Второй шанс

Вернувшись из студии практически под утро, я тихонечко пробралась в свою комнату, стараясь не шуметь. Однако, совсем незамеченной мне не удалось остаться. С хозяином дома я столкнулась по пути в ванную. - Ох, - воскликнула я, не ожидая встретить кого-либо в тёмном коридоре, - я разбудила тебя, прости, пожалуйста! - Я не спал, - уставшим голосом пробормотал Хван, - я ждал, пока ты вернёшься! Чан тебя проводил? - Я на такси, - виновато ответила я, - от двери до двери практически. Ложись спать, у тебя уставший вид. - Зато ты довольная, - пробурчал еле слышно парень, разворачиваясь в сторону своей спальни. - Ты злишься? - решилась я задать прямой вопрос. - Нет, - буркнул Хёнджин, - спокойной ночи. - Спокойной ночи, Джинни, - произнесла я уже в закрытую дверь. Очевидно, что он был рассержен. А я застыла перед дверью, не зная, как поступить. Зайти и извиниться или дать ему самому определиться со своими чувствами и успокоиться? Всё же остановилась я на первом варианте. Не помню откуда я держала в голове эту мысль, но с самого детства я придерживалась правила "Нельзя засыпать, не помирившись с близким человеком". Я легонько постучалась и приоткрыла дверь, услышав разрешение войти. В темной комнате Хëнджин склонился над ноутом, свет которого мягко освещал обнажённый крепкий торс парня. - Оу, извини, - я быстро отвернулась, не ожидая такого зрелища. - Я же сказал, что не злюсь, - явно ухмыляясь моей реакции, произнёс Хëнджин. - Было не очень похоже, - смущённо пробормотала я, нащупывая ручку двери, - тогда хорошо, что не злишься, я пойду. Ещё раз спокойной ночи. - Спокойной, - уже не сдерживая смех ответил Хван. Оказавшись в тёмном коридоре, я пару раз встряхнула головой, выгоняя из памяти, увиденную несколько минут назад картину. Сколько миллионов стэнок Хвана хотели бы оказаться на моём месте сейчас? И сколько из них готовы были убить меня за то, что здесь и сейчас именно я.

***

Последующая неделя проходила гладко и спокойно. Неловких моментов с моим соседом не приключалось. Мы весело проводили время, занимаясь творчеством, пересматривая фильмы или просто болтая о ерунде. Иногда мне казалось, что Чан просто недопонял Хëнджина. Даже с малышкой Ри у меня отношения были более интимными. Хван же никогда не позволял себе ничего лишнего, никаких намёков, лишних касаний и чего-то подобного. Травмы без новых проишествий заживали довольно быстро, в понедельник я закончила курс антибиотиков, а во вторник - и обезболивающего. Улучшение общего состояния влияло на тягу к работе. Мне безумно хотелось посетить репетицию ребят. Съёмки первого выпуска уже через две недели, поэтому Криса я почти не видела. К моему и, надеюсь, его сожалению. Японский фанмитинг прошел прекрасно, за исключением того, что прошёл он без Хвана. Было такое ощущение, что из механизма вынули важную деталь. Нет, ребята в любом случае выступили, как всегда, идеально, но чувствовалось их напряжение из-за отсутствия участника. Плюс пришлось разобрать партии Хвана. А про настрой Стей даже думать не хочеться. Ведь они даже не в курсе, что и как! При том, что Клио сообщили, что продолжат работать лишь с семью участниками и удалили со всех своих площадок фотографии Хëнджина. Если бы я не была рядом и не знала, что происходит, я бы пугалась таких новостей. С нетерпением я ждала субботу. В этот день утром вернётся моя Ри. Мне очень не хватало её эти практически два месяца. И с понедельника я начала отсчитывать дни до момента, когда самолёт моей подруги приземлится в аэропорту Инчхона. Однако в среду, когда меня разбудил ранний звонок, пришлось переправить свои мысли в иное русло. Звонок следователя Кана принёс неприятные новости. Адвокат Ука инициировал встречу обеих сторон для попытки придти к соглашению. Я понимала, что заявление моё и мне не удастся избежать встречи с Уком. В любом случае придётся дать показания в суде. Я просто старалась об этом не думать. Вроде пока не думаешь, то и проблемы не существует. Но она была и висела надо мной домокловым мечом. Встретились мы с Каном перед зданием городской прокуратуры. Я с ужасом оглядела невзрачное здание из серого бетона, украшенное государственными флагами. - Не волнуйся, говорить будет только прокурор, - успокаивал меня Кан, - пойдём, я вас познакомлю. - А как же запрет на преследование? Разве Уку можно быть со мной в одном помещении? - до последнего мне хотелось избежать встречи, ноги словно врастали в землю. - В моём присутствии можно. Уже в здании, пройдя досмотр, Кан рассказал мне о прокуроре, ведущей дело. "Карателем" Ука оказалась молодая и весьма амбициозная женщина, которую в народе успели прозвать "мужененавистницей" после громких дел, где она добилась наказания в виде смертной казни для преступников мужского пола. По воле судьбы ей выпадали дела, где в роли обвиняемых всегда выступали мужчины. Хотя вполне возможно, она сама выбирала подобные дела. Прокурор Чон выглядела потрясающе. Высокая, стройная с аккуратной стрижкой и очень острым умом, что было самым прекрасным её украшением. Она сидела за огромным столом, строгим взглядом уперевшись в экран монитора, жёсткими пальцами тарабаня по клавиатуре. На столе громоздились жёлтые папки с текущими делами, в том числе и моё. - Преимущество полностью на нашей стороне, - не отрываясь от экрана, произнесла прокурор, подняв уголок губ. Ей явно доставляло удовольствие побеждать. Эдакий охотник, сажающий хищников в клетку. - А ты в боевом настроении, - довольно проурчал Кан, подводя меня к столу госслужащего, за которым красовалась чёрная прокурорская мантия, - вот собственно наш истец, и она волнуется. - Не надо волноваться, - спокойным голосом произнесла Чон, подняв на меня свои чёрные глаза, - вы просто послушаете. Зуб даю, что нам предложат решить вопрос деньгами. - Это точно, - привычным тоном проворчал Кан, как он делал, когда дело заходило о неприятных ему личностях, - такие мудаки считают, что если у них есть деньги и власть, то законы им не писаны! - Ты тоже не заводись, а то знаю, как ты можешь вспылить, - буркнула прокурор и указала нам на стол, за которым пройдёт встреча. Скорее это был уголок для переговоров. Два небольших тёмных дивана напротив друг друга, отделённые журнальным столиком. Хотелось, чтобы между нами была ещё стена, тогда бы я была более спокойна. Сейчас же руки потрясывались, как и колени. Буквально минут через десять помощник Чон сообщил, что Ук и его адвокат прибыли. После согласия своей начальницы молодой человек отворил дверь, впуская в кабинет того, кого я хотела бы никогда не встречать. Я моментально почувствовала его тяжёлый взгляд, от которого стало даже трудно дышать. Когда все заняли свои места после вежливых, но сухих приветствий, в комнате повисла напряжённая атмосфера. Иронично! Просто-таки битва полов, если не считать инспектора, сидящего справа от меня. Мой взгляд бегал по комнате, застывал на деталях интерьера, собственных руках, да где-угодно, лишь бы не столкнуться с Уком. А тот так и не сводил с меня глаз. Я физически ощущала это, по телу пробегал холодок, заставляющий переодически поерзывать на диване, хотя температура в комнате была комфортная. - У нас предложение, - прокашлявшись, начал юрист Чжи, - считаем его оптимальным в сложившейся ситуации. "Ситуация". Это слово совершенно не подходило к произошедшему между мной и Уком. Чон сохраняла королевское спокойствие, от её позы, взгляда, голоса исходила ледянная жёсткость и уверенность. А вот инспектор, сидящий рядом, напрягся, его явно раздражали мужчины напротив. - Мы вас слушаем, - серьезным тоном произнесла прокурор. - Мы предлагаем мировую. Мой клиент выплатит истцу десять миллионов вон за предоставленные неудобства в обмен на аннулирование заявления. - Неудобства, - прорычал себе под нос Кан, нервно сжав кулаки. Я просто уставилась в пол округлившимся глазами. "Неудобства" - вот как теперь это называется. - Весьма цинично, другого я и не ждала, - с едва заметной усмешкой проговорила женщина с ледяной аурой. - Это хорошее предложение, - нагло парировал адвокат Чжи, - есть вариант встречного иска. Так как прямых доказательств вины моего клиента нет, то статья "ложное обвинение" придётся кстати. И да! Сразу прерву вас. Видеозапись из агентства суд не примет в виде улики. А свиделей приобщить к делу нельзя. Так что выбор за вами. А вот тут я оторопела! Всмысле нельзя использовать запись?! Неужели Ук просто откупится? Я подняла голову и столкнулась с ним глазами. Чернота. Сплошная чернота, словно адская бездна. Он пронзающе глядел на меня, не выражая никакой эмоции, будто вовсе не являлся человеком. Машинально я вжалась в диван, но не могла отвернуться, пока Чон не заговорила. - Мы вас услышали. Вот только в чем вопрос, если вы столь уверены в своей правоте и победе, зачем предложение мировой? - Чтобы избежать судебных тяжб. Клиенту ни к чему портить свою репутацию. Плюс у господина Сона родители в почтенном возрасте, стресс может им навредить. - Об этом стоило подумать до совершения противоправных действий в отношении девушки, - отчеканила прокурор, - мы обдумаем ваше предложение. До свидания. Произнеся последнюю фразу, она резко поднялась и, поклонившись, указала жестом на выход. Присутствующие так же поднялись, как и я. Как и ожидалось, ничего хорошего встреча не принесла, а только ужасные новости. Видимо присутсвие на камерах Чана, поучаствовавшего в конфликте, агенство не позволит вшить в дело в виде улики. И слава богу, что его это не коснётся! И Чхве и Кан мне это обещали. Резким движением Ук попытался приблизится ко мне, но и юрист и Кан перехватили его. - Вы хотите свиделей, которые смогут выступить в суде? - задрав бровь, повысила голос Чон. Почему-то чувство вины кольнуло меня за то, каким стал Ук. Сперва я сама поддалась романтическим чувствам, дав ему надежду. А после затянула "прощание". И если у меня всё относительно хорошо, хоть я и травмирована, как физически, так и морально, но я счастлива. А он?! На него жалко смотреть. Как загнанный зверь, потерявший то, за что боролся, и теперь спасающий то, что осталось от его жизни и от него самого. Ненависти у меня к Уку не осталось, только жалость, смешанная со страхом. - Они блефуют! Шансов нет, поэтому и предлагают мировую, - после того, как наши оппоненты покинули помещение, заявила строгая Чон, дьявольски улыбнувшись, - своим предложением они просто признали себя проигравшими. - Щегол! - прошипел инспектор, сжимая кулаки, - выкупить себя решил. - Не кипятись, Кан, - шире улыбнулась прокурор, усаживаясь за своё рабочее место, - это дело уже выиграно, осталось только определить наказание.