Следующая станция: «‎Доверие»‎

Джисону было меньше года, когда его семья отказалась от него. В тот момент он ничего не чувствовал по этому поводу, ведь не сильно то и понимал, что происходит. Только спустя года он понял, почему он находился в детском доме. И это только полбеды. Вторая половина начинается тогда, когда Джисона никто не усыновляет до его восемнадцатилетия. Он ждал. Ждал очень долго, но никто так и не заинтересовался в усыновлении такого ребенка как Джисон. Поэтому, когда ему исполняется восемнадцать, он уходит, так как он уже не имеет права находиться там после своего совершеннолетия. В первое время было тяжело. Так как у него не было денег, ему приходилось раздавать листовки. А жил он у милой бабушки, которая позволила ему пожить у неё и заплатить, когда у него уже появятся деньги. С листовок он перешел на работу в ресторан быстрого питания. Сначала стоял за готовкой, но потом его пустили работать и на кассу тоже. Оплатив все деньги бабушке, которая даже хотела сделать ему скидку, но Джисон отказался, он переехал в новую квартиру. Честно сказать, она была даже меньше той, в которой он жил раньше, но Джисон не был привередливым. Он понял, насколько же ему тяжело самому, когда услышал разговор своих коллег. Они младше него. Еще даже школу не окончили. Они говорили о том, как им родители позволили подрабатывать, говорили о том, как они оплатят им учебу в будущем и вообще, как же прекрасно они финансово помогают им, а эта подработка нужна для своих хотелок. Джисон хоть и знал базовые вещи из школы, то, чему обычно учили в детском доме. Но он никогда не учился в реальной школе. Поэтому у него не было шансов попасть учиться даже к колледж, ведь он не окончил даже младшую школу. Джисону так стало паршиво после того, как он услышал этот разговор. Хотелось просто исчезнуть. Джисону удалось устроиться на работу в детский дом воспитателем совершенно случайно. Так как требования там были не высокими — как Джисон предполагает, это потому что всем плевать на детей в детдоме — он смог устроиться туда. Устроился он, потому что увидел объявление о том, что они ищут новых работников. Так как Джисону нужны деньги, он согласится на любую работу. Собеседование прошло легко, поэтому он сумел уже спустя некоторое время выйти на работу. — Здравствуйте, я являюсь вашим новым воспитателем, — с улыбкой говорит Джисон, оглядывая детей, которые все равно с недоверием глядели на новенького здесь. — Меня зовут Джисон, но можете называть меня просто Хён или Оппа. Приятно познакомиться. Девушка, которая стояла рядом и была здесь, чтобы объяснить все Джисону, кивнула на это приветствие. — Прошу, относитесь к нему уважительно. Он не намного старше вас, — в шутку кидает она, намекая на возраст Джисона. Тот просто неловко улыбается на это. Несмотря на то, что Джисона иногда преследовали плохие воспоминания, во время того, как он работал здесь, он был рад, что смог найти такую работу. Но то, как закрыто вели себя дети, искренне расстраивало его. Он понимал, почему они так себя ведут. Джисон лучше некоторых понимал это… Но видеть, как дети даже не улыбаются, было выше его сил. Его целью стало научить этих детей быть более открытыми. На самом деле, это было сделать не так уж и сложно, как казалось самому Джисону. Будто этим детям просто не хватало капельки любви, чтобы быть более живыми. И он прекрасно понимал, что это было правдой. То, как относились к детям в детских домах в Корее — по-настоящему ужасающе. Джисон хотел стать другом для них. Лучиком света в их и так не сильно светлой жизни. Быть тем человеком, которому они доверяться, если что-то будет происходить. Возможно стать тем самым родителем, которых им так не хватает. Он не хотел, чтобы у них было тоже самое, что у него. Хотел, чтобы они чувствовали себя любимыми. Чтобы чувствовали любовь, которую Джисон не смог ощутить на себе. Джисон был счастлив иметь эту цель в своей жизни. С радостью отпускал детей к новым родителям и, почему-то, то как дети расстраивались немного расставанию с ним, как-то грело душу. Это значило, что Джисон справлялся со своей задачей замечательно, если не лучше. Всё было прекрасно. До встречи с одной персоной. Это был обычный, поздний, пятничный вечер. Джисон слышит, как за окном капает дождь на землю, пока он записывает в бумаги, не сильно аккуратным почерком, информацию. Он чувствует спокойствие, ведь все дети уже спят, и во всем детдоме царит тишина. И хоть Джисон обожал проводить время с детишками, всё-таки он больше любил, когда они спали. Так было спокойней. Скоро он должен был уходить, ведь его смена заканчивается. Вместо него должна прийти та девушка, которая еще очень давно познакомила его с этим местом. Если честно, он не сильно ей доверял, ведь она относилась к детям не то, что с любовью. Но это была ночная смена, поэтому вряд ли она много чего натворила бы. Джисон складывает бумаги в стопку, приравнивая её о стол. Он тяжело выдыхает, последний раз взглянув на всю работу, которую сегодня проделал, чувствуя некую гордость. Всё-таки, он постарался на славу. Джисон наспех убирает все по местам, после чего, сняв пальто с крючка, надевает его на себя, застегнув пуговицы. Когда он вышел на улицу, его повстречал ливень, который, казалось бы, несколько моментами ранее был не таким уж и сильным. Джисон вздохнул, перед тем, как побежать к остановке, закрывая верх головы ладонями. Когда он оказался там, маленькое подобие крыши не позволило дождю попасть на парня, но это было не важно, ведь он уже промок ранее. Джисон, немного постояв, смотря на дорогу, по которой проезжали машины, заставляя лужи не оставаться стойкими, а как будто «переживать,» он начинает рыться в кармане, чтобы найти бумажник с проездным. Только вот, в левом кармане он его не находит. Проверив правый, он оказывается тоже пуст, только холодные ключи от квартиры были там замечены. — Прекрасно, — говорит шепотом себе под нос Джисон, осознавая, что забыл он бумажник в своем офисе, а это значило, что ему придется вернуться туда и забрать его. Так как Джисону не совсем хотелось опять идти под дождь, он хотел оттянуть этот момент на как можно дольше. Он сел на скамейку на остановке и просто сидел, оперевшись плечом о стену, на которой висела глупая, слишком цветастая вывеска. Закрыв глаза, он слушал звуки дождя, которые как-то расслабляли, хотя и голова раскалывалась. Джисон бы променял этот, хоть и успокаивающий, но такой громкий в этот момент звук, на немного тишины. Но придя в квартиру, он все равно не сможет насладиться спокойствием, ведь соседи сверху будут ссориться, а справа опять включат музыку на всю квартиру, ну, а слева люди будут стучать в стенку, либо думая, что это делает сам Джисон, либо пытаясь так достучаться до весельчаков. Эти мысли заставляют голову Джисона разболеться еще больше и он тяжело вздыхает, потирая висок пальцами, чтобы унять боль, хотя внутри себя он и понимал, что это никак не поможет. Он и не заметил, как прошло еще некоторое время, пока автобус не оказался рядом с остановкой. Только тогда он понял, что он не успеет взять бумажник с офиса, чтобы успеть именно на этот рейс, поэтому ему придется ждать еще час до следующего автобуса. — Отлично, — опять шепчет что-то Джисон и вместо того, чтобы подняться и всё-таки попробовать успеть, он сдается, продолжая сидеть на не сильно удобной скамейке. Автобус уже за поворотом — смысла спешить нет. Джисон увидел краем глаза, как кто-то иной подсел рядом с ним, но он не сильно то и вглядывался в фигуру. Он продолжал смотреть на дорогу, вид которой, спустя минуту, закрыл вид автобуса. Характерный звук открытия двери прозвучал и никто из автобуса, казалось бы, выходить не собирался. А какой в этом смысл? В этом районе почти никто не живет, да и уже поздно, примерно одиннадцать вечера. Только в тот момент, когда Джисон подумал о времени, он понял, что телефон тоже остался в офисе, но уже как-то и неудивительно, всё-таки он гребанный растяпа. В следующий раз он не будет оставлять телефон в тумбочке, ведь это не впервой, что он забывает заглянуть туда перед уходом. Человек, который присел рядом привстает, но почему-то не идет в автобус, стоя на месте. Джисон решает взглянуть на человека из любопытства, увидев на себе такой же взгляд. Это был парень, что Джисон и подозревал, ведь краем глаза увидел довольно-таки грубое телосложение. Вряд ли тот был сильно выше самого Джисона, но почему-то он чувствовал, что тот парень являлся выше. Несмотря на маскулинное телосложение, лицо выглядело мягким, хоть и уставшим. — Почему ты не садишься на автобус? — спрашивает таким же мягким голосом парень. Джисон во второй раз оглядывает парня с головы до ног. Тут часто можно было заметить пьяницу или не сильно воспитанных людей, которые докапываются к другим от скуки, но тот парень выглядел ухоженно: длинное темное пальто, рабочая сумка в правой руке, а на запястье дорогие часы, — хоть и Джисон не сильно разбирался в этом, он видел эти часы в рекламе, — и темные, точно не старые, брюки… Возможно были куплены недавно. Тот парень не выглядел как тот, которому нужно просто пристать к человеку. Он будто был реально заинтересован. — …У меня нет денег, — выдает Джисон, не сразу понимая, что это могло прозвучать странно и возможно даже запутано. Может тот парень посчитал, что Джисон не забыл деньги, а вообще не имеет их. Но тогда Джисон не думал. Он безумно устал и ему хотелось свалиться на кровать. Джисон даже уверен, что он бы заснул под звуки дурацкой попсы, которую включали соседи справа. — Ох, я могу заплатить за тебя, — предлагает парень, начиная доставать что-то из кармана, что оказывается бумажником. Он достает оттуда несколько купюр и протягивает их Джисону. — Нет, все в порядке, — говорит Джисон, размахивая смущенно руками. — Я просто забыл свой бумажник… Я заберу его и сяду на следующий автобус. — Но следующий будет только через час… Нет, я не хочу, чтобы ты оставался здесь один, — говорит парень, взяв ладонь Джисона и положив в нее деньги. Джисон посчитал невежливым отказываться дважды. Все же он сам предложил помощь, хоть Джисон и ненавидел принимать её от других. Всё-таки он чувствовал сильный долг перед людьми, которые как-то ему помогали. Они заходят вместе в автобус, который был не сильно заполненным. Только когда Джисон протянул деньги водителю, он понял, что там было больше, чем нужно на несколько тысяч вон, поэтому, после расплаты, он присел рядом с тем парнем, который поместился около окна. — Я присяду? — спрашивает Джисон, на что парень отворачивается от окна, кивая. — Спасибо… И за то, что заплатили тоже, — Джисон протягивает лишние купюры тому парню. — Я могу вернуть вам деньги лишь завтра, когда заберу бумажник. Вам удобнее через онлайн или… — Не нужно мне возвращать их, — парень тихо смеется, что заставляет Джисона немного смутиться, ведь первым делом, про что он подумал, услышав его смех, это насколько же он милый. — Все в порядке, это лишь несколько тысяч вон… — …Я хочу вернуть их вам, хорошо? Даже если это не слишком много, мне не хотелось бы просто взять у вас эти деньги и не вернуть их, — Джисон продолжает протягивать лишние купюры на что, в конце концов, парень забирает их, не удосужившись даже спрятать в бумажник, просто положив их в карман. — Если хочешь, можешь вернуть их мне через онлайн, мне так удобнее… Но и наличными я тоже приму, — говорит парень, улыбнувшись. — Кстати, я не спросил твоего имени. Как тебя зовут? — Хан Джисон. Можете называть меня просто Джисон, — отвечает он, на что парень кивает. — Джисон, — повторяет его имя парень, будто пробуя на вкус. — Мне нравится… Меня зовут Бан Чан. Можно просто Чан, а можно и Крис. А теперь, у меня есть вопрос… Где твои родители? — …Что? — Джисон удивляется на чужой вопрос, ведь, причем здесь это. — Какой-то подросток сам на остановке, без присмотра… Мне показалось это безответственным, со стороны твоих родителей, — объясняет Чан и Джисон понимает, в чем же дело. — Я не подросток, — немного расстроенно отвечает Джисон, и, кажется, его собеседника это искренне удивляет. — Стоп, серьезно? — Джисон кивает и Чан отворачивается, но Джисон замечает, как яблочки щек порозовели. — Я думал, что тебе даже восемнадцати нет. — Да ладно вам, я не выгляжу настолько молодо! Мне уже двадцать три, — говорит Джисон, на что Чан еще больше смущается. — Ты все равно младше меня, — говорит тихо Чан, потом опять повернувшись к Джисону, с улыбкой на лице. — Можешь называть меня хён, если хочешь. — Д-да, конечно, — отвечает Джисон, на что Чан тихо смеется. — Я шучу, это будет слишком неловко, — Чан смущенно потирает затылок, после чего, вытаскивает телефон из кармана пальто. — Можешь сказать мне свой номер? — Да, конечно, — Джисон улыбается, диктуя номер на что Чан быстро его записывает. — Я позвоню тебе, чтобы мой номер и у тебя был? — спрашивает Чан, после чего Хан вспоминает, что свой он забыл в офисе. — Прости, он сейчас в офисе вместе с моим бумажником… — говорит немного расстроено Джисон, на что Чан смотрит на того взволнованно. — Оу, без телефона опасно, — говорит он, думая. — Давай я тебя проведу с остановки к тебе домой? Не хотелось бы, чтобы ты попал в какую-то плохую ситуацию и не смог бы позвонить кому-то… — Нет, все в порядке, — Джисон неловко размахивает руками. — У вас же будет другая остановка… — Я могу пропустить её, — говорит Чан, на что Джисон смущается еще больше. — Вдруг ты живешь не в безопасном районе? Я хочу провести тебя. — Но- — Я это делаю не ради тебя, а ради себя. Мне так будет легче, — объясняет Чан, как будто зная, почему же Джисон так сильно отказывается. На чужие слова, он все же кивает, взглянув в окно, которое находилось рядом с Чаном. Дождь продолжал лить как из ведра, делая каждую улочку мокрой. Хоть это и был уже поздний вечер, на улице еще можно было заметить полным полно машин и людей. Всё-таки это был Сеул. Джисон жил в самом Сеуле, хоть и правда не сильно дорогом и безопасном районе, как и сказал Чан. Хотелось бы перебраться немного подальше от столицы, но не сейчас. В самом автобусе было тихо, не считая звуки мотора и тихой музыки, которая играла из колонок. Хотелось бы попросить, чтобы её выключили, но Джисон как-то стеснялся заговорить с водителем. По утрам в автобусе было погромче, ведь люди говорили, а музыка была более энергичной, но сейчас все были безумно уставшими, и так же как и Джисон, хотели поскорее попасть домой. Когда он почувствовал, как чужая ладонь потрясла его легонько за плечо, он открыл глаза, которые, даже не заметив, закрыл ранее. Посмотрев влево, он вспомнил, что вообще сел на автобус и вместе с этим парнем, Чаном. — Скажи, какая твоя остановка, — просит Чан, убирая свою ладонь с маленького плеча. — Предпоследняя, — отвечает сонно Джисон, на что Чан понимающе кивает. — А что? — Спи, — говорит улыбнувшись Чан. — Я разбужу тебя на твоей. А Джисон и не начал спорить, ведь отдых сейчас ему был как никогда нужен. Закрыв глаза, он опять заснул чуть ли не за минуту. Эта неделя была слишком трудной для него, все же он оформляет усыновление одного мальчика, а это работа не из легких. Несмотря на то, что усыновляют его вообще другие люди, почему-то тяжелее от этого самому Джисону. Джисон опять почувствовал на своем плече ладонь, после чего, раскрыв глаза, он заметил, что автобус был полупустым. Только какая-то девушка в офисной форме и Джисон с Чаном находились в автобусе. Джисон посмотрел в окно, увидев там свои апартаменты. — Нужно выходить, — говорит тихо, чуть ли не шепотом Чан и Джисон чувствует, как от его мягкого голоса, опять клонит в сон, что не очень то и помогает в этой ситуации. Протерев глаза, Джисон встает со своего места, подходя к выходу, а за ним и Чан. Джисон до сих пор чувствовал себя неловко от того, что его проводят. Вдруг Чан сам не совсем безопасный человек и ему доверять вовсе нельзя? Тогда Джисон правда глупо себя поступил, согласившись на просьбу. Или, может Чан на то, что оплатил автобус будет просить взамен вовсе не деньги, а чего похуже? — Вот мы и здесь, — говорит тихо Джисон, когда они оказались возле подъезда, закрывая голову ладонями, чтобы дождь не сделал его волосы еще более мокрыми, хотя куда больше? — Давай я проведу тебя во внутрь тоже, — предлагает Чан и Джисон хотел отказать, но и оставлять Чана под дождем не хотелось, поэтому он кивнул. Проходя к своей квартире, он поворачивался время от времени, замечая, с каким интересом Чан все разглядывал. Джисон не совсем понимал, почему же тому так интересно, но расспрашивать он не стал, ведь вряд ли это было бы прилично. Несмотря на то, что его не воспитывали, как стояло бы воспитывать, Джисон знал правила этикета и тактичности. — Вот мы и пришли, — говорит Джисон. — Знаете что? Я могу вынести деньги прямо сейчас. — Что? Нет, не стоит, — говорит Чан, на что Джисон, казалось, его проигнорировал, поспешив внутрь. Джисон быстро прошел в свою комнату, сразу же тянясь к полке, где он хранил все деньги, которые собирал. Джисон ненавидел брать оттуда что-то, ведь эта заначка была… Для лучших дней. Собирая на мечту, сам не понимая, на какую именно, он доставал оттуда хотя бы вону, очень редко. Но чем быстрее он отдаст деньги Чану, тем быстрее он будет чувствовать облегчение на душе. Джисон спеша опять подошел к двери. — Простите за ожидание, — Джисон открывает входную, но не увидев там Чана, как бы он не оглядывался, он немного подавленно опять прошел внутрь. На следующий день, Джисон был даже почти рад проснуться рано утром и, заварив кофе, которое он слишком часто пьет в последнее время, и начать собираться на работу. Джисон ненавидел оставлять телефон на работе, хотя он прекрасно понимал, что он ему не очень то и нужен, так как ему названивала только его нуна с работы и… Впрочем, лишь она. Просто он чувствовал себя не слишком комфортно не имея телефон под рукой. Когда Джисон вышел на улицу, дождь продолжал идти и, кажется, еще пуще, чем прежде. Он подбежал к остановке, которая была лишь скамейкой, даже без какой-то банальной защитой от дождя, поэтому Джисон сел в автобус полностью мокрым. Все места были заняты и Джисон, уставше простонав, взялся рукой за опору. Выходя из автобуса, на удивление, вместе с ним вышло еще несколько людей. Джисон обычно был единственным, которому нужна была эта остановка. Когда Джисон оказался в кабинете, девушка, которая сидела в телефоне, кинула его на стол, будто чтобы не спалиться в чем-то. Джисон не совсем понял смысла в этом «жесте», ведь он никогда не осуждал её в залипании в смартфоне. Но только спустя несколько секунд, он понял, что это был его телефон. — Нуна! Почему ты сидела в моем телефоне? — Джисон поднимает его со стола, видя, что та сидела в сообщениях. — Я писала тебе утром, но потом поняла, что твой телефон здесь, когда услышала звуки уведомления, — говорит девушка, неловко смеясь. — Тебе писал какой-то номер… Мне стало интересно, кто это. Джисон кинул взгляд раздражения на девушку, после чего начал проверять, кто это. Почти с первых сообщений, он понял, что это был Чан, который извинился за то, что ушел, не подождав, пока Джисон вынесет деньги. Он это оправдал тем, что спешил куда-то, но почему-то Джисон не сильно в это верил. — Ты лезешь в мое личное пространство, — говорит Джисон, засовывая смартфон в карман. — Пф, да ладно тебе! Просто проверила, кто это был… Да и что может быть личного у тебя? — Джисон понял это как насмешку, но это его не обидело, ведь она была права. Всё-таки у Джисона на телефоне буквально было три номера: его нуна, его друг, можно сказать, типа коллеги и та бабушка, которая как-то ему помогла, но они не сильно то и созванивались после этого. Джисон просто решил его не удалять, после того, как съехал. Всё-таки хотелось хоть какой-то видимости того, что у него есть хоть кто-то, на кого можно будет положиться. Ну, кроме самой нуны и коллеги. Джисон сохраняет чужой номер, записывая его как «Чан» и почему-то это заставляет его улыбнуться. Он никогда не называл свои контакты по имени. Одна была записана, как «Нуна», вторая «Аджума», а третий «Хён». Всё-таки, фантазии у Джисона не много. Возможно было бы в разы вежливее записать Чана, как «Хён», но это было бы странно, ведь у него уже есть один хён. Да и он не видел в этом потребности. Отложив телефон в сторону, но не в ящик под столом, чтобы не забыть его к чертям, и проверив, не лезла ли нуна хотя бы в его бумажник, он приступил к рабочему дню, натянув как можно более широкую улыбку на свое лицо. День протекал как обычно. Слыша звуки дождя на улице и расстроенные голоса детей, которые хотели бы прогуляться, но в такую погоду Джисон не разрешал, Джисон не сильно переживал за что-то. Встретив будущих родителей в очередной раз, Сонхва и Хонджуна, и помогая им с документами, он провел их обратно, перед этим попрощавшись. Сонхва и Хонджун — являлись парнями, которые состояли в браке. Джисон конечно прекрасно понимал, что однополые браки в Корее официально разрешены были еще года три, четыре назад, но он никогда не встречал, чтобы два парня хотели взять ребенка из детского дома. Ну, уж точно не на его смене. Почему-то, после ухода тех парней, Джисон начал витать в мыслях. Джисон бы тоже хотел полюбить кого-то. Жениться, завести детей и быть… Лучшим родителем? Джисон был зол на своих маму и папу. Да, он понимал, что у них могли быть свои причины на это, что возможно они не так плохи, и на самом деле это они жертвы ситуации… Но Джисон чувствовал себя ребенком, который до сих пор обижен на своих родителей, так как они не купили ему мороженого… Но это было посерьезней, чем обычная покупка мороженого. Видя, с каким трепетом Сонхва и Хонджун относятся даже к простой мысли о том, чтобы завести ребенка… Джисон гадает, как бы могла по-другому повернуться его жизнь, если бы его родители не отказались от него? Был бы он здесь сейчас? Работал бы в детском доме? Или нашел бы работу посолидней? Путешествовал бы? О Боже, как же Джисон мечтает о путешествиях… Он так хочет увидеть мир, но… У него нет возможностей. Лишь надеясь на свои сбережения и принимая очередную зарплату наличными, держась за эти купюры, как люди за жизнь, когда падают с обрыва, он молится, что когда-то он просто пойдет закупаться в магазин, не проверяя, нет ли на чеке лишнего нуля. Как же Джисону иногда хочется сказать на слова кассира: «Вам нужен чек?» обычное «Нет.» Так странно, но Джисон бы хотел сделать так однажды. Или чтобы он не думал о том, что лучше ему не ужинать, чтобы сохранить немного больше. Хотелось обычного сбежать на пляж в Пусан и наслаждаясь лучами солнца выпивать, не думая ни о чем. Но пока Джисону приходится держаться за каждую купюру, как человеку при смерти за жизнь, он даже думать о такой жизни боится. Он просто напуган, что представив такое будущее, он слишком расстроиться, получив в ответ нечто иное. Не то, что он бы на самом деле хотел получить. В конце дня, видя, как сгущаются облака в небе, он понимал, что дождь будет продолжаться еще долго. А проверив новости о погоде, он убедился в этом. Он проходит опять на ту остановку, на всякий случай перед этим проверив, все ли он взял. Оказавшись возле остановки, он понял, что она опять была пустой. Он присаживается на скамейку, ожидая автобуса, пока тысяча мыслей в секунду лезли ему в голову. Он пытался отвлечься, смотря в телефон, но, честно говоря, он не был уверен, что именно ему в нем делать. Вдруг, он увидел, как сверху высветилось сообщение, которое было… От Чана. «Можешь посмотреть направо?» Джисон неуверенно прочитал сообщение и сделал, как тот попросил. Он вдалеке заметил Чана, который находился возле темного автомобиля. Джисон помахал ему рукой, увидев такой же жест от парня, который мило улыбнулся, открывая ямочки. Джисон понял, что это прекрасный шанс, чтобы отдать деньги за вчерашнее, поэтому он решил подойти к тому. Джисон поспешил к Чану, который на спешку тихо смеется. — Вот деньги, — Джисон протягивает купюры, на что Чан смотрит на те, без улыбки на лице. — Прошу, только примите их наконец-то. — Ладно, — Чан пожимает плечами, взяв деньги в ладонь. — Могу ли я тебя подвезти? — …Это ваша машина? — Чан кивает, пока Джисон удивленно смотрит на того. — А почему вы вчера были на автобусе? — Она была в ремонте, — Чан почему-то волнуется, говоря это и открывает дверь. — Так, могу ли я тебя подвести? — Я… — Джисон был не уверен, правильно ли это садится в машину к неизвестному тебе человеку. Всё-таки в детском доме его учили, что брать конфеты у незнакомых дядь нельзя… Но Джисон уже не ребенок. Да и Чан, наверное, если бы хотел что-то сделать, сделал бы это еще вчера. Да и почему-то только смотря в чужие глаза, можно было понять, что у того точно не было плохих намерений. — Я ничего не сделаю, правда, — как будто прочитав чужие мысли отвечает Чан, посмотрев на Джисона абсолютно серьёзно и… Доверчиво. — …Хорошо, — отвечает Джисон, на что Чан улыбнулся ему, протянув ладонь. Джисон сначала не понял, почему, но, догадавшись, он положил туда свою и Чан помог тому сесть. Джисона безумно смутил этот жест. Будто он девушка из сериала, который Джисон успел посмотреть полностью на большом экране в больнице, пока ждал своей очереди к доктору. Джисон неуверенно сжался, когда машина тронулась с места, направляясь в нужную им сторону. Несмотря на то, что он сумел себя убедить в том, что Чан точно ничего не сделает, некий страх оставался где-то в глубине души. Наверное прошло лишь несколько минут молчания. Чан смотрел прямо на дорогу и, даже если он хотел начать разговор, он не был уверен, с чего именно начать. Джисон разглядывал приятные улочки, пока дождь заставлял картину в окне размываться, из-за чего Джисон всё-таки повернулся к Чану, смотря, как тот тоже выглядел немного смущенным. — Я сказал, сколько мне лет… Но вы не сказали сколько вам, — припоминает Джисон, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу. — Мне двадцать шесть, — говорит Чан, что заставляет Джисона закашлять от удивления, а Чана тихо засмеяться. — Вы старше меня на три года… А еще говорите, что называть вас «Хёном» будет неловко, — говорит Джисон задумавшись. — Да вы и не выглядите на столько. — Восприму это как комплимент, — говорит Чан, улыбнувшись и не отводя взгляд от дороги. — …Ты случайно не проголодался? — Немного, — приврал Джисон, ведь он был очень голоден. Вчера вечером он настолько устал, что повалился спать даже не поужинав. А сегодня на утро он выпил немного кофе, а днем, пока у него был перерыв, успел только сбегать в магазинчик рядом за еще одним кофе в стаканчике, которое было ужасно на вкус, но хотя бы заставляло Джисона оставаться бодрым. Поэтому он был очень голоден. — Ты ведь сегодня никуда не спешишь? — спрашивает как-то неудобно Чан, когда они стояли на красном, на что Джисон отрицательно качает головой. — И завтра у тебя случайно не выходной? — К чему вы клоните? — спрашивает Джисон, но всё-таки дополняет: — Завтра я свободен, конечно, но я просто не совсем понимаю, почему вы спрашиваете все это. — Просто я хотел бы тебя угостить сегодня, — говорит Чан честно, на что Джисон еще больше не понимает. — Ну… Просто хотелось отвезти тебя в одно классное местечко, оно прям рядом, за поворотом. — …Если вы настаиваете, — Джисон не видел смысла отказываться в просьбе. Если Чан и правда его угостит, тогда Джисон сможет еще раз сэкономить, а это плюс. — Конечно настаиваю! — говорит уже более уверенно Чан, улыбнувшись. Оказавшись в самом ресторане, Джисон уже начал подозревать что-то неладное, увидев, как все тут слишком вычурно. А заглянув в меню, он убедился в этом. — С-сто тысяч вон за это? — спрашивает Джисон у Чана, указывая на маленькую порцию какого-то неизвестного ему блюда в меню. Там даже в граммировке написано, что оно меньше сто грамм весит. — Я пробовал этот салат, он просто великолепен, — отвечает Джисону Чан, откладывая свое меню в сторону. — Можешь заказать, что угодно… Я заплачу, честно! — …Зачем вы это делаете? — спрашивает Джисон, смотря вниз. Чан вопросительно посмотрел на того, на что Джисон продолжает: — Зачем вам платить такие деньги за меня? Я просто… Не вижу в этом смысла. — Честно? Я сам не знаю, как это объяснить, — говорит Чан, неуверенно улыбнувшись. — Просто увидев тебя тогда на остановке, я понял что ты мне понравился, поэтому я правда бы хотел начать… Ухаживать за тобой? — Чан тихо смеется, пока Джисон пытается понять смысл слов, сказанных ранее. Нравится? Джисон? Чану?! Невозможно. Во первых, Джисон никогда не поверит, что он понравится хоть какой-то девушке, а парню — тем более! Во вторых, как Джисон может понравится такому человеку как Чан? Такому воспитанному, милому, а главное, с неплохим количеством… Денег. Опять разглядывая цены в меню и вспоминая автомобиль Чана, Джисон прекрасно понимает, что Чан точно не беден. Поэтому, как ему мог понравится Джисон, который живет в таком ужасном районе, который Чану не повезло увидеть собственными глазами? — И не подумай, что я начну требовать что-то взамен, нет! Если я заплатил за тебя в ресторане или где-то еще — это вовсе не значит, что я… Обязан нравиться тебе в ответ, — сказал последнюю часть предложения расстроенно Чан. — Я просто хочу, чтобы ты дал мне шанс… Не получится — все в порядке. Значит, я не твой человек и надеюсь, что после этого мы можем остаться друзьями. А если получится… Думаю, что я буду самым счастливым человеком в мире. Закончив свою речь, он посмотрел на Джисона, который в недоумении смотрел на него, от нервозности теребя страницы меню. Джисон прикусив губу, начал думать: если Чан и правда обещает, что ничего в ответ требовать он не будет, то скорее всего это правда. Но вдруг он солжет? Попробует принудить Джисона к чему-то, что ему будет не очень приятно, оправдывая это тем, что: «Я столько денег на тебя потратил.» Но в тоже время, смотря в чужой мягкий взгляд напротив, Джисон скорее поверит, что русалки существуют, чем в то, что у Чана плохие планы на него. «Будь, что будет» — последняя мысль, что пролетела в голове у Джисона, перед тем, как он сказал: — Я хочу дать тебе шанс… Ты правда неплохой парень, — отвечает Джисон, честно, сам не уверен в том, что его хоть как-то привлекают парни. — Правда? — с надеждой в голосе произносит Чан, кладя свою ладонь на ладонь Джисона, заставляя последнего смутиться, но кивнуть. — Спасибо. Когда они делали заказ, Джисон пытался найти блюдо как можно более дешевле, ведь чувствовал себя все так же неловко, но найти что-то ниже сто тысяч вон составляло немало труда. По рекомендациям Чана, они наконец-то определились с заказом. — Где ты работаешь? Просто помню, как ты говорил, что забыл бумажник на работе, — спрашивает Чан, оперевшись локтем о стол. — …Я работаю воспитателем в детском доме, — говорит смущенно Джисон, пока Чан удивленно смотрит на того. — Мне кажется или это судьба? У меня тоже профессия связанная с детьми, — говорит Чан, тихо смеясь. — Я работаю учителем в младшей школе. — По вам и не скажешь, — отвечает честно Джисон, на что Чан опять смеется. — Почему? Это из-за моей внешности или поведения? — интересуется Чан. — И того, и другого. Вы выглядите довольно-таки молодо для учителя… Учителя, которых встречал я, обычно выглядели по-взрослее. И они были строже, — отвечает Джисон, на что Чан опять смеется. — Не везло тебе с учителями в школе, — говорит Чан, на что Джисона резко бросает в воспоминания. Джисон никогда не учился в школе. Учителя, которых он встречал, скорее были обычными встречными, с которыми ему приходилось общаться. Особенно часто они встречались в автобусе. Да и по-соседству живет один старик, который является преподавателем. Джисон хотел уже сказать об этом Чану, но почему-то он решил промолчать. Возможно посчитав, что это будет невежливо рассказывать такое во второй день знакомства. А возможно боясь, что Чан отвернется от того, узнав, что тот рос в детском доме. — Да, верно, — Джисон крепче сжимает ладони у себя на коленях, неловко улыбнувшись. Ужинали они в тишине и только Чан время от времени кидал что-то в сторону Джисона, комментируя то само заведение, то и еду в тарелке. Честно, Джисон еле сдерживался, чтобы не наброситься на еду разом. Она выглядела так аппетитно, а голод давал знать о себе. Но Джисон, не совсем разбираясь во всех этих столовых приборах, всё-таки ел медленно, параллельно слушая Чана напротив. Вышли из ресторана они лишь спустя час, сразу же спеша к автомобилю, ведь дождь продолжал идти. Так еще и с безумной силой. Оказавшись внутри, Джисон пытался стрясти со своих волос капельки воды, что заняло у него минуту, две. Но, услышав смех слева, он прекратил действия, посмотрев на Чана. — Прости, прости, — начал извиняться Чан сквозь смех. — Просто ты выглядишь так мило, когда так делаешь. Джисон, хоть и не видел себя, но почувствовал, как его щеки окрасились в красный, а смех Чана прекратился. — …Прости, не хотел смущать тебя, — Чан неловко положил ладони на руль, но все равно улыбнулся. Возле квартиры Джисона они оказались неожиданно для самого Джисона. Казалось, что ехали они минуту и Джисон, за мыслями, которые лезли в голову, даже не заметил, как прошло полчаса. — Спасибо за то, что подвезли, — говорит Джисон, оказавшись возле двери к своей квартире. — Да и за то, что угостили, тоже спасибо… Я бы хотел оплатить вам это, но я не уверен, когда я смогу это сделать. — Я уже сказал, что не стоит, — говорит Чан и его голос звучал абсолютно серьезно. — Твоя компания сегодня вечером — это уже оплата… Мне этого достаточно, хорошо? Джисон кивает, думая о том, как Чан с каждым словом смущает его еще больше и сильнее. Оказавшись в квартире, он, не переодевшись, сразу же валится на кровать, смотря в потолок. Честно, это до сих пор казалось какой-то несмешной шуткой. Как Чан мог на полном серьезе говорить о своих чувствах такому человеку, как Джисон? Особенно увидев, где тот живет. Или как Джисон одевается. Весь гардероб Джисона стоит меньше, чем те часы на запястье у Чана. Джисон всё-таки решил встать с кровати, чтобы хотя бы подготовиться ко сну. Переодевшись и умывшись, Джисон поспешил в кровать и только тогда, когда он не услышал звуков с улицы, он заметил, что дождь закончился. Выходной Джисона начинался как обычно. Проснувшись немного позже, чем в будние дни, Джисон пьет кофе, в тоже время обдумывая, что же нужно купить в дом. Осмотрев холодильник изнутри, он понимает, что в целом нужно много всего, но всё-таки нужно было определиться точно, на что же именно лучше потратить деньги. Обдумав покупки, некоторые из них записывая у себя в заметках в телефоне, Джисон переодевается, спеша на остановку. Дождь и правда окончился и, несмотря на полным полно луж на улице, настроение немного улучшилось. Всё-таки Джисону больше по душе были не дождливые дни. Постояв на остановке минут двадцать, автобус всё-таки прибывает и Джисон заскакивает внутрь. Улыбнувшись тому, что людей в автобусе было немного, Джисон садится на место около окна, думая о том, что день всё-таки хорошим получается. Такие мелочи радуют его, что наверное другому человеку это бы смешным показалось. Но Джисону то и не много для счастья нужно было. Оказавшись в супермаркете, который был довольно-таки далековато от квартиры Джисона, всё-таки он жил в отдаленном районе, он начал ходить по рядам. Джисон пытался брать все самое необходимое и по списку, но чего-то не было или марку, которую он обычно берет, не завезли, поэтому кое-что пришлось вычеркнуть. — Какие люди, — Джисон вздрагивает, когда слышит знакомый голос сзади и повернувшись, он не сильно то и удивился, когда увидел там Чана. — Ох, здравствуйте, — говорит Джисон, уже подумывая о том, что Чан как будто специально его преследует, но кажется Чан также удивлен их встрече здесь, как и сам Джисон. — Вижу, ты делаешь покупки, — Чан заглядывает в чужую тележку, пытаясь разглядеть, что же тот взял. — Вы все правильно поняли, — Джисон мягко смеется, пока Чан понимающе кивает, увидев продукты. — Как раз хотел пойти на кассу. — На кассу? Нет, так не пойдет, — Чан качает головой, что Джисон не слишком понимает, но все равно не спорит. — Давай лучше наберем больше… Качественных продуктов. — …А с этими, что не так? — Нет, все в порядке! — Чан начинает оправдываться, понимая, что его слова могли задеть Джисона. — Просто хотел бы сделать тебе услугу и все… Я заплачу, если что. — Если вы настаиваете… — отвечает как-то неуверенно Джисон, на что Чан тому улыбается. — Да, я настаиваю. Джисону каждый раз хотелось закрыть глаза, когда он видел, как Чан кладет товар, который стоит дороже всех его покупок за один поход в магазин, но в тоже время пытается успокоиться, ведь, всё-таки, все это будет за счет Чана. На кассе, Джисон пытался не смотреть на счет, что он и сделал, сразу же выбросив чек, который ему передал кассир. И Джисон вспоминает о своей мечте, что когда-то он банально будет не смотреть в чек. Все это произошло не так, как он ожидал, но все равно, это отдавало неким теплом где-то в груди. Джисон вместе с Чаном чувствовал себя ребенком, ведь обычно только родители платят за своих детей в магазине. Да, они не тратят настолько много денег, но вся эта ситуация в магазине банально просто походила на обычную закупку продуктами семьи. Это Джисона смущало, а еще больше смутило, что выйдя из супермаркета, он понял, что он банально не сможет увезти это домой, ведь он на автобусе. Но увидев, как Чан без раздумий кладет все это в багажник своей машины, он понял, что сегодня он опять будет с ним на одном транспорте. — Спасибо, но не стоило… — говорит Джисон, когда Чан закрывает багажник. — Не нужно меня благодарить, это вовсе не тяжело для меня, — Чан опять улыбается ему и Джисон опять думает о том, что у того очень красивая улыбка. Вообще, Джисону не нравится, как из вовсе не спокойного парня, он превращается в тихоню, когда находится рядом с Чаном. Он прекрасно понимает, что это из-за того, что они знакомы лишь третий день, но в то же время он чувствовал себя слабым, когда вел себя вот так. А он ненавидит чувствовать себя слабым. На улице все было в лужах, но даже это радовало, ведь хотя бы из неба не падали капли воды, называемые дождем. Джисон прислонился лицом к стеклу автомобиля, смотря вперед и думая о том, какой же он глупый, что правда доверяет Чану. Да, он конечно уже вез его на своей машине, но кто знает, что тому взбредет в голову? Джисон кидает взгляд на Чана, который напевает какую-то песню на английском, которая играла на радио и все мысли о плохом испаряются. Нет, этого не может быть. Он верит Чану. Джисон не уверен, это ли из-за того, что он буквально один из первых людей, которые отнеслись к нему по доброму в этом ужасном мире или из-за его улыбки, которая играла на его лице двадцать четыре на семь, но не отдавала атмосферой злобы или типа этого… Джисон доверял ему немного больше, чем обычно доверяет кому-то и вот это и казалось странным. Когда они оказались на парковке возле его квартиры, Джисон открывает дверь со стороны, выходя из автомобиля и Чан делает тоже самое. Чан достает пакеты из багажника и, когда Джисон хочет помочь Чану, тот просто качает головой, забирая все пакеты сам. Джисон вообще удивлен, как у того получилось взять все разом, но у него получилось. — Заходите внутрь, — говорит Джисон, когда открыл дверь. Чану не нужно повторять дважды. Он кладет пакеты возле входа, сразу же оглядывая скромную квартиру. Она была очень скромной, лишь гостиная, которая умело была соединена с кухней и спальная комната. Не сильно дорого, богато, но зато платить много не нужно и в целом жить можно. — Вы ведь никогда не были здесь? — говорит Джисон, опять осознавая, что он уже даже квартиру показал человеку, с которым знаком не полных три дня. Чан качает головой и Джисону становится неловко. — Я… — Здесь уютно… Мне нравится, — говорит Чан, улыбнувшись и Джисон начал чувствовать себя лучше. Чан, скорее всего, богатая персона и Джисон правда ожидал, что тот начнет его критиковать, как чуть ли не стал это делать в магазине. Но он повел себя тактично. Верно, всё-таки Чан такой человек. — Простите, если я забрал ваше время… Наверное нехорошо было согласиться на помощь с покупками, чтобы вы потратили свой выходной на меня, — Джисон, посмотрев на часы, замечает, что сейчас уже четыре вечера. Они и правда были там слишком длительное время. — Слушай, это я предложил тебе помощь… Тебе не нужно переживать за мои решения, — Чан, не думая, начал разбирать пакеты, пытаясь сам догадаться куда что положить. — …Прости, если я кажусь слишком навязчивым, — дополняет тихо Чан остановив свои действия, держа в руках упаковку дюжины яиц. — Просто я правда хочу тебе сделать приятно… Если тебе это не нравится — скажи мне об этом в любое время и я прекращу. Джисон неуверенно смотрит в лицо Чану, который не улыбался как обычно. Он был абсолютно серьезен и будто расстроен. Джисон не хотел все это прекращать, всё-таки прошел лишь день с чужой просьбы. Но сомнения о том, что Чан может оказаться неприятным человек и правда начать требовать что-то взамен — не покидали голову Джисона. Да, Чан дал знать, что ничего требовать он не станет… Но можно ли верить ему? Все, что он знает о Чане — это его профессия и его имя… Настолько мало и то, о чем можно даже соврать. — Пообещайте, что не будете ничего требовать взамен, — говорит так же тихо Джисон, на что Чан понимающе смотрит на того. Кажется, тот понял, чем было обусловлено поведение парня. — Даже если вы потратите на меня миллионы вон… Я не хочу чувствовать, что я что-то вам обязан взамен на это, если вы мне не понравитесь… Как парень. Это будет только вашим решением, тратить на меня такие деньги или нет… — Я обещаю, — говорит Чан и Джисон кивает. — Мне вовсе не нужно принуждать тебя к чему-то… Это было бы отвратительно с моей стороны. Нет, я не такой, кто бы смог… Просто взять и принудить кого-то к чему-то, — Чан всё-таки кладет яйца в холодильник. — Не переживай об этом, правда. Если вдруг что-то такое с моей стороны случится — ударь меня по лицу, хорошо? Джисон кивает на чужую просьбу, замечая улыбку на чужих губах, которая опять появилась там, в конце диалога. Они разбирали все продукты в тишине, пока Джисон иногда разглядывал вещи, которые они купили, не совсем понимая, зачем они ему вообще. Но раз Чан их взял, то значит не просто так. Они спокойно разошлись и день уже подходил к концу. На часах было пять вечера, а Джисон уже безумно хотел спать. Свалившись на кровать, он начал разглядывать потолок, до сих пор обдумывая правильность своего решения. Наверное, он все же слишком много об этом думает, ведь Чан сам сказал, что он в любой момент может прервать с ним общение. Вряд ли бы человек, у которого есть плохие намерения тянул бы три дня. У него уже было две попытки, чтобы привести его к себе домой, например. Но он этого не сделал, и это давало надежду на то, что Чан всё-таки не плохой человек. Джисон не заметил, как провалился в сон, из-за всех этих мыслей. Дни проходили незаметно. Всю следующую неделю они с Чаном не виделись, только списывались. Всё-таки это рабочие недели для них обоих. Чан был в школе, проводя последние дни перед летними каникулами, на которых он сможет хотя бы немного дольше отдохнуть. Когда дети работали над своими заданиями, Чан, незаметно от учеников, писал Джисону, что-то типа: «Как дела?» или «Ты поел?» Вопросы были обычными, но это просто способ, каким Чан пытается показать, что ему не все равно на него. К сожалению, он не умеет говорить это напрямую. Он либо показывает это материально, физически или словами, но отходя от прямого: «Ты мне важен.» Всё-таки Чан был слишком неуверен в использовании таких сильных слов, хотя он глубоко внутри осознавал, что это самая лучшая фраза, чтобы описать свои чувства к Джисону. Джисон же был всю неделю занят усыновлением, которое собиралась сделать одна пара. Казалось, что они все схватывали на лету, но всё-таки было слишком много работы, где Джисон должен был бы быть с ними. Полным полно разговоров с детьми, особенно с Юнхо, которого он пытался всеми возможными способами подготовить к уходу из детдома не только собиранием вещей, но и психологически. Только вот у Джисона язык не поворачивается сказать, что усыновляют его два парня. Не то, чтобы Джисон был против таких отношений, всё-таки он даже дал Чану шанс на завоевание своего сердца, но он точно не знал, как правильно это объяснить ребенку. Он хотел оставить эту задачу на самых родителей. Всё-таки, они точно знают, как лучше об этом сообщить своему будущему ребенку. Вдруг Джисон скажет какой-то бред? А выбить это из детского мозга не так то и просто. Лучше пусть они сами говорят с Юнхо как следует. Затруднительную неделю только спасали вибрирования телефона, уведомляющие о новом сообщении от Чана. Ну или нуны, но это случалось в разы реже. Даже самые обычные вопросы почему-то делали Джисону легче. Когда ему впервые пришло сообщение с «Как дела?» он со стула чуть не упал. У него никогда не спрашивали «Как дела?» через смску. Да и даже не через смску у него спрашивали это не так часто. Лишь в магазинах и то, Джисон уверен, что кассиры, которые выглядят так, будто хотят умереть в каждую секунду, вряд ли искренне спрашивают о его делах. Джисон, увидев такой простой вопрос, еще десять минут ходил кругами по офису, думая, как же будет правильней ответить на это. Думать над таким сообщением… Кто-то бы другой услышал — засмеялся бы. В итоге, Джисон ответил «Нормально» и Чан тогда задал вопрос, который опять загнал Джисона в тупик: «А как настроение?» Наверное Чан каждый раз не понимает, почему же ему приходится ждать десять минут перед каждым ответом, когда сообщение уже давно прочитано. Он даже не догадывается, что такие обычные вопросы, которые нужны только для того, чтобы показать, что Джисон важен для него, доставляют столько проблем самому Джисону, заставляя и так забитый всеми мыслями сразу мозг, забиваться еще сильнее. Наверное так проходит еще месяц, два. Редкие встречи, которые обычно заканчивались обычным перекусом в каком-то супер дорогом месте. Чан иногда заезжал к Джисону домой, но он никогда надолго не задерживался. Как Джисон понимает, это для того, чтобы не ставить его в неловкое положение. Чан очень заботился о том, чтобы не смущать Джисона еще больше. В будние дни переписывались, спрашивая самые обычные вопросы, а иногда вопросы и по необычней. Это случалось редко, но Джисон до сих пор помнит, как Чан спросил, какой у него любимый фильм. Джисон же без раздумий ответил «Мальчик в полосатой пижаме» и на следующий день они пошли на него в кино. Джисон вовсе не уверен, должны ли были его показывать в тот день и ему вообще казалось, что Чану пришлось заплатить, чтобы его показали, но, к счастью, в зале было еще несколько людей, что указывало на то, что не только Джисону хотелось посмотреть этот фильм. Они все время молчали, наблюдая за персонажами и Джисону было довольно-таки тошно от мысли того, что главный герой, Бруно, не осознает столько вещей. Джисон вспоминал, как же он впервые увидел этот фильм, когда ему было восемнадцать и он его увидел, когда та пожилая женщина, которая приняла его в свой дом, смотрела его. Он тогда впервые увидел какой-то фильм и даже узнал о том, что это такое. Джисон даже думал, что это произошло на самом деле и концовка заставила его безумно расстроиться, ведь он думал, что это все взаправду, но потом бабушка ему все объяснила. Когда фильм закончился, они вышли из кинотеатра и оба молчали, пока Чан, сев за руль, не решил сказать: — Я впервые увидел этот фильм… — Правда? — Джисон искренне удивлен. — Ага… Не ожидал, что твой любимый фильм является таким… Грустным, — Чан звучал очень расстроенно, но после этого, никто из них не сказал ни слова. Джисон видел много фильмов после этого, но больше никакой ему не засел в голову надолго, как этот. Может это связано с тем, что это было первой картиной, которую ему пришлось посмотреть… Но слова Чана заставили его задуматься. Джисон думал, что он позитивный человек, но разве его можно назвать позитивным, когда ему так сильно нравится этот фильм? Еще месяц и, в октябре, когда они опять встретились в выходной, Чан сидел за рулем, пока Джисон занял свое обычное место. Они уже знакомы три месяца и Джисон так привык сидеть здесь. Раз Чан даже сказал, что он был уверен в том, что второе место никогда, никому не пригодится, но тут в его жизни появился Джисон и… Почему-то его слова заставили Джисона ощутить приятное чувство в груди. Теплое такое, которое он не ощущал так часто прежде. И он не уверен, получилось ли у Чана правда завоевать его сердце или это опять та-самая-сторона Джисона бушует, которая привязывается до всех и каждого, кто хоть какую-то заботу к нему проявлял. — Угадай, у кого сегодня день рождения? — говорит Чан, засмеявшись. — У вас?! — в ответ он получает кивок. — Поздравляю. — Спасибо, — отвечает Чан, после чего, прикусывает губу, думая о чем-то. — Ты бы не хотел провести его со мной? — Сегодня и завтра у меня выходные, так что я не против, — отвечает Джисон стойким голосом. Он начал замечать, что у него уже получается увереннее общаться с Чаном и, казалось, это много о чем говорит. — Отлично! Тогда, место, где мы его отпразднуем выбираешь ты, — говорит Чан, на что Джисон удивленно смотрит на него. — А? — Я просто понял, что я везде тебя отвожу не всегда интересуясь твоим мнением… Так что, сегодня ты покажешь мне какое-то место… Я заплачу, если оно платное, — добавляет под конец Чан, пока Джисон думает. У него нет много мест, в которых он бывал. И тем более, большинство из них даже не сравнятся с теми, в которые его отводил Чан. Это смущало, ведь он правда был как будто обычным бедным пареньком, который Чану вовсе не подходит. Ну как «как будто?» Так точно и было. — Я не знаю много мест… И это всё-таки ваше день рождения, — отвечает Джисон, на что Чан качает головой. — Это не важно, назови хотя бы одно и мы там отпразднуем. Я буду рад любому предложению, — говорит Чан и Джисону приходится подумать, чтобы вспомнить «хотя бы одно.» — Мы можем поехать в один бар, но я не уверен, нравится ли вам алкоголь, — бормочет себе под нос Джисон, продолжая думать. — Я не против выпить сегодня. Всё-таки особый случай, — говорит Чан, нервным голосом, но улыбнувшись. — Диктуй адрес. Тот бар выглядел уютно, но точно не по богатому. Наверное, Чан этого и ожидал, так как, когда они зашли внутрь, тот не сказал ни слова, а просто улыбнулся Джисону, садясь за барную стойку. С ним и сам Джисон, оглядываясь и понимая, что больше здесь никого нет, кроме их самих и бармена, который, заметив их, улыбнулся. — Ты опять здесь, — говорит бармен низким голосом, из-за чего Чан неожиданно вздрагивает, не ожидая, что у этого милого парня с веснушками будет такой голос. — Прошу, не говори ни слова… — просит Джисон, оперевшись локтем о стойку. — До сих пор не могу поверить, что ты, воспитатель в детском доме, устроился в чертовый бар, — чуть ли не шипит Джисон, будто забыв о присутствии Чана здесь. — Пока дети об этом не знают — это вовсе не важно, — говорит бармен, повернувшись к Чану. — Что будете? — Как всегда, Феликс… Как всегда, — отвечает тихо Джисон. — Я задал этот вопрос твоему другу, — на ответ, Джисон фыркает. — Его зовут Чан и у него сегодня день рождения. Может, предложишь ему что-то особенное? — говорит как факт Джисон, что заставляет Чана немного смутиться. — Чаще всего, на день рождения заказывают водку, но я не думаю, что вы хотите сорокаградусный напиток, чтобы отпраздновать день рождение, — говорит Феликс, засмеявшись. — Я сказал «особенное»! — Джисон возмущается и Чану кажется милым то, как Джисон вел себя более уверенно в этот момент. Честно, Чан желал, чтобы Джисон мог быть таким же уверенным и с ним тоже. — …«Секс на пляже»? — Феликс пытался не расхохотаться, когда говорил это, пока Джисон агрессивно краснел. — Да ну тебя! Нам просто пиво, — говорит Джисон, а потом неуверенно смотрит на Чана. — Вы же не против? — Конечно. Я все равно не хотел слишком много выпивать сегодня, — говорит Чан, улыбаясь Джисону, что заставляет того успокоиться. Потом, он заметил взгляд Феликса, который остановился на них и повернувшись к нему, Джисон заметил ухмылку на лице Феликсе. Он точно подумал о чем-то не том. В бар так никто и не заходил, что немного радовало. Проводить время только вдвоем было приятно. И возможно даже приятней, если бы Джисон не чувствовал, как Феликс почти каждую секунду смотрит на них. Но Джисон перестал обращать на это внимание с тем, как его разум затуманился с каждым выпитым стаканом. — Джисон? — Чан трясет его плечо, на что он открывает глаза, но вставать не собирается. — М? — вопросительно издает звук Джисон, даже так звуча то ли как-то сонно, то ли пьяно. — Уже поздно, не хочешь поехать домой? — задает вопрос Чан, но тут же слышит тихое сопение. Кажется, Джисон опять уснул. — …Он же всего лишь выпил несколько стаканов. Он всегда так быстро пьянеет? — обращается к Феликсу, который кивает, раздраженно вздохнув. — Джисон сюда не часто приходит, но каждый раз ему хватает двух стаканов, чтобы опьянеть… Может именно потому что он не часто сюда приходит, он быстро пьянеет… — говорит последнее предложение шепотом Феликс, задумавшись. Увидев, как Чан хочет поднять Джисона, он выходит из мыслей. — Мне помочь его понести? — Не нужно, — Чан закидывает руку Джисона себе на плечо, слыша недовольное мычание. — Он такой легкий… — Не жрет ничего — поэтому и легкий, — отвечает язвиво Феликс, но не сказать, что это было сделано со зла. Чан решает не комментировать чужие слова, вместо этого просто положил деньги на барную стойку, выходя из бара вместе с Джисоном. — Стоп, тут слишком много… Чан! — зовет того Феликс, но тот уже был за дверью. Чан буквально кладет Джисона на переднее кресло рядом с водительским, после чего, сам садится внутрь. Джисон открывает глаза, услышав, как заводится мотор, повернув голову к Чану. — Боже, как холодно, — Чан слышит чужое бормотание, повернувшись к нему и увидев, как тот дрожит, он снимает с себя черную курточку. — Повернись ко мне спиной, — просит Чан, а Джисон, не совсем понимая, что происходит, делает то, что попросили, — Выставь руки назад, — Джисон это и делает, чувствуя, как его окутывает тепло от чужой одежды. Чан сам кладет Джисона назад спиной на кресло, решив его пристегнуть, тем самым, нависнув над ним. Это смогло смутить Джисона даже в пьяном состоянии, поэтому он был рад тому, что его красные щеки можно было оправдать алкоголем. После этого, они начали ехать. Джисон помнит все некими промежутками. Вот он полусонном состоянии, поэтому слышит лишь тихую музыку из радио, которая заменяется тишиной, когда Чан, кажется, замечает Джисона с закрытыми глазами, и выключает радио. То Джисон, с полностью открытыми глазами, будто видит все размытым. Именно поэтому Джисон не любит выпивать, у него слишком плохая толерантность к алкоголю. Вот, Чан настолько не пьян, что может даже водить, а Джисон даже сидеть нормально не может. — Черт, — слышится, как выругался Чан и Джисон, смотрит на него, пока Чан выезжает с шоссе, вставая где-то на обочине. — Что случилось? — спрашивает Джисон, зажмурив глаза. — Бензина хватит только на то, чтобы доехать до ближайшей парковки возле маркета, — отвечает быстро, немного паникуя Чан. — Я думал, что его хватит на дорогу сюда и назад… — Что нам делать? — спрашивает Джисон, будто резко проснувшись из-за паники. — Встанем там и может сможем найти заправку рядом… — говорит Чан, смотря карту в телефоне. — Кто помещает заправки так далеко от друг друга?! — Джисон впервые слышал, чтобы Чан звучал так раздраженно, что ему показалось поистине… Странным. Да, это слово идеально подходит. — Я выйду и оглянусь, — Джисон кивает. Чан резко выходит из машины и подходит к краю дороги, пытаясь увидеть что-то кроме магазина, возле которого они хотели остановится и мест, которые были дальше его. Тут Чан поднимает голову вверх, а Джисон замечает капли, которые начали попадать на стекло автомобиля. Дождь начался не в самое подходящее время. Чан зашел внутрь, после чего начал постукивать по рулю, думая. — Я не уверен, но мне кажется, что тут рядом есть гостиница, — говорит Чан и Джисон смотрит на него удивленно. — Но я не знаю, хватит ли нам бензина до неё… В целом, мы можем остановить автомобиль на какой-то парковке, а потом дойти до гостиницы пешком… Черт, — всё-таки опять выругался Чан, закрывая лицо ладонью. — …Давайте попробуем, вдруг доедем, — предлагает Джисон, на что Чан кивает. — Да, это… Будет лучшим решением, — Чан ставит обе руки на руль, после чего, в очередной раз заводит автомобиль. Джисон уже чувствовал, как его мысли будто очистились и он чувствовал себя уже не таким пьяным. Да, всё-таки некая слабость над телом ощущалась, но было в разы легче. Они проехали так минут около десяти, когда они всё-таки оказались на парковке той гостиницы. — Еще немного бензина даже осталось, — говорит Чан, заглушая машину и рвано выдыхая. — Теперь, нужно быстро добежать к самой гостинице, чтобы не промокнуть… Тебе помочь? — Нет, все в порядке… Я чувствую себя лучше, — Джисон тихо мычит, потирая висок. — Вам отдать курточку назад? — в ответ тот качает головой и Джисон понимающе кивает. Они выходят из машины и Чан закрывает её, после чего, они спешат ко входу. Даже, если они пытались действовать очень быстро, их волосы успели промокнуть, так же как и они сами. Джисону было грустно смотреть на то, как футболка Чана до ужаса промокла, но предложив курточку назад, Чан опять отказался. — У вас есть свободные номера? — спрашивает Чан на ресепшене девушку, которая казалась не сильно дружелюбной. — Остались только самые дорогие, — говорит она, думая, что они из-за этого уйдут, но когда Чан достает бумажник из кармана штанов и протягивает девушке карту, она удивленно поднимает левую бровь. — Дайте любой, но чтобы было место на двоих, — говорит Чан и девушка принимает карту, что-то печатая на компьютере. — У нас есть номера только с одной кроватью размера «King». Вам подойдет? — Чан кивает, не сильно то и вслушиваясь смысл чужих слов. — Хорошо. Проходит еще несколько минут, когда Чану еще приходится предоставить паспорт, а девушка еще кое-что печатает. — Держите. Приятной ночи, — девушка не очень искренне улыбнулась, пока Чан чуть ли не выхватил ключи из её рук и, обхватив плечи Джисона, приобнимая вел за собой. Это заставило Джисона смутиться, но он решил промолчать, обнимая свои плечи, пытаясь не касаться руки Чана. Они оказались в номере, который находился на шестом этаже и номер выглядел и правда дорогим. Белоснежные тона, все было устроено как студия, что безумно впечатляло Джисона. Он никогда не бывал в таких местах. Это выглядело как дом мечты Джисона изнутри. Новой мечты, скорее, но не очень то и важно. — Я пойду переоденусь и приму душ, — дает знать Джисону Чан, на что тот кивает, стягивая с себя курточку. Джисон некоторое время оглядывает номер, видя огромную кухню, ванную, в которую успел зайти перед Чаном и спальня с одной кроватью. Почему-то Джисон об этом не думал, пока сам не свалился на неё. Только тогда он понял, что ему и Чану придется спать в одной кровати. Но она ведь большая, верно? Джисон ляжет где-то далеко в стороне, а Чан с другой стороны… Все ведь будет в порядке, верно? Джисон почувствовал, как он провалился в сон, проснувшись только спустя некоторое время, когда к его плечу коснулись. Он медленно открыл глаза, увидев Чана, сидящего рядом на кровати в белоснежном халате и с мокрыми темными волосами, которые, кажется, в конце крутились у него. Джисону всегда казалось, что у него прямые волосы от природы, он даже не думал, что он мог их выравнивать. — Ты пойдешь в душ? — спрашивает Чан шепотом, на что Джисон качает головой. — Тогда, спи. — Я уже не усну… — говорит Джисон, потирая глаза ладонями, думая о том, что может ему всё-таки стоит зайти в душ. — Прости, я не хотел будить тебя настолько… Думаю, ты понял, — говорит Чан, потирая затылок и Джисон качает головой на первую часть предложения. — Это я должен извиниться… Ну, вообще за ранее, — говорит Джисон, понимая, что это вовсе не лучший способ для Чана провести его день рождение. — Сначала я просто… Напился, тем самым вас заставив следить за мной и еще из-за меня мы застряли здесь, ведь я попросил вас ехать в бар так далеко… — Прошу, не нужно, — говорит Чан, улыбнувшись. — …Мне понравилось… Это пока был лучший день рождения, которое у меня было. — Лучший? — Верно, — Чан кивает. — До моего восемнадцатилетия, мои родители устраивали… Слишком большие вечеринки или типа того, которые мне вовсе не нравились, — объясняет Чан, махая руками. — После восемнадцатилетия… Ну, я вовсе не парился на счет них. Сидел дома, выпивая, возможно покупал торт в первые года, но в последнее время вообще перестал, — говорит Чан, на что Джисон кивает, давая знать, что он слушает. — Наверное, это самый насыщенный день рождения, который у меня был. Вряд ли я забуду его в ближайшее время, — Чан повернулся к Джисону, широко улыбнулся. — А для меня «ближайшее» — это вовсе не ближайшее, а намного больше, так что, ты сам понимаешь, насколько мне этот день важен. Джисон вовсе не понимает, как Чан может такое говорить… Он безумно удивлен тому, как Чану могло понравится такое обычное день рождение. Как все эти вечеринки и проведенные вечера с собой один на один — могут быть хуже обычного поезда в бар и того случая с бензином? Если бы все это было у Джисона, он бы посчитал такое двадцатисемилетие ужасным. — Вы не шутите? — спрашивает Джисон, вставая в сидячее положение, на что в ответ получает кивок. — Не шучу… Не вижу причины шутить сейчас, — некоторое время взгляд Чана остановился на лице Джисона, на что Джисон смотрит на того в ответ. И мягкий взгляд парня напротив смягчается еще сильнее, но улыбка исчезает, сосредоточив взгляд, кажется, на губах Джисона. Чан переносит свою ладонь на щеку Джисона, поглаживая её, пока сам Джисон вздрагивает. — Ты не представляешь, как же давно я хочу тебя поцеловать… Ты же не против? — Я… — Джисон молчит, смотря в чужое лицо, видя там некое… Желание. И Джисон понимает, что возможно частичка этого есть и в его взгляде. Джисон был бы не против попробовать и он до конца не уверен, это из-за того, что он пьян, или он правда хотел бы сделать это. — Да, — выдыхает Джисон, сразу же чувствуя касание чужих губ на своих. Это заставляет Джисона закрыть глаза от стольких чувств сразу переполняющих его в тот момент. Он никогда не целовался с кем либо, поэтому чувство теплых, мягких, немного шершавых губ было настолько необычным, что Джисон издал тихий стон из-за удивления. Джисон даже не заметил, как Чан начал нависать над ним, откинув Джисона спиной на огромную кровать. Чан отстраняется от губ, видя как парень под ним тяжело дышит, протирая тыльной стороной ладони себе рот и это заставило Чан тихо засмеяться. Чан, вовсе не думая в тот момент, целует подбородок парня, переходя все ниже и ниже, пока не касается губами аккуратной шеи Джисона, который резко выдыхает на это, осознавая, какая всё-таки его шея безумно чувствительная. Чан будто и правда не думал в тот момент, ведь он расстегивает рубашку парня так резко. Ну, скорее, он пытается сделать это резко, ведь руки не слушаются, от волнения, и он с неким трудом заканчивает с последней пуговицей. Джисон осознает, к чему все идет, только когда Чан начал стягивать легкую ткань с его плеч. — Подождите- Джисона затыкают чужие губы, которые опять оказываются на его губах, двигая ими и заставляя Джисон буквально задыхаться под ним. Но Джисон всё-таки хочет его остановить, поэтому он сжимает плечо Чана, наверное, оставляя там следы от ногтей. Казалось, Чан сначала не понял этот жест, но когда боль стала острее, он всё-таки отстранился. — Стойте, пожалуйста, — Джисон закрывает лицо обеими ладонями, пока Чан с шокированным выражением лица отстраняется. — …Что я вообще делаю, — Чан встает с кровати и Джисон это чувствует, убирая ладони со своего лица и видя, как Чан стоит к нему спиной. — Я же пообещал… — Чан поворачивается к Джисону. — Ударь меня. — Что? — Джисон удивленно немного поднимается со спины на локтях, смущаясь от того, что он наполовину обнаженный, поэтому он прикрывает себя рубашкой, рукава которой Чан оставил на его руках. — Я же сказал, что ты можешь меня ударить, если я тебя буду принуждать к чему-то, — Чан подходит ближе, буквально подставляя щеку, закрывая глаза. — Ударь. Я заслужил… Джисон некоторое время смотрит на зажмуренного Чана, считая, что он выглядит безумно мило. Чан чувствует, как к его щеке коснулись губами, из-за чего он вздрагивает опять нависнув над Джисоном, который полностью лег на спину, перенося руки на шею Чана. — То есть… Ты не против? — спрашивает Чан, на что в ответ получает смущенный кивок. — Тогда, почему просил остановиться? — …Скорее всего, это у меня произошло на автомате… Я запаниковал, ладно? — отвечает тихо Джисон, уткнувшись в крепкую шею сверху, заставляя Чана тихо засмеяться. — Я могу продолжить? — спрашивает Чан и чувствуя на своей коже, как Джисон кивнул, касаясь его шеи губами, Чан всё-таки отстраняется, сразу же начиная рыться в тумбочке рядом с кроватью. Он ухмыляется, когда находит там, что нужно. — Всё-таки этот номер был создан для парочек, — он бросает на кровать бутылек и пачку презервативов, и боже, Джисону безумно стыдно от того, что он сразу понял, что это были презервативы. А вот бутылек он сначала не узнал, и только увидев, как Чан его открывает, выливая себе на ладони прозрачную жидкость, он понял, что это была смазка. — Можешь снять свои брюки? — просит Чан и Джисону правда кажется, что он сейчас взорвется от стыда. Он неуверенно это и делает, не совсем уверен, нужно ли это же действие делать с боксерами. Но, увидев взгляд Чана на себе, как-будто говорящий: «И их тоже», он всё-таки стягивает и их. Чан неуверенно проводит ладонью по бедру, оставляя дорожки из смазки, что заставляет Джисона дрожать от холода. Когда Чан всё-таки касается его члена, он быстрым взмахом проводит вверх и назад вниз, из-за чего Джисон рвано выдыхает от неожиданности. Чан, заметив, как член твердеет в его ладони, улыбается, повторяя свои действия вновь и вновь, заставляя Джисона уже не просто выдыхать, но и издавать такие редкие стоны, которые самого Чана заставляют вздрагивать каждый раз. Джисон закрывает глаза, выгибается, пытаясь ощутить больше, хотя куда уже больше? Он уже чувствует, как он близок и такое чувство, будто Чан это понял, поэтому отпустил чужой член, опять тянясь к смазке. Джисон хнычет от потери контакта и смотрит на Чана, который опять наливает смазку на ладони и Джисон все понимает, когда он кладет ладонь опять на член, но в этот раз, опускаясь ниже прямо к тому месту Джисона. Чан смотрит тому в глаза, пока Джисон смотрит в ответ, понимая, какой вопрос тот хочет задать. — Вы ведь остановитесь, когда мне станет больно? — спрашивает Джисон и Чан резко кивает. — У меня нет причин причинять тебе боль… Если тебе будет больно — я сразу остановлюсь, — говорит Чан садясь на пол, между ног Джисона, которые свисали с кровати. Он закидывает их себе на плечи, оставляет поцелуи на бедрах, подхватывая их под свои ладони, чтобы развести немного дальше. Чан касается его дырочки смазанными пальцами и Джисон вздрагивает от прикосновения, сжимая простыни. Он даже забыл о том, что только час назад был до ужаса пьяным и он даже обычное касание к плечу не чувствовал. Сейчас же, когда в него входит первый палец, Джисону кажется будто у него весь воздух из легких выбили. Он дрожит, чувствуя себя безумно странно и неправильно… Чан смотрит в лицо Джисону, чтобы, если что, заметить там хотя бы намек на дискомфорт и видя, как же сильно Джисон кусает нижнюю губу, он всё-таки пытается вытащить палец, но Джисон лодыжкой толкает его по плечу и Чан воспринял это как намек на то, чтобы он не прекращал. Это Джисон и имел ввиду, поэтому ощутив, как Чан толкает палец назад, он рвано выдыхает. Хоть чувство и было каким-то необычным, его нельзя назвать неприятным. Что-то особенное есть в том, как легко скользит чужой палец внутри него, а потом добавляется к нему и второй, который Джисон принимает с легкостью. Джисон опять кусает губу, когда чувствует как пальцы внутри него раздвигают ножницами, ну, скорее пытаются. — Боже, какой ты узкий, — выдыхает Чан, кусая внутренюю часть бедра Джисона, на что последний шипит. — Не говорите так, — говорит Джисон, думая, что это наверное безумно странно говорить к человеку на «вы», который буквально внутри тебя и своими пальцами заставляет тебя дрожать. Но Джисон слишком привык говорить к Чану на «вы», всё-таки тот был старше на три года. — Я говорю правду, Джисон-и, — Чан продолжает двигать пальцами, ища простату и целуя бедра Джисона. — Ты будешь прекрасно ощущаться на моем члене. Джисон стонет, то ли от слов, то ли от того, что там внутри к нему коснулись так, что его будто пробило током. Джисон тяжело дышит, чувствуя, как точку, которая посылает такие импульсы по всему телу, умело трогают, массируя. Джисон хнычет, а у Чана кажется скоро крыша поедет, если он не окажется внутри Джисона как можно скорее. Третий палец Чан добавляет буквально на несколько секунд, чувствуя, что тот достаточно готов. Вытащив пальцы с неприятным звуком, он, за лодыжку Джисона, передвигает его к центру кровати, после чего, сам нависает над ним. Чан чуть ли не рычит от вида перед собой и он до сих пор не верит, что всё-таки дошел до такого шага с Джисоном. Таким мягким и милым Джисоном, который смущается буквально от каждого слова. Джисоном, который лежит под ним, тяжело дыша в губы, когда Чан прислоняет свое лицо ближе к его лицу и напористо целует. Он отстраняется лишь на момент, чтобы взять смазку сбоку и уже использовать её для своего члена, на который случайно бросил взгляд Джисон, весь в предвкушении. Чан входит безумно медленно, а Джисону уже кажется будто он медленно сходит с ума. Он чувствовал себя очень странно, но не настолько, чтобы попросить его прекратить это. Джисон посмотрел на Чана, который, когда вошел до конца, закинул чужие ноги себе на плечи, тяжело дыша. — Как же хорошо, — говорит Чан, придвигаясь своим лицом к чужому ближе, сгибая Джисона как-будто пополам. Он почти сразу начинает двигаться, оставляя поцелуи по всему лицу Джисона, пока сам парень снизу стонет от резких и нетерпеливых движений внутри. Он обнимает шею Чана, пытаясь прижаться телами ближе, чтобы почувствовать больше. Чан отстраняется губами, утыкаясь своим лбом в чужой, закрыв глаза, пока Джисон сжимает темные, мокрые волосы в своей ладони. С каждым толчком Джисон становится громче, особенно когда Чан идеально проезжается по простате, заставляя Джисона вздрагивать всем телом. Когда к члену Джисону касаются, в такт с толчками начиная двигаться, Джисон наверное спустя лишь секунды, которые казались вечностью, со стоном на губах доходит до разрядки, резко расслабляясь всем телом и откидывая голову назад. Когда Чан останавливает толчки спустя некоторое время, Джисон понимает, что Чан тоже закончил. Чан выходит с Джисона и, стащив презерватив, выкидывает тот куда-то в сторону, после чего жмется к Джисону рядом. Джисон будто не чувствует своего тела в тот момент, поэтому он даже не протестует, когда Чан кладет голову Джисона на свою грудь. Он не протестует, даже сам решает улечься поудобнее у того на груди, слыша чужое сердцебиение, которое будто еще не успело успокоиться после этого всего. Джисон чувствует, как его влажные волосы начинают гладить, пропуская сквозь пальцы и Джисон клянется, что если бы он был котом, он бы давно замурлыкал от чужой ласки. Чан никогда не думал, что ощущать вес любимого человека у себя на груди, будет приятным чувством. — Это значит… Что ты не зря дал мне шанс? — говорит Чан, на что Джисон открывает глаза, непонимающе смотря на Чана, который тихо смеется с чужого выражения лица. — Я о том… Что ты дал мне шанс, чтобы я смог, ну… Понравится тебе. Это все, что произошло ранее значит, что шанс не был напрасен?.. Я наверное глупо звучу… — Нет, вы правы, — Джисон опять утыкается носом в чужую грудь, чувствуя как Чан под ним вздрогнул. — Ну, о том, что вы мне понравились. Джисон сам не понял, в какой момент это он начал звучать настолько уверенно, но видеть как даже грудь Чана покраснела от смущения, заставляло Джисона чувствовать некую гордость. — Давай спать, ладно? — говорит Чан и Джисон кивает, только потом говоря тихое «Ага». И они оба уснули, слыша звуки дождя, которые безумно напоминали об их знакомстве. Чан смог проснуться только тогда, когда свет солнца, сквозь прозрачные занавески начал падать на кровать. Чан разлепил глаза, протирая их ладонью, которая до этого находилась на простынях. Вторая же, до сих обнимала Джисона, который продолжал спать на нем, как в ничем не бывало. Чан, заметив это, широко улыбнулся, осознавая, что всё-таки вчерашняя ночь вовсе не была сном. Это так согревало сердце, что Чан, не выдержав, оставил поцелуй на темных волосах, опять поглаживая их после этого. Чан так четко помнит день, когда он впервые увидел Джисона тогда на остановке. Хоть до этого Чан бывал на той остановке, он, то ли не обращал на Джисона внимания, то ли просто не видел его, что казалось странным. Но увидев его, Чан почувствовал в груди себя приятное, теплое чувство, которое ранее никогда не ощущал. Чан банально не был заинтересован в людях до этого, прям от слова совсем. Работая в младшей школе, с ним часто заигрывали молодые учительницы и даже один раз учитель, но Чан всегда отвечал, с мягкой улыбкой на лице, вежливое: «Простите, но нет». В тот же момент, они всё понимали и отставали от бедного Чана, который переживал моменты, когда кому-то отказывал, очень тяжело. Он стал известен, как разбиватель сердец, хоть он это и не делал специально. Чан думал, что он никогда не будет заинтересован в людях в романтическом плане. Чан правда думал, что он аромантик, ведь ему уже двадцать шесть, через несколько месяцев двадцать семь, а он никогда не ощущал к людям романтического влечения. Да и он не уверен на счет сексуального, но он хотя бы занимался сексом с людьми и мог возбуждаться с ними, но он никогда не считал людей, с которыми спал… Привлекательными. Да, возможно красивыми в целом, люди, с которыми он был в постели, считались красивыми по стандартам, но не привлекательными для самого Чана. В тот вечер, когда он просто возвращался со школы, которая находилась не так уж далеко от остановки, — тогда он решил проехаться на автобусе, а ехал он там не часто, вместо своего автомобиля. Он сам не уверен почему. Возможно из-за того, что просто хотел как-то разнообразить свою жизнь, но он банально не уверен в этом. — Чан никак не ожидал увидеть там человека. Обычно, остановка была пустая, когда он был там в последние разы, где-то несколько лет назад, поэтому, это было странно. Но присев рядом, он почему-то решил разглядеть того парня и… В тот момент, Чан впервые посчитал кого-то привлекательным. Парня, который, скорее всего, по общественному мнению считался обычным, а возможно даже «некрасивым, » заставил холодное к любви сердце Чана опять загореться в новых, ярких огнях. Возможно это прозвучало бы для кого-то странным, влюбиться с первого взгляда, но почему-то Джисон тогда стал для него новой надеждой. Чан понимал, что упустив того парня на остановке, его разноцветная, хотя бы на тот момент, жизнь, опять превратиться в серую и скучную. Он опять по выходным будет все время сидеть дома, возможно выпивая, если ему не будет сложно банально достать алкоголь из мини-холодильника для напитков. Будет в будние дни приходить в школу, улыбаться всем и каждому, чтобы все дети называли его самым лучшим учителем, пока внутри него пустота. — Почему ты не садишься на автобус? — он задал этот вопрос, не потому что он переживал за Джисона. Нет, это конечно тоже. Но причина была более эгоистичной, настолько, что Чан, сам Чан, такой заботливый, который думает о всем и каждом, был удивлен самому себе. Он спросил это, ведь он переживал за себя. За свое будущее. За то, что ему придется ждать следующие почти двадцать семь лет, чтобы найти еще одного такого человека, который заставит биться его сердце чаще. Все те моменты, когда он платил за Джисона, проводил с ним время вместе — это не было для того, чтобы принудить Джисона к чему-то, вовсе нет. Скорее, это было для того, чтобы удержать себя как можно дольше рядом с Джисоном. Чтобы Джисон не отвернулся от Чана, и Чан правда считал, что единственный способ заставить Джисона быть рядом с собой — это деньги. Увидев жилье Джисона, он почти убедился в этом… Но узнав его получше, он с каждым днем все больше понимал, что Джисон не был таким. Джисон, такой прекрасный Джисон, находился бы рядом с Чаном, даже если бы Чан потратил бы на него лишь те несколько тысяч вон, когда они садились на автобус. Джисону, такому замечательному Джисону, вовсе не нужно было все это. И, когда прошлой ночью Чан нависал над ним, заглядывал в глаза Джисону, он понимал, насколько же он, Чан, был глуп, думая, что парню, у которого в глазах искры пылают, деньги были важны. Даже, когда он живет в такой маленькой, вовсе не уютной, как её назвал Чан, квартире, его глаза пылали, пока пыл в глазах Чана зажегся лишь в момент, когда в дождливую ночь он встретил его. Никакие деньги, которые Чану достались от родителей, от его собственной работы, не смогли заставить Чана чувствовать себя полным, пока Джисон не чувствовал никакой пустоты даже без такого количества денег. Чан считал это удивительным. Услышав, как Джисон, который лежал на его груди, что-то промычал, медленно открывая глаза, он опять улыбается, чувствуя, как руки Джисона, которые обнимали его, сжимаются крепче, согревая тело Чана. Джисон резко переводит свой взгляд на Чана под ним и в панике поднимается с него. — Доброе утро…? — говорит на это Чан, когда видит, как Джисон, заметив, что он без одежды, начинает прикрываться белоснежным одеялом. Кажется Джисон, будто не помнил, что произошло прошлой ночью и эта мысль безумно расстраивала Чана. — Ты ведь помнишь? — спрашивает напрямую Чан и он радостно улыбается, когда видит, как Джисон кивает с взъерошенными на голове волосами. — Простите, просто… Это так неловко, — Джисон закрывает лицо ладонями и Чан из-за этого не может сдержать мягкий смешок. Он гладит волосы Джисона, который сидел на краю кровати, а потом, переползая ближе к нему, он обнимает парня со спины и Джисон из-за этого еще больше смущается. — Мы ведь теперь встречаемся, так ведь? — опять спрашивает Чан, как тогда перед сном. Его голос как будто ломается под конец и Джисон слышит некую надежду в голосе. Но, честно говоря, даже без этого всего, Джисон бы ответил: — Да, мы встречаемся, — после этого, Джисон чувствует поцелуи у себя, на красной от смущения, шее. — Ты не представляешь, насколько же я счастлив, — Чан прижимается лицом к шее, останавливая прикосновения губ. И Джисону кажется, что Чан не серьезен, ведь как Джисон может сделать человека настолько счастливым? Но, вспоминая, как же сильно счастливы дети в детском доме, где он работает, обычному поцелую в лобик перед сном, Джисон понимает, что некоторым не так уж и много для счастья нужно. Будто Чан тот самый ребенок, которому не хватало любви. Джисон это чувствует и возможно он и прав. — Теперь, нужно друг друга познакомить с нашими родителями… Можем сначала к твоим, а потом к моим, — думает вслух Чан и Джисона это забавляет, пока он не вникивается в смысл чужих слов. — Когда твоим родителям будет удобно встретиться? Только в тот момент, Джисон осознает, что Чан до сих пор не знает о том, что у Джисона нет родителей. Технически, они где-то существуют, живут своей жизнью. Наверное счастливы… Но сам Джисон не считает их своими родителями, ведь родитель — это тот, кто готов за своего ребенка жизнь отдать. Его «родители, » видимо не были готовы на это, поэтому они и отказались от Джисона в таком раннем возрасте. Чан не знает об этом, ведь Джисон считал необязательным рассказывать об этом. Джисон ведь не знал о родителях Чана, верно? Так смысл Чану знать о том, что Джисон… Сирота? Джисон не был уверен, правильный ли это был момент, чтобы рассказать такую новость Чану. Просто… Это мило, романтично, что Чан все так планирует и тут Джисон такой: «Кстати, у меня нет родителей. Упс, » это было бы… Странно, очень странно. Но в то же время, они в отношениях с предыдущей ночи и с этого момента, Чан уж точно должен знать о том, что у Джисона с семьей. — У меня нет родителей, — выдает резко Джисон, понимая, что это было наверное глупо и почувствовав, как Чан перестал обнимать его со спины, чтобы заглянуть в лицо, Джисон почувствовал себя паршиво. — Это не шутка? — Джисон отрицательно качает головой. — Боже мой, — Чан опять обнимает Джисона, но уже не со спины и в разы крепче, чем ранее и Джисон чувствует себя таким слабым. Никогда он не рассказывал о своей ситуации, даже той бабушке, у которой жил некоторое время, хотя она и была первым человеком, которому Джисон смог хотя бы немного довериться. Джисон чувствовал, как он дрожит, пока Чан гладит его спину, чтобы так подбодрить и Джисон правда не ожидал, что Чан так отреагирует. Он ожидал, что Чану это может быть неприятно, что он решит сразу же поговорить об этом. Но Джисон не ожидал, что Чан обнимет его. Будто это нормально и это вовсе не вина Джисона, как он считал всю свою жизнь. И Джисона это сделало таким слабым, что он и не заметил, как по его щекам начали катиться слезы. Показать свои слабости — это сильный шаг для Джисона, который он ранее не переступал и довериться так человеку, которого он знает не так долго — это глупо. Но просто то, что его после признания обняли, заставили Джисона просто расплакаться как ребенка. Того потерянного, каким он был столько лет. Когда он лишь в пять осознал всю ситуацию, и… Потерялся. Просто потерялся. И с того момента никто больше не мог найти его. Он был потерян, запутан внутри себя. И как же глупо, что обычные поглаживания по спине, смогли найти ребенка, такого давно потерянного…