youth

— Свободно? Дверь, издавая неприятный скрип, открывается. По телу проходится табун мурашек. Видимо, табличка «туалет для девочек» никого не останавливает, и он захлопывает дверь, подходит ближе и опускается на пол. Совсем рядом. Чувство напряжения нарастает с молниеносной скоростью, холодные ладони потеют с удвоенной силой, а лицо, кажется, уже сгорает от волнения. Лишь до жути ледяной пол и стены помогают хоть немного сохранять трезвость. — Какой урок сейчас? — Химия — она замолчала, рассматривая пятна на поношенных кроссовках. — А у вас? — Алгебра. Голоса раздаются эхом по небольшой комнате, вызывая приятное чувство спокойствия. Хочется придвинуться поближе, и одновременно отодвинуться и сжаться. Говорить страшно: вдруг запнёшься, или скажешь какую-то глупость, или посмеёшься, как идиотка. Или наговоришь лишнего, после чего будешь отходить от чувства стыда ещё, наверное, неделю. Он молчит. Плохой знак. Обычно он разговорчив, весел, но только не наедине с ней. И каждый раз всё по тому же сценарию. Встреча в уединённом месте, минутный разговор о бытовых мелочах, жалкие попытки высказаться. Потом долгое молчание, и они вновь расходятся по разным классам. — Так, попробуем ещё раз. То есть, я тебе нравлюсь? Опять молчание. Но нужно потерпеть. Если торопить и вытягивать ответ — только оттолкнёшь её. И выйдет, как всегда. Нет, слишком долго. — Слушай, если мы поговорим об этом, нам обоим будет легче. — Нихуя не будет — резкий и холодный ответ. Весьма предсказуемо. — Ты не хочешь меня слушать. Я сто раз говорила, что не до конца понимаю, что чувствую, и прошу лишь одного — расскажи, что чувствуешь ты. Но ты не хочешь даже намекнуть. А что ты делаешь? Правильно, ты продолжаешь вытягивать из меня точный ответ, путая ещё больше. — Очередной приступ агрессии. Нужно просто переждать. — Какой смысл мне сейчас с тобой разговаривать, если мне из-за этого только хуже? — Успокоилась? — слышится тихий смешок. Фраза, после которой она чувствует себя неловко. Раздражение, как рукой сняло, а то напряжение, которое закралось в самом начале, сменилось умиротворением. Она выдыхает и осмеливается подвинуться ближе. Кладёт голову ему на плечо, перебирая при этом свои пальцы так, что, кажется, вот-вот сломает какой-нибудь. Они не хотят уходить. Хотят просидеть так весь урок, перемену, весь день, да хоть всю жизнь. Но время поджимает. — Я бы стал вытягивать из тебя точный ответ, если бы ничего не чувствовал? И как можно было до этого не додуматься? Она смеётся. Смеётся от того, насколько глупа. Они молодые, у них ещё много времени впереди. Она встаёт и отряхивает кофту. Бросает мимолётный взгляд в зеркало и открывает дверь. — Ты — еблан. Они улыбаются. Слов много, но говорить их уже необязательно. Дверь, издавая неприятный скрип, закрывается.