***
Когда Кена была ещё подростком, один беспокойный дух сказал ей, что она ничего не знает о страданиях. И это было правдой. С тех пор человечество пережило много потрясений, включая три великие войны, последняя из которых привела человеческую цивилизацию к разрушению. Немыслимые боль и страдания, испытанные десятками, сотнями миллионов людей. Проводники духов гибли либо сдавались один за другим. Они не могли справиться с наплывом боли, которая, словно снежный ком, становилась всё больше и тяжелее. Скверна охватывала мир, и никакие проводники духов, никакой бог тлена уже были не в силах её очистить. Человечество умерло ещё раньше, чем осознало это. Ядерная война стала лишь видимым и осязаемым для живых проявлением скверны, заполонившей этот мир уже давно. Кена уже давно ничего не слышала о других проводниках, которые ещё пытались бы излечить стремительно угасающий мир, в котором скверна чувствовала себя всё вольготнее, опутывая его корнями своей мерзости. Видимо, все они уже сдались, а может, и погибли, поглощённые той самой скверной. Не было видно и бога тлена, который, возможно, уже давно был вновь осквернён и лишь участвовал в приближении окончательного конца этого несчастного мира. Лишь Кена не сдавалась. Лишь она продолжала вычищать скверну по мере своих скудных сил, которых было явно недостаточно, несмотря на то, что со времён своей юности она освоила много новых приёмов. Но вот чистой энергии, которая её бы питала, становилось всё меньше и меньше. Кена заметила, что текущая по её венам лазурная энергия начала приобретать всё более отчётливые жёлтые и коричневые оттенки. Видимо, рано или поздно ей, как и другим проводникам, останется два пути: отойти в сторону или сгинуть. И поскольку она не сдастся, от этих двух путей остаётся один. Путь привёл её в очередной погибший город, полный чёрных теней. Большинство этих людей умерли в первые дни войны, оставшиеся укрылись под землёй, где тоже погибли - кто спустя годы, кто спустя десятилетия, но все они были уже мертвы. Город был опутан, оплетён скверной, её мерзкие наросты-пузыри присосались к каждому зданию, её корни разрослись по каждой улице, уходя под землю, туда, где скрывалось ещё одно средоточие человеческих страданий, также полное теней. Кена невольно приложила руку к груди, чувствуя лёгкое недомогание от самого нахождения в этом чудовищном месте. Наверное, любой другой проводник стремглав бежал бы отсюда, поняв всю безнадёжность, но женщина, потеребив слабо горящий лазурью кристалл на своей шее, всё ещё хранивший какую-то духовную силу, упрямо пошла вперёд. Если бы её спросили, зачем она продолжает бороться - Кена не смогла бы ответить. Времена, когда она хотела просто почтить память отца и дать ему повод гордиться ею, давно прошли. Она смогла отпустить его, а сейчас уже не вспомнила бы ни его имени, ни его лица. Она очень туманно помнила, что происходило с ней столетие назад, не говоря уж о совсем далёких временах. Может, это была просто привычка, настолько въевшаяся в неё, что она уже не мыслила для себя какого-то иного занятия. Или же она всё-таки продолжала хранить в себе сочувствие к страдающим душам. Её посох разил. Неуверенно, но разил. Освобождая опутанные скверной души, которые наконец получали покой и давали Кене чуть больше энергии, каждая крупица которой была ей сейчас жизненно необходима. У неё не было сил снять порчу со всего этого города, её потуги можно было бы счесть смехотворными. Сколько душ ей удалось освободить? Едва ли несколько десятков. Чувствуя всё большую слабость. Несколько десятков из сотен тысяч... Болели сами вены, по которым текла энергия, некогда чистая, но теперь заражённая частицами скверны, которые рано или поздно возьмут верх. Кене не хотелось думать, что сама она рано или поздно превратиться в жуткое, мерзкое создание, неспособное успокоиться, отпустить свою боль. И будет иметь целью лишь причинить как можно больше боли всему вокруг. Это был её кошмар. И всё равно она не могла остановиться. Она спустилась под землю. Там обитало несоизмеримо меньше людей - тех, которые смогли пережить огонь ядерного апокалипсиса и неумолимую заразу, которую он принёс. Смогли пережить на дни, недели, месяцы, годы. Кена думала, что там ей будет хоть немного проще. Она ошибалась. Сильнейший осквернённый дух правил в новосибирском метрополитене. Его боль, отчаяние пробирались сквозь Кену, отдаваясь отголосками её собственных страданий. Он натравливал на проводницу духов мерзейших червей и обретших звериный облик чудовищ, некогда бывших людьми. Кена не могла атаковать - она могла лишь сдерживать удары, создавать щит, который твари разбивали в два счёта. Ей всё-таки пришлось бежать, ведь иначе эти монстры уничтожили бы её. А что будет дальше, она не хотела думать. Сможет ли она перейти в лучший мир, когда по её венам уже текут примеси скверны? Она смогла найти закуток, в котором липкой и омерзительной скверны было совсем немного. Видимо, здесь люди проводили очень мало времени при жизни, поэтому их беспокойные души и не тянуло сюда при смерти. - Умаялась? - услышала переводящая дух женщина грубоватый мужской голос, в котором, тем не менее, была чёткая расстановка и какая-то степенность, будто этот человек уже повидал очень многое и подустал, однако обрёл какую-то свою внутреннюю мудрость. Повернувшись на этот голос, Кена увидела седого мужчину, лицо которого было располосовано шрамами, а одет он был в тяжёлый костюм - один из тех, с помощью которых люди пытались защитить себя от радиации. - Я... да, - немного растерянно проговорила проводница, не думавшая, что встретит здесь кого-то столь... нормального, не поражённого скверной, не обезумевшего от боли и отчаяния. Мужчина лишь хмыкнул, заметив её растерянность. Но сделал это совершенно не высокомерно, даже как-то... по-доброму, что ли. - Кто ты, дух? - удивлённо обратилась к нему Кена, подходя поближе. Она силилась "прочитать" его, и всё больше впадала в замешательство, не обнаруживая исходящей от него хоть какой-либо отрицательной энергетики. Только покой, смирение и лишь лёгкое сожаление. - Пол... бывший полковник, - поправился мужчина. - Мельник. - Ты работал на мельнице?.. - очередное замешательство Кены вызвало у духа несколько размеренных добродушных смешков. - Если бы, дочка, если бы. Но нет. Впрочем, давай не вдаваться в эти подробности... необычная ты, красавица. Кто ж такая? Вон при тебе и палка какая-то, уж не единоборства ли какие практикуешь? - Я... вы... то есть, Мельник, ты разве не знаешь ничего о проводниках духов? - Нет, не слышал, - признал бывший полковник. При этих словах Кену посетила печаль. Кто-нибудь вообще наведывался в этот город и пытался снять с него порчу? Сколько же душ в этом современном мире уже даже не подозревают, что существуют те, в чью обязанность входит им помогать. - А что такое, дочка? Куда это ты духов... проводишь? - Да в... лучший мир, - развела руками Кена. - Лучший... лучший - это хорошо... - задумчиво сказал Мельник. - Да только вот управишься ли? У тебя подмога какая хоть есть? Кена лишь издала горький смешок, сокрушённо покачав головой. Подмога... она уже едва помнила, как выглядит тлен, который в своё время помогал ей с вычищением скверны. Остались лишь тёплые воспоминания о том, как милые маленькие создания обступали её и выжидающе таращились своими большими милыми глазёнками. Потанцевать у неё на голове или чмокнуть в щёчку было излюбленным занятием у одного из них, самого мелкого. - Что такое, дочка? Мужчина тронул её за плечо, вырвав из воспоминаний, одновременно радостных и горьких. Она осознала, что по её щекам стекают пара скупых слезинок. - Ничего, я... ничего, - оправдалась она, быстро утирая влагу. Она даже не помнила, когда плакала последний раз - настолько она была выжата и опустошена, что даже на банальный плач не оставалось сил. Но в кои-то веки она встретила... нормального?.. духа, в обществе которого чувствовала какое-то умиротворение, и даже пусть слабенький, но прилив сил. - С ничего слёзы не пускают, так-то, - авторитетно заявил Мельник. - Да, прости, дух... это... это старая история. Давай лучше сосредоточимся на... ну, ты понимаешь, о чём я, - развела руками Кена. - Я здесь встретила какого-то... очень сильного осквернённого духа. В нём столько боли... и злобы... он... он повелевает другими. - Да, я знаю его, - несколько понурился Мельник. - Он тоже полковник... тоже бывший. Он жил здесь, в этом метро. Служил человечеству... как он думал. Потом оказалось, что служил он... в общем-то, тварям без чести и совести. Его, как и меня в своё время, это сильно пошатнуло. - Но почему тогда ты не как он? - Потому что я... успел вырваться из плена ещё при жизни. Успел понять и принять, и когда моё время истекло, я отпустил всё без сожалений. Я знал, на кого можно положиться, знал, что они не подведут. Я ушёл... счастливым, насколько это возможно. Но не Хлебников. Он успел увидеть, как рушится всё, чему он посвятил свою жизнь... успел понять, что его использовали... успел отчаяться... но не успел сделать главное, что могло бы принести ему покой. Мне кажется, он не увидел того, что было дальше. Если бы до него можно было достучаться, объяснить ему, что его сын в безопасности... может, тогда он смог бы обрести покой. - Но как это сделать? - Кену передёрнуло от одного воспоминания о злобном духе. - Я к нему не подберусь... я... слаба, если честно. - Она неловко отвела взгляд, стыдясь собственной беспомощности. - Ничего, дочка, - потрепал её за плечо бывший полковник. - Раз ты смогла добраться аж сюда, значит, силы в тебе есть. Просто тебе их надо чуть больше. - Где я их сейчас возьму... - передёрнула плечами Кена. Мельник загадочно улыбнулся и протянул ей руку. - Идём, дочка. Идём, я покажу тебе кое-что. Проводница неуверенно взглянула на протянутую ей руку в толстой перчатке, и осторожно к ней притронулась. Тут же она ощутила, как стремительно проносится через пространство, и оказалась на берегу красивейшего огромного озера. - Это... ого, - восхитилась Кена, открыв рот. - Байкал, да, - кивнул Мельник, любуясь спокойной водной гладью, в которой отражались лучи закатного солнца. - Это... прекрасно, - откровенно сказала женщина, полной грудью вдохнув чистый воздух. Она вдруг поняла, что не была в подобных местах уже очень давно. Ей всё время приходилось путешествовать по пепелищам, руинам, подземельям, снимая порчу с жертв войны, болезней, голода. Она даже не думала, что на свете ещё остались такие столь прекрасные места. Она просто прыгала из одного мёртвого города или подземного убежища в другое, и в таких прыжках провела уже много-много... лет ли? Десятилетий ли? Невозможно было уже подсчитать, чувство времени просто потерялось. Вдыхая чистый воздух, смотря на природные красоты, Кена чувствовала, как постепенно уходит усталость. Неужели... неужели в этом было всё дело? И её всё это время ослабляло постоянное пребывание в ужасных местах боли и скорби, без передышки? - Какой-то период своей жизни я был сломлен, - признал тем временем Мельник. - Я не представлял, что мне делать дальше, был опустошён... но когда увидел это, понял, почему ещё стоит цепляться за этот мир. Да, мы пережили настоящий кошмар... но Земля восстановится. В словах бывшего полковника определённо был смысл. Окидывая взглядом окружающее пространство, Кена не видела никакого намёка на скверну. Эти земли были чисты, лучились тёплой, приятной энергией, даже кристалл на шее проводницы стал светиться вроде бы чуть ярче. Увидев какую-то точку на горизонте, Кена сощурила глаза, до рези пытаясь сфокусироваться на странном летящем объекте. Он становился всё ближе и ближе, и чем больше и отчётливее он становился, тем сильнее замирало сердце женщины. Невозможно... невероятно! Прямо над ними пролетел никто иной, как бог тлена - прекраснейшее существо, которое поддерживало баланс в этом мире, отвечало за его обновление. Он удостоил проводницу духов коротким взглядом. Кена не могла понять, узнал он её или нет. Взгляд бога, как и при их последней встрече, выражал только спокойствие. Женщина поклонилась, прижав руку к груди. И снова с удивлением обнаружила, что её лицо в слезах - на этот раз слезах радости, которую она не испытывала очень давно... и не могла вспомнить последнего раза. Бог полетел дальше, по своим делам. Но где же тлен был всё это время? Почему она его не видела? И вновь на её плечо легла рука. - Как видишь, мир не умер. Я когда-то сам думал, что ничего вокруг нет. Что есть только тёмные подземелья и выжженная поверхность, где всё мертво и заражено. - Я не понимаю, - покачала головой Кена. - Не понимаю... где он был всё это время? Я побывала в стольких местах... где отчаяние, боль... я так и не смогла до конца очистить ни одно из них. Мне приходилось уходить, когда я понимала, что скверна слишком сильна, и больше здесь я ничем не смогу помочь. Я спасала кого-то, вычищала, что могла... этого было слишком мало, мало! А тлена не было... ведь он, именно он должен очищать мир! Она уже не сдерживала всех столь долго копившихся слёз, дав им возможность свободно изливаться, она стояла перед духом старого полковника и уже не стеснялась, а просто роняла солёные капли одну за другой. - Девочка моя, те места, в которые люди оказались загнаны после катастрофы... они слишком грязные, - сказал Мельник, положив уже обе руки ей на плечи. - Пройдёт не одно столетие, прежде чем туда сможет вернуться нормальная жизнь. Ты возложила на себя тяжёлую и важную миссию, но есть вещи, которые даже тебе не под силу. Ты не можешь вычистить всю скверну из этого мира, не можешь исцелить каждый мёртвый город. Слишком много боли они копят, и лишь время сможет ослабить скверну настолько, что ты сможешь помочь страдающим душам. Глядя на заплаканную женщину сочувствующим взглядом, Мельник притянул и крепко прижал её к себе, гладя по волосам. Не сдерживаясь, она начала содрогаться в рыданиях, окончательно выпустив на волю свою боль. Она вжалась лицом в плечо мужчины и обхватила руками его шею. Ей не верилось, что обычный дух открыл ей столь очевидные вещи, до которых она сама почему-то не смогла дойти за всё это неопределённое время. - Что же мне теперь делать? - когда наиболее судорожные рыдания прошли, спросила Кена, продолжая прятать своё лицо в плече полковника. - Принять это, - продолжая гладить её по волосам, ответил дух. - Границы своих возможностей. Продолжай помогать, но не надрывайся. Кстати, а как зовут тебя? Что-то ты своего имени так и не назвала. - Ой, точно... - спохватилась Кена, освобождаясь из объятий и вытирая лицо. - Я Кена. - Хм, Кена... ну что ж, приятно познакомиться. Знаешь, тебе стоит побыть здесь какое-то время. А как будешь готова - возвращайся. Я подожду тебя там же. - Он вновь положил руку на её плечо, после чего направился куда-то в сторону от озера и затем растаял в воздухе. Потеребив кристалл, Кена уселась в позу лотоса, положив посох рядом с собой. Закрыв глаза, она погрузилась в медитацию.***
Чувство времени так и не пришло. Просидела Кена в медитации несколько часов или лет - она при всём желании не смогла бы ответить. Но когда она открыла глаза и посмотрела на свои вены, текущая по ним энергия стала гораздо чище. Нет, там ещё были примеси скверны, но если раньше их было видно очень чётко, то сейчас они как-то размазались. Общее самочувствие улучшилось, а кристалл на шее сиял ощутимо поярче. Ещё раз окинув взглядом окружающие просторы, Кена улыбнулась. Что ж, видимо, ей пора возвращаться. При воспоминании о тёмном, затхлом месте, наполненном скверной, она помрачнела. Но это был её долг. И неважно, что она сама за него держалась, хотя давно могла отпустить. Вдохнув поглубже, проводница прыгнула через пространство.***
Мельник был всё там же. Задумчиво водил тяжёлым носком по полу и о чём-то думал. - Почему ты здесь? - спросила его Кена, как только увидела. - М? - мужчина взглянул на неё вопрошающе. - Если ты всё отпустил... если смирился... ты должен был давно уйти! - Я и собирался, - кивнул бывший полковник, чуть поразмыслив. - Но увидев его боль и скорбь, я понял, что не смогу его оставить. Мы с ним очень похожи, лишь с той разницей, что у меня было больше времени. К тому же, благодаря ему мои ребята смогли найти лучшее место. Я в каком-то смысле перед ним в долгу. Кена некоторое время просто смотрела на духа, не зная, что ответить. Потом тряхнула головой, вспоминая, что вообще-то она здесь с конкретной целью. - Я готова... мне так кажется. Видимо, её неуверенность была написана у неё на лице, да и что там - слышалась в голосе. Полковник улыбнулся, подошёл и в который уже раз положил руки ей на плечи. Никаких слов не потребовалось - взглянув в глаза духа, Кена прочитала там всё то, что он хотел до неё донести. Её губы тронула лёгкая улыбка, и она благодарно кивнула. После чего, вздохнув поглубже, вернулась на ту самую станцию, где состоялась её мучительная встреча с беспокойным духом полковника Хлебникова. Разумеется, он встретил её. Встретил точно так же, как в прошлый раз. И Кена как-то внезапно поняла, что силы, обретённые ею во время медитации на берегу Байкала, иссякают довольно быстро. Просто приблизиться к нему было сложно - он натравливал на неё неисчислимое множество созданий, пропитанных и плюющихся скверной. Вместо того, чтобы выбивать из него грязь чистой энергией, она была вынуждена бороться с подконтрольными ему монстрами. Она выдыхалась, но не сдавалась. В другой раз она бы вновь отступила, чтобы набраться сил. Но этот дух был настолько сложен, что в душе проводницы проснулось тупое упрямство и упорство. А ещё она представляла себе, сколько боли должен испытывать дух, чтобы быть настолько озлобленным. И ей не хотелось, чтобы он продолжал её чувствовать. Оттолкнувшись от стены и взмыв в воздух, тратя последние силы, она натянула энергетическую тетиву и послала в неупокоенного полковника стрелу, направив на неё всю энергию кристалла. Она знала, что сейчас, скорее всего, упадёт без сил, монстры её растерзают, скверна поглотит... но поступить иначе она не могла. Приземлившись, она сразу же упала на колени, чувствуя недомогание. Тени и черви не упустили возможности к ней приблизиться. Сейчас ей придёт конец. Она подняла взгляд на повелителя неупокоенных душ, и увидела, что он согнулся, упёршись в пол коленом. Неужели... получилось? Неужели вложенная ей в ту стрелу энергия и упорство сработали? Кена взмахнула своим посохом, отгоняя ближайших тварей. Казалось, что руки сейчас отвалятся, настолько вся она изнемогала от слабости. Но кроме той силы, которую она обычно использовала для борьбы с порчей, у неё была и другая сила. Сила воли. Только ей стоило подняться на ноги и сделать первый шаг по направлению к мятежному духу, её всю перекосило от ощущения, будто сейчас нога попросту оторвётся от прилагаемых усилий. Но первый шаг она сделала, а затем второй. Между ней и полковником вновь вставали полчища тьмы, пропитанные скверной. Она не сможет пробежать по этому пути. Оставалось лишь прыгнуть, использовать все те крупицы сил, которые у неё ещё оставались, и совершить пространственный скачок внутри щита, который разбросал бы на её пути злобных тварей. Кена зажмурилась, стараясь не думать о том, что это может быть последнее её движение. Она попыталась вызвать перед внутренним взором успокаивающую картинку прекрасного, тихого озера, где не было места ужасу и боли. Пролетающего над головой бога тлена, дававшего надежду. Губы тронула слабая улыбка. Не размыкая глаз, женщина создала вокруг себя щит и совершила прыжок. Как только она почувствовала перемещение в пространстве, сразу же открыла глаза. Заключённый в посохе кристалл с размаху врезался в поражённого полковника, окончательно сбив его с ног. Следом за ним, упала и сама Кена. Упала прямо на него. Сзади завывали злобные твари, а она лишь обхватила из последних сил шею духа, прижимая его к себе, и прошептала: - Всё хорошо... позволь помочь тебе... позволь показать тебе сына. Это всё, на что у неё хватило сил, после чего она обмякла на предводителе тьмы. Она всегда думала, что если и погибнет, то в бою, что будет стоять до последнего. Но не думала, что это будет вот так - выбившись из сил и не имея возможности никак сопротивляться, в столь жалком и унизительном положении. Она прикрыла глаза в смирении. Раз уж ей суждено уйти, то она предпочтёт сразу уйти в лучший мир, а не застревать навечно в этих подземельях вместе с другими озлобленными духами. Она не будет ни за что цепляться, чтобы ничто её здесь не удержало. Но уходить не пришлось. Она почувствовала на своей спине тяжёлые ладони и поняла, что рёв и шипение тварей у неё за спиной стихли. - Мой сын... - услышала она хриплый шёпот. - Мой сынок... Кирилл... где он? Что Кена могла ему ответить? Она не знала, где он. Она рассчитывала лишь на Мельника. Который, к счастью, не заставил себя ждать. - Пойдём, брат, - услышала она голос духа, который помог ей набраться сил на берегу Байкала. Подняв и повернув тяжёлую голову, она увидела его, стоявшего над ними и протягивавшего руку осквернённому (или уже нет?) коллеге. Хлебников, хоть сперва и находился в замешательстве, протянул руку в ответ. Он не отпустил Кену - прижимал её к себе одной рукой. Мельник поднатужился и поднял их обоих. Хлебников помог проводнице устоять на дрожащих ногах. И, наконец, снял с себя тяжёлый шлем, открывший его уставшее серое лицо, контрастировавшее с выражением лица спокойного и умиротворённого Мельника настолько, насколько это возможно. - Я помню тебя... - вдруг сказал он Мельнику. - Ты был там... кажется, говорил что-то... мне кажется, какая-то часть меня тебя слышала. Но я не помню, что ты говорил. - Я говорил больше для себя, - горько усмехнулся Мельник. - Ты тогда уже месяц как был мёртв. Наверное, уже тогда ты метался, не находя покоя. Поэтому в твоей памяти всё так туманно. - Я... был зол, - склонил голову Хлебников. - Я был очень зол. - Понимаю, брат, - потрепал его за плечо Мельник. - Сперва я тоже был зол. Всё, чему я посвятил свою жизнь, оказалось прахом. А я был слишком слеп, чтобы понять это раньше. Но сейчас это уже неважно. Ложь рассыпается, правда остаётся. И поэтому у наших детей есть будущее... полковник Хлебников. Дух слегка вздрогнул, услышав своё имя. - Если ты позволишь, я тебе покажу. - Мельник протянул руку в направлении коллеги. С сомнением глядя на неё, Хлебников наконец протянул руку в ответ. В тот же миг они перенеслись к заснеженной железной дороге, возле которой стоял УАЗик-"буханка". Одетый в изношенную рваную куртку мальчик, встав на бампер, настойчиво стучал в лобовое стекло. - Слышишь, гремит что-то! - кричал он кому-то внутри и призывно махал рукой. - Вставай скорей, уже близко! Ах, слышишь! - и, спрыгнув с бампера, побежал к железной дороге, пытаясь разглядеть приближавшийся источник стука и гула. Вскоре водительская дверь "буханки" открылась, и из неё вывалился мужчина в тяжёлом противорадиационном костюме, крепко сжимая в руке ручку контейнера с крупной зелёной надписью "РЕНЕРГАН-Ф". Было видно, что мужчина сильно ослаблен: чтобы не упасть, он опёрся о дверцу ржавого остова стоявшей поблизости машины, а потом, едва сделав пару шагов, рухнул коленями в снег. Наконец, из-за заснеженного пригорка показался тормозящий поезд со снегоочистителем. Мальчик бросился к упавшему мужчине, восторженно крича "ОГО!". Кое-как поднявшись, мужчина взял мальчика за руку. С поезда спрыгнули несколько рослых мужчин, поспешивших ему на помощь. - Кирилл... - хрипло выговорил Хлебников. - Он спасся, - сказал Мельник. - Там, в центре связи, я дал тебе слово, что твой сын выберется отсюда. Как видишь, я его сдержал. Теперь Кирилл в безопасности. Они вновь перенеслись. Пришла весна, небольшой экипаж поезда разместился на чистых, не поражённых радиацией землях, как большая семья, которая начинала строить новую жизнь. И сын полковника Хлебникова был среди них. Все заботились о нём, а он прикладывал все возможные усилия, чтобы быть полезным для своей новой семьи. И, кажется, засматривался на также присутствовавшую среди экипажа девочку своего возраста, с которой проводил подозрительно много времени. - Всё хорошо, брат, - сказал Мельник, кладя руку на плечо поражённому Хлебникову. - Они живут. Благодаря нам с тобой. Пора их отпустить. Нам здесь больше не место. Хлебников потрясённо повернулся к коллеге. - Так мы... совсем мертвы? - казалось, он так до конца и не осознал, что с ним произошло. - Да, брат, - согласно кивнул Мельник. - Но это не конец, - вмешалась до того бывшая молчаливым наблюдателем Кена, ободряюще взяв Хлебникова за руку. - Это природный цикл. Однажды вы снова вернётесь на эту землю, но не сегодня. - Идём, брат. Нам пора, - согласился Мельник. Он приобнял Хлебникова за плечо. Бывший осквернённый дух новосибирского метрополитена кинул последний взгляд на своего сына, после чего послушно зашагал вместе с коллегой, прибывшим из совершенно других краёв. Они растаяли в чистом воздухе, оставив после себя рассеявшуюся вокруг дымку чистой энергии. Потеребив кристалл на шее, Кена улыбнулась. Что же, ей пора набираться сил, чтобы затем отправиться дальше вычищать столько скверны, сколько она сможет. И помогать многим другим полковникам и не полковникам обрести свой выстраданный покой. Ведь теперь её почти угасшая надежда превратилась в уверенность, что этот мир ещё увидит свои лучшие дни.