Золото твоих очей(Алый демон Хогвартса 2)

Тонкие пальцы с длинными ногтями чиркнули по дереву, оставляя глубокие полосы. Раньше это было непривычно, но с годами, а позже и веками, все стало само собой разумеющимся. Черный коготь прочертил завиток и Салазар бессмысленно вывел ещё несколько рядом. Столько лет он хранил свою память как маленькую жемчужину, скрывая её даже от самой Смерти, назначившей его своим наместником в этом мире, что было сложно перестраиваться на жизнь людей. Сердце обхватила холодная рука тоски. Она впивалась как дикий зверь, заставляя прижимать ладонь к груди и тихо поскуливать, почти истекая кровью от этого чувства. Его память, его суть как человека сохранилась благодаря только одному существу и оно сейчас томится в комнате с василиском. Даже он не может разрушить чары, наложенные им же тысячу лет назад. Тихо звякнул колокольчик и Салазар повернулся к дверям, чтобы замереть. Дыхание перехватило не позволяя ни единому звуку покинуть горла. — Здравствуй, — мягкая, какая-то невыносимо нежная улыбка легла на губы демона. Гробовщик качнулся вперед всем телом и Годрик оказался рядом. Пальцы отвели седые волосы с глаз, позволяя взглянуть на себя без преграды. — Ты выбрался, — тихим шепотом. — Конечно, — демон огладил волосы, окончательно убирая их от лица, — не могло быть иначе. Салазар сделал шаг, обхватывая Годрика за талию и притягивая к себе. Тот притиснулся к телу со вздохом укладывая голову на плечо, позволяя уткнуться носом в алые волосы пахнущие ландышем. Минуты они простояли или часы Гробовщик не знал. Его память перебирала все то, что он смог узнать о демонах. Настоящее, а не знания людей, которые ни черта не знали о жителях инферно. — Я скучал, — едва слышно, — сидел в твоих покоях, смотрел на спящего василиска и ждал. Ждал и ждал, когда же ты снова окажешься в мире людей. — Ты знал, что я стану Жнецом, — Салазар коснулся губами теплого виска и рвано выдохнул от опалившего тело огня, — с самого начала знал. — Человек слишком мало живет, сделать тебя демоном как это сделал отец я не мог, так что оставался только такой выход. Лукавый взгляд золотых глаз и Салазар усмехнулся. — Хитрый плут, заставил пережить перерождение, лишь бы не сойти с ума от одиночества. Тихое фырканье и ладони легли на спину, прижимая ближе. — Ты ведь уже понял, почему я это сделал, — Годрик рвано вздохнул, а его магия всколыхнулась, — ведь понял, да? — Да, — Салазар негромко рассмеялся, — только скажи, когда ты понял, что я твоя пара? Единственная и навсегда. — Когда ты позвал. Рванулся так, что уничтожил большую часть своих покоев и артефактов. Лишь бы успеть. Успел, шагнул к тебе из круга и уже больше не смел отпустить. Гробовщик провел ладонями по спине, а затем легко подхватил демона и усадил на низкую стойку, вставая меж его разведенных ног. — Теперь мне не нужно тебя уговаривать, — негромко рассмеялся Годрик обхватывая его лицо ладонями и нежно целуя в губы, — но теперь ты Жнец, а это значит что раны оставленные тобой, так быстро не заживут. — Знаю, — тихий смешок, — особенно косой смерти. Черные ногти очертили овал лица, прошлись по приоткрытым губам и замерли на щеке, оставляя небольшие лунки от которых немедля протянулись тонкие алые нити. Как завороженный Салазар смотрел на кровь, а затем склонился, собирая языком следы своей неосторожности. Ответом ему был мягкий вздох и затуманенный взгляд инкуба, который качнулся вперед, желая продлить касание. Годрика откровенно вело от любых прикосновений, и это было настолько восхитительно-непривычно, что жнец не мог отказать себе в том, чтобы вновь и вновь дразнить демона легкой лаской. Едва слышный всхлип и Салазар изумленно моргнул, проводя кончиками пальцев по щеке ощущая влагу. — Настолько? — Да, — едва слышным выдохом. Магия Жнеца развернулась в полную силу и инкуб приник всем телом, вздрагивая и тихонько всхлипывая. Салазар обнимал его, слегка покачивая и поглаживая по волосам. Чужая сила сплеталась с холодом его магии, поражая своей слабостью. Даже зная что инкубы не слишком сильные демоны, он все равно опирался на память человека и казалось, что Годрик исключение. Нет. Он и правда был слаб. Вся его сила заключалась в разуме и игре на человеческих слабостях. Виртуозном умении ходить по краю и не срываться в пропасть откровенной лжи и провокации. Салазар и сам не понял, как принялся покрывать лицо инкуба легкими поцелуями, ловя губами столь редкое явление как демонические слезы. Тот жмурился, стараясь удержать дрожь, но не пытался отстраниться. — Разрывая мне душу, ты разорвал свое серце, — Слизерин плавно выдохнул, — умирал с каждым моим действием, но до последнего играл свою роль. — Иначе было нельзя, — золота глаз было почти не видно за расширившимся бездонным зрачком, — если бы ты узнал мои намеренья, то мог не вернуться. Не хранить свою память. — Я мог тебя не простить, — пальцы вновь очертили любимый контур лица. — Ты всегда меня прощал. Чтобы я не натворил, — слабая улыбка искривила губы, — я часть тебя как и ты моя. Вместе. Пальцы рук переплелись и Салазар коснулся губами костяшек на которых уже выступили многочисленные нити контрактов. Они оплетали пальцы, ладонь и поднимались к запястью сплетаясь между собой. Слова были излишни, Жнец видел как сквозь шелуху человеческого облика проступает истинное тело демона живущего в вечном изменении. Всегда подстраивавшегося под желания другого разумного, не имеющая ничего своего и даже под его собственные желания, пусть он этого и не хотел. — Ты мой, — тихим шепотом, — пусть даже не всегда телом, но всей своей сутью. — От первой встречи и до конца вечности, — на лице образовались тонкие трещинки разрушающие лик человека. — До конца вечности, — Салазар позволил части своего тела раствориться в ледяную магию и объял ею Годрика впечатывая их сущности друг в друга. Высшая близость для таких как они. Демон отозвался хриплым стоном на грани боли и полыхнул огнем вбирая в себя холод. И несмотря на то, что сейчас ему и правда было больно как никогда, он был беспредельно счастлив. *** Колокольчик звякнул в тот момент, когда Салазар вытаскивал печенье из духовки. Быстро поставив горячий противень на деревянный стол, он стряхнул с рук перчатки-прихватки с изображением улыбающихся черепушек и поспешил в основной зал. Уже на подходе он тихо скрипнул зубами, но натянул улыбку и выскользнул через небольшую дверь. — Надо же, кто решил меня навестить, — улыбка переросла в оскал. Впрочем, его визитер тоже был далек от вежливых танцев. — Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь, — Себастьян прищурил заалевшие глаза в которых зрачок вытянулся в узкую щель. — Увы и ах, — Гробовщик всплеснул руками, — я не настолько всеведущ. Дворецкий шагнул вперед и Салазар ощутил слабый аромат Годрика исходящий от кожи демона. Не слияние сущностей, нет, но близость определенного толка. Жгучая ярость моментально вскипела в крови. Людей Жней прощал с легкостью. В конце-концов, инкубу положено развлекаться подобным образом, но демон! — Может ты и его пара, но уж слишком беспечно себя ведешь, — тьма за спиной Себастьяна расплылась, — или просто слеп и не видишь насколько все плохо. — С чего «ты» вмешиваешься, — ярость требовала выхода, но ещё при жизни он запомнил одно: не делать поспешных выводов, это может обернуться огромными неприятностями. К тому же, юный граф Фантомхайв тоже не безносый. Демон медленно выдохнул через зубы, оскалив удлинившиеся клыки. — Он мой младший сын. Признание заставило моргнуть от изумления и неторопливо убрать челку с лица. — Я, кажется, ослышался, — в горле уже начало щекотать, предвестник ненормального смеха, выход многочисленных эмоций, которые такие как он по определению не имеют права испытывать, — ты сказал сын? — Именно, — Себастьян поморщился, — ты сам знаешь, что это значит у демонов. О да, Салазар знал. Почти всегда последний ребенок становился заложником родителя, навсегда приковывался к его домену, а затем растворялся, отдавая всего себя на благо отца или матери. — Он сбежал от тебя, дворецкий, — Жнец не мог не поддеть демона, — основал свой домен, ты это уже почувствовал. И я не отдам тебе его. — Да, но оборвать связь не смог. Мне нужно только правильно позвать. Ледяная магия заполнила помещение, а коса Смерти, почти уже легла в ладони, когда раздался ещё один тихий перезвон. Переведя взбешенный взгляд на вошедшего Годрика, Салазар подавил желание немедленно спрятать свою пару. — Не позовет, — инкуб закрыл дверь и прижался к ней спиной, явно с трудом стоя на ногах от давления магии двух куда более сильных сущностей, — имя только папа знал. — Ты думаешь, он мне его не назвал? — Себастьян уже начал размазываться в воздухе из-за тьмы и хаоса. — Не назвал, — Годрик криво усмехнулся с трудом делая вдох, — иначе ты давно бы меня выдернул. Твой домен рассыпается без меня, и это началось ещё когда я бежал. И не думай, что если ты сможешь убить мою пару, и я тут же вернусь. Твой Сиэль ненадолго переживет его. — С тобой он справится, — магия Себастьяна принялась собираться, впитываясь в своего носителя. — А с Ноксом и Сатклиффом одновременно? Или может с отрядом некромагов? — гордо вскинутый подбородок, — не думай, что если я попросил помощи, то совсем обессилел. Несколько минут в полутемном зале стояла тишина, а затем Себастьян глубоко вздохнул и растворился в воздухе, уходя. Ноги больше не держали Годрика и он съехал на пол, заставляя Салазара кинуться к нему и подхватить на руки. — Все хорошо, любимый, — мягко коснуться губами теплой щеки, — тебе нужно отдохнуть. — Спасибо, — руки обвили шею и инкуб прикрыл глаза, — я потом… — Все потом, — заверил его жнец уже шагая к своим комнатам, — вначале отдых. Ступени едва слышно проскрипели под двойным весом и Салазар толкнул дверь их общей комнаты. Мягко пройдя по ковру, который глушил звук шагов, он уложил демона на кровать, магией убрав жесткое покрывало. — Отдыхай, — ладонь прошлась по алым волосам, но прежде чем он успел её убрать, Годрик поймал его руку и притянув к себе коснулся губами щеки, перед тем как чуть приподняться и прошептать только одно слово. Жнец охнул, ощущая как имя каленым железом выжигается в его разуме и сущности. Самое сокровенное, то что ни один демон не позволит сказать просто так или не подумав. Медленно опустившись обратно, инкуб слабо улыбнулся и прикрыл глаза. Теперь он полностью передал власть над собой, признавая главенство Салазара и от этого сердце было готово выпрыгнуть из груди. Аккуратно опустившись рядом, Гробовщик прижал его к себе поглаживая по спине и волосам рассыпавшимся по одеялу. Вместе и навсегда.