Gheorghe Zamfir, Harry van Hoof Orkest — Giazotto: Adagio
«… 3. Слава бессмертна и не предаётся забвению, ибо мёртвые, прославленные живыми на Земле, обесславлены светоносным по ту сторону правды и света. Восславить и просиять, дабы всезнающие прикрыли очи крыльями, падая с небес.»[лавр]
Арлингтон, 12:53. Они идут по следу голубого света, но в лесу ориентироваться становится сложнее: только редкие поляны помогали найти верный путь. Пятый щёлкает костяшками в карманах брюк. Практически все Харгривзы уже более-менее расслабились. Настолько, что не замечают, как Клаус, идущий спокойно впереди и оставляющий шлейф дешёвых сигарет испаряется. Только крик Пятого: «Стой», — обращает их внимание, но не останавливает на полушаге. Диего поворачивается, в тот момент, когда опускается на исчезающую ногу. — Что случилось, Пять? Он только молча показывает на пустоту под коленом брата. — Мы, кажется, нашли наше место, — Пятый поднимает глаза и видит, как луч растворяется впереди. — Тут какой-то купол. Диего, блять, выйди уже, лучше бы разделся, чем внутренности демонстрировал. Ты почувствовал что-то? Диего, как ребёнок, мотает исчезающей ногой через невидимую стену, а после не говоря ни слова ныряет занавесу. — Безмозглый комикадзе, — напрягает руки, — оставайтесь здесь, — исчезает Пятый, боясь, что это и мясорубкой может оказаться. Лес не изменился, только Харгривзы исчезли и появился деревянный домишко в два этажа с современной светлой отделкой. От Клауса остался только запах. Пятый оглядывается: на хвойных опилках валяется потушенный и примятый бычок. Он тихо подходит к крыльцу и поднимается по лестнице. За дверью слышится весёлый смех. Пятый оправляет пиджак и стучит. — О! К тебе снова пришли! У тебя много друзей! — Я никого не ждала, — мягко отвечает незнакомый женский голос, а после появляется и сама золотая голова. — Здравствуйте, а Вы? Пятый замирает, вглядываясь в глаза: ему кажется, что ни зрачка не радужки нет, пока листва не шуршит от ветра и солнце не проглядывает из-за неё, падая бликом. «Светло-карие, всё это время были светло-карие», — повторяет мантрой, убеждая в напрасном волнении и заглядывает внутрь, но Клаус и Ваня за столом не выражают ничего, кроме пустой заинтересованности. — Я пришёл познакомиться, новый сосед. Меня зовут Пятый. — А, — дёргает бровями девушка, думая о том, в какой именно стороне незастроенного, пустого леса у неё появился сосед. — Ну ладно, проходи, мы с друзьями чай пьём как раз. Я Глория, это Клаус и Ваня. Приятно познакомится. Пятому машут, а уголок его губ дёргается… — Но мы называем её просто Лора, потому что мы друзья. …а после и глаз. Либо они решили его разыграть, либо подыгрывают этой сумасшедшей. Либо память отшибло что-то похожее на грёбанную сферу над землёй и купол. Пятый проходит внутрь, всё выглядит вполне адекватно, но пальцы Глории («мы же, гольфы дьявола, не друзья») перебинтованы. — Ты сможешь налить кофе? — начинает разговор Пятый, пока она уходит к чайнику. — Выглядит болезненно. — Нет, не переживай, уже заживает, я привыкла. Кофе нет, тебе придётся пить чай, — негостеприимно отвечает Глория. — Я пришёл без подарка, ещё не смог наладить доставку, но скоро… — Ничего. Можешь просто больше не приходить, — дружелюбно отвечают, перебив. Пятый напрягается, от этой прикрытой агрессии в его сторону. — Как вы познакомились? — С Ваней мы работали в одной филармонии и пару раз в одном оркестре. С ней получалось лучшее «Адажио» Альбионе, что я слышала и в котором участвовала, — Пятый бросает взгляд на фортепиано со сломанными клавишами в зале за проёмом. — Но я переехала в другой город. Вот она и навещает меня с братом. — Да? — с сомнением поражается в свойственной только ему лживости, к которой не придраться, даже если её видно насквозь. — Я немного опоздал, ставил машину, — на генном уровне или по привычке смешит оправдаться Клаус, не получая ни вопроса, ни утверждения, просто где-то в памяти записано на пластинку это «да?», требующее пояснения со всеми подробностями. — Где ты ставил машину? — У леса перед холмом. Ты не видел? — Нет, — Пятому стыдно признать, что он холм не заметил, но машина… «Ему явно промыли черепушку от остатков каши, которые были вместо мозгов». — Значит, просто не обратил внимание, — улыбается Клаус, будто сам верит своим словам. Атмосфера сумасшедшего дома не отпускает Пятого. Он не понимает, что конкретно здесь происходит. — Из какого города ты переехала? — Арлингтон. Здесь тише. Всегда мечтала жить в лесу, подальше от людей. — Настолько далеко, что уничтожила целый город? Кружка падает. Девушка с трясущимися руками поворачивается на гостя. На карих глазах выступили слёзы от злости. — Зачем ты пришёл? Чтобы раздражать меня? Уходи! Наверняка журналист! Напиши в своей газетёнке, что я самая грубая девушка, что ты встречал, чтобы больше сюда никто не пришёл! Вон, что встал! — Перестань играть неженку и дурочку! Они тебе ничего не сделали. Никто из жителей Далласа не сделал тебе ничего плохого. — Да о чём ты говоришь! Какой Даллас?! Пятый поворачивается на Клауса и Ваню, те ни черта не помня, начинают вставать из-за стола, чтобы выпроводить парня. Тот поднимает руки и последний раз осматривая кухню-гостиную, ловит взглядом дипломы в рамках и уходит. На куртках поверх холодной земли расположилась академия. На наручных часах стрелки показывают 16:36. Им нужно придумать, как вернуть память сиблингам, а после и выбить дурь из Глории. — Как её говоришь зовут? — Глория Лондон, пианистка Далласа. — И она? — Сама поверила в свою ложь. — И что нам делать? — Надо доказать ей, что она сама всё это натворила. — И как, если все упоминания о Далласе стёрты? — Не все. Если время ещё не поменялось кардинально, они должны быть в Комиссии. Я узнаю, — Лайла берётся за чемодан. — Я с тобой, — цепляется Диего, а после поясняет свою гиппер-опеку: — Там могут наступить кардинальные перемены. — Давай, я боюсь, что кто-то из нас может начинать забывать, что мы тут делаем. Лайла кидает ручку из кармана кожанки Пятому, кивает ему и настраивает чемодан, исчезая вместе с Диего. — Нас трое. Там ещё двое, — задирает рукав Пятый и записывает данные. — Мы не должны заходить за черту, — а после отдаёт ручку Лютеру. — То есть тебе не отбило память, потому что ты не прошёл через стену, а переместился? — Да, разорвал пространство. Диего скорее всего не сделал это головой, но боюсь, что это проклятие и на него начнёт действовать первым. — Ты просто не хотел с ним возиться, поэтому и сбагрил? — принимается записывать Эллисон. — Отчасти. Эллисон, мы должны попробовать твою силу. Ты будешь готова? — Да. Только отдохни. Ты слишком часто использовал свою. — Я не устал. Лютер, нам нужно будет прикрытие от Вани и Клауса, если что. Не знаю, помнят ли они о своей силе. — Клаусу я только рад вмазать, а… — он сглотнул, вспоминая свои объятия и клетку для Вани. — Это необходимая мера. Давайте, закончим всё по-быстрому. Они перемещаются за дом. Пятый заглядывает в окно и проверяет расположение каждого. Лора тихо играет на фортепиано, пока слушатели сидят справа от неё как раз под окном на диване. Пятому хотелось по-быстрому, но он вполне осознаёт, что если кто и должен попасть под её силу из них троих — он. Эллисон и Лютер сработаются, а он только и мог, что перетащить их через купол. Они сейчас важны, а не он. — Вы подойдёте с лестницы, сзади неё. Я отвлеку их и её на себя. Тише воды, поняли? Без возражений, он касается их запястий, приземляется с ними в коридоре второго этажа, даёт им спуститься до видимой зоны, пока музыка ещё заглушает шаги. Пятый перемещается в кухню слева от гостиной. Первыми замечают его и подрываются Клаус и Ваня шагая к пуфику с Лорой и полностью теряя из вида край лестницы. — Мне просто интересно, что ты хотела делать дальше? Должна же быть цель. — Как ты вошёл? — Ты перестала играть в филармонии из-за рук? — ждёт, пока к нему подойдут ещё ближе. — Мне превратиться в лавр, чтобы ты отстал? — А ты можешь? Я бы посмотрел. — Я вызову полицию, — бросается Ваня к телефону. — Они опоздают, — Лора достаёт пистолет из-под крышки фортепиано. — Ты права, до меня дошёл слух, что вы всё вспомнили. Лора поворачивается к Эллисон и Лютеру, защищаясь от грабителей, а Харгривзы понимают, что ничего не сработало, когда Клаус берёт биту у шкафа. Пятый морщится от неудачи, перемещается за спину и бьёт под локти, отбирая пистолет, приставляя к виску и заламывая руку. Но Лора только поворачивается лбом упираясь в дуло и скользит рукой по клавишам. — Ваня, — расплывается в улыбке. — Она использует тебя! — кричит Эллисон, желая ринуться, но останавливается, задержанная Лютером, вырывающимся вперёд. Но ни взрыва, ни ударной волны, только Лора закрывает глаза, когда Лютер рухает на Ваню, удерживая её под собой и прикрывая её голову от встречей с деревом. Клаус не прячется, как обычно, только бежит. Лютер морщит глаза, ожидая удара, но когда не чувствует биту на спине и шее, медленно поворачивается к Пятому и Лоре, глаза которой прикрывает Клаус. — Лора, верни Даллас, — наклоняется к уху. — А мы забудем и отпустим. — Я ничего не забирала. Какой Даллас? — скользит по коже, пытаясь ослабить пальцы и открыть щёлку. — Пятый, попробуй перенести Ваню из-под купола. — Клаус? Мне доверять тебе? — Клаусу нет. Он меня не слушает и ни хера не помнит, кроме того, что она вбила ему в голову. Но Бену, думаю, ты доверишься, — хмыкает Клаус. — Главное не смотреть ей в глаза и на свет. Это что-то вроде иллюзии. Пятый уверено кивает, передаёт пистолет Эллисон и исчезает с Ваней. Заламывая руки, он появляется в лесу на их поляне, где уже ждут Лайла с Диего и с недоверием косятся на брата, который держит сестру. — Пришла в себя? — шипит. — Да что ты такое?! — Пятый, нам некогда, ей промыли мозги, — шагает с наручниками Лайла. Диего пристёгивает её к дереву, пока Лайла собирает из частей в чехле что-то похожее на противотанковый гранатомёт. Они перемещаются на конёк крыши, Диего сразу устанавливает треногу, а Лайла заводит мотор и устанавливает на подставку, настраивая прицел. Она дёргает рычаг на себя, когда Диего хватается за трясущуюся установку, опускает его вниз, снимая предохранитель и вглядывается в линзу, выстреливая. Звезду засасывает, как сор пылесосом, а за ней тянется, словно на поводке, и второе Солнце, хлюпая и ударяя в плечо отдачей. — Я пойду к ребятам, если что, не смотрите Лоре в глаза и на свет, — кивает Пятый, проконтролировав процесс. Он спускается на чердак с небольшим садиком домашних растений. На цыпочка идёт по коридору между картин «Падение Икара» и «Аполлон и Дафна». Но не слыша ни звука с первого этажа, аккуратно выглядывает, никого не обнаруживая. — Пятый, они вышли! Ребята спокойно проходят по линии примятой травы, где был барьер, обнимаются с Ваней. Лайла спрыгивает с карниза, принимает чехол от Диего, который приземляется следом и уходит вызволять сестру. — Все всё вспомнили? — Да, иллюзия накладывалась от ослепления. Даллас скорее всего тоже всё это время существовал, но никто его не видел. — А где эта Лора? — Какая Лора? Пятый молчит, понимая, что та успела сбежать, и даже Диего с Лайлой, которые были на крыше, смотрят с непониманием в глазах.