить. Ведь, когда он вырастет, то может стать очень серьезным козырем в нашем общении с Олларией. Его отец, маршал Савиньяк, не последняя фигура при короле Фердинанде. К тому же, с семейством Савиньяк очень дружен негласный правитель Талига, кардинал Дорак, который не только глава церкви, но и госбезопасности Талига, ведь, он возглавляет Королевскую Службу Контрразведки. Недаром, говорят, что если в Талиге кто - то чихнул, кардинал пожелал здравствовать, - ему известно все и про всех!       Рокэ и сам это неплохо знал. Когда он учился в Олларии, пронырливые и вездесущие агенты кардинала немало ему досаждали. Как - то даже умыкнули у него целый блок дорогих сигарет "Мандарин", оставив ему весьма невежливую записку о вреде курения в период эпидемии кадетской лихорадки. В общем, ужиться с этими мерзавцами было довольно сложно, и ему иногда приходилось даже бить им физиономии, чтобы не совали свои носы в его личную жизнь.       -Не понимаю, как этот мальчишка, - Проворчал Рокэ, - Может на что - то повлиять, если он даже со своими родными практически не общается!       -Сейчас отец специально его немного ограничивает, - Отвечал Карлос, - Чтобы избежать их влияния на него, и чтобы он вырос в нашей культуре и языковой среде. Но когда он вырастет, а ты уже будешь соберано Кэналлоа, вам придется общаться с политическими кругами Талига. И, если ты сумеешь приручить Лино, он сможет стать хорошим посредником между тобой и высшим обществом Олларии.       -И каким же образом я могу его, как ты выражаешься, приручить?       -Как будто ты сам не догадываешься! -Ты хочешь сказать, что я должен.. затащить его в постель?!! Но он же еще мелковат для таких отношений!       -Чем раньше ты это сделаешь, тем лучше! Мальчишки очень быстро растут, у них появляются собственные симпатии, и тогда, завоевать его сердце и тело будет уже гораздо труднее! Кстати, я вижу, что он тебе небезразличен. А значит, для тебя добиться его расположения будет не так уж и сложно!       -Вообще - то, мне совершенно не хочется быть соберано! Это куда больше подходит для тебя! Ты умный, ответственный, прекрасно разбираешься в политике. А с меня что толку? Мне хочется просто жить спокойно, наслаждаясь жизнью, и занимаясь тем, чем хочется!       -К сожалению, - Вздохнул Карлос, - Не все подчинено нашим желаниям. Я болен, серьезно болен, и, когда - нибудь, мне придется уйти. Врачи дают мне не так много времени. Поэтому, мне хотелось бы видеть тебя достойным наследником нашего отца, поскольку, именно тебе придется править Кэналлоа и Марикьярой.       Рокэ был просто ошарашен тем, что предложил ему Карлос. Затащить Лино в постель?! Конечно, юный наследник графа Савиньяка очень симпатичен, но он слишком юн для подобных отношений! И, к тому же, вряд ли ему захочется лечь в постель с полузнакомым мужчиной без любви!       Вернувшись в свою комнату, Рокэ увидел в окно старые качели в саду. На них качался Лино, который беззаботно болтал стройными ногами и звонко смеялся. Опять эти ноги, стройные, красивые ноги, эта изящная фигурка! Невероятный мальчишка!       Так хотелось позволить себе хотя бы потрогать эти ножки, погладить их, подхватить мальчишку на руки, прижать к себе. Однако, было понятно, что излишняя настойчивость может Лино только напугать, и вызвать у него отвращение. Он, действительно, еще слишком молод, для того, чтобы сблизиться со взрослым человеком. Конечно, сам Рокэ, в его возрасте, уже имел некоторый сексуальный опыт. Но он кэналлиец, а кэналлийцы взрослеют раньше, чем талигцы. Он и физически был покрепче, чем этот золотоволосый подросток.       -Наблюдаешь за нашим гостем? - В комнату вошел отец, - Я вижу, что он тебе нравится. Даже жалею, что он не из "отмеченных", и не может подарить тебе наследника. Тогда я с удовольствием вас поженил бы! Очень жаль, что он не Эмиль!       -А почему, - Поинтересовался Рокэ, - Вы выбрали именно Лионеля?       -Это был не мой выбор, - Вздохнул отец, - А кардинала Дорака. Возможно, что он хотел, таким образом, приструнить графа Савиньяка, который стал позволять себе некоторые вольности. Он слишком близко сдружился с семейством Эпинэ, даже помолвил Лино с внучкой герцога Анри - Гийома, Магдаленой.       -И что тут такого? Они же родственники! -Эпинэ слишком оппозиционно настроены. Вокруг них вертится вся компания, недовольная Олларами, и желающая их свергнуть, и возвести на престол наследника династии Раканов.       -Раканы! Мираж, фантом! Их давным давно нет! -Говорят, что один, все - таки, имеется, - юный Альдо, внук принцессы Матильды Алати.       -Она такая, же принцесса, как я, - танцор Королевского Гранд - Театра!       -Они в это верят. -Дичь! Вообще, все в Талиге жуткая дичь!       -Может быть. Однако, Талиг мощное государство, способное противостоять союзу Дриксен, Гайифы и Гаунау.       -Не лучше ли нам было бы присоединиться к этому союзу? -В качестве кого? Бесплатной прислуги? Пушечного мяса, если они ввяжутся в войну с тем же самым Талигом? Они нас за людей не считают!       -А Оллары считают? -Оллары, по крайней мере, ведут себя, по отношению к нам, насколько возможно честно.       -То есть, пригласят на войну красивыми открытками? -Ладно, не умничай! Если ты учил историю, то, наверняка, знаешь, как дриксы уничтожали наших сородичей - марикьяре при любом удобном случае. Так что, не нужно мне таких "друзей", которые могут сожрать и меня, и мой народ! А ты будешь наследовать мне и Карлито, - увы, твой, брат очень болен. И я это знаю. Так что, надеюсь, что такая дурь, как союз с дриксами, тебе в голову, все - таки, не взбредет!       Рокэ вздохнул. Похоже, что его отец так же завис в прошлом, как и жители Талига. Но, с другой стороны, ему нравилось, что отец привержен традициям и культуре Кэналлоа, в отличие от некоторых земляков и дальних родственников, которые уехав в Талиг или еще куда - то, мгновенно сливались с безликой толпой, очень быстро забывая свой язык и обычаи.       Сеньор Алваро и их гостя Лино научил говорить на кэналли, как на своем родном. Рокэ слышал, как бойко мальчишка говорит на их языке. Как будто он родился и вырос в Кэналлоа!       Вскоре Рокэ, Лино и Карлос отправились на виноградники. Когда - то, в детстве, Рокэ часто там бывал. Ему нравилось бродить среди виноградных лоз, и лакомиться сладкими, ягодами, которые, когда сквозь них просвечивало солнце, напоминали янтарь.       Лино, как выяснилось, тоже очень любил виноград, и с удовольствием им лакомился.       Сорвав несколько виноградин, Рокэ преподнес их Лино. Тот, немного смутившись, принял угощение, и Рокэ с интересом наблюдал, как мальчик угощается, ловя себя на мысли, что очень хочется связать это чудо лозой, и целовать сладкие от виноградного сока губы.       Лино оказался очень храбрым мальчишкой. Когда Карлос, возложив его на алтарь перед небольшим мраморным изображением абвения Астрапа, считавшегося покровителем виноградарей, сделал небольшой надрез на его пупке, чтобы принести несколько капель крови, по бытовавшему здесь с древних времен обычаю, в жертву абвению, чтобы тот даровал Кэналлоа большой урожай и защитил от стихийных бедствий, - а они не были редкостью, - морские шторма, вызываемые приливами наводнения, да и сейсмически полуостров был небезопасен, ктому же, над Алвасете возвышался вулкан Диоскурия, он считался потухшим, но иногда над его кратером появлялись облачка пара, говорившего, что в его кратере до сих пор происходят какие - то процессы, которые, в любой момент, могут вызвать вулкан к жизни, - когда - то он погубил древний город, существовавший здесь в незапамятные времена, и теперь, в музеях, можно было видеть красочные фрески, созданные погибшей цивилизацией, и останки людей, обнаруженные при раскопках, - мальчишка даже не ойкнул, только тихонько вздохнул. Капли его крови смешались с вином в бронзовой чаше у подножия скульптуры, тоже оставшейся от давно исчезнувшего народа.       -Лино совсем еще мальчик, ему и четырнадцати нет, и он девственник, - Улыбнулся Карлос, - И, надеюсь, что наша небольшая жертва будет принята!       А Рокэ, осторожно слизнув капельку солоноватой крови языком, осторожно заклеил ранку на животе мальчишки пластырем.       -Зачем? - Пожал плечами Лино, - И так, все заживет!       Рокэ, не выдержав, все - таки, завладел губами лежавшего на алтаре мальчика крепким и жадным поцелуем. Целоваться Рокэ приходилось уже не впервые, но так он не целовал еще никого. Ничей рот ему так не хотелось покорить, как этот, горячий и нежный.       Лино сначала попытался сопротивляться, и не пустить его язык в глубину своего рта, однако, потом сдался, и даже обхватил шею Рокэ своими тонкими руками. А маркиз Алвасете вдруг представил, как это невероятное создание раздвигает перед ним ноги. И покачал головой, чтобы отогнать обольстительное видение.       Потом Лино участвовал еще в одном обряде, - поднимаясь по лесенке, приставленной к бочонку, спрыгивал в него, чтобы бочонок, когда - нибудь, до краев наполнился вином. Все смеялись и хлопали в ладоши, а Рокэ вытаскивал Лино из бочонка, ощущая в своих руках приятную тяжесть гибкого и нежного тела. Сам Лино, похоже, его уже не боялся, и послушно ложился в его руки, позволяя себе к нему прильнуть, и склоняя голову с растрепавшимися золотыми волосами к его плечу.       А потом, когда стемнело, во время танцев возле костров, Рокэ целовал его, и губы Лино "горели" от поцелуев, как от огня. Он перестал дичиться, и охотно подставлял рот под отчаянные и горячие поцелуи.       -Когда - нибудь я, все - таки, - Шептал Рокэ, - Возьму тебя, и ты станешь моим!       -Я стану вашим, - Отозвался Лино, - Если вы, когда - нибудь, позволите мне побывать дома, и повидаться с моими близкими! Я очень по ним скучаю!       Вот, как? Этот маленький хитрец уже торговаться умеет? Впрочем, он же родной племянник графа Рафиано, блестящего дипломата и министра иностранных дел Талига! -Когда - нибудь, - С улыбкой отвечал Рокэ, - Позволю. Пока же, - позволь тебя еще разок поцеловать!       Целовались они еще далеко не разок. Лино был желанен, отчаянно желанен. И его губы пьянили Рокэ не хуже, чем вино. Его губы, его тонкие руки и огромные глаза, в темноте которых, как в ночном небе, мерцали звезды.       Домой они вернулись только под утро, и Рокэ отнес сонного Лино в его комнату. Лино беззаботно спал, и от его губ, от его щек и волос исходил легкий аромат вина.       Уложив его в кровать, Рокэ ановь подумал,о том, как безумно желанен этот юный Лино Лэкдеми. Однако, овладеть им, когда он спал, не понимая, что происходит, было как - то нехорошо. Рокэ хотелось, чтобы мальчик все понимал, и сам отзывался на его прикосновения и ласки, как сегодняшним вечером, - на его поцелуи.       -Миль, - Пробормотал Лино во сне, - Миль, хороший! Мне так хочется тебя увидеть!       Рокэ вздохнул. Похоже, что Линито все еще помнит своего брата - близнеца. И это вызывало у него какую - то странную ревность, хотя, Эмиль был далеко, в Олларии, а Лионель, - здесь, в Кэналлоа.       Некоторое время спустя, Лионель опять заставил его ревновать. В гости к герцогу Алваро приехали братья Салина. Они были родственниками Алва, но отношения у них были далеко не простые. Салина являлись сторонниками независимости Марикьяры от Кэналлоа. И зачем только им была нужна эта независимость? Да и кому были нужны они сами? Талигу? Кагете? Ардоре? Никто пока не торопился звать их в свои объятия. Это напоминало девицу, очень гордящуюся своей самостоятельностью, и громко заявляющую, что она ни за что не пойдет замуж, хотя, на самом деле, замуж ее никто и не звал.       Диего постоянно крутился возле Лино, даже танцевал с ним старинный кальтарин, называемый хореографами "двухчасовой женитьбой", поскольку, длился он довольно долго, и, исполняя этот танец, можно было многое о партнере узнать, даже роман закрутить, и что - то шептал Лионелю на ушко, а тот, лукаво улыбаясь, оглядывался в сторону Рокэ, явно, тешась его ревнивой досадой.       В перерыве между танцами, Рокэ, подойдя к Диего, проговорил:       -Тебе не кажется, что ты слишком вольно себя ведешь по отношению к юному графу Лэкдеми?       -А что такого? - Блеснул белоснежными зубами Диего, - Ты, что, к нему неравнодушен?       Рокэ очень хотелось отправить родственничка прямиком в кабинет дантиста.       А Диего хмыкнул: -Неравнодушные делают что - нибудь, а не прикидываются, что им все в фамильных цветах Дома Волн, то есть, фиолетово!       -А тебе - то какая, разница?! Рокэ чуть не влепил ему оплеуху, однако, его отвлек явно заметивший назревавший конфликт Карлос, попросивший брата распорядиться с чаем. Пришлось отправиться на кухню, чтобы указать повариха Кончите, что и когда подавать к столу.       А в коридоре, по дороге на кухню, Рокэ увидел Лино, который сидел на подоконнике.       -Чуть не поссорил меня с Диего, - Проворчал Рокэ, - И доволен?       -Я вовсе, - Отвечал Линито, - Не хотел вас поссорить! А Диего говорил мне, что.. Что я должен стать к вам поближе, чтобы, когда вы станете соберано, не позволить вам заключить союз с дриксами, потому, что если такое произойдёт, то "гуси" уничтожат Марикьяру.       -Еще один политикан! - Проворчал Рокэ, - Кстати, а ты.. Ты хотел бы стать ко мне ближе?       -Не знаю, - Мальчик, от такого вопроса, явно, растерялся, - Я слышал, что ваш брат, сеньор Карлос, хотел бы, чтобы мы.. Чтобы у нас возникли какие - то отношения, но, похоже, что я нужен вам меньше, чем духовник, который не нужен вам совсем!       -Карлос, - Вздохнул Рокэ, - Говорит глупости! Ты мне нужен. Очень нужен. Просто, меня раздражает, что все они хотят использовать тебя в каких - то своих интересах. Им что - то от меня нужно, и они хотят добиваться этого через тебя!       -Я тоже не хочу, - Отвечал Лино, - Чтобы меня использовали. Я не желаю вызывать у вас отвращение, но, похоже, что я вам, все - таки, ужасно неприятен!       Он отвернулся, чтобы Рокэ не заметил дрожащих в его глазах слез. Однако, тот их, все равно, успел заметить.       -Это значит, - Продолжал Лино, - Что когда вы станете соберано, мне придется стать, в вашем доме, в лучшем случае, жалкой приживалкой.       -Не болтай глупости, - Рокэ, осторожно взяв его за плечи, повернул его к себе, -:Ты всегда будешь в этом доме полноправным членом семьи. И даже больше!       Придя на кухню и распорядившись с чаем, Рокэ приказал найти подходящую корзину, и доставить мальчика к себе. Ему не хотелось, чтобы визит Лино к нему заметили те, кто пытался свести их в своих интересах.       Сам Лино отнесся к этому, как к увлекательной игре, и охотно устроился в большой корзине, которую Пако, один из слуг Рокэ, отнес в его комнату.       Вытащив мальчика из корзины, Рокэ уложил его в свою кровать.       -Вы хотите, - Немного растерявшись, спросил Лино, - Сделать меня своим? А правда, что это очень больно? Я кое - что слышал об этом! -Это не так больно, - Улыбнулся Рокэ, - Просто, тебя нужно хорошенько заласкать, чтобы ты изнывал от желания. Тогда больно тебе будет лишь немного, и это очень быстро пройдет.       Приподняв рубашку Лино, Рокэ положил руку на его плоский животик, осторожно его прижимая, и заметив, что царапина от небольшого жертвоприношения уже почти незаметна.       -У тебя прелестный животик, - Заметил Рокэ, - Сейчас я тебя полностью раздену и вылижу твой пупок!       Оказавшись совсем обнаженным, Лино ужасно смутился, и попытался прикрыться покрывалом.       -Не бойся, - Рокэ осторожно вытянул кашемировую ткань покрывала из его тонких пальцев, - Тебе нечего стыдиться. Вообще, тело, - это что - то, вроде музыкального инструмента, при помощи которого можно многого добиться, и исполнить прекрасные мелодии. Посмотри, какой ты красивый!       Подхватив Лино на руки, Рокэ поднес его к большому зеркалу. Однако, Лино продолжал отчаянно розоветь лицом. Что доказывало то, что он был абсолютно невинен. Ему понравилось целоваться, однако, все последующее его ужасно смущало. Не было даже смысла проверять его невинность, - похоже, что его тела еще не касался ни один мужчина.       -А ведь, красивый мальчишка, - Очень красивый! - Любуясь им, думал Рокэ, - И, когда вырастет, то станет тем еще обольстителем! Его отец когда - то немало голов вскружил. И мой отец не был к нему равнодушен! - Он вспомнил, как однажды застал графа Арно Савиньяка в объятиях своего отца. Причем, судя по тому, как уверенно и страстно они ласкали друг друга, происходило это между ними уже не впервые, и прекрасный золотоволосый маршал был давним любовником герцога Алваро Алвы, - Вполне возможно, что сын пойдет в отца, отбросит детскую скромность, и начнет сводить всех с ума. Пожалуй, будет лучше, если он как можно дольше останется здесь, чтобы, по неопытности, не влипнуть в неприятную историю, и не пойти по рукам!       От проникновения языка Рокэ в пупок, Ли глубоко вздохнул, сдерживая стон.       -Ты можешь стонать, - Заметил Рокэ, - И даже кричать! Гости внизу, а стены замка крепкие, да здесь, вдобавок, пол дубовый, и никто ничего не услышит!       -Я не знал, - Отозвался Лино, - Что это так странно, так необычно!       -Тебе неприятно? -Приятно. Очень приятно. И что - то такое происходит.. В теле, внизу живота. И дыхание перехватывает!       -Не бойся стонать, и тогда дыхание выровняется. А если хочешь вскрикнуть, то кричи!       -А вы будете меня целовать? -Буду, конечно! И не только в рот, но и повсюду! А сейчас, - подставь- ка мне свои соски! Подставь, не бойся! Я их чуть - чуть прикушу!       -А это больно? -Нисколечко! Ты даже не почувствуешь!       В подтверждение своих слов, Рокэ провел "дорожку" поцелуев, от шеи до пупка и ниже. Уделил внимание и крохотным соскам, похожим на изюминки. От прикосновения к ним пальцев и языка Рокэ, и легкого, дурашливого прикусывания, мальчишка, запрокинув голову, тихонько застонал.       -Мне очень нравятся, - Заметил Рокэ, - Твои стоны. Так что, пожалуйста, дитя мое, выражай свои ощущения голосом!       -Но как - то неудобно кричать во весь голос! -Не бойся! Ничего плохого в этом нет! К тому же, как я тебе говорил, никто этого, все равно, не услышит!       -А вы не можете еще разок, ну,.. прикусить? -Понравилось? Ну, подставляй соски! Только руки убери, чтобы мне не мешать! В следующий раз буду тебя привязывать!       Немного покусав и пощипав соски Лино, который, от этого, заметался по постели, и приходилось осторожно придерживать его тонкие запястья, Рокэ перевернул его на живот, и залюбовался его изящной спинкой и маленькими, тугими ягодицами. Лино вытянулся на постели, схватившись руками за изголовье старинной кровати.       На его правой ягодице Рокэ рассмотрел оттиск с гербом Савиньяков. Похоже, что отец Лино, когда - то, отметил своего наследника. Неудивительно, - у Лионеля был брат - близнец Эмиль, и, когда мальчишки были малышами, их несложно было перепутать. Хотя, не совсем разумно было ставить печать на попке, где ее мало кто мог увидеть. Лучше было бы поставить ее на спине, на руке или ноге, или на шее. Но, похоже, что отец Лионеля обладал своеобразным чувством юмора. Хотя, вполне возможно, что это сделала Арлетта, мать близнецов. Она была певицей и весьма эксцентричной актрисой, даже снялась в парочке нашумевших триллеров.       Как бы там ни было, оттиск на ягодице выглядел довольно пикантно. Рокэ осторожно поцеловал его, заставив Ли тихонько охнуть, и спрятать лицо в подушку. А Рокэ целовал и осторожно тискал его ягодицы, легонько их шлепал, поглаживал, прикусывал и выцеловывал каждый позвонок, полизывал маленькие ямочки в нижней части спины, заставляя Лино приподниматься, подставляясь под ласкавшие его руки.       -Ты будешь моим всегда, - Проговорил Рокэ, легонько покусывая шейные позвонки Лино, который, встав на коленки, послушно склонил голову, и даже откинул с шеи свои золотистые волосы, полностью ее открыв, - Я попрошу твоего учителя - каноника нас, потихоньку, обвенчать! Не хочу никому тебя отдавать!       -А я ни к кому, - Отвечал Лино, - И не собираюсь! -Это сейчас, - Улыбнулся Рокэ, - А вдруг потом появится кто - то, кто захочет тебя увести?       -Кто здесь, - Отозвался Лино, - Может появиться? -Да мало ли кто? Теперь же Салина облизываются на тебя, как коты на сливки!       -Вообще - то, они уговаривали меня стать вашим! -Мало ли, что они говорят, чтобы запудрить тебе мозги?       Хотя, Рокэ заласкал и зацеловал Лино, и тот изнывал от желания, преодолеть его смущение, чтобы заставить его лечь и раскрыться, было не так просто. В конце концов, Рокэ сам уложил его на спину, широко раздвинув его прекрасные стройные ноги, целуя коленки и лаская внутренние стороны бедер, вновь уделяя внимание животику и соскам.       В конце концов, уже сочащийся от желания Лино сам подставился под смазывающие его внутри пальцы.       -Это так стыдно, - Бормотал он, - Я еще никогда, ни с кем.. -Естественное, - Возразил Рокэ, - Не может быть постыдным! Раздвинь коленки как можно шире и расслабься.       -А вы их поцелуете? -Вот, кокетливый плутишка! Хорошо, поцелую!       И Рокэ, действительно, поцеловал изящные коленки, огладил бедра, осторожно, но крепко прижал живот Лино рукой, вновь коснулся сосков языком, еще раз вылизал его маленький пупок, и мальчишка, в конце концов, раскрылся, как раскрывается цветочный бутон, движимый томительным желанием, позволяя себя смазать. Рокэ уже изнывал от нетерпения, и, смазывая Лино, уже еле - еле сдерживался, и когда Лино уже сам поскуливал от возбуждения, накрыл его, наконец, своим телом, проникая в него, и покоряя, как берут наконец сдавшуюся крепость, успокаивая ласками и поцелуями боль первого раза, слизывая прокатившиеся по щекам слезинки.       -Потерпи, Лино,- Ласково уговаривал юного возлюбленного Рокэ, - Потерпи немножко, и тебе будет хорошо!       Он понимал, что в первый раз мальчик вряд ли испытает особенное блаженство, боль стихнет, но совсем не пройдет, поскольку, внутри останутся ранки от утраченной невинности, от того, что узкие "ножны" заставили резко раздвинуться, (Кстати, Лино подошел для "клинка" Рокэ просто идеально, войти в его "ножны" было легко, и ощущалось в них очень удобно и приятно. Они казались просто бархатными), а это, для подростка, у который, действительно, впервые был с мужчиной, довольно болезненно. Он ласкал мальчика, чтобы хоть ласками доставить ему удовольствие, и Лино попытался приподнимать бедра ему навстречу, чтобы двигаться с ним в такт, интуитивно познавая гармонию любовного танца.       После завершения акта любви, Рокэ вскоре уснул, а Лино, устроившись с ним рядом, улегся на живот, думал о том, что, странно, но, в общем - то приятно лежать в постели обнаженным, и что, хотя внутри еще немного саднит, все происшедшее оказалось чудесным, и даже боль была не такой уж страшной, и доставляла непонятное удовольствие, так же, как и крепкое затискивание. Что ему очень хорошо в сильных руках, нравится отдавать рот властным поцелуям, и послушно подставлять шею под легкие укусы, и что если это поможет ему, когда - нибудь, увидеться с братом, то он готов, ради этого, дарить себя сеньору Рокэ, если тот пожелает, - тем более, что ничего дурного в этом, и впрямь, нет. В конце концов, его сеньор по - своему прав, что тело это музыкальный инструмент, при помощи которого можно многого добиться.